Стены вестибюля вдруг закружились, пол закачался у нее под ногами, и, не в силах вынести этого внезапного потрясения, она упала в обморок. Издалека, словно из какого-то потустороннего мира, она услышала голоса, окликавшие ее, но не сразу вновь пришла в сознание, не сразу даже смогла открыть глаза.
- Она еще не пришла в себя? - спросил мужской голос.
- Она в глубоком обмороке, - ответил женский.
- Может, надо брызнуть ей в лицо холодной водой? - предложил чей-то другой голос.
- Нет, не надо. Подождем еще…
Медленно, точно просыпаясь от глубокого сна, Роберта открыла глаза и увидела перед собой озабоченные лица дяди и тетки. За их спинами виднелись книжные шкафы, заставленные книгами полки, и она поняла, что лежит в кресле в дядином кабинете. И вдруг увидела пронзительные серые глаза, пристально глядевшие на нее.
- О боже, - простонала она. - Ты реальность.
Гордон ничего не ответил на эти слова, хотя губы его скривились в иронической ухмылке. Он лишь молча протянул ей стакан с вином, предлагая выпить.
Роберта отрицательно покачала головой и отвернулась.
- Это приведет тебя в чувство, - сказал он.
Она бросила на него долгий взгляд:
- А я не хочу приходить в чувство.
Абсурдность этого замечания заставила Гордона улыбнуться.
- Выпей, - приказал он, хотя и мягким, но решительным тоном, - или я насильно волью его тебе в горло.
Невыносимый!.. Роберта посмотрела на дядю, потом на тетку, но никакой помощи от них ждать не приходилось.
Со вздохом взяв стакан из руки маркиза Инверэри, она зажала ноздри левой рукой и залпом выпила вино, словно совершая самоубийство. Реакция на эту темно-янтарную жидкость не заставила себя долго ждать. Сначала ее изумрудные глаза расширились в паническом удивлении, а когда она проглотила этот жгучий напиток, то сильно закашлялась.
Гордон ухмыльнулся, видимо забавляясь всем этим.
- Мой маленький симпатичный котеночек вырос в красивую, хотя и немного нервную кошечку, - протянул он.
- Я вовсе не твоя, - отрезала Роберта и обратила умоляющий взгляд к дяде в надежде все-таки найти защиту у него.
- Давайте-ка сядем у камина и обсудим все это спокойно, - предложил граф Ричард, вняв ее безмолвной мольбе.
- Хорошо, - согласился Гордон. И сделал шаг, чтобы помочь своей жене встать с кресла и провести ее через комнату.
- А я уже пришла в себя, - заявила Роберта, отводя его руку.
Когда все уселись в кресла перед огнем, то, поглядывая на Гордона искоса из-под густых черных ресниц, Роберта заметила, что он смотрит на ее руки. Со всей возможной непринужденностью она накрыла правой рукой "дьявольский цветок" на левой. Когда же тот испытующий взгляд перешел с ее рук на лицо, она быстро перевела взгляд на огонь в камине. Изо всех сил Роберта старалась не смотреть в его сторону, но все же ощущала его присутствие, чувствовала, что оно заполнило весь дядин кабинет, и ничего не могла с этим поделать.
Леди Келли с неопределенной улыбкой маячила за спиной мужа, а граф Ричард встал прямо перед ними и скрестил руки на груди. Слегка откашлявшись, он заговорил:
- Похоже, у нас тут есть проблема.
- Не вижу никакой проблемы, - сразу перебил его Гордон, лениво вытягивая свои ноги к огню. - Я приехал забрать свою жену.
- Не называй меня так! - вскинулась Роберта, и голос ее зазвенел от еле сдерживаемой истерики.
- Ты маркиза Инверэри, ангел мой, независимо оттого, нравится тебе это или нет, - с непринужденной улыбкой отозвался Гордон.
Роберта почувствовала, что сейчас завизжит, завопит, раскричится, но усилием воли постаралась сделать так, чтобы голос ее прозвучал по возможности мягко.
- Милорд, я желаю расторжения брака.
- Это невозможно, мой ангел.
