Кэро ахнула, наклонилась и всмотрелась в полумрак. Перед глазами молнией пронеслось видение: эта самая рука с золотым кольцом на мизинце, сжимающая ее обнаженную грудь…
– Майкл?!
Она поспешно опустила подсвечник, выпрямилась и подошла к перилам.
– Но что ты здесь делаешь в такой час?
Он буркнул что-то неразборчивое и уже более отчетливо добавил:
– Отойди.
Она отступила на два шага, потрясенно наблюдая, как он подтягивается и перекидывает ногу через перила.
Немного отдышавшись, Майкл устремил взгляд на ошеломленную Кэро, покачал головой при виде подсвечника.
– А это еще зачем? Что ты собиралась с ним делать?
– Устроить неприятный сюрприз тому, кто задумал пробраться на мой балкон.
– Об этом я не подумал, – усмехнулся он и, перебросив вторую ногу, встал и облокотился на перила.
– Удивительно, как тебе еще удалось подняться сюда: глициния не слишком крепкая.
Майкл поморщился и отнял у нее подсвечник.
– Я уже это понял. Боюсь, теперь у нее ужасно потрепанный вид.
– И как я должна объяснить это нашему садовнику Хендриксу? – начала Кэро, но, увидев, как он пожирает ее глазами, осеклась.
– Завтра тебя здесь уже не будет, – отмахнулся он, по-прежнему не сводя с нее взгляда. Пристально осмотрел с головы до кончиков пальцев, помедлил, и взгляд его заскользил вверх.
– А если бы тебя поймали? Член парламента лезет ночью в спальню дамы…
Кэро осеклась, с притворным терпением ожидая, пока его взгляд дойдет до ее лица. И только тогда вскинула бровь. Майкл беспечно ухмыльнулся.
– А я воображал, что ты из тех, кому по душе скромное белое полотно, застегнутое до самых ушей.
Кэро надменно повела плечиком и, повернувшись, ушла в комнату.
– Раньше так и было, – все же сочла нужным пояснить она. – Это… – она небрежным жестом обвела тонкое шелковое неглиже, обрисовавшее соблазнительные формы, – была идея Камдена.
Шагая за ней по пятам, Майкл пристально всматривался в прозрачное одеяние, сквозь которое просвечивало обнаженное тело.
– Камдена?
Еще стоя на балконе, он даже в полумраке сумел различить острые соски, крутые изгибы груди и бедер, длинные ноги. Руки и почти вся спина были голыми, и кремовый шелк зазывно переливался на полушариях ягодиц.
Должно быть, Камден обожал изводить себя зрелищами подобного рода.
– Он твердил, что это на случай, если в посольстве случится пожар и мне придется выбегать в дезабилье, – сухо пояснила Кэро. – Но скорее всего вопрос был в том, что подумают слуги, увидев меня в столь скромных одеждах. Камден считал, что нужно соответствовать своему статусу. – Губы ее презрительно скривились. – Хотя сам он никогда не видел моих пеньюаров.
– Значит, он был еще глупее, чем я считал, – вырвалось у Майкла.
Он поцеловал ее. Она ответила на поцелуй, но тут же отстранилась.
– Почему ты здесь?
Майкл обхватил ее бедра и притянул к себе.
– Я не мог спать.
Чистая правда, хоть и не вся.
Она дразняще улыбнулась, заглядывая ему в глаза. Прижалась теснее. Потерлась бедрами о бедра.
– И теперь собираешься спать в моей постели?
– Да.
"Отныне и навеки".
Майкл пожал плечами.
– Как только мы ублажим друг друга, – пробормотал он, целуя ее в ушко, – как только я утолю свою похоть и свой аппетит, немедленно усну крепким сном.
"Особенно если рядом будешь лежать ты, изнемогая от блаженства".
Кэро долго молчала. Потом согласно кивнула.
– Тогда нам лучше лечь, – объявила она, сняв руки с его плеч. – Только тебе нужно раздеться.
Он схватил ее, прежде чем она смогла затеять очередную дьявольскую, хотя и обреченную на быстрое окончание игру. Вид Кэро в этом подобии сорочки – а все ее ночные одеяния походили друг на друга как две капли воды, – факт, о котором он боялся даже подумать, быстро превратили его возбуждение в безумное желание. Так что в дальнейших поощрениях он не нуждался.
