- Никакой благодарности он к вам не испытывает, сэр, - вспыхнула Магда, - и, если бы я открыла ему всю правду обо всех ваших происках по отношению ко мне и моей матери, он навсегда выгнал бы вас из этого дома.
Сэр Адам резко вскочил на ноги, так что на жилетку ему выплеснулось вино.
- Ах ты, сопля! Да как ты смеешь так со мной разговаривать!
Она совсем не испугалась его, а только еще больше разозлилась:
- Нет, это я должна вас спросить - на каком таком основании вы смеете разговаривать так со мной, сэр Адам? Я вам не какая-нибудь забитая полуголодная девчонка, которую вы вправе считать своей рабой и над которой можно насмехаться, так же как над ее матерью…
- Вот именно - матерью. Ведь леди Конгрейл еще жива. И осталась такой же немощной дурой, какой была, - добавил сэр Адам с ехидным смешком.
Магда задохнулась от гнева.
- Еще слово в таком тоне, и я попрошу разрешения у своего мужа забрать мою бедную мать в Морнбьюри-Холл, где она сможет наконец обрести мир и покой. А кроме того, я позабочусь, чтобы о вашей жестокости узнало как можно больше народу…
Сэр Адам запрокинул голову и раскатисто захохотал.
- А может, вы заодно расскажете им всем веселую историю про сифилисную невесту? Или, может, подсобить вам в этом - поведать миру о том, как самая знатная карга и уродина во всей Англии ловко обвела вокруг пальца достойного дворянина и ему ничего не оставалось, как с этим смириться? Учти, если ты поднимешь руку на меня, то я тут же подниму руку на графа Морнбьюри!
Магда с трудом говорила - ее душил гнев.
- Господи, столько времени прошло, а вы остались таким же гадким и злобным!
Он переменил тон разговора.
- Ну ладно, давай не будем ссориться. У тебя, случайно, нет каких-нибудь драгоценностей? Нет ничего такого, что я мог бы продать, у меня ведь кончились деньги, моя цыпочка, - заскулил он.
- Моя жена не имеет привычки делать подарки мужчинам, - раздался вдруг из-за двери властный голос. - Тем более типам такого сорта, как вы.
Магда обернулась, а вместе с ней и отчим. Оба стояли в дальнем от двери конце комнаты. В запале разговора они не услышали, как во двор въехала вторая карета, а затем тихонько открылась входная дверь. Это был уже второй ночной гость Морнбьюри-Холла.
Магда закричала:
- Эсмонд! Эсмонд!
Она не верила своим глазам: это был он - грязный, уставший, в шапке военного образца и с повязанной головой. Как он похудел! И как постарел… Глубокие морщины пролегли возле рта. Глаза запали, веки распухли. Но было ясно одно: он видит. Она заметила множество мелких порезов и царапин у него на лице, но, главное, глаза его были зрячими.
Спотыкаясь, Магда бросилась к нему.
- Эсмонд! Муж мой! - снова воскликнула она.
Сэр Адам весь сжался, стараясь остаться в тени, и вид у него был довольно испуганный. Меньше всего он рассчитывал, что граф вернется домой именно в эту ночь. Однако пока что Эсмонду было не до сэра Адама - он поедал глазами свою обновленную жену. Обняв ее правой рукой, Эсмонд нежно притянул ее к себе и прошептал:
- Магда! Ну наконец-то! Как видишь, с Божьей помощью я вернулся живой и даже могу взглянуть на твою красоту.
Задыхаясь от радости, Магда схватила его большую ладонь и изо всех сил прижала ее к своей щеке.
- Ах, Эсмонд! Эсмонд! - только и могла сказать она.
Как зачарованный, смотрел он на ее нежные, точно нарисованные, губы.
- Давай побыстрее все решим… - шепотом сказал он и увлек ее за собой по направлению к сэру Адаму.
- Вы не слышали, как я вошел сюда, сэр Адам, - сухо сказал он, - а я вот кое-что слышал. Слышал, какие гадкие, ядовитые слова вы изрыгали тут своим поганым ртом.
