Эмма увидела нескольких девушек, с которыми состояла в дружеских отношениях в то время, которое теперь могла называть "другой жизнью". Они посещали одни и те же дамские курсы и одновременно выходили в свет. А для того, чтобы она не отстала от них в поиске удачной партии, на ее наряды тратились огромные деньги. Сейчас все они, одетые по последней моде и безукоризненно причесанные, стояли отдельной маленькой группкой. Эмма знала, как смотрят в этом кругу на компаньонок без гроша в кармане, и сама когда-то также перешептывалась с ними, выражая свое сожаление по поводу других. Не со зла, а по наивности и невежеству. Однако то, кем прежде был ее отец и кем была она, по-прежнему играло определенную роль, поэтому, несмотря на ее нынешнее более низкое положение, большинство девушек улыбались ей и слегка кивали в знак приветствия. И только несколько голов отвернулись в сторону.
- Леди Ламертон, как я рада видеть вас, - сказала подошедшая к ним миссис Фейвершем. Она улыбалась и была сама любезность, и лишь выражение легкого беспокойства на лице говорило о том, что эта охотница за сплетнями чуяла добычу. - И мисс Норткот тоже. - Она посмотрела на Эмму, и ее глаза сверкнули хищным блеском.
- Миссис Фейвершем, - пропела в ответ леди Ламертон. Ее улыбка, несмотря на свою мягкость, давала понять, что в этой охоте она считает себя вожаком и будет яростно охранять от других предмет всеобщего интереса. Отец Эммы оказался прав.
- Какая жалость, что я пропустила бал у Хейвиков. Судя по всему, мне непременно надо было там быть. Я слышала, что мистер Стрэтхем наконец решился танцевать. Однако в отношении этих слухов никогда нельзя быть уверенным.
- Я могу подтвердить, что это правда, моя дорогая Агата.
- Неужели? - Миссис Фейвершем буквально распирало от любопытства. - Вы должны прийти ко мне на чай, дорогая леди Ламертон. Мы не виделись целую вечность. Завтра вас устроит?
- Завтра я приглашена на чай к миссис Хилтон. В последнее время у меня все расписано. Но я могла бы втиснуть вас в свое расписание на конец недели… Если вы согласны.
- Совершенно согласна. - Миссис Фейвершем улыбнулась и не смогла удержаться, чтобы еще раз не скосить глаза на Эмму. - А мисс Норткот придет с вами?
Эмму спасли звуки гонга, возвещавшего начало обеда.
Обеденный стол был накрыт великолепно. По центру его украшали красивые канделябры, чередовавшиеся с ананасами. В середине располагалось украшенное цветами огромное блюдо с целой горой фруктов. Эмма забеспокоилась, как бы ее не посадили рядом с Недом, однако, согласно светской табели о рангах, несмотря на все богатство, на торговца смотрели как на человека более низкого, так что Неду вместе с его управляющим отвели место в дальнем конце стола. А Эмма, компаньонка знатной дамы, фактически служанка, благодаря своему происхождению оказалась ближе к хозяйке.
Лорд Сомс, один из самых старых и близких друзей ее отца, занял место рядом с ней.
- Как поживает ваш отец в хаунслоуской глуши, мисс Норткот?! - взревел он, из-за глухоты не отдавая себе отчета в громкости своего голоса.
- Благодарю вас, лорд Сомс, у него все хорошо. - Эмма кивнула и улыбнулась, понимая, что его слова слышали все присутствующие, и в том числе сидевший поодаль Нед.
- Рад это слышать, дорогая. Вы должны передать, что нам очень его не хватает.
- Я передам. - Она снова улыбнулась и как бы между прочим сменила тему: - Какая непривычно хорошая погода, вы не находите?
- Что вы сказали? Говорите громче, моя девочка.
- Я просто сказала, что погода для этого времени года на редкость хороша.
Лорд Сомс приставил к уху свой слуховой рожок.
- Я ничего не расслышал, мисс Норткот.
- Мисс Норткот говорила, что погода хорошая, - раздался голос мужчины, стоявшего неподалеку от них.
Эмма узнала этот голос, голос образованного аристократа, с чувственной и вместе с тем надменной манерой слегка растягивать слова. Она окаменела.
