Когда дверь за Луи закрылась, Этьен наконец притянул Дейзи к себе и крепко, страстно поцеловал. Все это время он вынужден был только вежливо разговаривать с ней, пока они находились у родственников или были в дороге. Теперь он был с ней наедине после недель разлуки и испытывал огромную потребность выразить свои чувства. Он не отрываясь смотрел на нее.
Она чувствовала свое тело поновому - более мягким, округлым, ее грудь стала полнее. Обняв герцога за шею, Дейзи привстала на цыпочки и прижалась к его губам, пытаясь передать, как истосковалась.
Она почувствовала его возрастающее возбуждение. Оторвавшись от ее губ, он покрыл поцелуями милое лицо. Она желала целовать его снова и снова. Но герцог отклонился от нее.
- Я обещал дать тебе отдохнуть, - сказал он, - помнишь?
Дейзи часто дышала, сердце учащенно билось, она чувствовала его эрекцию, и это сжигало ее желанием. Ее язык коснулся его нижней губы.
- Поцелуй меня.
- Тебе нужно поспать. - Он мягко поцеловал ее, и она прижалась к нему еще ближе, чтобы лучше чувствовать его возрастающее желание.
- Ты должна спать теперь за двоих, - прошептала Этьен, мягко проводя руками по ее талии. Его губы снова приблизились к ней.
- О… - вздохнула Дейзи, когда он снова отодвинулся от нее. Ее рука скользнула к вздувшейся выпуклости на его брюках. - Ты не кажешься утомленным. - Она слегка сжала пальцы,
Стон Этьена вырвался глубоко изнутри, широкая улыбка появилась на лице. Сон - это последнее, о чем он сейчас думал.
- Я мешаю тебе спать? - шептала Дейзи, продолжая свой массаж.
- Замечательно, - страстные зеленые глаза герцога пристально смотрели на нее. - Боюсь, что я всю ночь не дам тебе спать после этого. Ты не возражаешь?
Было чтото диковатое в его мягком голосе, вызывающем опьяняющее волнение. Ее соски напряглись, а грудь болела, стоило ей прикоснуться к Этьену. Трепетная дрожь между бедрами и ощущение увлажненного тепла с трудом позволили ей выдохнуть:
- Я не возражаю…
Она немного приоткрыла глаза, в них бушевало пламя желания.
Аромат сосновых бревен наполнял воздух. Тепло от горящего камина согревало комнату. Единственная керосиновая лампа отражалась в высоком зеркале на стене.
- Распусти волосы, - сказал Этьен, убирая руки с ее плеч.
- Я сейчас разорву на тебе одежду, - сказала Дейзи, дотрагиваясь до его шейного платка. Мягкий стук в дверь прервал ее.
- Позже, - пообещал герцог хриплым голосом. - Тебя ждет твое молоко, - и он подвел Дейзи к бархатной кушетке.
- Подожди меня здесь.
Их глаза на секунду встретились в свете танцующего огня камина.
- Я не хочу долго ждать, - сказала Дейзи.
- Я вообще не хочу ждать, - ответил Этьен, проводя ладонью по ее полной груди. - Не двигайся. - Он мягко поцеловал ее и быстро подошел к двери.
Поблагодарив Луи, он отпустил его и поставил поднос на маленький столик.
- Распусти волосы, - повторил он, сбрасывая жакет и садясь на стул возле нее.
Она начала медленно вытаскивать шпильки из волос, которые падали крупными локонами на ее плечи, рассыпаясь по платью. Этьен принимал у нее заколки. Когда она вытащила последнюю, герцог положил горсть блестящих шпилек на стол возле кушетки. Вернувшись, он нырнул рукой в черный шелк ее волос, позволяя им скользить между пальцами.
- Это мое, - сказал он, держа ее волосы в своей руке. - Ты моя, - добавил он, проводя кончиками волос по ее губам.
- Я так долго чувствовала себя обделенной, - сказала она, откинувшись назад, отчего ее грудь соблазнительно поднялась.
- Теперь я здесь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.