– Я разденусь, если ты сбросишь эту шелковую тряпочку. Иначе, стоит подойти к тебе еще на шаг, и я просто разорву ее. Как только мы оба останемся голыми, можно начинать сначала.
Кэро рассмеялась низким, гортанным смехом.
– Уверен, что помощи не потребуется?
– Абсолютно.
Пытаясь отдышаться, он перешел к изножью кровати и попытался стянуть сапоги.
Подняв руки к бантам, удерживавшим сорочку на плечах.
Кэро заявила:
– Я всегда предполагала, что эти вещи шьют специально для того, чтобы мужчина смог мгновенно их снять.
– Эти вещи…
Сапоги с глухим стуком упали на пол. Майкл выпрямился, принимаясь развязывать галстук. Кэро отметила, что говорит он с явным трудом.
– …эти вещи предназначены для того, чтобы будить в мужчинах неутолимое желание, доводящее до такого исступления, в котором они, полностью теряя рассудок, срывают с женщин указанные одеяния.
Кэро засмеялась, удивленная, что на сердце так легко после пережитых сегодня приключений, и развязала банты. Сорочка скользнула по телу, легла на ковер.
– Ну, теперь тебе такая опасность не грозит.
Он отвел глаза, отшвырнул свою рубашку и непослушными руками стянул бриджи. Отбросил их к остальным вещам, повернулся и протянул ей руки.
Смех тут же замер на ее губах. Она бросилась в его объятия и, ощутив властный призыв, ответила на него своим призывом.
Отдала ему губы и зажмурилась от счастья, наслаждаясь голодной яростью, с которой он завладел ими, скользнул языком внутрь и стал гладить се язык. Неутоленная жажда росла с каждым вздохом, с каждым стоном, с каждой чувственной лаской. Кэро лихорадочно вцепилась ему в волосы, выгнулась, смутно осознав, что он поднимает ее и несет к постели. Не успел Майкл уложить ее на простыни, как она заметалась, охваченная жадным пламенем, неудовлетворенная, умирающая от желания. И с облегчением приняла тяжесть его тела. На этот раз было не до любовных игр. Он просто развел ей бедра и мощным толчком вошел в лоно. Глубоко. До конца.
Ее жалобный стон задрожал в ночи, отдаваясь от стен серебристым эхом. Глядя ей в глаза, он вонзился еще глубже, спаял ее губы со своими и стал двигаться. Мощно, не сдерживая себя, вовлек ее в танец, которого жаждали ее тело и сознание и которого она так ждала. Которого так хотели ее глубоко погребенные и наконец осуществившиеся мечты. Окутал грезами, в которых разгоряченная кожа скользила по разгоряченной коже, языки сплетались, а влажная мягкость принимала мускулистую твердость.
Она снова выгнулась под ним, стремясь к еще непознанному блаженству. Он придавил ее всем телом, погрузился в обжигающий жар, вонзаясь все быстрее, сильнее, пока она не взлетела на гребне волны, поднимаясь все выше, выше. А потом с криком, который он вобрал губами, рухнула с вершины в его объятия.
Майкл поймал ее, прижал к себе, раскинул ее ноги еще шире и утонул в сладостном забытьи.
Отдышавшись, он приподнялся, лег рядом, блаженно-уставший, расслабленный, и за секунду до того, как сон одолел его, понял, как был прав. Именно здесь он должен был провести ночь, в этой постели, рядом со спящей Кэро.
Обняв ее за талию, он закрыл глаза и заснул.
Пришлось вставать до рассвета, чтобы не попасться на глаза слугам, и здешним, и в Мэноре. Вернувшись в Брэмшо, как и обещал, ровно в восемь, он увидел во дворе дорожный экипаж Кэро. Лошади нетерпеливо переминались и переступали с ноги на ногу.
К сожалению, оказалось, что, хотя сама Кэро была готова, укладка в экипаж бесчисленных коробок и чемоданов только что началась. Майкл велел конюху подвезти кабриолет к экипажу и положить два небольших саквояжа, содержащих его вещи, на груду багажа Кэро, а сам направился туда, где стояла она, занятая разговором с Каттеном и пожилой горничной-португалкой.
