Матильда преданно смотрела на Стефана.
- Наконец-то тебя оценят по заслугам, дорогой муж.
"Какая верная, преданная жена, - подумал Стефан, улыбнувшись ей. - Что за восхитительная королева из нее получится!" И все же в глубине души он думал о Мод. Если его надежды сбудутся, то какое впечатление на нее это произведет? Желание выглядеть хорошо в ее глазах было нелепым, но все же мнение Мод много значило для Стефана.
Он усмехнулся Робину и Брайану.
- Вы все знаете, что я надеялся на расположение моего дяди, и если он наконец решил оказать эту великую честь дому Блуа, я постараюсь быть достойным его доверия. - Слова прозвучали достаточно искренне. Он должен попытаться запомнить их.
Последовала минута почтительного молчания. Затем Матильда хлопнула в ладоши.
- Мы должны пригласить кузину Мод в Тауэр отпраздновать это событие вместе с нами. Ведь я лишь мельком видела ее, а я так любила свою тетю, ее покойную святую мать. Я очень хочу, чтобы мы подружились. Может быть, ты поедешь утром в Вестминстер, милый, и привезешь кузину с собой на несколько дней?
Предложение жены застало Стефана врасплох, и он заколебался. Он страстно желал снова увидеть Мод, но предпочел бы, чтобы это произошло где-нибудь в другом месте. Хотя, рано или поздно, Матильда будет общаться с Мод. Этого не избежать.
- Хорошая мысль, жена. Я так и сделаю.
Сердце Стефана учащенно забилось при мысли о том, что он так скоро увидит Мод. Стефан поднялся и направился к открытым дверям большого зала.
- Завтра утром я присоединюсь к тебе, - крикнул вдогонку ему Брайан.
- Завтра пятница, и мы должны быть на лошадиной ярмарке, - напомнил ему Робин.
- Я встречусь с вами обоими в Смитфилде, - бросил Стефан на ходу. Он рассчитывал, что ему удастся хоть немного побыть наедине с Мод.
Ободренный тем, что вскоре его наконец провозгласят наследником, Стефан понимал, что нужно немедленно сообщить об этом брату в Гластонбери. До Рождества оставалось меньше трех месяцев. Еще немного, и вся Европа, в том числе и его мать, ушедшая на покой в монастырь, узнают, что Стефан стал наследником короля!
На следующее утро, еще затемно, он отправился в Вестминстер и к полудню добрался до дворца, но обнаружил, что Мод и Олдит поехали в Чипсайд к торговцу мануфактурными товарами.
Стефан направился в Чипсайд вместе с Джервасом, оставил лошадь на попечение конюха и в сопровождении оруженосца продолжил свой путь пешком, пробираясь через толпу. На каждом шагу его окликали и останавливали знакомые. Стефан не делал различия между знатным аристократом и простым йоменом, всякий раз задерживаясь, чтобы поинтересоваться здоровьем и семейными делами встречного. Он всегда пользовался в Лондоне популярностью и понимал, что обязан этому своей общительности и тому, что всегда готов побеседовать с любым знакомым или выпить с ним кружку эля в таверне.
Заглянув в лавку золотых дел мастера, Стефан задержался, чтобы получше рассмотреть изысканный эмалевый ларец из Лиможа. Он решил купить этот ларец для Матильды. Потом ему попался на глаза торговец, продававший башмаки из испанской кожи, и Стефан заказал для себя две пары. Мимо прошел коробейник с крошечной обезьянкой на плече, тащивший большую деревянную клетку, полную птиц с ярким оперением. Стефан купил одну птичку для своих детей. В воздухе разносился аромат жареных каштанов, и он приобрел у проходящего мимо разносчика бумажный пакет с дымящимся лакомством.
Наконец он увидел Мод, в одиночестве стоящую перед лавкой торговца; Стефан знал, что этот купец торгует прекрасными тканями из Леванта. На плечо Мод был наброшен отрез небесно-голубого с золотой нитью шелка. Принцесса заметила Стефана почти сразу, и сердце его замерло при виде того, как радостно сверкнули ее огромные серые глаза. Стефан передал Джервасу все свои покупки, кроме лиможского ларца, лежавшего в кошеле на поясе, и двинулся сквозь толпу навстречу Мод.
- Я… я рад видеть вас, кузина, - хрипло произнес он, изо всех сил сопротивляясь желанию заключить ее в объятия. - Какой чудесный цвет! Словно летнее небо на рассвете. - Стефан не удержался и коснулся ее руки, продлив прикосновение несколько дольше, чем того требовали приличия. - Он так идет к вашим глазам и волосам!