- Погода действительно прекрасная, - согласился лорд Сомс и затих на своем стуле в ожидании обеда.
- Добрый вечер, мисс Норткот, - произнес голос, и его обладатель занял пустовавшее место справа от нее.
Кровь застучала у Эммы в висках. Она почувствовала легкую дурноту. Сделав глубокий вдох, она повернула голову и взглянула в похожее на античное изваяние лицо виконта Девлина.
- Мне кажется, вы ошиблись местом, сэр. - Эмма намеренно опустила глаза на маленькую белую карточку с написанным на ней именем мистера Фрю.
Девлин взял карточку и сунул ее в карман своего темного вечернего фрака.
- Мне так не кажется, мисс Норткот.
Эмма моргнула в ответ на эту дерзость и, бросив на него гневный взгляд, перевела глаза дальше, туда, где смиренно сидел мистер Фрю. У этого джентльмена хватило чувства юмора, чтобы изобразить изумление, прежде чем он отвел взгляд.
Она снова повернулась к Девлину, глядя на него с таким же бесстрастным выражением, что и он, хотя ее сердце по-прежнему тяжело стучало от гнева. Эмма понимала, что не может поднимать шум или отказаться сидеть рядом с ним. Гости уже начинали коситься в их сторону. Всем хотелось увидеть, как она отреагирует на Девлина. Все помнили, как ее мать публично обвинила виконта и его друзей. Все знали, какую роль он сыграл в истории с ее братом.
Поэтому Эмма улыбнулась, хотя ее глаза смотрели на него с теплотой, достойной арктической ночи, и тихо спросила:
- Что вы здесь делаете, Девлин?
- Наслаждаюсь приятным вечером и обедом. - Он улыбнулся в ответ той чарующей ленивой улыбкой, которая когда-то казалась ей такой красивой.
С противоположной стороны к столу подошел лорд Фаллингем, который занял место рядом с миссис Морли. Он посмотрел на Эмму, кивнул ей в знак приветствия и, повернувшись к миссис Морли, завел с ней беседу, в которой для других не оставалось места.
Эмма не стала поворачиваться к лорду Сомсу. Она слышала, как слева от нее миссис Хилтон, почти крича, разговаривала с ним.
Девлин снова улыбнулся, как будто прочитал ее мысли.
Она просто смотрела ему в глаза и ждала.
- И как вы поживаете, мисс Норткот?
- Лучше некуда… - Ее губы улыбались, глаза нет. - По крайней мере, до данного момента. А вы, сэр? - Это была пародия на любезность и искренность.
Теперь его улыбка стала еще шире, еще ленивее, еще очаровательнее.
- С каждой минутой все лучше, с тех пор как я увидел вас. - И все же что-то в его глазах говорило об обратном.
- Мне трудно понять почему, учитывая, как изменились ваши отношения с моей семьей, перед нашим отъездом из Лондона. Не думаю, что у нас с вами найдутся общие темы для разговора.
Девлин не ответил. Он лишь откинулся на спинку стула и, не сводя глаз с Эммы, сделал глоток шампанского.
- Как вам понравился вчерашний бал у Хейвиков?
Взгляд Эммы невольно скользнул туда, где сидел Нед. В то же самое время он поднял глаза на нее. Эмма отвела взгляд. Потом подняла бокал.
- Довольно приятный вечер.
Стрельнув глазами в сторону Неда, Девлин снова обратился к ней:
- Настолько приятный, что вам удалось завлечь в танцевальный круг мистера Стрэтхема, как я слышал. Невиданный доселе подвиг.
- Я этого не знала. Меня долго не было в Лондоне.
Девлин сделал еще глоток шампанского.
- Смею вас уверить, это большое достижение.
- Поверю вам на слово.
Девлин снова улыбнулся.
- Стрэтхем выскочка, - сказал он тем пренебрежительным тоном, которым в свете говорили о людях, самостоятельно сделавших себе состояние.
- Я это уже слышала.
- Люди, подобные Стрэтхему, не признают правил, принятых в нашем мире. А некоторые из них вообще не признают никаких правил. - Он сделал паузу и добавил: - Особенно в том, что касается женщин.
