- Не сомневаюсь. Стоит появиться сплетне, и наша дорогая мисс Прайс тут как тут.
- Тебе не следует так отзываться о ней, Марк. Она мой добрый друг и незаменимая помощница.
- И это дает ей право грубо встречать гостей?
- Леди Майтон - незваная гостья, ее никто не приглашал.
- Она приехала к нам, как к добрым соседям, надеясь на приветливый прием. Вероятно, ей хотелось завязать дружеские отношения.
- У нее это хорошо получается, если судить по слухам.
Он молча стоял и смотрел, как жена разглаживала пальцами носовой платок из тонкого батиста.
- Тебе известно, что она уже была замужем?
- Нет… но и я женат во второй раз, однако, согласись, Эйлин, это не повод считать меня негодяем, правда? - наклоняясь к ней, спросил Марк.
- С женщинами дело обстоит иначе. Но я не осуждаю ее за то, что она второй раз вступила в брак, хотя теперь мне ясна причина их поспешного приезда сюда. В Лондоне ее имя связывалось с именем некоего джентльмена. И ее муж был недалек от того, чтобы поколотить его.
- Ты все это узнала в последние несколько минут? - недовольно поморщился Марк. - Но откуда это известно Прайс, могу я спросить?
- Можешь спросить, но кричать нечего, - она помолчала, пристально глядя на мужа. - Их кучер - дальний родственник Саймса, нашего лакея. Кажется, он его троюродный брат.
- Неужели?
- Да, именно так.
Марк заговорил, качая головой, что свидетельствовало о его крайнем раздражении.
- Полагаю, лорд Майтон вызвал некоего молодого человека на дуэль, потому что был восхищен его женой?.. - он сделал широкий жест. - Но, Эйлин, почему ты слушаешь всякий вздор? Как я понял, Майтону уже далеко за шестьдесят, и он едва ли способен поколотить кого-либо, даже своих собак. - Марк вздохнул и уже спокойнее продолжал: - Зачем ты слушаешь Прайс?
- А кого мне еще слушать? - тонким голосом спросила она, губы ее дрожали. - Ты стал так мало уделять мне времени.
Марк опустился на кушетку рядом с женой и взял ее руки в свои.
- Я же говорил тебе, Эйлин, что не могу быть одновременно в двух или трех местах, не разорваться же. Я почти постоянно сижу в шахте. Раньше можно было управляющему всем заниматься, сейчас другие времена. Ну же, улыбнись. - Он взял ее за подбородок и радостно объявил: - Догадайся, кто завтра женится? Молодой Бентвуд, фермер, ты же его знаешь.
- Правда? - слабо улыбнулась она. - Молодой Бентвуд, боже мой, - кивая головой, продолжила она, - я не видела его несколько лет. Но помню, что он очень приличный молодой человек.
- Тут ты права. Он, конечно, немного самоуверенный, но фермер хороший. Парень ведет дела куда лучше, чем его отец.
- А ты знаешь, кто его невеста?
- Думаю, что девушка, - он рассмеялся и потряс жену за руку.
- Ах, Марк! - отворачиваясь, она сердито надула губы.
- Я правда ничего о ней не знаю.
- Как по-твоему, должны мы им сделать подарок?
- Подарок? Хорошая мысль, но что подарить?
- Действительно, что? - Она откинулась на подушку и ненадолго задумалась. - Что-нибудь из серебра: молочник или сахарницу. Их много в буфетах, и одним больше, одним меньше - не имеет значения.
- Да, ты права, жест очень милый. - Он наклонился и слегка коснулся губами ее щеки, затем повторил: - Очень милый жест, ты такая внимательная и заботливая. Позднее я захвачу несколько вещиц и зайду к тебе, чтобы ты выбрала подходящее.
- Да, хорошо. И еще, Марк, - просительным тоном продолжала Эйлин, жестом останавливая мужа, собравшегося встать. - Поднимись, пожалуйста, в детскую и поговори с Мэтью, но, умоляю, не будь с ним груб. Я знаю, он вел себя плохо. Мейбл сказала, что ходила наверх и уговаривала его прекратить шалости. Он опять огорчил Дьюхерст. Но у этой девушки совершенно нет характера, она не может справиться с детьми… Я не знаю, что делать.
