Обратный билет - Энн Мэтер 5 стр.


Понимая, что маленькая почта не место для их разговора, который и так вызовет сенсацию в деревне, Тамара не стала спорить. Не говоря ни слова, она вышла за ним за дверь. На улице она сердито взглянула на него, возмущенная его грубостью и бесцеремонностью, с которыми он заставил ее обратить на себя внимание.

- Да? - ледяным голосом спросила она. - Что вам нужно?

На деревенской улице они были так же заметны, как и в тесноте почты, и Росс раздраженно огляделся. В узком переулке был припаркован блестящий зеленый автомобиль, и Тамара узнала "астон-мартин".

- Пошли, - сказал он, указывая на машину. - Здесь слишком людно.

- А что, наш разговор будет носить частный характер? - спросила она холодно.

Росс проигнорировал ее вопрос и, взяв ее за локоть, направился к машине. Тамара вырвала руку.

- Что бы вы ни хотели мне сказать, это можно сделать здесь! - ожесточенно воскликнула она.

Росс посмотрел на нее сверху вниз.

- Ты что, хочешь, чтобы я поднял тебя и запихал в машину? - рявкнул он.

Тамара закипела от гнева, но, сознавая, что за ними наблюдает чуть ли не вся деревня и с каждой минутой они привлекают все больше внимания, не ответила ему и села в машину. Росс захлопнул за ней дверцу, обошел автомобиль и сел на свое место. Он включил мощный двигатель, и машина с ревом двинулась по главной улице к проселочной дороге. Отъехав с четверть мили от деревни, он остановил машину, выключил двигатель, повернулся и посмотрел на нее.

Собрав всю волю, Тамара смотрела вперед. Ему не удастся унизить ее снова так, как он сделал это в коттедже! Мгновение он сверлил взглядом ее профиль, а затем вынул из кармана клочок бумаги. Он держал его перед ее глазами до тех пор, пока не вынудил ее посмотреть. Это был тот самый сделанный наспех рисунок, который она подарила Люси.

- Ну, - спросила она, не оборачиваясь, - и что?

- Каким образом ребенок получил это?

Теперь Тамара, не выдержав, взглянула на него холодно и зло.

- Почему вы не спросите у Люси? - ожесточенно воскликнула она.

Он уставился на нее. Глаза его сузились так, что нельзя было понять их выражение. Длинные ресницы скрывали глубину его странных глаз - порой серых, как море в штормовую погоду, порой зеленых, как сочная некошеная трава, а порой становившихся рыжевато-коричневыми, почти желтыми, напоминавшими глаза тигра. Сейчас они были стальными, как во время шторма, и холодными, как куски льда.

- Люси глухонемая, - сказал он сурово.

Услышав эти слова, Тамара онемела. Она, в свою очередь, не верила своим ушам. Да и как поверить в то, что этот растрепанный здоровый ребенок не может ни слышать, ни говорить? Неудивительно, что она была похожа на дикого испуганного зверька и не хотела знакомиться с чужим человеком.

Она недоверчиво покачала головой и неуверенно произнесла:

- Я… я прошу прощения!

Взгляд Росса не смягчился.

- Ты что же, не знала?

- Нет, конечно нет. Откуда же мне знать? Отец Донахью сплетнями не занимается, а больше я ни с кем не говорила.

- Разве Стивен тебе не сказал?

- Нет.

Тамара выскользнула из машины. Взгляд Росса был слишком настойчивым, слишком проницательным. Она боялась, что он разглядит в глубине ее глаз нечто, что выдаст охватившее ее ужасное чувство беспомощности.

Росс тоже вышел из машины, высокий, темный, угрожающий. Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице, когда он говорил о неполноценности своей дочери.

- Так что же? - повторил он. - Каким образом это оказалось у Люси? - Он указал на рисунок.

Тамара вздохнула. На ее виске напряженно билась нервная жилка.

- Когда я увидела ее в коттедже, тогда и оказалось! - Она пожала хрупкими плечами. - Она была скованной, не хотела даже подходить ко мне. Я подумала, что она одна из деревенских девочек…

- Она и есть одна из них.