- Несколько странно слышать это от вас. - Весь Лондон знал о том, что Девлин завзятый волокита.
- Возможно. Но я имею дело с теми, кто понимает, что к чему.
Эмма почувствовала в этих словах не высказанный им выпад в сторону Неда.
- Зачем вы мне это говорите, сэр?
- Ради моей дружбы с вашим братом.
- Дружбы? И вы это так называете? - Эмма подняла брови.
- А хоть бы и нет. Учитывая, что Стрэтхем проявил такой… интерес к вам, я не был бы джентльменом, если бы промолчал.
- Один танец еще не означает интерес.
- Думаю, в данном случае означает.
- Я не сомневаюсь в ваших благих намерениях, сэр. - Эмма говорила так же легко, не повышая голоса, как будто речь шла о погоде или о последней театральной постановке. - Но то, что я делаю и с кем, вас не касается.
- Может быть, и нет. - Девлин сверкнул глазами в сторону Неда, и, когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде появилось странное, почти собственническое выражение. - Хотя, возможно, это касается меня больше, чем вы думаете.
Выражение исчезло так быстро, что Эмма засомневалась, видела ли его. Она смотрела на Девлина и думала, действительно ли он только что произнес эти слова.
Девлин снова улыбнулся той чарующей улыбкой, от которой у многих дам начинали дрожать ресницы в надежде, что только ей одной удалось приручить его.
Наконец подали еду, и над столом разнесся стук тарелок, скрип приборов, перезвон хрустальных бокалов и бульканье наливаемого в них вина. Вокруг сновали лакеи, предлагая блюда и раскладывая их по тарелкам. Столовая наполнилась жужжанием голосов и негромким смехом.
Эмма чувствовала, что у нее пропал аппетит.
Когда лакеи ушли, внимание Девлина переместилось на противоположную сторону стола.
- Как вам цыпленок, миссис Морли?
- Выше всяких похвал.
Беседа потекла дальше. Время шло.
Взгляд Эммы скользнул туда, где Нед разговаривал с мистером Джеймсоном. Он поднял глаза и, взглянув на нее с холодным любопытством, снова обратил свое внимание на собеседника.
Глава 7
Утреннее небо сияло голубизной. Воздух дышал свежестью. Стремительная двуколка Неда, своими обтекаемыми формами напоминавшая черную пантеру, которую, по слухам, приобрел для своего тауэрского зверинца принц-регент, легко катилась по дороге, ведущей в Гайд-парк.
- Ты видел, что Девлина посадили рядом с мисс Норткот? - спросил Роб достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь грохот колес и стук лошадиных копыт.
- Девлина туда не сажали. Он заставил мистера Фрю поменяться с ним местами. - Нед внимательно следил за четверкой вороных лошадей, бежавших впереди резвой рысью.
- Интересно, зачем?
- Могу предположить, что он хотел поговорить с мисс Норткот.
- Думаешь, он с ней любезничал?
- Возможно. Но она уж точно с ним не любезничала. - Судя по выражению, появившемуся у нее на лице, когда Девлин уселся рядом, то, что Эмма испытывала к Девлину, походило больше на раздражение и антипатию. Очевидно, что с ее стороны эта встреча не была преднамеренной и не порадовала ее. Впрочем, какая разница? Она ничего не значила для Неда. И все же ему было не все равно. - Девлин ей не нравится. Поэтому он решился приблизиться к ней только тогда, когда все уселись за стол. Иначе она просто отошла бы от него.
- Странно, с чего бы ей так его не любить?
- В самом деле?
Нед почувствовал на себе быстрый взгляд Роба.
- Может быть, ему не понравилось, что ты с ней танцевал, - предположил Роб.
Нед улыбнулся:
- Я просто уверен, что ему это не понравилось.
Роб засмеялся.
Двуколка катилась в водовороте других экипажей. Вокруг вертелись и громыхали колеса, воздух звенел от стука копыт по мостовой. В образовавшемся заторе они пристроились в хвост очереди из экипажей, ожидавших, когда мусорщик, подцепив на лопату очередную кучу конского навоза, не сбросит его в тележку, которую катили двое других, следовавших за ним.
