Элла подняла глаза на Вадима, ожидая от него колкости в свой адрес, но увидела на его лице искреннее сочувствие.
- Элла…
- Этого так хотела моя мама. Она себя посвятила тому, чтобы обучить меня и помочь мне построить успешную карьеру. Нет, отец был прав, - перебила его Элла. - Он всегда говорил, что я застенчивая и слишком неуверенная в себе особа, чтобы выступать с сольными программами на сцене.
- Когда он мог такое говорить? - сурово произнес Вадим.
- О! Он это повторял каждый раз, когда пытался меня убедить продать скрипку. Это скрипка Страдивари, и она стоит целое состояние, а отцу нужны были деньги на женщин, путешествия, - с горечью в голосе продолжила она. - Однако по маминому завещанию скрипка принадлежала мне. Отец был в ярости, что я отказываюсь ее продавать… Он никогда не любил меня. Я даже не знаю почему! В детстве я так старалась ему угодить, но у меня никогда ничего не получалось.
Сердце Вадима сжалось. Элла пыталась создать образ уверенной в себе женщины, у которой впереди успешная карьера, а в глубине души оставалась маленькой одинокой девочкой, которая страдала от невнимания и бессердечия собственного отца.
Неудивительно, что Элла боялась серьезных отношений. Она не хотела больше мучиться от безответного чувства. Как он ее понимал, ведь потеря жены и дочери заставила его закрыться от ненужных эмоций, которые могли только причинить новую боль.
- Твой отец был не прав, - убежденно сказал он. - У тебя потрясающий талант, и я абсолютно точно знаю, что ты сможешь собраться с силами, выйти на сцену сегодня и потрясти всех своей игрой.
- Ты, правда так думаешь? - прошептала она, вдруг осознав, что находится в его объятиях.
Страх стал постепенно покидать Эллу, особенно после того, как рука Вадима начала плавно спускаться вниз по ее спине.
Она посмотрела на Вадима и глубоко вздохнула, когда увидела огонь в его глазах. Пяти одиноких дней и ночей без его поцелуев оказалось достаточно, чтобы ее соскучившееся по ласкам тело мгновенно отреагировало на горящее в нем желание. Когда Вадим наклонился и поцеловал Эллу, она сразу же обвила руки вокруг его шеи.
Когда Вадим обнял Эллу, его единственной целью было оказать ей моральную поддержку, подбодрить перед концертом и, может быть, помочь победить страх перед выходом на сцену. Вот только он не учел, что достаточно одного прикосновения к ней, чтобы его охватило желание обладать ею. И такое сильное желание, что не нашлось сил подавить его.
Потащив Эллу в гримерку, он закрыл на щеколду дверь, и они сразу же занялись любовью.
Когда все закончилось, и Элла пришла в себя, она сначала с непониманием оглядела валявшиеся на полу вещи. Но машинальный взгляд на часы вдруг напомнил ей о выступлении. Концерт начинался через десять минут, но никакого страха на этот раз в ее душе не возникло.
- Тебе придется заниматься со мной любовью перед каждым моим выступлением, - заметила Элла и покраснела, так как увидела на спине Вадима следы от своих ногтей.
Ее смущение растрогало Вадима. Ему было хорошо известно, что за скромностью Эллы скрывается страстная натура, однако, кроме него, ни один другой мужчина не увидел в ней чувственную женщину. И она принадлежала только ему одному!
- Я скучал по тебе, - хрипло произнес он под напором охвативших его эмоций.
Вадим заметил, как в глазах у Эллы что-то промелькнуло, но он не решился анализировать то, что увидел. Да и раздавшийся стук в дверь заставил их вернуться к реальности.
- Элла! - Маркус был немного взволнован. - Ты как? Ты готова? Скоро на сцену!
- Почти, - выкрикнула Элла, едва сдерживая смех, потому что они с Вадимом одновременно принялись приводить свою одежду в порядок.
- По крайней мере, мне теперь нравится цвет твоих щек, - сказал Вадим, проведя по ним пальцем. - Как нервы? Все еще шалят?