Марк круто повернулся, от его прежнего благодушия не осталось и следа.
- А я знаю, я уже думал над этим, и мы с тобой должны все обсудить, Эйлин. Парня следует отправить в пансион.
- Нет, нет! Только не это! Я уже говорила тебе, что не хочу даже слышать ни о чем подобном. Кроме того, за пансион нужно платить, а ты постоянно напоминаешь мне, что расходы на ведение хозяйства необходимо сократить. Нет, я никогда на это не соглашусь, а теперь оставь меня, пожалуйста, оставь.
Когда Марк покидал комнату, Эйлин в сердцах хлопала по шелковому покрывалу. Подгоняемый раздражением, он сбежал по лестнице, выскочил из дома и через двор поспешил к конюшне. Спустя несколько минут он уже скакал к шахте.
Сопвит размышлял о том, как трудно понять женщин. Эйлин могла терпеть детей всего несколько минут в день и, тем не менее, раздражалась, стоило завести разговор о том, чтобы отправить их в пансион…Нет, ему не дано понять свою жену, да и не только ее, логика женщины - это загадка. Вот леди Майтон, казалось, воспринимала жизнь как шутку, даже скорее как сцену, на которой она разыгрывала свои спектакли и наставляла мужу рога. Да, женщины - непостижимые создания, от них одно только беспокойство.
Глава 3
- Какая ты хорошенькая. Ты только взгляни, Уильям.
- Да, выглядит подходяще, - поддакнул он.
Старики, улыбаясь, смотрели на стоявшую перед ними внучку.
- Тебе все-таки надо было поехать с ними в церковь, как по-твоему, Уильям?
- Конечно, я думал, тебе захочется посмотреть, как венчается Саймон, он по-доброму относился к тебе с первого дня, как ты здесь появилась.
- Верно говоришь, Уильям, - поддержала мужа Энни. - Ты могла бы прокатиться вместе с ними до церкви и обратно. Такое не часто бывает. Я уверена, что Саймон удивится, а быть может, даже обидится. Я бы на твоем месте обязательно поехала, ни за что бы не упустила такую возможность.
Тилли опустила голову так, что подбородок уперся в грудь. Она чувствовала, что они смотрят на нее и ждут объяснения, которого не могли добиться от нее последние несколько дней. Разве могла она признаться: "Мне было бы тяжело видеть его перед алтарем". Но Тилли понимала, что дедушка с бабушкой ждут от нее вразумительного ответа, и она нашла, что сказать:
- Это все из-за платья.
- Из-за платья? - почти в один голос удивились они. - А что с ним не так? Ты в нем такая милая и свежая, как розочка.
- Ах, бабушка! - воскликнула Тилли, растягивая юбку во всю ширь. - Посмотри, платье совсем выдохлось! Его столько раз подворачивали и выпускали, что оно уже растерялось и не знает, куда идти и что делать.
На какое-то время в комнате повисла тишина. Затем Уильям опустился с локтя на подушки и сдавленно рассмеялся. Энни тоже заулыбалась, прикрывая рот, не отставала от них и Тилли.
Как она верно заметила, платье на самом деле устало от переделок. Когда-то оно было розовым, но первоначальный цвет сохранился только над складками, десять рядов которых шли по лифу платья от плеча до плеча через ее плоскую грудь. Куплено оно было пять лет назад за девять пенсов на рынке подержанных вещей в Ньюкасле. Рукава тогда оказались длинными, и манжеты просто подвернули. Подол скроенной колоколом юбки пришлось сильно подшить. О том, чтобы подрезать рукава или низ, речи не было, ведь Тилли росла, по выражению Энни, как взбесившийся колос. Итак, Тилли росла, платье удлиняли. Но настал день, когда выпускать стало нечего. Теперь оно доходило лишь до верха башмаков.
- Ну, иди, девочка, иначе опоздаешь. Уже и праздник кончится, пока ты туда доберешься. Послушай, - остановила внучку Энни, касаясь ее шляпки, - давай выпустим несколько прядей на уши.