- Но мы же никогда не были вместе в по… - Роберта осеклась, и щеки ее вспыхнули от смущения, но, опустив взгляд на колени и крепко сцепив пальцы, так что суставы побелели, она все же закончила: - Я буду настаивать на разводе.
Гордон насмешливо хмыкнул, нисколько не смутившись от ее заявления.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, голубушка, но это давний обычай маркизов Инверэри жениться на дочерях Макартуров, и не нам его отменять.
- Твой собственный отец женился не так, - сказала Роберта, принуждая себя смотреть ему прямо в лицо, хотя это и нелегко давалось. Она чувствовала, что его пронзительный взгляд словно проникает ей в самую душу.
- Да, но у главы Макартуров, то есть у твоего деда, не было дочерей, - возразил Гордон. - Не забывай, что наши родители желали этого союза, и отказ от взятых на себя обязательств может быть причиной распрей, даже раскола внутри клана, и не только между нашими семьями.
- О моих родителях можешь не беспокоиться, - заверила его Роберта. Она сделала усилие, чтобы улыбнуться, но губы ее задрожали. - Родители желают мне счастья, а у меня никогда не будет его, если я стану твоей женой.
Черт побери, подумал Гордон, готовый взорваться от такого оскорбления, эта девица может истощить терпение даже святого. А святым он отнюдь не был.
- Ты не можешь этого знать заранее, ангел, - возразил он обманчиво спокойным голосом.
- Я знаю это, - настаивала Роберта. - Я английская леди и не желаю больше жить в Хайленде.
Это презрение к его родному Хайленду не на шутку задело Гордона. Не в силах сдержаться, он презрительно фыркнул:
- Я вижу, в нашем стаде завелась паршивая овца?
- Что ты под этим подразумеваешь? - спросила Роберта. В голосе ее прозвучал отчетливый вызов.
Гордон открыл было рот, чтобы ответить, но леди Келли быстро подала ему стакан виски для подкрепления, и он отвлекся, чтобы взять его. Одним большим глотком проглотив его содержимое, он протянул графине пустой стакан и круто повернулся к невесте.
- Я убил твое проклятое чудовище, - напомнил он.
- О чем вы говорите, милорд? - спросила Роберта, удивленная его словами.
- Ты что, забыла? - Гордон поднял брови. - Чудовище, которое жило у тебя под кроватью. Помнишь, в день нашей свадьбы?
Роберта вспыхнула и в замешательстве бросила умоляющий взгляд на дядю и тетку, но они явно забавлялись происходящим.
- Стыдно было такому взрослому парню обманывать восьмилетнюю девочку, - с презрением бросила она.
- Я думаю, компромисс достигнут, - вмешался граф Ричард, не давая маркизу времени ответить на новое обвинение со стороны племянницы.
- Я согласна, - подхватила леди Келли и повернулась к Гордону. - Милорд, вы не могли ожидать, что наша племянница сломя голову ринется в Шотландию в обществе человека, которого совсем не знает. Пусть даже он и ее законный муж.
Роберта вздохнула с облегчением:
- Спасибо, тетя Келли.
- А ты не могла ожидать, что маркиз так легко оставит свои брачные обязательства, - сказал ей граф Ричард. - Ясно же, что твои родители желали этого союза.
- Сами-то вы женились по любви, - заспорила Роберта.
- И мы с тобой найдем любовь, ангел, - бросил Гордон небрежным тоном.
- Я не хочу… - запротестовала Роберта. - Я не могу любить тебя. Я люблю…
- Лорд Кэмпбел проведет зиму в Англии, - прервал граф Ричард. Он выразительно посмотрел на маркиза и добавил: - Он будет говорить всем, что вы просто были обручены еще детьми, и не будет настаивать на супружеских правах, что лишило бы вас всякой возможности для расторжения брака.
- Пусть поклянется в этом, - добавила Роберта.
- Тебе ничто не угрожает, - огрызнулся Гордон, склонный думать уже, что его жена просто гадюка, змея, маскирующаяся под соблазнительную женщину. Вся эта сцена была унизительна для него. И, обратив к ней ленивую улыбку, добавил: - Но можешь мне поверить, женщин, готовых упасть в мои объятия, предостаточно.