- Какие такие нервы? - улыбнулась ему Элла и потянулась за скрипкой. - Пожелаешь мне удачи?
- Ты покоришь зал своей игрой, не сомневайся. - Вадим посмотрел ей прямо в глаза. - Играй для меня, хорошо?
- Да, - кивнула она, глубоко вздохнув, после чего открыла дверь и, пройдя мимо изумленного Маркуса, направилась в сторону сцены.
Глава 9
Выступление Эллы встретили овацией. Ей даже пришлось сыграть один фрагмент на бис, потому что зал не хотел отпускать ее.
- Ты сегодня превзошла саму себя, - воскликнул за кулисами довольный Маркус. - Я ведь говорил, что ты соберешься и на сцене забудешь о своих нервах.
Элла слабо кивнула. У нее не осталось ни физических, ни моральных сил ни на что, и она мечтала только об одном - поскорее оказаться в гримерке и рухнуть в первое попавшееся кресло. Однако Маркус организовал несколько интервью, и ей надо было показаться на вечере для почетных гостей концерта.
Целый час Элла отвечала на вопросы журналистов и старательно улыбалась, потом ей пришлось обойти зал, где проходил прием, и казалось, каждый хотел с ней пообщаться. Вот только Вадима нигде не было видно, поэтому она решила, что он отправился обратно в Лондон сразу же после концерта. Хорошо иметь свой самолет!
Воспользовавшись паузой в разговоре с одним из зрителей, Элла все-таки ускользнула в тихий угол комнаты и озабоченно потерла виски.
- У тебя есть с собой болеутоляющие лекарства? - спросил Вадим, неожиданно возникший рядом с ней.
Элла настолько убедила себя в том, что он уже чуть ли не в Лондоне, что ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
- Таблетки - в сумочке, а сумочка - в гримерке, - пробормотала Элла. - Как ты думаешь, я могу исчезнуть с приема на некоторое время?
- Не волнуйся, я уже предупредил Маркуса, что мы уходим, - улыбнулся Вадим и обнял ее за талию. - Как я понимаю, с тебя хватит разговоров на сегодня?
- О да! - кивнула Элла. - Я снова остановилась в отеле "Интерконтиненталь". А ты?
- Мне не нужен отель. Я улетаю сегодня. Ты, кстати, летишь со мной, - сказал Вадим. - Догадываюсь, ты ничего не имеешь против?
Вадим довольно усмехнулся и привлек ее к себе.
- Нет. Я с удовольствием вернусь домой, - призналась Элла, слегка краснея в предвкушении того, чем они займутся, вернувшись в Лондон. - Только мне нужно заехать в отель за своими вещами.
- Кто-нибудь из моих помощников займется этим, - сказал Вадим, целуя ее.
Когда он, в конце концов выпустил ее из своих объятий, они зашли в гримерку за сумочкой и спустились вниз. Элла настояла на том, чтобы она сама взяла свою скрипку.
- Моя скрипка всегда со мной, - объяснила она.
- Это я уже понял, - улыбнулся Вадим, намекая на то, что скрипка некоторое время назад переехала к нему в спальню в лондонском доме.
На улице их встретила толпа фоторепортеров, засверкали вспышки.
- Может, мне вернуться обратно? - прошептала смущенная вниманием папарацци Элла.
Однако Вадим, наоборот, обнял ее за талию и повел сквозь толпу.
- Не думай о них, - прошептал он ей на ухо.
- Но они решат, что мы… вместе, - озабоченно заметила Элла, прикрывая глаза после очередной яркой вспышки. - Ты же знаешь, что папарацци любят все приукрашивать. Новости о том, что у нас с тобой роман, уже завтра утром появятся во всех таблоидах.
Вадим равнодушно передернул плечами:
- Какая разница, что они понапишут в своих газетенках. Да и разве это не правда, дорогая? Сейчас мы с тобой вместе.
Означало ли это, что Вадим как-то по-новому видит их отношения, задумалась Элла. Ведь в Лондоне он выбирал такие рестораны, в которых они не привлекали к себе всеобщего внимания.