- Я люблю этот звук, - сказала она, расстегивая верхнюю пуговицу на платье. Платье Дейзи было строгого, почти монашеского покроя, из тяжелого шелка, с длинными рукавами, воротничком и манжетами из черного бархата.
- Это наряд, в котором я выступаю в суде. Он мало мне соответствует.
- Не соответствует чему?
- Моему внутреннему содержанию.
- Которое начинает проявляться сейчас. С каждой расстегиваемой пуговицей лифа все больше открывалась ее изящная, украшенная кружевами сорочка, обнажалась атласная кожа, очаровательные холмы грудей.
- Это все для тебя, - сказала она с соблазнительной улыбкой.
- Только для меня, - прошептал он. - Тебе помочь?
Дейзи мотнула головой. Она расстегнула последнюю пуговицу и, полностью распахнув лиф платья, начала медленно снимать его через голову. Как только она освободилась от тесного платья, ее грудь открылась и почти выпала из сорочки. Герцог придвинулся ближе. Она подала ему лиф, как будто он был ее камердинером. Герцог не сводил с Дейзи глаз.
- Твоя грудь стала больше, - сказал он, проводя рукой по шелку сорочки.
- Она готовится к материнству, - сказала Дейзи со вздохом удовлетворения. - Я чувствую, даже воздух вокруг них становится теплее.
- Ты не против беременности?
- Я наслаждаюсь этим состоянием, - ответила она, потянувшись, подобно кошке, на мягком темнозеленом бархате кушетки, отчего ее груди рельефно выделились в кружевном верхе сорочки.
- Ты обещал баловать меня. - Обязательно, - сказал Этьен с нескрываемым вожделением. - Я обещал.
- Ты должен избавиться от своей одежды, потому что я не видела тебя очень давно, а я больше не могу терпеть.
- Мы очень быстро все исправим.
- Конечно. - Ее голос отражал нетерпение. Он снял шейный платок, расстегнул жилет и рубашку и уронил их на пол. Сняв низкие ботинки, он отбросил их в сторону, чтобы избавиться от брюк. Дейзи с вниманием наблюдала за его движениями, когда он расстегивал брюки в месте рельефной выпуклости. Он посмотрел на нее с усмешкой.
- Портные никогда не учитывают любовной ситуации - безумное количество пуговиц.
Но он успешно справился с задачей. Тем же изящным движением он сбросил с себя свежий хлопок нижнего белья с монограммой.
Он был чертовски красив, когда минутой позже стоял перед ней, темный, как араб, мощный и изящный. Его член казался таким большим, что она сказала:
- Я забыла, что…
- Позволь мне восстановить твою память…
- Мне не нравится твой самоуверенный тон.
- Возможно, в менее драматических обстоятельствах ты могла бы себе позволить немного покапризничать, - сказал он, присаживаясь рядом с ней. - Послушай мое сердце. - И, взяв руку Дейзи, положил ее себе на грудь.
Она почувствовала, как бешено колотится его сердце.
- О да… - шептал он, поднимая зеленый шелк ее юбки, медленно отодвигая ее просвечивающееся белье и направляя свою руку к подвязкам чулок на ее ногах.
- У тебя масса нижнего белья, - сказал он с улыбкой, спуская ее чулки. - Ты защищена от вторжения.
- Это моя дневная одежда. Мы приехали домой прямо из суда.
- Я помню, ты подчеркивала, что не носишь ничего лишнего.
- Теперь, когда ты здесь, у меня есть повод отказаться от всего лишнего.
- Так ты всегда будешь готова для меня, - он погладил шелковистые волосы между бедер.
- Да… - прошептала она.
Его пальцы заскользили вниз по увлажненному свидетельству страстного желания. Они скользили мягко, вторгаясь глубоко, и она стонала от удовольствия.
- Ты готова, - прошептал он. Она всегда была готова с ним, подумала Дейзи, подобно наложнице, чья жизнь полностью посвящена удовольствиям хозяина. Ее всегда удивляло, почему эротические фантазии настолько усиливались от его присутствия, прикосновения, голоса.