При виде Майкла дворецкий учтиво поклонился, горничная присела в реверансе, но брошенный на него взгляд был откровенно суровым.
Зато Кэро просияла, а только это и имело для него значение.
– Как видите, – она показала на лакеев, бегом тащивших к экипажу очередную поклажу, – мы готовы. Почти. Понадобится еще с полчаса.
Примерно так Майкл и предполагал.
– Не важно, – улыбнулся он. – Все равно мне нужно поговорить с Эдвардом.
– Насколько я знаю, он стоит на страже, пока Элизабет разучивает сонату.
– Я его найду, – кивнул Майкл.
Эдвард действительно оказался в гостиной. Майкл взглядом вызвал его в коридор. Элизабет улыбалась, но продолжала играть. Мужчины вышли на террасу. Майкл молча остановился.
– Последние наставления? – не выдержал Эдвард.
– Нет.
Поколебавшись, Майкл решил признаться.
– Скорее планы на будущее.
И прежде чем Эдвард успел удивиться, пояснил:
– Я попытаюсь задать вам один важный вопрос, но если не посчитаете нужным ответить, то не обижусь.
Эдвард недаром столько лет вращался в дипломатических кругах и поэтому ограничился уклончивым "Вот как?".
Майкл, сунув руки в карманы, уставился на газон.
После истории с неглиже Кэро он должен все понять до конца.
– Какова была истинная природа отношений Камдена и Кэро? – начал он, осторожно выбирая слова и опасаясь слишком откровенных высказываний. Эдвард достаточно умен, чтобы понять, о какого рода отношениях идет речь.
Что, разумеется, вызывало вопрос, каким образом он узнал обо всем.
Молчание становилось все напряженнее, но Майкл не спешил его прервать. Он и не ожидал, что Эдвард пустится в откровенности, но все же надеялся, что молодой человек сделает скидку на то обстоятельство, что Камден мертв.
Наконец Эдвард откашлялся и тоже взглянул на газон.
– Вы знаете, как я отношусь к Кэро. Она прекрасный человек, и тяжело видеть ее страдания. Понимаете, в посольстве всегда известно все и обо всех, в том числе и о личной жизни посла. И эти сведения передаются от одного референта к другому. Считалось, что они могут быть жизненно-важными в определенных обстоятельствах. Когда я занял свой пост в Лиссабоне, мой предшественник проинформировал меня о том общеизвестном факте, что посол никогда не делил постель с женой. Это продолжалось с самого начала их брака или по крайней мере с тех пор, как Кэро приехала в Лиссабон. Ходили слухи, что этот брак так и не был осуществлен.
Он бросил быстрый взгляд на Майкла, но тот не повернулся.
– Случилось так, – продолжал Эдвард – что до самых последних дней у Камдена была любовница. Всего одна: давние отношения, существовавшие до его брака. Мне говорили, что уже через месяц после свадьбы Камден к ней вернулся.
Несмотря на долгую муштровку, Эдвард не смог скрыть неодобрения.
– А Кэро знала? – хмуро выдохнул Майкл.
Эдвард печально вздохнул:
– Уверен, что да. Сплетники ее не пощадили. Но она ничем не давала понять, ни словом, ни делом, что ей все известно.
Прошла еще минута. Эдвард помялся и отвел глаза.
– И я, и мои предшественники могут поклясться, что у нее не было любовников.
До сих пор.
Но Майкл не собирался ни подтверждать, ни отрицать. Только спокойно кивнул:
– Спасибо. Мне действительно было это необходимо знать.
Они вернулись в гостиную.
– Вы пришлете за мной, если в Лондоне вдруг случится беда? – встревожился Эдвард.
Майкл улыбнулся Элизабет, все еще погруженной в сонату.
– Если сумеете лучше служить Кэро там, чем здесь, обязательно дам вам знать.
– Наверное, вы и без меня все знаете, – пробормотал Эдвард, – но я тем не менее скажу. Не оставляйте Кэро одну. Приглядывайте за ней. Во многих отношениях она человек надежный, но не всегда может распознать опасность.
