Минут через сорок Магнус в голубом парчовом наряде, отделанном мехом куницы, смыв все следы крови и грязи, открыл дверь спальни и испугал Табризию, разбудив ее громовым голосом.
- Ах, вот она где, озорница! У тебя сработал инстинкт дома, как у маленького голубя - В его голосе звучало такое обожание, словно отец и дочь были в нежнейших отношениях.
Табризия села в большой кровати и осторожно подоткнула вокруг себя одеяло Они очень внимательно осмотрели друг друга, прежде чем продолжили разговор.
Магнус расплылся в улыбке
- Боже мой, да ты прехорошенькая! Ну копия матери! Устраивайся поудобнее, мне о многом надо тебе рассказать Но в первую очередь, черт побери, прекрати эту беготню по
окрестностям, как будто ты разбитная молодая особа Ты нас здорово помучила, девочка, и хватит.
Табризия откашлялась:
- Только в семнадцать лет я узнала, что я - Кокберн Так что мне нужно время привыкнуть. Однако я вижу, ты, как все Кокберны, едва открыв рот, начинаешь отдавать приказы А теперь, если мы не намерены перерезать друг другу глотки, прекрати свои бесконечные требования и послушай меня тоже, - заявила дочь гораздо тверже и увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. Надо отвоевать позиции с самого начала, иначе она никогда не сможет жить по-своему.
Магнус торжественно поднял руку.
- Больше никаких приказаний, девочка!
- Хорошо. Тогда слушай дальше я сама хочу распоряжаться собой и своей жизнью. Никто не вправе решать за меня!
- Договорились, договорились, - махнул рукой Магнус - Можешь не продолжать. Собери вещи, мы едем домой Там твое место, пока не найдем подходящего мужа
Табризия подняла глаза к потолку
- Боже, дай мне терпения! - закричала она - Ты ведь только что поклялся, что больше никаких приказов, и тут же начинаешь снова! Во-первых, мне нечего собирать, у меня вообще ничего нет, я голая Мне нужна одежда и собственный пистолет. Клянусь, теперь я и шагу не ступлю без него, он должен быть у меня сегодня же! - Глаза ее подернулись туманом. - Что касается мужа, он у меня уже есть, хотя и не слишком благородный, к сожалению. Магнус нежно похлопал дочь по колену.
- Ты уже несколько часов как вдова, моя девочка. Богатая вдова. У нас есть все доказательства
Табризия судорожно схватилась рукой за горло.
- Максвелл Абрахаме мертв! Боже мой, как?
- Его дом сгорел дотла. - И Магнус махнул рукой, давая понять, что все кончено.
- Нет! О нет! Боже мой! Что я наделала! - Она думала, сознание покинет ее, и отчаянно цеплялась за Магнуса. - Я подожгла дом и убила его, - ломая руки, прошептала она.
Магнус нахмурился. Конечно, ей с ее тонкой натурой не вынести такого потрясения, не поднять тяжкого груза ответственности за совершенное, как она считала, ею убийство
- Клянусь, ты не имеешь никакого отношения к смерти Абрахамса. Он умер от моей руки, но, видит Бог, это была самозащита. Он бросил нож мне в спину и не попал в
сердце лишь потому, что на мне была кольчуга.
Табризия задрожала и закрыла глаза.
- Ты очень разумная девочка и должна понять, ты избавилась от подонка Какое счастье, что ты оказалась в доме своего дорогого отца, когда случился трагический по жар, - подчеркнул он со значением.
Табризия вспомнила, как всего несколько часов назад она желала Абрахамсу смерти и, будь у нее оружие, сама бы убила его.
Она кивнула.
- Я избавилась от него. Я перед тобой в долгу. Но что же получается: не успела я вздохнуть свободно, как ты собираешься навесить на меня другого? Нет, я не готова!
- Слушай меня внимательно. Я хочу оформить тебя по закону как свою родную дочь. Поэтому ты получишь часть моей недвижимости, которая отходит детям. Кроме того, завтра я подам бумаги на утверждение завещания твоего мужа. Ты станешь богатой молодой женщиной и можешь выбирать супруга в самых высоких кругах.