- Когда ты трогаешь меня, целуешь и хочешь меня, я полностью покоряюсь тебе так, как будто обязана делать то, что ты просишь, или…
- Или? - он нежно гладил ее волосы на горячей поверхности между бедрами.
Ее глаза были полуприкрыты от жара, охватившего тело при его опытном прикосновении.
- Ты не будешь?..
- Буду, - прошептал Этьен. Его пальцы доводили ее до оргазма. - Я чувствую.
Он знал, что Дейзи имела в виду, поскольку нуждался в ней, в этой женщине, которая необъяснимо изменила его жизнь.
Если бы ктонибудь сказал ему полгода назад, что он встретит женщину, которая сделает это с ним, он бы не поверил.
- Я не могу ждать. - Дейзи часто дышала, изо всех сил притягивая его к себе.
И когда он, удовлетворяя ее страстное желание, лег на нее, она кончиками пальцев коснулась его набухшего пениса и нежно ввела его в себя. Он заполнил ее медленно, постепенно проникая вовнутрь. Его руки скользнули под ее бедра, и, когда он сделал первый толчок, сокращая дистанцию между ними, Дейзи закричала в экстазе.
- Наконецто, - прошептал он.
Они закончили заниматься любовью очень быстро, в лихорадочной поспешности, на зеленой кушетке перед камином, потому что очень долго ждали этого.
- Ты смущаешь меня, - сказал, задыхаясь, Этьен. Черные волнистые волосы закрывали ему лицо, когда он смотрел на нее сверху вниз. - Я как неопытный школьник, - сказал он, слегка прижав ее сверху и запутавшись в ее юбках и нижнем белье.
- Я испытываю тот же ненасытный голод, так что мы квиты, - ответила Дейзи, облизывая полные губы и сдерживая волну охватившей ее страсти,
- Я возмещу это тебе, - он говорил серьезно и в то же время, как всегда, поддразнивал ее.
Спустя некоторое время он отнес ее на кровать, положил на край и начал снимать оставшуюся на ней одежду. Развязал шнурки на сорочке, затем добрался до пуговиц на поясе. В это время она сказала:
- Я вся липкая.
- Сиди спокойно. Я закончу раздевать тебя, а потом вымою.
- Но я не чувствую дискомфорта, - тихо сказала она.
- А как ты себя чувствуешь? - спросил он со слабой улыбкой.
- Как будто горячая часть тебя все еще внутри меня.
- Умная девочка, - поддразнил он, целуя ее в губы.
- Поцелуй меня еще сюда, - сказала она, трогая набухшие соски.
- Позволь мне сначала раздеть тебя, иначе мы никогда не избавимся от остальной части твоей одежды.
- Как ты можешь быть спокойным, рассудительным, и это при таком состоянии?
Она коснулась его пениса, который снова был твердым и огромным, как будто ничего не было между ними всего пару минут назад.
- Ктото же должен быть рассудительным, - сказал он с усмешкой.
- Почему? - она кокетливо посмотрела на него.
- Потому что я хочу избавиться от этой надоевшей мне юбки и белья. Этот пояс слишком тугой, - сказал он, ведя борьбу с пуговицей.
- Нужно добавить по дюйму вот сюда и туда, - она показала пальцем.
- Приятная мысль, - сказал он. - Ты нуждаешься в новом платяном шкафе. Завтра.
- Мы не можем все сделать завтра. Кроме того, может быть, завтра я не собираюсь вылезать из постели.
- Хорошо, - сказал он. - Тогда завтра мы вызовем когонибудь из магазина и тебе не нужно будет покидать кровать.
- Это тебе не Париж.
- Торговцы отказываются от денег в Монтане?
- Сплетни разносятся по городу со сказочной быстротой.
- Так же, как и в Париже, да? Она улыбнулась.
- Ты всегда будешь баловнем судьбы?
- В ближайшие годы - да. Терпи, я намерен остаться с тобой навсегда. - Он с треском отодрал пуговицу. - Большая пуговица или маленькая петля, - объявил он с веселым блеском в глазах. - Если я буду все время одевать тебя…
- Или раздевать…
- У меня это само собой получается.
- Я думаю, что тогда у меня через месяц не будет одежды.