Мод улыбнулась.
- Тогда я куплю его. Как удачно, что мы с вами здесь встретились.
Стефану показалось, что Мод в ответ на прикосновение подалась навстречу ему.
- Признаться честно, я искал вас, - ответил он, поспешно отодвигаясь, понимая, что вокруг люди. - Моя супруга, ваша кузина Матильда, приглашает вас посетить Тауэр.
- Ах, вон оно что, - в голосе Мод послышалось нескрываемое разочарование.
- Я тоже хочу, чтобы вы приехали. Очень хочу, - порывисто добавил Стефан, прочитав обиду и боль в глазах принцессы. Мод была настолько открыта и уязвима, что он обеспокоился, подумав, что их отношения развиваются слишком быстро, и пожалел о том, что при виде женщин с его губ с такой легкостью немедленно срывается целый поток комплиментов. Стефан, конечно, и раньше понимал, что в случае с кузиной Мод не стоит и рассчитывать на легкомысленную любовную игру. А сейчас понял окончательно, что совершил ошибку, попытавшись увлечь ее. Самое время сматывать удочки… но Стефан не позволил себе додумать эту мысль до конца.
Мод ничего не ответила. Она наклонилась над прилавком, рассматривая другой отрез шелка - шафранный с серебряной нитью.
- Конечно, если вы предпочтете остаться дома, пусть будет по-вашему, - сказал Стефан, надеясь в душе, что кузина откажется от приглашения. Он прекрасно понимал причины ее нерешительности. Если кто-нибудь из окружающих и поймет, что происходит между ним и принцессой Мод, то это наверняка будет Матильда: ведь у нее появится возможность непосредственно наблюдать за ними. Его самого одолевали те же сомнения. Однако, с другой стороны, ежедневные встречи с Мод на глазах у жены могут помочь ему обуздать свои чувства к кузине. - Но ведь вам известно, что Матильда была очень близка с вашей матерью, - добавил он. - Она так хочет снова увидеться с вами.
- Естественно, - натянуто произнесла Мод. - Если вам показалось, что я колеблюсь, так это лишь потому, что ваша супруга очень похожа на мою покойную мать. Я с радостью принимаю ваше приглашение.
Появилась Олдит. При виде Стефана старая нянька немедленно насторожилась.
- Я еду в гости к кузине Матильде в Тауэр, Олдит, так что в Вестминстер возвращусь не сразу, - сказала ей Мод и повернулась к Стефану: - Сейчас, я только закончу свои покупки и присоединюсь к вам.
Стефан кивнул, сознавая возникшую между ними неловкость, но не пытаясь рассеять ее, и с облегчением решил, что, возможно, это внезапное охлаждение к лучшему. Природа чувств к кузине Мод смущала и пугала Стефана: ведь он хотел, чтобы все в его жизни, в том числе и эмоции, было простым и однозначным. А в случае с Мод он попался в ловушку, он был не готов к тому, что между ним и кузиной возникнет чувственное притяжение, такое же мощное, как предательские подводные течения Ла-Манша. Принцесса Мод заворожила его, и Стефан желал избавиться от этих чар, пока они не довели до беды.
Мод приветливо улыбнулась торговцу, а тот в ответ посмотрел на нее со скучающим выражением на смуглом лице.
- Сколько стоит этот шелк? - спросила она.
- Десять серебряных пенни, милостивая госпожа, - ответил купец с сильным акцентом, подобострастно поклонившись.
В конце концов, напомнил себе Стефан, Мод его двоюродная сестра и дочь короля, двоюродная сестра Матильды, единокровная сестра Роберта… Господи Иисусе, он, должно быть, повредился умом, если допустил в свою душу плотские вожделения к женщине, настолько тесно связанной с ним узами родства! Да что там, это может сказаться даже на его будущем, если он желает стать королем!
- Но это просто грабеж! - воскликнула Мод, сверкнув глазами.
В ее голосе прозвучало такое пренебрежение к торговцу, что даже Стефан удивился и бросил на купца испуганный взгляд. Но, к его вящему изумлению, торговец нисколько не обиделся и быстро возразил:
- Грабеж? Ах, милостивая госпожа, да я отдаю этот шелк за бесценок! Пусть Господь поразит меня на месте, если я требую с вас слишком много. - Он возвел глаза. - У меня жена, десятеро детей, престарелые родители, не говоря уже о тетушках…
- Ты - недостойный лжец, сын лжеца и внук лжеца! - перебила его Мод и заговорила, запинаясь, на каком-то чужом языке, которого Стефан не понимал.