Движение возобновилось. Нед взмахнул вожжами, и двуколка тронулась вперед.
- Ты отлично научился управлять этой штуковиной, - с усмешкой заметил Роб. - Не зря потратился на уроки.
Нед улыбнулся.
Какое-то время они ехали, погрузившись в тишину.
Когда Роб снова заговорил, его голос мог слышать только Нед.
- Как ты думаешь, Девлин сказал ей что-нибудь насчет…
- Нет, это совершенно невозможно. Как бы Девлин ко мне ни относился, он не станет втягивать в это Эмму Норткот. Честь не позволит ему.
- Ты уж меня прости, но я бы не стал слишком полагаться на джентльменов с их честью.
Губы Неда изогнула мрачная усмешка.
- Мисс Норткот не такая, как я думал. Не такая надутая и испорченная, как другие.
Нед не стал отвечать. Ему вспомнилась ее красное платье служанки из харчевни и то, как она вела себя с посетителями "Красного льва". Вспомнилось, как он держал ее в объятиях на темной улице, а ее губы страстно и нежно прижимались к его губам. Вспомнилось тепло ее улыбки, ее сильный неукротимый нрав. И то, как ему хотелось видеть ее в своей постели, в своей жизни… в своем будущем. Усилием воли он отбросил эти мысли.
- Нам не важно, какова она.
Роб с улыбкой откинулся на спинку сиденья, с удовольствием разглядывая красивые здания, мимо которых они ехали.
Нед направлял двуколку в сторону Гайд-парка.
Эмма в одиночестве стояла у окна гостиной в доме вдовствующей леди Ламертон на Гросвенор-сквер, наблюдая, как пробуждается утренний Лондон.
Мимо проезжала повозка от "Фортнам и Мейсон". Мальчишка-разносчик устроился сзади на самом верху, готовый спрыгнуть вниз и бегом разнести продукты, заказанные хозяйками и экономками. На другой стороне улицы две молочницы с деревянными коромыслами через плечо несли покачивающиеся на них большие деревянные бидоны. По улице тянулся нескончаемый поток телег, повозок и джентльменов верхом на лошадях, которые направлялись в парк на прогулку. Шум и суматоха, царившие на улице, были причиной того, что леди Ламертон предпочла остаться дома.
Голубое небо слегка туманила легкая утренняя дымка, таявшая по мере того, как солнце поднималось все выше и выше. День собирался быть жарким. Уже сейчас Эмма ощущала в воздухе липкую жару. Она потерла рукой напряженную шею.
Эмма думала о вчерашнем вечере, о Девлине… и о Неде.
Она до сих пор не могла избавиться от неловкого чувства, вызванного завуалированным намеком Девлина на то, что она ему небезразлична, и на отношение Неда к женщинам благородного происхождения.
Как он посмел допустить мысль о том, что между ними могло что-то быть… В конечном счете Девлин один из тех, на ком лежит вина за карточный проигрыш Кита и финансовый крах их семьи. Но даже если бы это было не так, он ловелас, праздный гуляка, погрязший в гедонизме и расточительстве. Девлин и помыслить не мог ни о чем серьезном и значительном, проводя все свое время за картами, пьянством или в постелях дам полусвета. После месяца жизни в Уайтчепеле Эмме уже не могли нравиться такие, как он.
Она подумала о том, что Нед искал тех же удовольствий, что и Девлин, только в другой части города. Думала о тех намеках, которые делал Девлин относительно того, как Нед обошелся с другой женщиной из общества. От этой мысли у нее стеснило грудь. Неужели он лгал ей так же, как лгал Эмме? Неужели все его слова - это обман? И его предложение помочь ее отцу? Она закрыла глаза при мысли об этой маленькой жестокости, в которой не было никакой необходимости.
Ей снова вспомнился тот день, когда она увидела отца на складе.
- О, папа, - тихо шепнула Эмма, и все ее сознание снова наполнилось затаившимся в глубине души чувством непрекращающейся тревоги за отца. И еще она не могла не подумать о том, что бы он сказал, если бы узнал, чем она занималась с Недом Стрэтхемом.