- Я улажу это.
- Я умру от счастья… через неделю.
- Я не позволю тебе.
- Как высокомерно. Он усмехнулся:
- Я гдето читал об этом.
- В дополнение к большому практическому опыту.
- С того дня, как я встретил тебя, я предан только тебе. Теперь встань, и мы наконец избавимся от всего этого…
Она подняла руки и обняла его.
- Я все правильно говорю о своей верности? - спросил он с плутоватой улыбкой, когда она отпустила его.
- Это очень приятно слушать, - дразнящим тоном ответила она.
- Я привез тебе подарки. Надеюсь, они сработают.
- Каким образом?
- Обычным, - передразнил он. - Только не надувай губы, или я не дам их тебе.
- Я не дуюсь, - сказала Дэйзи, вдруг подумав о других женщинах, которым он покупал подарки. - Что же, с подарками у тебя богатый опыт.
- Ты не любишь подарки? - сказал он, поднимая ее на ноги, чтобы снять остатки одежды. - Мои тебе понравятся, - сказал он, не обращая внимания на ее ревность и укладывая ее на белоснежные подушки. - Сейчас, подожди немного.
После этого он вымыл ее теплой водой, приготовленной заранее, весьма эротично поглаживая льняной тканью бедра и убирая остатки их любовных утех.
Она была довольна, что позволила ему позаботиться о себе. Позже он вымылся сам, чем удивил ее. Он никогда раньше не делал этого в ее присутствии. Дейзи внимательно наблюдала за ним. Этьен был прекрасно сложен, его возбуждение снова было очевидным. Она поражалась тому, как он мог сдерживать себя, ощущая такую сильную физиологическую потребность, и рационально вести речь о какихто подарках.
Принеся с собой маленький кожаный несессер, он достал стопку фотографий, разложив их на кровати. Взял себе пунш, а Дейзи вручил теплое молоко. Затем сел, скрестив ноги, рядом с ней, среди соблазнительных обнаженных натур Боннара.
Женщины в самых различных позах раздевались, купались, поднимались с постели, лежали, закрыв или открыв ноги в длинных черных чулках, рассматривали себя в зеркале, томно расчесывали волосы.
- Они прекрасны, - сказала Дейзи, - и очень привлекательны в этих черных чулках.
- Они невзрачны для любви, но независимы и очаровательны в своей раскованности. Я подумал, что они понравятся тебе. Но у меня есть еще коечто.
Он наклонился и достал изза кресла картину, на которой была изображена мать, держащая ребенка сразу после купания, - великолепное произведение в японском стиле.
- Это работа американской художницы Мэри Кассатт. Я думаю, что она тебе тоже понравится.
- Я ничего тебе не подарила, - тихо сказала она. - И поэтому чувствую себя виноватой.
Ее пальцы двигались по позолоченной рамке картины.
- Никакие подарки не сравнятся с ребенком, которого ты носишь от меня.
И, придвинувшись к ней, он поцеловал ее долго, медленно, сладко.
Этьен чувствовал ее реакцию, ее желание. Но, оторвав свои губы, забрал у Дейзи пустую чашку и вместе со своей поставил на стол.
- Я не знаю, спит сейчас Луи или нет, чтобы подтвердить мои слова, но теплое миндальное молоко, как рассказывала его мать, использовалось арабами как элексир в определенных целях.
- Поэтому его пьют от усталости?
- Возможно, - сказал Этьен, отодвигая фотографии и картину.
- Это очень полезно - молоко с медом, миндалем и яичным желтком, - добавил он, возвращаясь к ней. - И мы поддержим твое здоровье. - Он обхватил ее груди руками, скользя по их выпуклостям к соскам. Затем коснулся чувствительных точек, нежно, мягко потянув их, наклонил голову и взял один сосок губами. - Я готовлю их к приходу малыша.
Он сосал нежно, постепенно усиливая давление, сначала один, потом другой, пока Дейзи в изнеможении не откинулась на подушки. Ее чувства были напряжены до предела, сфокусированы на его губах, на своем безумном желании, от которого подрагивал каждый нерв, а жар разливался по всему телу.