Сэр Адам испуганно хихикнул.
- Но я же только шутил, Эсмонд, дорогой зятек… - начал он.
Но Эсмонд его оборвал:
- Да нет, ты был вполне серьезен, жалкое отродье, и если бы не я, то неизвестно, как бы все это кончилось для Магды - возможно, так же плачевно, как это случалось в ее далеком детстве… Да-да, теперь я обо всем знаю и собираюсь заклеймить вас позором.
Сэр Адам ничего не ответил, а только шумно сглотнул, при этом его свинячьи глазки забегали по сторонам, будто он искал лазейку, в которую можно улизнуть. Пусть даже с бинтами, пусть раненый, но Эсмонд совсем не походил на инвалида войны… Походка его осталась такой же пружинистой, а правая рука, как всегда, покоилась на рукояти шпаги.
Эсмонд продолжал:
- Я весь день провел в дороге, чтобы приехать в Годчестер засветло. Значит, я ехал по вашим следам. Еще на заставе мне сказали, что в Морнбьюри направляется карета. Я так торопился, так предвкушал - вот сейчас приеду домой, в родные стены… И тут вдруг выясняется, что здесь вы.
Неожиданно вмешалась Магда:
- Эсмонд, милый, твои глаза… Твой лоб - тебе еще больно?
- Это все терпит, - с усмешкой сказал Эсмонд. - Мне просто нужно немного отдохнуть, но сперва я должен разделаться с этим ублюдком.
Сэр Адам скороговоркой забормотал:
- Ну что ты, ей-Богу, зятек, ну, не бери в голову, ну, погорячился я немного, с кем не бывает?..
- Не смей меня так называть, - взорвался Эсмонд. - Пока я жив, я ни за что не признаю родства с тобой, жалким ублюдком. Ты не отец моей жены. Пока я был за границей, наслушался рассказов о твоих "подвигах". И как только сразу не догадался, на что пойдут денежки, которые я тебе ссудил…
Сэр Адам опять что-то залепетал и указал пальцем на Магду:
- Она тебе что - не нравится? Я ведь оказал тебе услугу, а не подложил свинью, как ты думал раньше…
Эсмонд оглянулся и бросил быстрый взгляд на Магду. Да, долгие месяцы и искусные руки Дика сотворили с ней настоящее чудо! Жалкая худенькая калека превратилась в чистейшей воды красавицу. В обрамлении тонкого шарфа ее лицо выглядело обворожительно. И снова эти золотистые, как мед, глаза! А какая округлая линия груди, какая тонкая талия под синим шелком! Только теперь он понял, как соскучился по ней и какими близкими друг другу стали они за этот год разлуки, переписки и ожидания…
Сэр Адам, подумав, что Эсмонд отвлекся, решил этим воспользоваться.
Одним прыжком он достиг боковой двери, которая вела в гостиную. Этой дверью редко пользовались, но, на его счастье, она оказалась открытой. Проскользнув, он сразу же ее захлопнул.
Эсмонд метнулся следом за ним. Магда крикнула:
- О Боже, осторожнее! Ты же ранен! Оставь его!
- Я убью его за все, что он тебе сделал, - сказал Эсмонд.
Задыхаясь, она побежала за ним.
- Нет, Эсмонд, нет. Хватит уже смертей. Ты же поклялся. Адам Конгрейл не стоит того, чтобы пачкать из-за него руки и душу.
Эсмонд скинул дорожный плащ. От злости он даже скрежетал зубами. Глаза его сузились в щелочки. Это был тот, прежний Эсмонд, забияка и гордец.
- Теперь я не могу дать ему уйти просто так, теперь-то я знаю, как он обошелся с тобой тогда…
- Ну пожалуйста… - рыдая, сказала Магда.
- Жди меня здесь, - оборвал он ее и, выбежав из библиотеки, закрыл за собой дверь.
В ту ночь ярко светила луна. Тяжело дыша, Эсмонд оглянулся по сторонам и тут же увидел одинокую фигуру, сбегающую по террасам к озеру. Издав злобное рычание, он бросился за своим врагом.