- Ах, вот вы где, Эмма. - Голос леди Ламертон заставил ее вздрогнуть.
Она не должна выдавать своих чувств. Сделав глубокий вдох, Эмма повернулась лицом к своей хозяйке.
- Я не хотела пугать вас, моя дорогая.
- Я сама виновата. Задумалась и не заметила, как вы подошли. - Эмма улыбнулась и отошла от окна, чтобы переключить внимание вдовы на что-нибудь другое. - Кухарка сегодня превзошла сама себя. Ветчина с яйцами выше всяких похвал.
- У нее характер, требующий чрезвычайной деликатности, но… - Леди Ламертон улыбнулась и, понизив голос, доверительно сказала: - Такие, как она, на вес золота. Она много лет проработала на королевской кухне. Когда она оттуда ушла, ее пыталась заполучить Амелия Хилтон, но я ее опередила. - Вдова оперлась на свою трость и изобразила на лице такую довольную кошачью улыбку, что Эмма искренне заулыбалась в ответ.
Взяв подогретую тарелку, Эмма помогла леди Ламертон положить себе завтрак, после чего обе уселись на свои места.
Леди Ламертон уставилась на пустой стол перед Эммой.
- Полагаю, вы уже поели.
- Да, благодарю вас. - Она знала, чего стоила эта еда. Знала, что такое голод. Поэтому ела всегда независимо от того, был у нее аппетит или нет.
- Я видела, миссис Льюис посадила вас рядом с Девлином. Едва ли можно считать это разумным, памятуя историю ваших семей.
Эмма не стала отвечать.
- Он вас расстроил?
- Нет, нисколько, - соврала она, вспомнив инсинуацию Девлина в отношении Неда.
Леди Ламертон ела свой завтрак и поглядывала на Эмму.
- И тем не менее вас что-то беспокоит.
Вошедший дворецкий принес свежий кофе и поставил его на стол между ними. Из носика повалил пар, наполняя столовую густым ароматом. Следуя неписаной договоренности, Эмма и леди Ламертон дождались, пока он вышел, и только потом продолжили беседу.
- Я думала о своем отце, - призналась Эмма, понимая, что старая дама совсем не глупа.
- Вы волнуетесь, как он там без вас в Хаунслоу?
Ведет тихую респектабельную жизнь в своем маленьком удобном коттедже. Какая ложь! Эмма встретилась с леди Ламертон взглядом. Глаза вдовы светились безукоризненной добротой. Интересно, что сказала бы леди Ламертон, узнай она правду? Об Уайтчепеле, о тяготах тамошней жизни, о складе в доках и харчевне "Красный лев". Эмме вдруг захотелось все рассказать. Открыться. Перестать лгать. Однако Эмма понимала, что этого делать нельзя. Она не питала никаких иллюзий. У леди Ламертон было доброе сердце, но она бы не поняла. И наверняка не стала бы держать у себя в компаньонках девушку, которая работала служанкой в харчевне. Поэтому Эмма лишь улыбнулась в ответ.
- Сегодня я иду на чай к миссис Хилтон. Вам нет необходимости сопровождать меня. Можете провести день на свое усмотрение. Съездите в Хаунслоу, порадуйте отца своим визитом.
Чтобы потом рассказать ей, как он справляется.
- Если вы уверены…
- Совершенно уверена. Иначе я бы не стала говорить. Но к вечеру вы должны вернуться. Не забудьте, что мы договорились составить леди Рутледж партию в карты.
- Я вернусь гораздо раньше.
Никакая женщина не стала бы ходить по улицам Уайтчепела вечером. Эмма невольно вспомнила ту ночь, когда Нед Стрэтхем спас ее от двух моряков. Как он проводил ее домой… и все, что было потом. Она оборвала эту мысль. Запретила себе думать об этом. У нее была своя цель, чтобы идти туда.
- Я хотела спросить вас, не слышал ли лорд Ламертон чего-нибудь про Кита?
- Еще не время, Эмма. Мой сын еще не закончил свои изыскания. Мы должны довериться ему.
- Я бесконечно благодарна вам. И мой отец тоже. - Это будет первое, о чем он спросит.