- Ах, бабушка, я терпеть не могу, когда волосы болтаются по лицу.
- Лицо я закрывать не собираюсь. Ну, вот так, - она поправила два темно-каштановых локона, которые теперь слегка нависали над ушами, - они так красиво оттеняют твою кожу.
- Ну, бабушка!
- И перестань "нукать". Все, отправляйся, - Энни развернула внучку и легонько подтолкнула к двери. - Гуляй в свое удовольствие и хорошенько рассмотри, что и как, вечером нам все подробно расскажешь, будем ждать тебя с нетерпением. И передай Саймону, что мы желаем ему счастья. Скажи, мы желаем ему всего, что он сам себе желает и даже больше, потому что он этого заслуживает. Ну, иди.
У самой двери Тилли обернулась и взглянула в сторону кровати:
- До свидания, дедушка, - негромко сказала она.
- До свидания, милая. Держи спину прямо, голову высоко и помни, что ты - красавица.
- Только не говори опять "ну, дедушка, ну, бабушка", а то по щекам надаю, - пригрозила, смеясь, Энни.
Она в последний раз подтолкнула Тилли. Уже у самых ворот девушка оглянулась и помахала ей. Выйдя на дорогу, Тилли зашагала быстро и торопливо. Но, как только она скрылась из поля зрения бабушки, сразу замедлила шаг и погрузилась в раздумья. К этому времени церемония должна была уже завершиться. Итак, теперь Саймон женат на той женщине. Она выглядела гораздо старше своих двадцати четырех лет. Круглые глаза и светлые пышные волосы не молодили ее. Тилли не могла назвать лицо женщины старым, но в ее манере держаться она улавливала нечто такое, что прибавляло ей лет. Виделись они всего один раз, когда выходили из церкви, но Тилли она сразу не понравилась. И не только из-за того, что на ней женился Саймон. Такие женщины, как эта, никогда бы не могли ей понравиться. Она вскользь упомянула об этом в разговоре с миссис Росс.
Как странно! Тилли всегда удивлялась, что могла говорить с женой священника обо всем. Она была с ней более откровенной, чем с бабушкой. Иногда ей казалось, что они одних лет, хотя миссис Росс сама сказала, что ей уже двадцать шесть. Тилли никогда не встречала другого такого человека. Они вместе читали, разговаривали. Без миссис Росс жизнь была бы намного скучнее. Девушка подумала, станет ли миссис Росс танцевать в этот день. Может быть, ее и не будет на свадьбе, потому что церемония проходила в Пилоу. Но если священник приедет туда и миссис Росс станет танцевать, как все поразятся и разволнуются.
Тилли радовалась, что не живет в деревне, где постоянно вспыхивали перебранки и ходили сплетни, особенно среди тех, кто регулярно посещал церковь. Она знала, что судачили и о Саймоне, который нашел невесту далеко на стороне, в то время как вокруг девиц на выданье было хоть пруд пруди.
Девушка подошла к ручью, который журчал особенно весело. Вода шумно бурлила, пробиваясь среди камней. Она осторожно перешла поток. Из-за выпадавших несколько дней подряд дождей вода поднялась и захлестывала в некоторых местах камни для перехода.
Тилли наклонилась и, хватаясь за траву, собиралась выбраться на противоположный берег, когда заметила у небольшого прудика поодаль от ручья голову и плечи притаившегося в кустах мальчишки. Когда она выпрямилась, мальчик поднялся с земли, но не подошел к ней.
- Привет, Стив, - поздоровалась она, глядя на него поверх кустов.
- Привет, Тилли!
- Рыбу ловишь?
- Нет, просто наблюдаю. Здесь лосось плавает, не знаю, откуда он взялся.
- Надо же, - она с заинтересованным видом перегнулась через кусты. - Хочешь его поймать?
- Нет, - покачал он головой.
- Не хочешь? - переспросила удивленно.
- Нет, - повторил он, - просто мне нравится за ним наблюдать. Думаю, что никто не знает о нем.
- Это уж точно, иначе он бы здесь давно не плавал.
- Верно.