Странно, но эта последняя фраза рассердила Роберту. Она прищурилась, глядя на него, и ее обычно красивое лицо исказилось гримасой отвращения.
- Ты будешь проводить с лордом Кэмпбелом столько времени, сколько он пожелает, и лучше познакомишься с ним, - поторопилась вмешаться леди Келли, пока ее племянница не успела бросить еще какое-нибудь оскорбление маркизу.
- А в самом начале весны Роберта решит, вернется она в Шотландию или останется в Англии, - сказал ему граф Ричард. - Ну как, мы нашли приемлемое решение?
- Но она не должна быть демонстративно холодной и враждебной по отношению ко мне, - сказал Гордон неуступчиво. - Иначе я не согласен.
- Это я гарантирую, - ответил граф, даже не взглянув на Роберту.
Гордон еще раз долгим взглядом посмотрел на свою красивую, но чересчур строптивую супругу, и у него вдруг отлегло от сердца. Эта крошка еще до Нового года будет просто таять в его объятиях и умолять его о поцелуях. Встретить с ней Новый год было бы не так уж плохо.
- Я согласен, - сказал наконец он.
Роберта с облегчением откинулась в своем кресле. Чем дольше она останется в Англии, тем меньше шансов, что ее принудят силой вернуться в Шотландию. Скоро Генри вернется из Хэмптон-Корта и поставит на место этого заносчивого маркиза Инверэри. В самом деле, ей не терпелось стать свидетельницей возмездия, которое постигнет этого бабника и бахвала. Нечто подобное улыбке пробежало по ее губам, и в рассеянности она начала водить пальцем по "дьявольскому цветку", выступающему на левой руке.
- Очень хорошо, - бросила она, глядя в выжидательно обращенное к ней лицо дяди. И, резко поднявшись с кресла, объявила: - А сейчас позвольте мне уйти. У меня разболелась голова.
- Мы начнем наше ухаживание утром, - объявил в свою очередь Гордон, вставая, как и она. - Будь готова к прогулке верхом в десять часов.
- Как пожелаете, - Роберта повернулась и, чувствуя спиной его пристальный взгляд, направилась к двери. Вдруг, припомнив нечто давно забытое, она остановилась.
- Милорд?
- Да, миледи.
- Вы так и не прислали мне куклу, - сказала она тихим обвиняющим голосом.
Гордон удивленно поднял брови:
- Какую куклу?
Ничего не ответив ему, Роберта лишь вздернула носик и с независимым видом вышла за дверь. Даб и Изабель стояли в коридоре, но, не обращая на них внимания, она прошла прямо к лестнице. Слезы наполняли ей глаза, но, даже добравшись до своей уединенной спальни, она сдерживала их изо всех сил. "Не плачь, - твердила она себе, - слезами горю не поможешь".
Подойдя к окну, она уставилась в ночное небо. Молодой месяц висел прямо над головой, и тысячи сверкающих звезд смотрели со своего черного бархатного ложа.
Это решено, я останусь в Англии, с отчаянием, поднимавшимся в груди, подумала она.
"Невеста дьявола!.. Меченая! Меченая!.." - вспомнились ей преследовавшие ее в детстве насмешки других детей. В последний год эти мучительные воспоминания почти стерлись в ее сознании, отодвинулись далеко, но неожиданное появление Гордона Кэмпбела оживило их.
Роберта прерывисто вздохнула. Этот "дьявольский цветок" на руке делал невозможным ее возвращение в Хайленд. Как могла она вернуться туда, где не видела ничего, кроме одиночества и страданий? Неужели она навечно осуждена быть несчастной и отверженной?
Англичане тепло приняли ее здесь, а маркиз Ладлоу за ней ухаживал. Никто не крестился в страхе и не шептал молитву, когда она проходила мимо. Нет, она должна выйти замуж за Генри и остаться в Англии навсегда. Возвращение в Шотландию было бы гибелью для нее.
Но и побег с возлюбленным был невозможен, ведь она уже была замужем.