Однако она быстро пресекла подобные мысли, не позволив слабому ростку надежды разрастись. Наивно надеяться на то, что Вадим изменился. Да и с каких пор он стал ее рыцарем в сияющих доспехах?
Самолет взлетел почти сразу, как только они поднялись на борт. Элла с интересом осмотрелась вокруг, потому что ни разу раньше не летала на частных самолетах. А здесь были и кожаные диваны, и коктейль-бар, и широкий плазменный экран. Даже обе стюардессы выглядели как фотомодели.
- Голова болит? - спросил, нахмурившись, Вадим. - Ты ужасно бледная.
- Нет, я просто устала, - быстро отозвалась Элла, надеясь, что он не заметил укола ревности в ее глазах, когда она изучала стюардесс.
Вадим расстегнул ее ремень безопасности и поднял с кресла.
- И куда ты меня тащишь? - удивилась Элла.
- В постель, - кратко ответил он.
В задней части самолета оказалась самая настоящая спальня с огромной двуспальной кроватью!
- Ты, как погляжу, любишь путешествовать с комфортом, - пробормотала Элла, когда он положил ее на простыню и снял с нее туфли.
Мысль о том, что они займутся любовью на высоте нескольких тысяч метров, представилась ей на удивление возбуждающей, однако, к ее разочарованию, Вадим не присоединился к ней. Он уложил ее и накрыл одеялом, словно маленького ребенка.
- Спи, - приказал он мягко. - Я тебя разбужу, когда будем подлетать к Ницце.
До Эллы не сразу дошел смысл его слов, но потом она с трудом отняла голову от подушки и приподнялась на локте.
- К Ницце? Ты хотел сказать: к Лондону? Мы же летим не в Ниццу, а в Лондон.
- Мы летим на мою виллу на мысе Антиб, - возразил Вадим, заставляя ее снова лечь. - В Ницце же находится ближайший аэропорт.
- Мы летим на выходные во Францию, да? - спросила Элла, в замешательстве качая головой.
- Я предполагаю, мы там проведем несколько недель.
- Но в мои планы отпуск не входит, - возразила Элла, раздраженная высокомерным тоном Вадима. - Я не могу пропадать во Франции столько времени.
- Я уточнил у Маркуса. Он сказал, что на ближайший месяц у тебя нет никаких важных мероприятий. И согласился, что отпуск пойдет тебе лишь на пользу.
- О! Как мило с его стороны! Значит, теперь вы вдвоем будете все за меня решать, да? - саркастически спросила Элла, чтобы скрыть панику, которая охватила ее при мысли о нескольких неделях с Вадимом на его вилле.
Он без предупреждения менял правила их отношений. Перспектива провести с ним отпуск и несколько недель круглыми сутками находиться в его обществе не на шутку напугала Эллу. Они или возненавидят друг друга, или… Ей нельзя попасть под его обаяние, иначе ее сердце будет разбито.
По сжатым зубам Вадима Элла поняла, что спорить с ним бесполезно. Да и они уже летели на юг. Пообещав себе быть постоянно начеку, Элла положила голову на подушку и тут же заснула.
Когда они подъехали к вилле, уже стемнело, но сонная Элла все равно поразилась открывшемуся перед ней виду. Дом, стоявший на Лазурном Берегу, был построен в прованском стиле, и в вечернее время он светился огромным количеством ламп.
Вадим сразу отвел ее в спальню, но по дороге Элла успела рассмотреть несколько красиво обставленных комнат с мраморными полами.
- Но у меня нет с собой никаких вещей. Я ведь рассчитывала только неделю пробыть в Париже, - сказала она, увидев в углу свой небольшой чемодан.
- Тут есть все, что тебе может понадобиться, - ответил Вадим, открывая один из шкафов и показывая ей многочисленные платья, блузки и юбки всевозможных цветов.
Нахмурившись, она пробежалась взглядом по одежде и попыталась себе представить, сколько все это могло стоить.
- Я не понимаю. Чьи это вещи?
Если он предполагает, что она согласится носить одежду его предыдущих любовниц, то глубоко заблуждается!
