- Послушай, я не хочу тебя пугать, но я не думаю, что ты испугаешься. У тебя есть голова на плечах, и ты знаешь, что к чему. А раз это так, то ты должна знать, что я неровно к тебе дышу, Эмили, и это чувство возникло не сегодня и не вчера, оно существует уже давно. Жена, должно быть, понимала это. Да, - он отвернул голову в сторону, - по ее поведению я понимал, что она прекрасно знает. Но Господь знает, что ни словом, ни взглядом я не давал тебе понять, что я чувствую. Правда? Ответь честно.
Девушка еще раз кивнула.
- Хорошо. Больше я не буду ходить вокруг да около. Я хочу жениться на тебе, Эмили! Подожди, - он поднял руку, - не говори, что ты слишком молода, а я слишком стар для тебя; я не старик, я молод, как может быть молод мужчина, а именно это имеет значение. А ты... ну, я знаю, что тебе всего шестнадцать, но мы можем подождать еще несколько месяцев, пока тебе не исполнится семнадцать, а потом, что ты скажешь потом, Эмили? Что ты скажешь?
Ее глаза были широко распахнуты; губы слегка приоткрылись, втягивая тонкую струйку воздуха. Эмили чувствовала, как воздух проходит через ее горло и наполняет грудь.
- Я тебе не противен, нет?
- О нет! Нет! - выпалила она в ответ.
И это было правдой, Сеп не был ей противен, он даже очень нравился ей. Но выйти за него замуж, ложиться с ним в постель, хотела ли она этого? Девушка не знала. Эмили не думала, что хочет этого, но все же когда-то ей придется выйти замуж. А за кого она выйдет замуж? За кого-то с их улицы, чтобы жить впроголодь, как Пег Уотсон, или Мэри Николс, или Ханна Тредджилл. Ходить по понедельникам в ломбард, закладывать вещи и выкупать их по пятницам. А если она выйдет замуж за человека, подобного мужу Ханны Тредджилл, то ее периодически будут бить до синяков.
- Тебе нравится дом?
- О да, да, конечно, Сеп, мне нравится дом. Я люблю его.
- Хорошо, девочка, он твой только поэтому. Я буду хорошо с тобой обращаться, Эмили. - Сеп крепко держал в своих руках ее сцепленные руки. - Не нужно ожидать от меня чего-то плохого. - Он говорил так, будто читал ее мысли. - Ты будешь делать все по-своему, я обещаю тебе. Более того, когда все будет решено, ты сможешь забрать сюда Люси, я буду только рад. Да, ты сможешь, и я согласен нести ответственность за последствия того, что мы заберем ее у той женщины, а потом объясню все твоему отцу, когда встречусь с ним.
Где-то в глубине души Эмили чувствовала, что сейчас он поступает не совсем честно. Да и не только сейчас. Она догадалась о причине, по которой Сеп не разрешал раньше забрать Люси в дом. Он понимал, что если потребуется ее подтолкнуть к решению, то, что она не сделает ради себя, она сделает ради Люси. И Эмили его не винила; люди прибегают к всевозможным ухищрениям, когда им что-то нужно, а Сепу была нужна она. Это было видно по его глазам. Она заметила это выражение его глаз уже давно. Девушка почувствовала растущую жалость к этому человеку и желание порадовать его и возможность обезопасить себя и сестру до конца жизни. Неплохо иметь мужа, который постоянно работает, более того, неплохо обеспечен, - Сеп сообщил ей по секрету, что у него в банке была отложена небольшая сумма денег, помимо тех, что лежали в ящике. А главное, Эмили было очевидно, что если она выйдет за него замуж, то будет хозяйкой этого дома.
Сеп сказал, что подождет, когда ей исполнится семнадцать. До этого времени оставалось еще более восьми месяцев, а восемь месяцев - это большой срок. Скорее всего, через восемь месяцев она не будет возражать против замужества.
Руки девушки расслабились в его руках. Эмили улыбнулась ему и слабо кивнула, а в следующее мгновение она уже была в его объятиях, а его губы крепко прижались к ее губам. Таким был ее первый поцелуй.