- Вы понимаете, что я хочу сказать! - воскликнула она с дрожью в голосе. - У меня был мой альбом для эскизов, и я сделала этот легкий набросок просто так, чтобы она смогла себя узнать. - Она отвернулась. - Ей, кажется, это понравилось. Она вырвала его из альбома и спрятала в карман.

- И с тех пор она с ним не расставалась, - сказал он, засунув руки в карманы своей автомобильной куртки.

Тамара взглянула на него. Ей трудно было не смотреть на него и не менее трудно - выдерживать его взгляд. Он был единственным мужчиной, который так действовал на нее. Он не был красив: слишком резкие, слишком суровые черты лица портили его. Но он был привлекателен, а загар еще больше подчеркивал в нем какой-то налет чужеземности. Неудивительно, что Вирджиния прибегла ко всем возможным уловкам, чтобы заставить его отказаться от своей свободы. А может быть, она боялась, что он поступит с ней так же, как когда-то с Тамарой?

- Ну что, это все?

Росс пожал своими широкими плечами:

- Нет, это не все. Моя мать хочет повидать тебя. - Он произнес это неохотно, так неохотно, что Тамара почти услышала яростный спор, который разгорелся, когда Бриджит Фалкон высказала такое желание.

- Да что вы? - произнесла она, сумев придать своему голосу холод и незаинтересованность. - Тогда, если она знает, где я живу, почему не придет повидаться со мной?

Росс презрительно посмотрел на нее:

- Все изменилось, мисс Шеридан, и вам это прекрасно известно. Моя мать прикована к креслу на колесах. Несколько лет тому назад у нее был удар, и врач говорит, что она останется в параличе до конца своих дней.

Тамара, пораженная, прижала ладони к своим щекам, возглас ужаса застрял у нее в горле, но она хотела во что бы то ни стало не дать Россу увидеть, что он все еще может причинить ей боль. Кусая дрожащие губы, она глухо произнесла:

- Вам это просто нравится, не так ли, Росс? Специально заманивать меня в ловушки, а затем оставлять без всякой поддержки! Почему вы делаете это? Какие у вас причины меня ненавидеть? Я не виновата, что у вашей дочери такой недостаток, я не виновата, что у вашей матери паралич! - Голос ее сорвался, и она отвернулась от него, стараясь унять бивший ее озноб.

Росс больно схватил ее за плечи и резко развернул лицом к себе.

- Разве не ты виновата во всем?! - воскликнул он в бешенстве.

Тамара вывернулась, стараясь освободиться. Начался дождь. Все вокруг занавесила мелкая противная морось.

- Вы сошли с ума! - горько воскликнула она. - Вы предпочли жениться на Вирджинии, но поторопились! - Она отвернулась.

- Поторопился с женитьбой? О чем, черт возьми, ты говоришь?

Тамара покачала головой:

- Ни о чем, ни о чем! Послушайте, уходите! Я не хочу вас больше видеть!

Росс шагнул к машине.

- Идем, - сказал он, - я отвезу тебя назад.

Тамара, не отвечая, бросилась стремглав вниз по дороге, к деревне. Россу нужно было развернуть машину, а она, если бы ей удалось добраться до тропинки, шедшей через поле, могла добежать до церкви коротким путем. Это избавило бы ее, наконец, от необходимости терпеть скверный характер Росса.

К несчастью, дождь разошелся не на шутку, и она с трудом различала дорогу. Вдруг каблук ее подвернулся, Тамара споткнулась и упала на землю прямо перед приближающейся машиной. Росс притормозил рядом с ней, обрызгав с головы до ног грязью. Она почувствовала, как в глазах ее закипают горячие слезы, не столько от гнева, сколько от унижения.

Росс вышел, обошел машину и довольно бесцеремонно поставил Тамару на ноги. Затем он внимательно оглядел девушку, ее залитую грязью одежду, мокрые пряди золотых волос, жалко свисавших по обеим сторонам лица. Слабая улыбка тронула углы его губ, и Тамара почувствовала, как в ней, в ответ на это его сочувствие, поднимается волна бешенства.

- Я ненавижу тебя, Росс Фалкон! - закричала она пронзительно. - Уходи! Уходи! Оставь меня в покое! Это твоя, только твоя вина! Если бы не ты, меня бы здесь не было! Не смотри на меня - я выгляжу ужасно!