- А ну, иди сюда, трусливая шавка! - крикнул он на ходу. - Что - не хочешь со мной драться?
Нет, конечно, нет, Адам Конгрейл совсем не хотел с ним драться. Это с ним-то - с лучшим дуэлянтом во всей Англии? Он все бежал и бежал, пока не добежал до стены, после чего попытался влезть на нее и упал. Когда он поднялся, Эсмонд был уже рядом. И все-таки Конгрейл отпрыгнул и побежал дальше, теперь уже не разбирая дороги, - полы его плаща развевались, как крылья летучей мыши… При этом он вопил:
- Помогите! Помогите! Убивают! Спасите!
Они были уже на берегу озера. По зеркальной воде среди камышей скользили лебеди. Как долго мечтал Эсмонд снова оказаться здесь, среди этой удивительной красоты… Морнбьюри… Родной дом… И его милая жена - добрая, веселая и теперь такая прекрасная… Внезапно Эсмонд засмеялся и вынул из ножен шпагу.
- А ну, ты, ублюдок, выходи вперед и защищайся!
Теперь сэру Адаму было уже некуда отступать. Он стоял спиной к воде. Вытянутыми вперед руками он словно пытался отмахнуться от шпаги Эсмонда.
- Я еще не старик… Я отчим твоей жены… Подумай о своей репутации… Если ты убьешь меня…
- Мне действительно пора подумать о своей репутации, когда такой грязный ублюдок, как ты, протянул к ней свои липкие ручонки… - ответил Эсмонд.
- Я беру назад все, что сказал… Я больше ничего не скажу… Ничего не сделаю, что было бы для тебя…
- Нет уж, ты будешь сам защищать свою жизнь, здесь и сейчас, - прорычал Эсмонд.
Сэр Адам едва не задохнулся от ударов собственного сердца. Кровь застывала у него в жилах, глаза сами собой закатывались. Месяцы беспробудного разгула и пьянства не прошли для него даром. Молодой человек с повязкой на голове начал расплываться у него перед глазами, словно ангел мщения. Конгрейл уже решил, что стоит перед вратами смерти. И снова завопил:
- Отпусти меня, Эсмонд, отпусти, дорогой зятек…
Это слово, снова сказанное в его адрес, привело Эсмонда в ярость. Он бросился на противника. Между тем сэр Адам так сильно испугался, что попятился назад и тут же упал в озеро, подняв целое море брызг. Его долгий пронзительный вопль услышала даже Магда.
Эсмонд уронил шпагу. Одно дело, сражаться на дуэли, победить в честном бою, и совсем другое - наблюдать, как тонет изрядно пьяный человек. Эсмонд наклонился, чтобы протянуть утопающему руку и вытащить его на берег.
Но, как видно, час Адама Конгрейла уже пробил. Он еще раз вынырнул на поверхность, что-то выкрикивая и отплевываясь, а потом камнем пошел на дно. Видимо, от страха и холодной воды у него отказало сердце. Больше он уже не всплыл. Эсмонд увидел лишь пузыри и круги на воде в том месте, где еще раз блеснула его лысина, - парик уже давно плавал рядом.
Эсмонд обернулся и увидел, как по террасам в развевающемся платье к нему бежит Магда.
- Все кончено, - сказал он. - Сэр Адам больше тебя не побеспокоит.
Магда дрожащими руками закрыла лицо.
- О Господи, какой ужас!
- Иди обратно в дом, моя любовь, и пришли мне двоих мужчин из прислуги, чтобы помогли его выудить.
Магду передернуло. Она снова заплакала, но не из-за отчима, который так отвратительно с ней обращался, а просто из-за дикости всего происшедшего. Из-за того, что серебристое лебединое озеро, которое она так любила, теперь было безнадежно испорчено и осквернено.
Магда вернулась в библиотеку и сказала слугам, чтобы пошли и помогли хозяину. В поместье уже давно никто не спал. Фебе встречала госпожу со стаканом успокоительного и теплой шалью.