Глядя на сосредоточенное, серьезное лицо Стива, Тилли в который раз сказала себе, что мальчик не был похож ни на кого из семейства Макгратов. Стив и говорил, и вел себя совсем по-другому. Одно время ей казалось, что его украли ребенком, но дедушка разубедил ее и рассказал, что хорошо помнит тот день, когда родился Стив, потому что помогал довести с холма его в стельку пьяного отца. Тогда работал винокуренный завод и спиртное доставалось легко и просто.
- На свадьбу идешь?
- Да, - подтвердила она.
Они стояли, глядя друг на друга. Стив был маловат ростом. Соломенного цвета волосы, обрамлявшие продолговатое лицо, казались жесткими, некоторые пряди на макушке даже торчали как проволока. Он был широк в плечах, но ноги в брюках до колен выглядели худыми, даже тощими. Движения его были быстры и порывисты, а говорил он медленно, словно обдумывал каждое слово.
Стив больше ничего не спрашивал, и Тилли сказала:
- Ну, я пошла, а то там все закончится.
- Сегодня ты совсем другая, выглядишь не так, как всегда.
- Правда?
- Да, ты такая красивая.
Она отвернулась, потом снова посмотрела на него.
- Спасибо, Стив, но я тебе не верю, - грустно улыбнулась девушка. - Красивой мне не быть, потому что я худая.
- Это ерунда, - неожиданно горячо заговорил он, - чтобы быть красивой, не обязательно, чтобы жир торчал из боков, как коровье вымя.
Лицо ее недолго оставалось серьезным: губы сами собой расплылись в улыбке. И вот уже Тилли, откинув голову, заразительно хохотала, вслед за ней робко засмеялся и он.
- Ой, Стив, ты такой смешной, - она принялась вытирать носовым платком выступившие слезы. - Мне сегодня совсем не хотелось смеяться, а ты рассмешил меня.
- Да, - согласился он, склоняя голову набок, - иногда я могу и повеселить, мне это говорили, но чаще я помалкиваю и, кажется, правильно делаю. - Лицо его вновь стало серьезным, перестала улыбаться и Тилли.
- Ну, Стив, мне пора идти, - сказала она, складывая платок и пряча его за манжет. - Пока.
- Пока, Тилли.
Она уже зашла за кусты, когда он крикнул ей вдогонку:
- Не рассказывай никому об этой рыбе.
- Ну конечно не буду! - крикнула она в ответ.
Тилли отправилась дальше, удивляясь тому, что Стив с таким увлечением наблюдал за рыбой. Странный он парень, но с ним приятно поговорить. Он ей всегда нравился. Тилли жалела, что остальные члены семьи не такие.
Она как раз вышла на главную дорогу, когда мимо нее пронесся переполненный экипаж, ехавшие в нем люди что-то кричали ей и приветственно махали руками, но кучер не остановил лошадей, и она стояла на обочине, дожидаясь, пока уляжется поднятая промчавшимся экипажем пыль.
Шум гулянья Тилли услышала уже издалека и сразу замедлила шаги. Она жалела, что нужно идти туда. Ей не хотелось видеть ни Саймона, ни его жену. Девушка была бы рада больше вообще не встречаться с Саймоном Бентвудом, но понимала, что избежать этого не удастся. Ведь она не знала, когда он приедет к ним с очередным совереном. Тайна этих денег продолжала ее занимать. С некоторых пор она думала об этом ночи напролет.
Сквозь проем в каменной стене Тилли прошла во двор фермы. Она пересекла его и оказалась у дома со стороны фасада. Сегодня там все выглядело иначе, не так, как обычно. Кроме скопления народа она увидела на лужайке два длинных стола, составленных буквой "Т" и ломившихся от разной снеди. В дальнем конце лужайки стояла палатка с откинутыми полами, открывая днище большущей бочки, из которой широко улыбающийся мужчина наливал в кружки пиво.
Тилли робко остановилась у одного из узких высоких окон, расположенных по обеим сторонам от входной двери. Когда-то отец Саймона прорезал их за собственный счет и за это, как она слышала, ему пришлось платить налог. Она смотрела на веселящихся гостей, и ей вдруг подумалось, не лежали ли деньги на окне рядом с теми же соверенами, что они ежемесячно получали, но тут же она упрекнула себя за эти мысли, становившиеся уже навязчивыми. В это время ее кто-то громко позвал, и, обернувшись, она увидела Саймона, спускавшегося к ней с невысокого крыльца. В следующую минуту он уже держал ее за руку, настойчиво заглядывая в лицо.