Прелюбодеяние - пришло ей в голову, но Роберта тут же отбросила эту греховную мысль. По правде говоря, она никогда не смогла бы пойти на это, даже чтобы избавить себя от ненавистных уз. Расторгнуть брак - единственное, что ей было нужно, но на это надо еще получить разрешение.
Стоя у окна и размышляя о своем весьма неопределенном будущем, Роберта вдруг заметила темную мужскую фигуру, пересекавшую в тумане заснеженную лужайку в саду. Ночной туман, прозрачный, как подвенечная вуаль, поднимался с берегов Темзы и окутывал ноги маркиза Инверэри.
Пронзительные серые глаза, которые тут же представились ее воображению, и каштановые волосы Гордона Кэмпбела в сочетании с мужественными правильными чертами лица делали его необыкновенно красивым - именно о таких грезят девушки по ночам. Плохо, что он не родился в Англии. Если бы дело обстояло иначе, может, она бы и не возражала быть его женой. Но, с другой стороны, маркиз сам признался, что он волокита, а уж его гонор и высокомерие прямо бросались в глаза.
Ага, вот оно где, решение! Ни один уважающий себя уроженец Хайленда не стянет держать женщину, которая любит другого. Утром она все ему объяснит. По возможности мягко и тактично. Скажет, что они с Генри давно любят друг друга, и Кэмпбелу придется отступить. Ведь с этой своей бесконечной гордостью ему только и останется, что вернуться в Шотландию и как можно скорее расторгнуть их брак. Если этого недостаточно, он может сослаться как на причину и на дьявольский знак.
Эта смутная надежда подняла упавшее было настроение Роберты, но прошло еще много времени, пока сон наконец победил ее тревоги, и она уснула.
3
-Доброе утро!
Услышав это веселое приветствие, Роберта не стала открывать глаза. Наоборот, в тщетной попытке избавиться от непрошеной гостьи она натянула одеяло на голову.
- Пора просыпаться, - настойчиво продолжала тетка. - Я принесла тебе завтрак.
Роберта перевернулась на спину и неохотно откинула одеяло с лица. Леди Келли присела на край кровати. Ослепительно яркий солнечный свет проникал через окно и заливал комнату.
Роберта застонала, как от боли, и снова закрыла глаза.
Господи боже, она не любила яркий утренний свет. Гораздо больше ей нравилась таинственная мрачная красота ночи.
- Давно пора вставать, - сказала леди Келли. - Скоро явится твой красавец маркиз.
- Скажите Генри, чтобы пришел попозднее, - ответила Роберта, лежа с закрытыми глазами.
- Я говорю о маркизе Инверэри, - сказала графиня.
Воспоминание о предыдущем вечере наконец проникло в полусонное сознание девушки и заставило ее разом проснуться. Она поднялась в постели и собралась было сбросить одеяло, но вдруг передумала и села, прислоняясь к изголовью.
- Кэмпбел заставил себя ждать целых десять лет, - сказала Роберта, глядя в озабоченное лицо тетки. - Значит, и сам может подождать часок или два. Как по-вашему?
- Торопиться во время еды, разумеется, вредно, - с заговорщицкой улыбкой согласилась леди Келли. Она поставила поднос с завтраком на колени племяннице. - Надо есть медленно и хорошенько все пережевывать.
Роберта оглядела обычный утренний завтрак: хлеб, ветчина, яйца вкрутую и яблочный сидр. И вдруг неожиданная волна тоски по дому захлестнула ее - так остро ей захотелось шотландского хайлендского завтрака. Ячменные лепешки, овсяная каша и молоко старой Мойры наверняка лучше подкрепили бы ее перед неизбежной стычкой с маркизом Инверэри.
- Вы когда-нибудь скучали по горам Уэльса? - спросила Роберта, подняв взгляд на тетку.
- Каждый день моей жизни, - призналась та. - В этом причина, что мы проводим там каждое лето, вместо того чтобы сопровождать королеву Елизавету в ее ежегодных поездках по стране.
- Я бы отдала свой зуб за кружку молока, приготовленного старой Мойрой, - с тоской в голосе сказала Роберта.
- А кто эта Мойра? - спросила графиня. - И что это за молоко?