– Вы правы, – согласился Майкл.
Прозвучали последние торжествующие аккорды, и Майкл, учтиво улыбаясь, подошел к Элизабет, чтобы попрощаться.
Они достигли Лондона уже в конце дня. Здесь стояла влажная жара. Солнце безжалостно нагревало вымощенные брусчаткой мостовые, высокие каменные стены, стекла окон. Сейчас, во второй половине июля, столица наполовину опустела. Многие проводили теплые месяцы в загородных или сельских домах. Парк, прибежище нескольких всадников и редких экипажей, лежал зеленым оазисом в окружающей серо-коричневой каменной пустыне. И все же, когда они свернули к Мейфэру, Майкл почувствовал, как сердце забилось чаще от сознания, что именно здесь вершится высокая политика, в месте, где принимаются и проводятся в жизнь решения.
Как он сказал Кэро, политика у него в крови.
Дремлющая до сих пор Кэро пошевелилась, выпрямилась, выглянула в окно, и он вдруг понял, что она тоже неравнодушна к столице, городу, где заседает правительство, где кипит бурная жизнь.
Почувствовав его взгляд, она повернулась.
– Где тебя высадить?
– А где ты сама собиралась остановиться?
– У Анджелы, на Бедфорд-сквер.
– Анджела сейчас в Лондоне?
– Нет, но там остались слуги, – улыбнулась Кэро.
– Только те, кому поручено держать дом в порядке?
– Ну… разумеется, ведь сейчас середина лета.
– Думаю, – неторопливо начал он, – будет гораздо лучше, если мы оба поедем на Аппер-Гроувенор-стрит.
– Но… – нерешительно начала Кэро, заметив, что экипаж замедлил ход. Судя по табличке, они сворачивали на Аппер-Гроувенор-стрит. Значит, он уже успел сговориться с кучером.
Это почему-то задело Кэро.
– Не можем же мы вот так просто явиться в дом твоего деда, – с легким раздражением возразила она.
– Разумеется, нет, – согласился Майкл. – Сегодня утром я послал слугу с запиской.
Лошади остановились. Но Кэро не сдвинулась с места.
– Пойми, – умоляюще прошептал Майкл, – я всегда живу здесь, когда приезжаю в город, а Магнус почти не покидает дома, здесь всегда полный штат слуг. Я не лгу, утверждая, что и Магнус, и слуги будут рады принять нас.
– Но согласись, нельзя же нам жить под одной крышей! Это против всех правил приличия!
– Я забыл упомянуть Эвелин, кузину деда. Она живет с ним и управляет хозяйством. Правда, ей лет семьдесят, но ведь и ты вдова, так что вес правила будут соблюдены. Мало того, – властно добавил он, – ни один сплетник не посмеет намекнуть, что в доме Магнуса Анстрадера-Уэдерди может твориться нечто скандальное!
С последним спорить было трудно.
– Ты с самого начала это задумал! – воскликнула Кэро обвиняющим тоном.
Майкл только улыбнулся и взялся за ручку дверцы.
Кэро все еще сомневалась в целесообразности подобного шага, но, не найдя достаточно веских доводов для отказа, позволила ему вывести себя из экипажа.
Дворецкий, открывший дверь, показался ей настоящим великаном.
– Добрый день, сэр, – добродушно пророкотал он. – Добро пожаловать домой.
– Спасибо, Хаммер. Это миссис Сатклиф. Мы поживем здесь с недельку, пока не решим всех дел.
– Здравствуйте, миссис Сатклиф, – низко поклонился дворецкий. – Если чего-то пожелаете, достаточно лишь позвонить. Будем рады услужить вам.
Несмотря на вышеуказанные сомнения, которые, впрочем, не собиралась высказывать, Кэро очаровательно улыбнулась.
– Спасибо, Хаммер. Боюсь только, что обременю вас такой горой багажа.
– О, ничего страшного, мэм, мы немедленно поднимем его в вашу спальню, – заверил дворецкий. – Миссис Логан считает, что лучше всего подойдет зеленая комната.
Мысленно определив расположение комнаты в огромном особняке, Майкл согласно кивнул:
– Превосходный выбор. Уверен, что миссис Сатклиф будет там удобно.