- Вы же можете простудиться, миледи. Хотя сейчас и лето, но утренние сквозняки очень опасны…
- Утренние? - рассеянно переспросила Магда. - Разве уже утро?
- Да, миледи, только раннее. Сейчас около двух часов.
Магда выпила успокоительное и с благодарностью посмотрела на девушку.
- Спасибо. А теперь иди спать. Тебе надо отдохнуть, детка, - сказала она.
Фебе присела в реверансе, а потом добавила, покраснев как рак:
- Я прямо так рада, так рада за вашу светлость, что их светлость домой вернулся…
- И, слава Богу, Фебе, наш господин видит. Слава Богу…
- Мы все так за вас рады, миледи.
Магда приложила руку к щеке. Случившееся настолько поразило ее, что не укладывалось в голове. Ведь между приездом ее отчима и возвращением Эсмонда прошло совсем немного времени, всего несколько минут. Всего несколько минут… между жизнью и смертью. Теперь, когда тело ее отчима достали из озера и перенесли в часовню, она могла спокойно обдумать происшедшее.
Сэр Адам умер. Теперь никто не станет угрожать их с Эсмондом счастью. И ее бедная мать сможет провести остаток своих дней в мире и благодати…
Мысли одна за другой проносились в воспаленном мозгу Магды.
Надо попросить у Эсмонда разрешения пригласить ее бедную мать к ним на праздник. А может, он позволит приехать и ее братьям… Ведь Эсмонд такой добрый, такой благородный, разве он откажется дать этим несчастным забитым детям то, чего они были лишены в этой жизни?
Она услышала в холле мужские голоса. Ну вот, Эсмонд вернулся! Метнувшись к освещенному канделябром зеркалу, она еще раз взглянула на свое лицо, поправила волосы. От волнения ее глаза стали еще больше, а все тело била крупная дрожь.
Дверь библиотеки открылась, вошел Эсмонд. Вид у него был усталый и мрачный. Магда бросилась к нему навстречу:
- Как твои глаза?
- Болят, - сказал он. - А так - ничего. Меня сильно ранили, но в госпитале со мной были очень внимательны, и я быстро поправился. Меня лечил личный хирург герцога.
- Королева писала. Она так боялась, что ты ослепнешь!
- Какое-то время я и сам боялся, - сказал со смешком Эсмонд, - но это продолжалось недолго, а тот, кто отправлял домой новости, просто перестарался. Ранение было гораздо легче, чем когда я упал с лошади.
- Ах, если б ты только знал, как я переволновалась, сколько выстрадала! - всхлипнула она.
Он повернулся спиной к камину, в котором недавно зажгли огонь. Его знобило, но не от холода, а от предельной усталости. Однако стоило ему бросить взгляд на ее тонкие черты, как тепло словно вернулось к нему.
- Нет, это просто восхитительно! - прошептал он.
Она слегка покраснела.
- Я тебе нравлюсь? Минхер Дик очень постарался для меня.
- И для меня тоже, - сказал Эсмонд и посмотрел на нее так, что у нее невольно участилось дыхание.
- Слава Богу, на этот раз ты не будешь разочарован, - прошептала она.
- Мне ужасно стыдно, что когда-то я тебя не ценил, - тихо сказал он.
- Но тебя вполне можно понять! - воскликнула она. - Не думай, я знаю, какая я тогда была. Тебя просто обманули…
- Ш-ш-ш… Хватит об этом.
- Как ты думаешь, получилось? - Она дотронулась рукой до своей когда-то изувеченной, а теперь здоровой щеки.
- Не то слово, Магда.
Она подбежала к столу, где лакей только что поставил вино, наполнила кубок и подала его Эсмонду.
- Пожалуйста, выпей. У тебя такой усталый вид, - вздохнула она.
- Заботливая ты моя женушка, - сказал он и с благодарностью отпил вина, а затем добавил: - Да, пожалуй, я действительно устал, надо бы ночку поспать. Ах, Магда, ты не представляешь, как это здорово - вернуться домой, увидеть снова родной Морнбьюри-Холл… Там, во Франции, была совсем другая, тяжкая жизнь и, боюсь я, кровопролитию еще не скоро придет конец.