- Мойра - полновластная хозяйка и правительница кухни замка Данридж, - ответила девушка. - А молоко состоит из яиц и сливок, взбитых с сахаром и виски.
- Я скажу Дженингсу, чтобы он дал повару распоряжения, - сказала графиня.
Роберта покачала головой:
- Спасибо, тетя Келли, но получится не то. - И, отбросив тоску по дому, спросила: - А как наша Красавица?
- Изабель еще в постели, - ответила тетка. - Твой брат танцевал с ней до рассвета.
Эта новость немного подняла настроение Роберты.
- А здорово было бы, если бы Даб женился на Изабель! Тогда самая лучшая подруга станет моей невесткой. А впрочем, нет, этого не надо. Ведь я остаюсь в Англии и, значит, никогда не увижу ее.
- Дай маркизу Инверэри шанс, - посоветовала графиня.
- Я знаю, что у вас есть дар предвидения, - сказала Роберта, коснувшись руки тетки. - Можете вы сказать мне, кто будет моим мужем?
- У тебя уже есть муж, - сказала леди Келли с улыбкой.
- Я имею в виду, с кем я проживу жизнь: с Генри или с Гордоном?
- С человеком, предназначенным тебе судьбой.
- Но кто же он? - в нетерпении вскричала Роберта. - Неужели вы не знаете?
Она уже готова была умолять графиню поделиться своим особым знанием, но та поспешно перевела разговор на другое, сказав:
- Я принесла тебе сегодня подарок.
Леди Келли опустила руку в карман и достала ожерелье из сверкающих драгоценных камней. Один из рядов, шире остальных, был украшен в середине звездным рубином, редким камнем с шестиконечной звездой внутри.
- Оно же по-королевски роскошное! - выдохнула Роберта, не в силах оторвать от него глаз.
Графиня улыбнулась и протянула племяннице свой подарок.
- Ожерелье - это большой круг, символ вечности, - держа его на весу, объясняла она. - Это талисман, отвращающий зло. Я собрала его сама из камней, которые, как гласит легенда, исполняют желания. Фиолетовый аметист отводит страхи и возвращает надежды, розовый кварц открывает сердце, чтобы привлечь любовь и счастье, переливчато-зеленый авантюрин успокаивает, красный сердолик поддерживает храбрость, а белый агат благотворит.
Надев ей ожерелье через голову, леди Келли добавила:
- А самая надежная защита - этот звездный рубин на твоей груди. В нем заключен оберегающий дух. Если его владельцу грозит опасность, рубин темнеет, становится цвета голубиной крови.
- Сама ваша забота делает это ожерелье бесценным, - сказала Роберта и погладила рубин. - Благодарю вас. Обещаю всегда хранить его.
Некоторое время она сидела молча, словно обдумывая какую-то идею, пришедшую ей в голову. Наконец привычным движением провела пальцем по родинке на левой руке и спросила:
- Значит, что бы я ни пожелала, должно исполниться?
Леди Келли кивнула. Роберта закрыла глаза, коснулась рубина и прошептала:
- Пусть силы, обитающие в этом камне, сделают так, чтобы Генри и я…
- Нет! - воскликнула леди Келли, коснувшись руками племянницы и прервав заклинание.
Роберта от неожиданности открыла глаза и в изумлении уставилась на тетку.
- Вмешиваться в чужую судьбу нельзя, - объяснила леди Кслли. - Ты не можешь изменить то, что предрешено, ты должна просто принять это. Понимаешь?
Роберта отрицательно покачала головой. Она совсем не понимала, о чем толкует тетя.
- Попроси любви и счастья, - сказала ей графиня, - и только судьба решит, какой мужчина предназначен тебе.
- Кажется, я поняла, о чем вы говорите, - Роберта снова закрыла глаза и коснулась рубина. - При помощи власти, обитающей в этом чудесном камне, я хочу добиться настоящей любви и счастья с тем, кого судьба дает мне в мужья.
- Хорошо сказано. - Леди Келли поднялась и пересекла комнату, направляясь к двери. - Уже почти десять часов, - сказала она. - Не будем томить маркиза особенно долго, поскольку терпение, похоже, не является одной из его добродетелей.