- Ну, что же ты? Я уж подумывал, что ты не придешь, - глаза его блестели, лицо сияло улыбкой. - А почему ты не пришла в церковь? - Саймон наклонился к ней, и их лица оказались рядом. - А теперь пойдем к Мэри, - сказал он и потянул ее за собой.
Он увлек ее вверх по лестнице, и они оказались в гостиной его дома, где в белом платье стояла невеста.
Тилли передала поздравления и пожелания, как научила ее бабушка:
- Надеюсь, что вы будете жить счастливо, ни в чем не нуждаясь, мы все вам этого желаем.
- Спасибо, большое спасибо, - вежливо, но немного чопорно поблагодарила невеста. Ее голубые глаза часто заморгали, а когда сложенные бантиком губы разошлись в улыбке, Тилли с большой неохотой призналась себе, что женщина, стоящая перед ней, красива. "Понятно, что нашел в ней Саймон", - думала она, глядя на прикрытую кружевами полную грудь невесты. Ее взгляд скользнул по туго зашнурованной талии и перешел на юбку: Тилли прикинула в уме, что на нее пошло никак не меньше десяти метров атласа.
- Это очень мило с вашей стороны!
В этот момент девушку оттеснили в сторону церковный староста с женой, мистер и миссис Фоссет. Миссис Фоссет принялась бурно выражать свои чувства охами и ахами:
- Ах, миссис Бентвуд, как замечательно вы выглядите. Что за чудесная свадьба! Какой размах. Давненько у нас не было такой пышной свадьбы.
Мистер Фоссет остался верен себе, добавив в бочку меда, предложенного женой, ложку дегтя:
- Жаль, что вы не обвенчались в нашей церкви. Это был бы такой праздник. Впрочем, довольно об этом… теперь мне хотелось бы преподнести вам скромный подарок. В нем нет ничего особенного, но вещь эта старинная, она принадлежала еще моей прабабушке.
С этими словами он развернул пакет, и все, кто был в комнате, увидели вазочку для цветов, на вид довольно невзрачную.
- Спасибо, спасибо большое.
Тилли смотрела на невесту и гадала, скажет она еще что-нибудь или нет. И новоявленная миссис Бентвуд тут же решила проявить себя. Она прошла в дальний конец комнаты к столу с подарками и выбрала среди них гофрированную сахарницу.
- Сегодня рано утром заехал мистер Сопвит и привез вот это, - объявила она, поднимая подарок над головой. - Это прислала нам его жена. Чистое серебро, из их коллекции, - помолчав, уточнила она.
- О-о! - прохладно протянула миссис Фоссет. - Очень, очень милая вещица.
- Покончим на время с подарками. Пришло время немного перекусить… Миссис Бентвуд. - Саймон шутливо схватил невесту за руку и притворно-грубовато сказал: - Жена, не пора ли накормить и напоить мужа?
Последовал взрыв смеха, и все из комнаты вслед за женихом с невестой направились на лужайку. Тилли задержалась и огляделась. Она часто бывала в этой комнате. Возвращалась она сюда и в своих мечтах. По сравнению с другими комнатами в доме, полутемными из-за маленьких окон, эта была светлая и уютная. Прорезая большие окна, мистер Бентвуд-старший знал, что делает.
Тилли направилась к двери и тут увидела проходившую мимо крыльца жену священника. Миссис Росс тоже заметила Тилли. Торопливо поднявшись по ступенькам, она поздоровалась и, не дожидаясь ответа, быстро заговорила, понизив голос, то и дело озорно хихикая.
- Ты священника не видела? Мне давно пора здесь быть, но я задержалась с рабочими. - Она еще больше понизила голос. Приблизив лицо к лицу Тилли, она зашептала: - У меня трое учеников-горняков, - глаза ее искрились. - Да, да, - закивала она. - Ты представляешь? Трое горняков!