- Ты намерен отписать мне ту часть своих владений, которая должна была отойти Парису Кокберну? - спросила Табризия.
- Да. Но этот молодой разбойник получит титул и Танталлон-Касл. - Он посмотрел ей в глаза. - Скажи мне правду, девочка, что у тебя с Парисом? Мы должны беречь нашу репутацию, как драгоценную корону. Дурная репутация быстро прилипает к девушке, и ей никогда не отмыться!
- Между нами ничего нет. Кроме предательства и ненависти! - вспыхнув, воскликнула она.
- Спокойней, спокойней! Я должен быть уверен, что ты не развлекаешься с женатым мужчиной. Я знаю, для некоторых дам опасные связи привлекательнее всяких других.
Табризия и отец проговорили больше двух часов Они обсуждали, спорили и наконец пришли к соглашению по многим важным вопросам Кроме того, они решили обсуждать все, касающееся жизни Табризии Итак, на некоторое время Табризия останется в Эдинбурге, в городском доме Она освежит гардероб и подождет окончания бумажных дел в юридической конторе Магнус снабдил ее - хотя весьма и неохотно - парой маленьких пистолетов из своего арсенала и объяснил, как чистить, заряжать и осторожно обращаться с ними Он согласился съездить в Кокбернспэт и забрать драгоценную миссис Холл, а когда вернулся, Табризия пришла в восторг Магнус захватил с собой Александрию Отец решил, что дочери будет полезно иметь возле себя наперсницу, и по такому пустячному вопросу она предпочла не спорить.
Следующие две недели были потрясающими. Самых дорогих портних Эдинбурга привезли в городской дом, где они занялись гардеробом Табризии. Вообще в городском доме произошло много перемен с момента воцарения в нем рыжей красавицы. Большую комнату вместе с будуаром и гостиной переделали, обставили новой изумительной мебелью и украсили всем, что только можно купить за деньги Табризия с Александрией перевернули магазины Эдинбурга вверх дном в сумасшедших поисках всего самого экстравагантного. Ювелиры, торговцы галантереей, модистки и продавцы мехов потели, стараясь угодить богатым особам. Вечерами Магнус сопровождал их в театр, на спектакли, которые давно стали любимым развлечением состоятельных горожан, и постепенно в высших слоях общества началось волнение. Больше всего почтеннейшую публику шокировало то, что едва овдовевшая женщина развлекается от души и живет полной жизнью. Это достигло ушей графа Ормистана, до безумия любившего вновь обретенную дочь, и в конце концов Табризию нарядили в черное. Правда, это черное было новой собольей накидкой
Однажды после театра и позднего ужина Табризия и Александрия уселись на кровати и проговорили до рассвета.
- А как тебе удалось получить разрешение пожить в Эдинбурге? - спросила Табризия.
- А мне не пришлось Парис не общается с семьей с тех пор, как ты уехала Он ест со своими людьми, сильно пьет и стал совершенно невыносим Даже слуги не рискуют
- походить к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки Я просто оставила записку, что еду в Танталлон.
Табризия вздрогнула
- Ничего не хочу слышать о твоем брате! А как девочки?
- Венеция помолвлена с Дэвидом Ленноксом Конечно, Дамаскус сходит с ума - не она первая Я думаю, и Шеннон почти готова принять предложение лорда Логана.
- Она не хочет, чтобы все ее опередили.
- Шеннон глупит. Логги - хороший человек, но я думаю, она могла бы найти кое-что получше Я считаю, нет более привлекательной женщины во всей Шотландии, чем она! - искренне закончила Табризия.
Прошло немного времени и между отцом и дочерью разразилась ссора. Однажды утром за завтраком Табризия сказала
- Я ничего не понимаю в финансах и, поскольку у тебя репутация очень крупного дельца, думаю, ты мог бы дать мне несколько уроков
- Замолчи, дочка! Незачем тревожить твою красивую головку такой чепухой, - отмахнулся Магнус, будто говорил с пятилетней девочкой.
Табризия холодно ответила:
- Мне кажется, ты сказал, что я становлюсь богатой женщиной. Поэтому я хочу знать, как управлять финансовыми делами.