Тамара больше не могла сдерживаться, слезы потекли по грязным щекам, она вытирала их ладонями, еще больше размазывая по лицу, стараясь справиться с собой.

Удивительно, но выражение лица Росса изменилось - его глаза потеплели, и почти ласково он произнес:

- Извини, Тамара, это моя вина. Я должен был убедиться, что ты села в машину. Но я даже представить не мог, что ты сделаешь подобную глупость!

Тамара с бешенством взглянула на него.

- "Сделаешь подобную глупость!" - передразнила она. - Ты, может быть, думаешь, что я жалею о том, что сделала? Ты ошибаешься! Я не сяду в твою машину даже, - она перевела дыхание, - даже если мне придется ползти домой по грязи!

Некоторое время Росс молча смотрел на нее, потом пожал плечами, обошел свой автомобиль и сел за руль. Он включил двигатель и, так и не сказав больше ни слова, отъехал, предоставив Тамаре под дождем возвращаться в дом священника. Тамара растерянно смотрела ему вслед. Росс фактически поймал ее на слове!

Вытерев глаза, она пошла, сначала медленно, а затем быстрее, потому что совершенно промокла под дождем. Она шла по тропинке через поля, молясь, чтобы никто ее не видел, и, наконец, без новых приключений достигла своей цели.

Миссис Лири готовила обед, когда вымокшая до нитки Тамара вошла в кухню и остановилась у двери.

- Господи Боже! - воскликнула она пораженно. - Что с вами такое?

Тамара покачала головой.

- Можно мне принять ванну? - спросила она. - Как видите, я очень неудачно упала в грязь и насквозь вымокла под дождем.

Миссис Лири кивнула:

- Ну конечно. Почему бы нет? У меня все утро грелась вода в котле, но боюсь, что вам придется носить воду наверх самой. Отца Донахью нет дома, а мне, вы знаете, после операции нельзя носить тяжести.

Тамара вздохнула:

- Да-да, миссис Лири. Я все сделаю сама.

И все же, после того как она перетаскала наверх почти дюжину полных ведер, Тамара вконец обессилела. Подумать только - оставить свою квартиру в Лондоне, со всеми современными удобствами, и поселиться в деревне, где самый обычный водопровод невиданная роскошь! Она просто сошла с ума!

Но душистая, теплая вода сделала свое дело. Через час Тамара почувствовала себя легче. Силы и настроение возвращались к ней. Даже столкновение с Россом уже не так остро мучило ее, хотя каждый раз, когда она вспоминала хозяина "Фалкон-Хэд", внутри у нее что-то сжималось и болело.

Поздно вечером Тамаре принесли телеграмму. Бен кратко сообщал, что он выяснил номер телефона таверны "Фалкон-Армс", и просил ее, если она сможет, быть там в восемь часов вечера. Бен хотел позвонить ей в это время.

Эта телеграмма, звучавшая как известие из другого мира, окончательно вернула Тамару к жизни, и она сложила бумагу с чувством удовлетворения. Как хорошо снова поговорить с Беном. Она удивилась, что так сильно оторвалась за эту неделю от лондонской жизни, что само по себе было совсем неплохо. Лондон был реальностью, а Фалкон-Уэрри в ее жизни - всего лишь преходящий момент, ничего больше.

Тим О’Коннор был несказанно рад угостить Тамару стаканчиком в своем заведении, пока она ждала звонка, а когда Бен, наконец, позвонил, он тактично удалился к другим посетителям, чтобы не мешать разговору.

Услышав звучавший издалека глухой голос, Тамара тепло и радостно воскликнула:

- Ты не представляешь, как я рада услышать тебя, Бен!

Бен рассмеялся.

- Тебе следует уезжать почаще, - пошутил он. - Серьезно, любовь моя, я страшно соскучился по тебе! А ты?

Скучала ли она? Или он, как ее жизнь в Лондоне, стал для нее чем-то нереальным и далеким?

- Конечно! Конечно, глупый! - тепло ответила она, заставляя себя саму в это поверить. - Ну а как ты?

- Думаю, что в порядке.

- Ты видел что-нибудь интересное?