- Я хочу тебя, - прошептала она. Ее пальцы ласкали его черные волосы, спина изогнулась, грудь приподнялась, а глаза были закрыты от удовольствия.
Он не ответил, продолжая сосать, покусывать тугие выпуклости до тех пор, пока она не почувствовала обжигающее блаженство.
- Открой глаза, - прошептал Этьен, и его рука скользнула между ее ног. Она с трудом открыла глаза, с усилием расставаясь с райским ощущением.
- Посмотри на это, - он положил маленький перевязанный пакет на ее живот.
Пока она развязывала шелковую ленточку, пальцы герцога путешествовали через черный треугольник ее волос между ног вниз к увлажненной щели.
- Я не могу сосредоточиться, когда ты так делаешь, - выдохнула она, замерев на секунду и наслаждаясь ощущениями.
- Я тебе помогу, - сказал герцог, игнорируя ее замечание и разворачивая свободной рукой серебряную бумагу. - Тебе нравится?
Внутри лежала дюжина пар шелковых чулок всех оттенков, роскошных и изысканных.
- Они великолепны, - сказала Дейзи, слегка касаясь их. - Они предназначены для свиданий и поклонников.
- Надень черные с сиреневыми подвязками, как у Боннара на фотографиях.
- Помоги мне. - Она подняла колено и откинулась назад.
Черные чулки скользили по ноге медленно, от носка к мягкой роскоши бедер и далее - к сладкому проходу. Дейзи испытывала чувственное удовольствие от всей этой процедуры.
- Я не хочу чувствовать себя рабыней для развлечений, - прошептала Дейзи.
- Мне остановиться? - вежливо спросил он.
- Нет, продолжай.
Она кивнула головой, поскольку поняла, что любит наслаждения больше, чем независимость.
- Есть еще один чулок.
Она думала, что истечет в экстазе, когда подняла вторую ногу и Этьен начал надевать его. Он умел управлять ее чувствами, его пальцы двигались то быстрее, то медленнее, нежно поглаживая ее тело. Спустя какоето время она с трудом открыла глаза. Простыни под ней казались прохладными изза жара охватившего ее возбуждения.
Этьен положил руки на ее грудь и очень нежно сжал пальцы. Затем его руки переместились к бедрам, еще ниже…
- Я хочу, чтобы ты почувствовала это… - его пальцы двигались по внутренней стороне бедер к увлажненному треугольнику, возбуждая в ней пульсирующее пламя.
Она выгнулась в его горячих руках.
- Твои чувства становятся более яркими, будоражащими сердце и кровь благодаря миндалю. Он очень полезен, - добавил он с усмешкой.
- Как это прекрасно, - сказала она, - я истекаю в экстазе.
Кончиком языка она облизывала пересохшие губы.
- Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?
- И это тоже, - жадно сказала она.
- Я сделаю это, если ты посмотришь еще несколько подарков.
- Опять? - она недовольно и своенравно надула губы, но ее темные страстные глаза, сейчас совершенно бесстыжие, совращали его.
Требовалось огромное усилие, чтобы не видеть этого взгляда, но герцог знал, что было в коробках, и твердо сказал:
- Посмотри.
Он достал две коробки от Душе - одну маленькую, другую очень большую.
Дейзи узнала упаковку от знаменитого кутюрье и догадалась, чего ожидать, но то, что она достала из серебряной бумаги, поразило ее - кружевной корсет ослепительно белого цвета с отдельными чашечками для каждой груди. Он был устроен както очень необычно. Приложив его к себе, она спросила:
- Ты хочешь взглянуть, как я в этом выгляжу? Он улыбнулся в ответ, растянувшись во весь рост на кровати.
Она встала, обнаженная, в одних черных чулках, и подошла к напольному зеркалу. Откинув волосы на плечи, она вложила свои пышные груди в кружевной корсет, не застегивая его, затем сказала:
- Ты, конечно, понимаешь, что мне нужна помощь, если я собираюсь искушать тебя в этом эротическом наряде.
- Да, мадам, - сказал Этьен, копируя американский акцент. Затем встал и помог ей.