- Тебе ничем не надо управлять до двадцати одного года. Я буду вести все финансовые дела, поскольку являюсь твоим законным опекуном до достижения тобой этого возраста.
Уперев руки в бока и дав волю своему темпераменту, Табризия открыла рот.
- Что? Ты, старый лицемер! Ты же поклялся: я сама буду решать все, что касается моей жизни, а теперь заявляешь - ждать четыре года! Так я не могу принимать собственные решения? - Табризия была вне себя.
- Ты же женщина, а ведешь себя как мужик. Что подумают люди?
- Я веду себя как Кокберн! И мне плевать, что подумают люди! И еще - я не хочу никаких денег той старой свиньи. Они грязные!
- Не желаю слушать такую чепуху, девочка! Если не хочешь пользоваться этими деньгами, оставь их своим детям. А пока как следует присматривай за ними.
- В твоих словах есть здравый смысл. - Она швырнула салфетку, обошла вокруг стола и встала рядом с Магнусом.
- Видишь, как мне необходимо твое руководство? Столько есть всего, что меня интересует! Ну, например, земля, на которой стоял сгоревший дом. Она ведь должна что-то стоить? Я бы ее продала, а деньги отдала приюту. Чтобы детям, которые там живут, стало лучше.
- Гм! Я понимаю, у тебя серьезный интерес к финансам, но ты, кажется, не представляешь размеров своего состояния. У Абрахамса в банке полно закладных, он ссужал
- деньги под земли, замки, и теперь ты владеешь заложенной недвижимостью половины землевладельцев Шотландии.
- Я бы хотела увидеть эти бумаги, - объявила она с острым интересом.
Магнус встал и собрался пойти в столовую.
- Что тебе нужно, так это секретарь. Деловой человек с хорошей головой на плечах, понимающий в цифрах. Я призову сюда Стефена Гэлбрэйта, пусть-ка он этим займется. Что скажешь?
- Прекрасная идея иметь под рукой толкового человека, пока научусь сама управлять делами, - упрямо промолвила Табризия. - А кто такой Стефен Гэлбрэйт?
- Мой племянник. Моя жена, графиня, урожденная Гэлбрэйт. Его мать Кэтрин - распорядительница спальни королевы. Она сопровождала ее в Англию. Я приглашу парня на ужин и, если решишь, что сможешь с ним поладить, найму секретарем.
Табризия не слишком оптимистично смотрела на предстоящую встречу еще с одним племянником Магнуса, но была приятно удивлена мягкими манерами Гэлбрэйта. Он оказался красивым парнем лет двадцати, хорошего сложения и не лишенным грации, со светлыми волосами и аквамариновыми глазами, сверкающими от какого-то внутреннего веселья. Всем своим видом он резко отличался от Кокбернов Они - неотесанные и грубые, а он - воспитанный, лощеный и, без сомнения, джентльмен.
Магнус приветственно громыхнул и потащил Табризию знакомиться.
- Это моя дочь, Стефен Слухи летят впереди нас, и ты наверняка все о ней знаешь
- Один слух явно не преувеличен - Он поцеловал ее руку - Вы удивительно красивы, кузина
- Спасибо, Стефен Мой отец рассказал вам, что мне нужен деловой человек, разбирающийся в финансовых вопросах, который мог бы кое-чему меня научить в этой сфере?
Стефен поклонился.
- Да, конечно! Я готов и очень хотел бы сделать для вас все, что смогу, в течение ближайших двух месяцев А после, к сожалению, я отправляюсь в Англию, ко двору короля Моя мать получила для меня место в королевской канцелярии - Он улыбнулся извиняющейся улыбкой - Меня заставили поверить, что именно сейчас ловкие шотландцы могут составить себе там состояние
- А вам это необходимо, да, сэр? - спросила Табризия.
- Разумеется. Я бедный, я второй сын. Несколько лет назад отец умер и оставил долги. Вот почему моя мать заняла должность при королеве
- Простите мою бестактность, я не хотела вмешиваться в ваши дела.