- Они твои. Я попросил личного стилиста подобрать тебе гардероб. Дал ему твои размеры, - объяснил Вадим, равнодушно пожав плечами, как будто его мало интересовало то, в чем она будет ходить во Франции.
- Но я не хочу, чтобы ты покупал мне одежду! - возразила Элла. - Я всегда плачу за все сама. Пусть твой личный стилист вернет одежду и отдаст тебе деньги.
Вадим удивился ее заявлению. Элла была первой женщиной, которая, зная о его состоянии, не считала, что роман с ним предполагает доступ к его кредитным картам.
Поскольку Вадим внимательно рассматривал ее лицо, Элла решила, что рассердила его, но вдруг губы у него расплылись в хитрой улыбке.
- Не будь смешной. Тебе же надо в чем-то ходить. У меня здесь много друзей, и мы с тобой будем выходить в свет время от времени. Хотя… если ты настаиваешь на том, чтобы ходить голой по дому, то я не возражаю.
Открыв утром глаза, Элла не смогла сдержать возгласа удивления. Она была поражена открывавшимся видом на Средиземное море, блестевшее в лучах солнца.
- Вижу, ты оценила месторасположение виллы, - заметил Вадим, который лежал рядом и внимательно изучал лицо Эллы.
- Великолепный вид, - пробормотала Элла, отворачиваясь и думая про себя, к чему относились ее слова: к виду из окна или виду Вадима?
- Ты еще не видела бассейн, сад и частный пляж. - Восторг Эллы был настолько искренним и заразительным, что Вадим поймал себя на том, что впервые за долгое время он рад отвлечься от работы и подумать не над бизнес-проектами, а о развлечениях на день. - Сегодня мы с тобой сначала изучим дом и прилегающие территории, а после обеда сходим на пляж. Я тебя покатаю на водном мотоцикле.
В том же духе они проводили и последующие дни: сначала бассейн или пляж, а по вечерам выезд в близлежащие города: Антиб, Канны или Сен-Рафаэль… Время от времени Вадим уходил в кабинет работать, но чаще оставался, чтобы послушать игру Эллы, которая не забывала ежедневно репетировать.
Элле казалось, что они стали почти друзьями. Ей было очень важно, что Вадим разделяет ее любовь к музыке. Только он из всех знакомых ей людей - помимо матери, разумеется, - понимал, что для нее значит музыка.
Однако иногда она замечала, что Вадим погружается в свои мысли, когда слушает очередной концерт. Обычно он следил за ее игрой, но в какой-то момент взгляд у него становился затуманенным, а в глазах появлялось отражение боли.
В такие минуты ей становилось обидно, что Вадим не хочет довериться ей и поделиться своими переживаниями. Элла несколько раз даже пыталась задавать ему вопросы о том, что его тревожит, но каждый раз Вадим уходил в себя еще больше.
- Что может беспокоить меня, дорогая моя? Я на море, погода прекрасная, еда отличная, и рядом со мной красивая страстная любовница. Чего еще нужно мужчине? - ответил он ей как-то раз.
- Конечно…
Любовница. Это слово задело Эллу, и она сделала вид, будто поправляет струны скрипки.
"С чего я, в самом деле решила, что он должен делиться со мной своими мыслями и чувствами? - спросила она себя. - Вадим всегда дает понять, что видит меня только в своей постели, да и то пока страсть не утихнет".
- Ты помнишь, что сегодня мы ужинаем с Сергеем Тарасовым и его женой Леной? - спросил Вадим, чтобы поменять тему разговора.
Ему совершенно не хотелось рассказывать Элле о том, что концерт Моцарта в ее исполнении напомнил ему о том, как он водил свою жену Ирину в Московскую консерваторию через несколько недель после свадьбы, чтобы отметить новость о ее беременности. Он был на седьмом небе от счастья от перспективы стать отцом. Когда же бизнес стал для него важнее семьи? Почему он позволил Ирине уехать и увезти Клару в родную деревню? Да, он осознал ошибку и поехал за ними, но, как оказалось, слишком поздно.
- Нет, не забыла, - ответила Элла, посмотрев на часы. - Думаю, мне пора идти в душ и одеваться.