- Да нет. Ведь я все это время жил дома, - ответил он несколько мрачно. У него была в городе квартира, но когда он сказал "дома", Тамара поняла, что Бен имел в виду дом своей семьи в Кембридже.

- Да? А почему?

- Видишь ли, на днях был день рождения Маргарет, и, естественно, папа устроил в ее честь большой прием. Само собой подразумевалось, что я непременно должен был на нем присутствовать. Вот с тех пор я и сижу здесь. Ты же знаешь мою мать!

Да, Тамара знала. Мистер Гастингс нисколько ее не беспокоил, но миссис Гастингс понять было труднее. Женщина с двумя взрослыми детьми (Маргарет была младшей сестрой Бена), с великолепным домом и бессчетным количеством денег, она должна была бы быть счастлива, но вместо этого миссис Гастингс беспрестанно жаловалась на пустоту своей жизни и властно руководила жизнью своих детей. Она ревновала к каждому, кто претендовал на внимание Маргарет или Бена и таким образом посягал на ее материнские чувства. Как неизбежное следствие, присутствие Тамары отнюдь не вызывало у нее энтузиазма.

- Понятно, - сказала Тамара. - Ты звонишь оттуда?

- Да. Сегодня вечером я просто сходил с ума. Я не мог не поговорить с тобой. Почему ты не ответила на мое письмо?

- Я ответила, Бен! То есть, я опустила письмо сегодня утром.

Сегодня утром! Тамара вздрогнула. События сегодняшнего утра отчетливо всплыли в ее памяти.

- Значит, мне нужно возвращаться в Лондон. Ты ведь не писала мне раньше, дорогая! Я буду хранить твое письмо, как сокровище!

Пальцы Тамары крепче сжали телефонную трубку. Ну почему она не может любить Бена? Почему она не может выйти за него замуж? Ведь, если они поженятся, эти мучительные переживания перестанут, наконец, рвать ее на части!

Голос Бена долетал до нее как сквозь сон. А тот без умолку тараторил о продюсерах с телевидения, о том, какой фурор она произвела, о мнении Джозефа Бернстейна, который считает, что по годовым рейтингам она самая талантливая художница, и о том, куда планирует повести ее, когда она наконец вернется. Тамара машинально отвечала ему. Она старалась поддерживать разговор, чтобы не расстраивать Бена, но мысли ее были очень далеко от лондонских сплетен. Вдруг ей непреодолимо захотелось бросить трубку, раз и навсегда порвать связь с этой прежней жизнью, остаться прежней беззаботной девушкой.

Но здравый смысл взял верх. Перед тем как проститься с Беном, Тамара обещала, что через два вечера будет снова ждать его звонка в "Фалкон-Армс".

Тамара медленно опустила на рычаг трубку. Интересно, а что бы почувствовала она сама, если бы Бен объявил ей, что прежде, чем решиться жениться на ней, ему необходимо вернуться туда, где прошло его детство, в какую-то другую страну, где когда-то ему пришлось пережить счастье и большое горе. Нет, она не согласилась бы на это. Скорее всего, она потребовала бы, чтобы он принял решение немедленно. Так почему тогда она позволяет себе так скверно относиться к Бену? Конечно, она выйдет за него замуж. Рано или поздно он уговорит ее, и тогда Фалкон-Уэрри снова станет прошлым, которое не нужно вспоминать. Никогда.

На следующее утро, когда отец Донахью отправился совершать свой обычный обход, вошла миссис Лири и объявила Тамаре, что к ней пришел гость. Тамара поднялась с кресла и увидела за спиной экономки Росса Фалкона. Сейчас Тамара чувствовала себя намного увереннее оттого, что была одета в элегантное кремовое хлопчатобумажное платье, отделанное красной вышивкой. Оно было в меру коротким и открывало ее длинные стройные ноги. Накануне она тщательно вымыла волосы, и теперь они были блестящими и шелковистыми. Она выглядела совсем иначе, чем растрепанная девочка, которая так по-детски разрыдалась вчера на дороге.

- Спасибо, миссис Лири, - сказала она. - Доброе утро, мистер Фалкон. Вы хотели меня видеть?