- Ничего страшного, - улыбнулся Стефен, - у меня нет секретов
Табризия заметила, что с каждым днем парень нравится ей все больше. Ее подкупали искренность кузена, прекрасные манеры. Он относился к ней как к воспитанной, образованной женщине, что льстило Табризии. Она обратила внимание на ухаживания Стефена и не отказывала себе в удовольствии легкого флирта, доселе ей незнакомого. Они часто оставались вдвоем, просматривали сотни бумаг Абрахамса, их дружба крепла.
- Стефен, отец говорит, у меня нет юридических прав до двадцати одного года Так что на ближайшие четыре года он мой опекун
- Да, верно, - осторожно подтвердил Стефен.
- Я вот о чем думаю. Я бы хотела иметь собственную резиденцию. Мне не нравится жить в Танталлоне под пятой отца. Я хочу независимости, но знаю, он не станет и слушать меня. Он даже не позволит остаться в Эдинбурге без Александрии. Значит, ты говоришь, я полностью бесправна еще целых четыре года?
- Да, он твой опекун до двадцати одного года - Стефен сделал эффектную паузу, потом осторожно добавил - Или до тех пор, пока ты не выйдешь замуж.
Ее глаза расширились
- Если я выйду замуж, Магнус уже не будет моим опекуном? О, ну тогда, конечно, мой муж будет вести мои финансовые дела?
- Нет, не обязательно, - покачал головой Стефен - Когда речь идет о состоянии, практика и здравый смысл диктуют необходимость составления контракта еще до брака. В нем можно точно и четко оговорить все условия. В конце концов, супружество - это партнерство. Доходы и ответственность обоих должны быть зафиксированы на бумаге, чтобы муж не смог воспользоваться твоими правами.
- Понятно, - медленно кивнула Табризия.
- Ну а теперь, насколько я понимаю, ты станешь искать мужа, который дал бы тебе большую свободу. Могу ли я предложить свое имя в список соискателей? - весело спросил он.
- Можешь, - кивнула она и рассмеялась. - Скажу по секрету: ты единственный мужчина из всех мне известных, кого я не боюсь.
Глаза Стефена засветились.
- Обитатели пограничных районов - другие люди. Им свойственно наглое бахвальство, их хлебом не корми, дай подраться.. - Молодой человек внимательно наблюдал за Табризией, оценивая, какое впечатление производят на нее его слова. - У них все сверх меры - ругань, распутство, убийства. Женщины там влачат жалкое существование. Моя мать старела с каждым рейдом отца. Иногда, конечно, он въезжал с победой, с подарками, но чаще всего привозил отвратительные раны, над которыми она не спала ночами. В конце концов однажды его внесли ногами вперед.
Табризия понимала - он просто описал, на что может быть похожа ее жизнь с Парисом Кокберном. Она закрыла глаза, стараясь отогнать мысли о нем. Стефен продолжал:
- Вот одна из причин, почему я еду в Англию. Там люди мягче, как и климат, и ландшафт.
- Может, и верно, - сказала она тихо, коснувшись его руки.
Он поднес ее пальцы к губам, потом быстро наклонился и поцеловал в губы. Она с удовольствием ответила на поцелуй и удивилась. Они оба обрадовались, что его поцелуй не испугал ее.
Александрия понимала, что дольше ей нельзя оставаться в Эдинбурге. Пора возвращаться домой. Уже шли приготовления к свадьбе Венеции, и она не могла ничего пропустить. Она рвалась в гущу событий и очень жалела, что Табризия не приедет.
- Я хочу купить Венеции какой-нибудь хороший свадебный подарок. Мы пойдем с тобой в магазин, купим, и ты отвезешь его, когда поедешь домой, - сказала Табризия.
Она купила фарфоровый обеденный сервиз на двадцать четыре персоны, украшенный петухами, с золотой каймой. Хозяин магазина пообещал доставить его в течение часа.