Она поднялась и поспешно удалилась в дом, поскольку понимала, что может разрыдаться, а показывать свои слезы Вадиму ей не хотелось.
Элла уже давно замечала, что Вадим все чаще и чаще принимал приглашения друзей. Если в первые дни они почти не выходили с виллы, то теперь поход в гости стал обязательной частью распорядка их дня. Означало ли это, что она начинает надоедать Вадиму?
Приняв душ и вернувшись в спальню, Элла быстро подобрала себе платье.
Звук открывающейся двери предупредил ее о появлении Вадима, и она с широкой улыбкой развернулась к нему.
- Что думаешь? - спросила она, проводя рукой по платью.
- Ты потрясающе выглядишь, - признался Вадим, чувствуя, что ему больше хочется отнести ее в постель, чем вести на ужин к друзьям.
Он знал, что мужчины обязательно будут обращать на нее внимание, однако успокоил себя тем, что Элла принадлежит только ему.
"Она ничего не значит для тебя, - сразу же напомнил себе Вадим, удивленный возникшим чувством собственника. - Пора начинать бороться со своей непонятной тягой к этой женщине. Будут и другие блондинки в твоей жизни".
Однако компания Эллы все еще ему не наскучила, и это становилось тревожным. Даже постоянные выходы в свет не помогали ему перестать думать о ней.
- У меня для тебя кое-что есть, - сказал Вадим, доставая из кармана черную коробочку.
У Эллы перехватило дыхание, когда она увидела поблескивающее бриллиантовое колье в его руках.
- Я не могу его принять, - запротестовала она, но Вадим уже защелкнул его вокруг ее шеи. - Я даже представить не могу, сколько оно стоит!
- Ты заслужила его, - прошептал Вадим, целуя ее в плечо.
В отличие от всех его любовниц Элла не ждала, что он станет дарить ей дорогие подарки и тратить на нее большие деньги, что приятно удивило Александрова.
- Очень красивое, - тихо сказала Элла, думая о последних словах Вадима.
Значит, колье и одежда являлись частью оплаты за то, что она согласилась стать его любовницей? Наверное, он всем любовницам покупал что-то подобное…
Поужинав с Тарасовыми в одном из роскошных ресторанов Монако, они вчетвером отправились в казино.
- Удивительное место, - сказала Лена Тарасова, когда они с Эллой шли по залу, оставив мужчин за одним из столов с рулеткой. - Я все время поражаюсь, когда мы приезжаем сюда. Ведь и я, и Сергей, и Вадим, мы выросли в бедных московских районах.
Элла с интересом посмотрела на свою красивую темноволосую спутницу.
- Вы знали Вадима, когда он был еще ребенком?
- Нет, они подружились с Сергеем в армии. Он был шафером на нашей свадьбе. Когда у Сергея возникли проблемы с бизнесом, Вадим предложил ему возглавить российское представительство своей компании. - Лена улыбнулась. - Вадим - очень хороший человек и прекрасный друг. Да и ему самому не хотелось возвращаться в Россию из-за тяжелых воспоминаний.
Элла кивнула, подумав о том, с какой горечью Вадим говорил о своем отце, строгой бабушке и матери, бросившей его чуть ли не в младенчестве.
- Да, он мне говорил о своей семье.
- Неужели? - Лена бросила на нее удивленный взгляд. - Простите мне мою реакцию, но Вадим почти ни с кем не говорит о своей жене и дочери. Их потеря была для него таким потрясением, от которого, думаю, он до сих пор не оправился. Он всегда утверждал, что не собирается больше влюбляться, но… Я с первой нашей встречи сказала мужу, что вы не похожи на других женщин. Может быть, вам удастся заставить Вадима вновь улыбаться. Кто знает?
Слова Лены стали для Эллы шоком. Она не знала, что сказать. На ее счастье, к ним в этот момент подошел официант с подносом, на котором стояли напитки, и Тарасова принялась выбирать себе коктейль.
А Элла могла думать только о том, что человек, которого она считала бессердечным плейбоем, имел когда-то жену и дочь. Вот только за все то время, которое они провели вместе, он ни слова не сказал о них.