- Для меня важно только то, что ты цел и невредим и вернулся ко мне, - сказала она.
Он поставил стакан.
- А я теперь, когда снова тебя увидел, пожалуй, останусь здесь навсегда и буду жить с тобой в мире и согласии… да что там - в любви! - добавил он.
У нее перехватило дыхание.
- Я столько пережила в своей жизни, Эсмонд, и для меня слышать эти слова… - Магда запнулась, готовая снова заплакать.
- Иди сюда, - сказал он и распахнул для нее объятия.
Она подошла к нему с горящими глазами, и он крепко прижал ее к своему сердцу. Сцепив пальцы на его шее, Магда подняла на него влюбленный взгляд.
- Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, - продолжал он. - Я ведь специально занимался расследованием подробностей, которые ты от меня скрыла.
- Каких еще подробностей?
- Мои агенты выведали у людей в окрестностях Страуда, что ты и твоя мать жили в скотских условиях, а все твое детство прошло в мучениях и издевательствах.
- Я вспоминаю это как дурной сон, Эсмонд.
- Но главное, что теперь я понял: ты совершенно не виновата в этом гнусном трюке с женитьбой. Это он, только он во всем виноват!
Она крепче прижалась к Эсмонду, как будто боялась, что он отстранит ее от себя.
- Нет, это я. Я должна была стоять на своем и оказываться… Но он угрожал моей матери… Говорил, что запрет всех в доме и подожжет…
- А теперь, - мрачно сказал Эсмонд, - теперь он сам будет гореть в аду.
Почувствовав, как ее хрупкое тело дрожит в его руках, он прижал ее еще крепче и дотронулся губами до ее нежного лба.
- Я узнал и кое-что еще, - прошептал он. - Минхер Дик прислал мне письмо, в котором искренне восхищался твоим мужеством. Ты отказалась от опиума и терпела страшную боль, и все ради меня, как сказал он. Когда боль была особенно сильной, ты шептала мое имя…
Она кивнула и опять покраснела.
- Я очень полюбила тебя. И хочу, чтобы ты был счастлив, - сказала она.
- Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива. Я, конечно, не ангел и не герой. Большую часть своей жизни я растратил впустую. Когда умерла Доротея, я думал, что жизнь моя кончилась, но она передала свою роль тебе, и, я знаю, ее святая душа сейчас с нами…
Магда подняла на него полные слез глаза.
- Скажи мне теперь, что ты не думаешь, будто я обманом заняла ее место.
- Ты заняла свое собственное место в моем сердце, - сказал он.
- А я еще кое-что сделала для тебя за эти месяцы, - продолжала она. - Завтра я покажу тебе свое рукоделие и сыграю на клавикордах. И ты увидишь, как хорошо я ухаживала за Джесс…
- Завтра утром я сам поеду на ней, дорогая. Мы снова поедем вместе, - сказал он.
Внезапно Эсмонд забыл об усталости - его охватила страсть. Он приник к ее губам долгим горячим поцелуем. Пальцы его ласково перебирали ее волосы. Наклонившись к самому ее уху, он прошептал:
- Только сегодня будет наша первая брачная ночь, моя любовь, только сегодня… Забудь все, что было раньше.
Что она могла ему ответить?
А Кэтрин Морнбьюри улыбалась им со стены в своем голубом с серебром костюме, словно в знак одобрения того, что ее сын наконец-то ступил на праведный путь…
Примечания
1
Королевская резиденция на берегу Темзы.
2
Курорт в графстве Сомерсет с развалинами римских бань.
3
Кальвинизм - одно из направлений протестантизма. Основано Ж. Кальвином в XVI веке.
4
"Уайтс" - старейший лондонский клуб консерваторов.
5
Головной убор (фр.).
6
Очарована (фр.).
7
Зд.: с удовольствием (фр.).
8
Маусли от англ. mouse - мышь.
9
Народный праздник, отмечается в первое воскресенье мая танцами вокруг майского дерева и коронованием королевы мая.
10
Крик души (фр.).