Торговец, очевидно польщенный, ударяя себя в грудь, ответил потоком непонятных слов и выразительных жестов. Стефану показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Мод и торговец пришли к соглашению. Торговец вручил ей отрез шелка, и они расстались, обменявшись изъявлениями уважения и благодарности.
- Я и не знал, что вам известно наречие язычников, кузина, - сказал Стефан, взяв у нее из рук отрез шелка. - Сколько же вы ему заплатили?
- Пять серебряных пенни. Это, конечно, тоже немало, но на дальнейшую торговлю ушло бы слишком много времени. Ко двору императора часто приезжали семиты, и мне удалось выучить несколько слов по-арабски, - ответила Мод, идя рядом со Стефаном через Чипсайд в сопровождении Джерваса и Олдит.
- Где вы научились так торговаться?
- На соломенных рынках в Италии и у одного хитроумного семита, который иногда давал императору советы по финансовым вопросам.
Стефан засмеялся.
- Сколько же я о вас еще не знаю! Хотел бы я знать, какие еще таланты скрываются за вашей очаровательной внешностью? - Он произнес это с легкостью, и Мод поняла, что кузен поддразнивает ее, но тем не менее не улыбнулась.
Добравшись до того места, где они оставили своих лошадей, Стефан велел Джервасу проводить Олдит до Вестминстера.
- Леди Мод отправляется со мной в Смитфилд, - с удивлением услышал он свои слова. Ведь он не собирался этого говорить!
Стефан взобрался в седло и наклонился, чтобы поднять Мод и усадить ее перед собой. Заметив, что Олдит смотрит на них с открытым ртом, всем своим видом выражая неодобрение, он поспешно пришпорил лошадь, чтобы Мод не успела передумать. "А как насчет того, чтобы самому передумать?" - спросил он себя. Что, черт побери, с ним происходит? Лошадь внезапно споткнулась, и Мод упала в его объятия. Все планы Стефана, такие ясные и очевидные минуту назад, теперь снова оказались под сомнением.
Было начало октября, его любимое время года. Глубокая синева неба, испещренного белыми пятнами облаков; воздух, прохладный и сухой; внезапные порывы ветра, напоминающие о том, что вот-вот начнется зима. Под предлогом того, что он хочет показать кузине достопримечательности Лондона, Стефан ехал через многолюдные улицы как можно медленнее, наслаждаясь ощущением тела Мод, заключенного в его объятия.
Он останавливался, чтобы показать ей простые деревянные дома с черепичными крышами, жилища зажиточных горожан, выстроенные из песчаника, харчевни, из которых доносились соблазнительные ароматы жареного мяса, и кожевников в лавках, склонившихся над работой. Мимо пробежала толпа орущих студентов. Стефан придержал лошадь и указал на группу подмастерьев, тренирующихся в стрельбе из лука.
- Вы, конечно, слышали о предстоящем праздновании Рождества? - спросил он.
- О да, несколько недель назад. В Виндзоре думают, что король решил воспользоваться случаем для того, чтобы объявить имя своего наследника. Я поздравляю вас.
- Ваш отец не говорил с вами об этом?
- Мой отец, как правило, не говорит ничего.
Стефан почувствовал, как тело ее напряглось.
- Даже насчет того, какое будущее ожидает вас?
- Насчет этого - особенно. Когда я спрашиваю, он говорит: "Всему свое время" - как кошка, играющая с мышью. - Мод помолчала. - Мне так обидно. Он заставил меня приехать сюда с такой поспешностью, словно от этого зависела чья-то жизнь, и вот я здесь, и оказывается, что спешить было вовсе некуда!
Стефан благоразумно решил воздержаться от ответа. Едва ли было бы уместно порицать короля: ведь Мод могла бы передать ему слова Стефана, причем без всякого злого умысла. Он лишь крепче обвил рукой ее талию, надеясь, что кузина ощутит безмолвное сочувствие с его стороны. Ему удалось отбросить все сомнения и просто наслаждаться ее близостью.
Наконец они добрались до Олдерсгейта. Здесь им пришлось дожидаться, пока их пропустят в городские ворота - двойные двери из тяжелого дуба, окованного железом. На массивных стенах высотой в восемнадцать футов, окружавших центр Лондона, стояли стражи, вооруженные длинными пиками, и внимательно наблюдали за входящими и выходящими людьми.
- Вы не устоите перед этим королем городов, - прошептал Стефан на ухо кузине. - Лондон покорил мое сердце в первый же день, когда я прибыл в него из Блуа.