– Надеюсь, – кивнула Кэро, безуспешно пытаясь разгадать, о чем он думает. Затем она обратилась к Хаммеру: – Мою горничную зовут Фенелла. Она португалка, но говорит по-английски. Если вы покажете ей мою комнату, я смогу принять ванну и переодеться к ужину.
Хаммер снова поклонился. Изящно склонив голову, Кэро положила руку на рукав Майкла.
– А теперь прошу представить меня вашему деду.
Майкл повел ее к библиотеке, любимому святилищу деда.
– Но вы же знакомы, не так ли?
– О, это было много лет назад. Не уверена, что он меня помнит. Мы встречались на каком-то приеме в министерстве иностранных дел.
– Он тебя помнит, – уверенно заявил Майкл.
– А, вот и миссис Сатклиф! – прогремел Магнус, не успела Кэро переступить порог. – Простите, что не встаю, проклятая подагра, знаете ли. Настоящая пытка!
Сидя в гигантском кресле перед погасшим камином и положив закутанную ногу на табурет, Магнус встретил Кэро пронзительным всепонимающим взглядом голубых глаз.
– Какое счастье снова видеть вас, дорогая!
Точно таким же взглядом он одарил и внука, но тот невозмутимо усмехнулся и промолчал. Магнус погладил Кэро по руке.
– Мой внук утверждает, что мы сможем наслаждаться вашим обществом неделю или около того.
– Да, если, конечно, вы не возражаете, – кивнула Кэро. Мимолетная улыбка коснулась губ Магнуса.
– Дорогая, я слишком стар, и единственное, что может доставить мне хоть какую-то радость, – общение с умом и красотой.
– В таком случае, – ответила Кэро, грациозно опускаясь на шезлонг, – я с радостью приму ваше гостеприимство.
Магнус, по достоинству оценивший самообладание, спокойствие и сдержанность гостьи, снова расплылся в улыбке.
– Надеюсь, теперь, когда со светскими любезностями покончено, может, объясните, что привело вас обоих сюда?
Он взглянул на внука. Тот взглянул на Кэро.
Поняв, что Майкл предоставляет ей решать, стоит ли откровенничать с Магнусом, Кэро с легким удивлением осознала, что до сих пор не позаботилась придумать достаточно правдоподобные причины своей поездки в столицу. Но ведь это Магнус. Дед Майкла. Человек неглупый и с большим опытом.
– Видите ли, похоже, кто-то решил, что я зажилась на этом свете.
Лохматые брови Магнуса поползли к переносице.
– Кто и почему?! – рявкнул он.
– А вот это, – сообщила она, снимая перчатки, – мы и должны узнать.
Они постарались как можно подробнее рассказать старику о случившемся. К радости обоих, Магнус во многом согласился с их доводами, посчитав, что они скорее всего верны.
Когда Фенелла ушла, Кэро подошла к окну элегантной спальни, декорированной в разных оттенках зеленого, и выглянула в ночь, сжимавшую Лондон в знойных объятиях.
После разговора с Магнусом она поднялась наверх, приняла ванну и переоделась, потом они поужинали в узком кругу. Позже, в гостиной, пока Магнус клевал носом, они строили планы, как поскорее взять бумаги Камдена и копию завещания из дома на Халф-Мун-стрит. Здесь, под постоянным присмотром бдительных слуг и самого Магнуса, документы будут в большей безопасности.
Их цели были ясны: Кэро без всяких угрызений совести была готова на все, чтобы разоблачить человека, желавшего ей зла.
А вот во всем, что касалось своей связи с Майклом, она была далеко не так уверена. И привела его в коттедж, чтобы прийти к каким-то выводам, но вмешалась судьба, и целая цепь событий воспрепятствовала ей мыслить связно.
И когда наконец нашлось время все обдумать, стало ясно, что она по-прежнему в замешательстве. И знала только одно: они хотят друг друга с неугасающим пылом. А его неожиданное появление на балконе ее спальни прошлой ночью окончательно свело Кэро с ума. Ослепило. И теперь она ничего не видит и не соображает.
Никак не определит, куда это ее ведет. Впрочем, и его тоже.