Росс подождал, пока миссис Лири закроет дверь, и затем оценивающим взглядом медленно обвел ее с головы до ног. От этого взгляда на щеках Тамары невольно проступил румянец. Она выше подняла голову.

Он был одет в безукоризненный серый костюм и белую рубашку, которая резко контрастировала с его темной загорелой кожей. Только довольно длинные непокорные волосы не хотели оставаться в порядке и упрямой волной падали на высокий лоб. Тамара стиснула пальцы и смело взглянула на него.

- Я вижу, что ты готова, - заметил он спокойно. Сейчас тон его был менее агрессивным, будто он решил скрыть свои подлинные чувства.

- Готова? - Тамара была удивлена. - Готова к чему?

- Я ведь сказал тебе вчера. Моя мать выразила желание повидать тебя. Я думаю, что ты не захочешь ее разочаровывать.

Тамара отвернулась к окну.

- Я, право, забыла, - сказала она смущенно. - Может быть, в другой раз?

- Сейчас, - угрожающе произнес он и положил руку на дверную ручку.

Тамара замерла на мгновение, но, пересилив себя, повернулась к нему.

- Я не думаю, что вы можете распоряжаться мной, мистер Фалкон, - сказала она. - Если ваша мать хочет повидать меня, я как-нибудь навещу ее. У меня здесь есть машина. Я вполне могу добраться сама до "Фалкон-Хэд" и вернуться назад. А теперь, если вы меня извините, у меня есть кое-какие дела…

- Ты поедешь со мной, - сказал он, не обращая внимания на ее слова. - У тебя есть пальто? Или что-нибудь еще с более длинной юбкой? Моя мать старомодная женщина, и она считает, что женщины не должны демонстрировать свои бедра каждому мужчине, который захочет на них посмотреть!

Тамара была потрясена и шокирована. Ее платье не было слишком коротким.

- Как вы смеете! - Она задохнулась от гнева. - Как вы смеете!

Росс выглядел несколько утомленным.

- Пожалуйста, - устало сказал он. - Я ведь занятой человек! Возьми свое пальто!

- А если я откажусь?

- Ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы не делать этого, - холодно заметил он и, открыв дверь, вышел из комнаты.

Тамара глубоко вздохнула. Чтобы избежать безобразных сцен, ей лучше не отказывать Россу. В конце концов, о чем он просил? О том, чтобы она навестила его мать. Ничего обидного нет в этой просьбе, не так ли? Она уже не та глупая школьница, какой была несколько лет назад, и Бриджит Фалкон пугает ее сейчас не больше, чем пугала когда-то ее деда.

Тамара вышла в холл. Росс как ни в чем не бывало беседовал с миссис Лири. Тамара раздраженно посмотрела на него. Как он самонадеян, как уверен в себе! Она могла бы сказать ему, что больше всего ее волнует то, что касается его жены, а не его матери. Она вспомнила последнюю встречу с Вирджинией. Перспектива снова увидеть ее отнюдь не радовала ее.

Тамара не была трусихой. Она молча надела кремовый мохеровый жакет, взяла маленькую коричневую сумочку и, взяв себя в руки, тихо и сдержанно произнесла:

- Я готова, мистер Фалкон!

"Астон-мартин" стоял у калитки. На заднем сиденье Тамара увидела Люси. Она искренне обрадовалась ей. В зеленом твидовом костюмчике девочка выглядела этим утром чистенькой и аккуратной. Волосы ее были тщательно причесаны, а лицо сияло приветливой улыбкой. Она была красивым ребенком, во всем похожим на Фалконов, и Тамара почувствовала острую печаль, вспомнив о ее недуге. Когда Росс опустился на сиденье водителя, Люси обхватила отца за шею, на мгновение прижавшись к нему, и Тамара невольно представила себе Росса Фалкона таким, каким она его знала. Он улыбнулся, глубокие морщины на его лице разгладились, и на мгновение оно стало спокойным и привлекательным. Сегодня он больше волновал ее, и Тамара чувствовала, как удары ее сердца толчками отдаются в ушах. "Это же сумасшествие. - Она мысленно сердито прикрикнула на себя. - Ты приехала сюда, чтобы разрушить мучительные воспоминания об этом человеке, а не создавать новые химеры".

Назад Дальше