- Но я видела Рим, Париж и другие великие города Римской империи, - возразила Мод. - В какое сравнение может идти с ними Лондон?
- Может, кузина. В свое время и вы поймете его очарование.
Они проехали в распахнутые ворота и попали в открытое пространство Смитфилда, где уже начиналась лошадиная ярмарка.
- Смотрите внимательно, нет ли поблизости милордов Уоллингфорда и Лестера. Мы договорились встретиться с ними здесь, - снова обратился Стефан к Мод.
Сперва они завернули туда, где на привязи стояли жеребята, потом - к дамским верховым лошадям. Подъехав к тяжеловозам, Стефан спешился и помог Мод спуститься на землю.
- Мне нужен новый боевой конь. Вы поможете мне выбрать подходящего?
Пока они шли рука об руку вдоль длинного ряда стойл, Стефан обнаружил, что Мод не только разделяет его увлечение лошадьми, но и знает о них чуть ли не больше, чем он сам. Наконец было объявлено о главном событии дня - лошадиных бегах. У одного конца поля стала собираться большая толпа.
- Эй, Стефан! - окликнул его Брайан Фитцкаунт.
Стефан и Мод подошли к нему, и Брайан повернулся к принцессе.
- Добрый день, миледи. Мы с Робином заключили пари. Я ставлю на вон того рыжего жеребца в углу - он должен прийти первым.
- У дурака в горсти дыра, - усмехнулся Робин. - Сразу видно, что этот жеребец слишком норовист. Я ставлю на того гнедого, что за забором. Что скажешь, Стефан?
Стефан протестующе поднял руку.
- О нет, у меня правило: если двое держат пари, никогда не вмешиваться. - Он указал на Мод. - Давайте послушаем, что скажет моя кузина.
Мод внимательно оглядела лошадей.
- Мне больше нравится черный жеребец с белой звездочкой на лбу.
Робин оглушительно захохотал.
- Ставлю два серебряных пенни, что вы ошиблись! Взгляните только на эти тоненькие ножки! Клянусь Господом, сегодня я разбогатею!
Мод холодно улыбнулась ему.
- В самом деле? Это невежливое замечание обойдется вам в три серебряных пенни, милорд Лестер.
- По рукам. Три серебряных пенни.
Наездники, использовавшие лишь недоуздки, вскочили на лошадей и двинулись к месту старта. Под ободряющие выкрики зрителей жеребцы пустились вскачь по широкому полю. Вороной жеребец сперва отстал, а рыжий мчался впереди остальных.
На лице у Мод появилось азартное выражение, и, к веселому удивлению Стефана, она крикнула наезднику на вороном жеребце что-то поощрительное. Гнедой жеребец вырвался вперед и шел голова в голову с рыжим. Лошади проделали уже три четверти пути через поле. Мод в возбуждении схватила Стефана за руку и, сама того не замечая, крепко сжала ее. Лицо ее было напряжено от ожидания, алые губки слегка приоткрылись, и Стефан с изумлением обнаружил, что ему до смерти хочется, чтобы ее жеребец пришел первым.
Черный жеребец начал мало-помалу набирать скорость и наконец вырвался вперед, черной стрелой промчался мимо остальных и первым пришел к финишу. Рыжий отстал от него на полголовы.
Раскрасневшись от торжества, Мод подняла глаза на Стефана.
- Вот видите, я оказалась права.
- Я не сомневался в этом ни секунды, - ответил он, улыбнувшись горделивым ноткам в ее голосе и удивляясь тому, что простые скачки могли так сильно захватить ее внимание. Не успев осознать, что он делает, Стефан развязал кошель на поясе и вытащил лиможский ларец, купленный в подарок Матильде.
- Вы должны принять это в награду.
- Как мило. Но я не уверена…
- Окажите мне любезность. Я хочу, чтобы вы взяли это. - Стефан испытал огромное и совершенно необъяснимое удовольствие при виде пальцев Мод, охвативших изящный ларец. К счастью, никто этого не заметил.
Брайан торжествовал.
- Это я-то дурак, да, Лестер? Ну, где наши деньги?
- Что ж, леди Мод победила, ничего не попишешь, - разочарованно произнес Робин. - Но ты-то тут при чем? Рыжий ведь не пришел первым.
- Ты не совсем честен, друг мой. Он пришел вторым, но чуть ли не в ту же секунду, что и первый. Ты ведь сам видел.
Стефан и Мод оставили их разрешать спор и направились верхом к Белому Тауэру.