Возвращаясь в середине дня, девушки увидели возле дома ужасную картину. Молодой человек отчаянно пытался справиться с обезумевшей лошадью. Еще минута - и она ударила бы хозяина копытами по голове. В мгновение ока Александрия оказалась рядом. Лошадь внезапно рухнула на землю, и девушка увидела: животное задыхается и вот-вот умрет. Кожаная уздечка порвалась, и обрывок попал лошади в горло Без колебаний Александрия схватила ее за нижнюю челюсть и просунула пальцы в горло. Она вынула помеху, и животное смогло дышать. Это произошло, как чудо, лошадь вскочила и замерла, покоренная.
Табризия бежала к подруге с криком
- Александрия! Осторожно!
Молодой человек, хозяин лошади, остолбенел. Он не мог произнести ни слова, а только смотрел на девушку.
- Боже мой! Самый смелый поступок, который я когда-либо видел собственными глазами. Вы спасли ей жизнь. Как мне вас отблагодарить?
Александрия взглянула на стройного юношу с темными кудрями и внимательными серыми глазами, в которых светилось неподдельное восхищение ее храбростью Сердце девушки подпрыгнуло и заплясало в груди Никогда еще она не видела такого красавца, никогда никто не смотрел на нее вот так.
Табризия взглянула на несчастного с огромным сочувствием
- Отведите лошадь в конюшню за домом, напоите и дайте ей отдохнуть
- Спасибо, мадам, - он официально поклонился - Простите, вы случайно не миссис Абрахаме?
- Да, это я Вы хотели меня видеть, сэр?
- У меня личное дело, которое я хотел бы с вами обсудить, если вы уделите мне несколько минут, мадам - И он густо покраснел
- Сперва займитесь лошадью, а потом приходите попьете с нами чаю - Табризия улыбнулась, подбадривая смущенного юношу
Девушки по лестнице поднялись в дом
- Табризия, тебе не кажется, что он очень красивый? - задыхаясь, спросила Александрия
- Насколько я заметила, ты считаешь именно так. Давай поднимайся, надень что-нибудь получше, а я прикажу подать нам чаю
Когда молодой человек постучал, Табризия открыла и повела его в комнату, где они со Стефеном работали с бумагами Абрахамса.
- Ну как? Лошадь в порядке?
- Да, спасибо, мадам Я очень сожалею, что побеспокоил вас, тем более в таких обстоятельствах, - он покраснел - Но именно из-за смерти вашего мужа я вынужден
- говорить лично с вами.
Казалось, он чувствовал себя неловко, и Табризия изо всех сил старалась успокоить его
- Уверяю вас, вы не нарушили моего траура Могу ли я чем-нибудь помочь?
Он поколебался, потом набрался мужества и ринулся в бездну.
- По глупости я отдал мистеру Абрахамсу документ на нашу собственность Мне ужасно нужны были деньги и Дело в том, что отец ничего не знает А когда я услышал, что мистер Абрахаме умер, то понял, все может от крыться - Он помолчал, потом продолжил - Именно поэтому я хотел бы договориться, мадам Я заплачу долг, как можно скорее, но только бы отец ничего не узнал!
Табризия посмотрела на стол.
- Большая часть бумаг Абрахамса здесь. Дайте-ка я взгляну, нет ли вашей. Как вас зовут?
- Адам Гордон, мадам
Табризия вздрогнула
- Ваш отец - Джон Гордон?
- Да, мадам. Вы его знаете? - взволнованно спросил юноша.
- Только наслышана, - неуверенно улыбнулась она, роясь в бумагах. - Я думаю, эта. Хэддон-Хаус на Даффтаун? Пятьсот фунтов?
Среди бумаг были еще две расписки Гордона и две, подписанные Хантли. Табризия взяла их на заметку - когда останется одна, обязательно изучит внимательно.
- Да, - кивнул он. - Эта. Одна.
Табризия вручила ему документ и порвала обязательство с его подписью.
Молодой человек галантно запротестовал.
- Мадам, я не могу этого допустить!
- Ну, дело сделано, мистер Гордон. Пусть это останется строго между нами.
- Но почему вы должны быть ко мне так великодушны? - удивленно спросил он.
- Если вам это обязательно знать, отвечу. Я не хочу, чтобы бумага попала не в те руки. Ваш отец - лорд Джон Гордон. А знаете ли вы, что мой отец - граф Ормистан?