Потом Сеп отодвинул Эмили на длину руки и весело рассмеялся, крутя головой и выкрикивая:
- Я не хотел быть грубым, девочка. Этого больше не случится, но... но я думал, что мне придется убеждать тебя. Я думал, что ты скажешь: "Большое спасибо, Сеп, но я хочу быть только вашей экономкой". О девочка, я чувствую себя счастливейшим человеком в мире. И вот еще что... - Он перешел на доверительный шепот. - Я хочу тебе что-то сказать. Возможно, что в этот понедельник я подарю тебе кое-что, что-то приятное и красивое!
- Правда? - Эмили заглянула ему в лицо. Оно блестело от испарины; его глаза горели. Все еще шепотом Сеп продолжил:
- Ты помнишь, что лежит там, в ящике? - Он махнул рукой в сторону передней комнаты. - Я продаю все это, чтобы купить одну-единственную вещь. - Но, - он похлопал ее ладонью по плечу, - подожди, пока не увидишь, девочка. Я ничего не скажу тебе об этой вещи, пусть это будет сюрпризом, только подожди; это потрясающе. Когда я сам впервые увидел ее, я подумал: "Ну, парень, нужно купить это Эмили в качестве свадебного подарка". Теперь ты ее получишь. И не надо ждать до свадьбы. Я подарю ее тебе сразу же, как получу.
- О Эмили. - Сеп нежно взял ее за плечи. - Я сделаю тебя счастливой, я обещаю тебе! Я понимаю, что ты, со своей внешностью, добротой и живостью, могла бы выйти замуж за любого. Но вот что я тебе скажу, Эмили. Никто во всем мире не думает о тебе так, как я, и никто не будет так заботиться о тебе, как я, и никто не будет тебя любить, как я! Что ты на это скажешь?
- Я знаю, Сеп, я знаю!
- И еще. Когда мы поженимся, я устрою такой праздник, какого они не видели со времени коронации. Праздник королевы Александры не выдержит никакого сравнения с тем, что я устрою в твою честь.
Эмили и не сомневалась в том, что Сеп устроит большой праздник, но почему же это не радовало ее сердце? Все, чего ей хотелось, это заплакать.
Он нежно сказал:
- Теперь иди спать, а то я съем тебя.
Девушка ушла и в своей комнате расплакалась. Зарывшись лицом в подушку, Эмили плакала так, как никогда раньше не плакала, но она сказала себе, что, возможно, это от счастья.
Это были странные выходные. С субботнего вечера ее положение в доме изменилось. Эмили полагала, что это из-за нового отношения к ней со стороны Сепа. Он вел себя по отношению к ней так, как вел бы себя юноша. Сеп старался обнять ее за талию, за плечи, а когда он что-то делал по дому, то делал это с большим рвением, даже когда таскал уголь или выносил золу во двор; он ходил по дому и говорил об изменениях, которые он собирался произвести. Он сказал, что от заднего двора было мало проку, что лучше увеличить моечную и сделать такой большой, чтобы ее можно было назвать кухней. Он даже поговаривал о том, чтобы перенести уборную в дом.
Но хотя Сеп и вел себя, как юноша, это не сделало его моложе.
В понедельник утром Эмили стирала белье, а когда развесила его на заднем дворе и увидела, как простыни бьются на ветру, она ощутила какое-то радостное чувство где-то в желудке.
Как всегда по понедельникам, обед состоял из холодных блюд, а когда он закончился, Сеп обнял Эмили и поцеловал. Он поцеловал ее очень осторожно, потому что прошлым вечером, когда он был очень порывист, она пыталась сопротивляться. У девушки были странные ощущения, когда Сеп целовал ее, но она думала, что со временем привыкнет к этому.
Когда Сеп снова ушел на работу, Эмили вымыла обеденную посуду и начала убирать в обеих спальнях, отдраивая все, начиная от окон и кончая полом. Девушка все еще занималась уборкой, когда в половине пятого пришла Люси.
Положив перед сестрой три толстых куска свежего хлеба, поставив масло и тарелку с холодным мясом и маринованными овощами, Эмили уселась за стол и стала маленькими глотками пить чай. Потом сказала:
- Посмотри на часы, уже почти вечер. - Не донеся чашку до рта, она внимательно посмотрела на Люси, осознав, что та была еще более тихой, чем обычно, и спросила: - Что случилось?
Люси проглотила хлеб, который был у нее во рту, а потом из ее глаз потекли слезы.
- Я... я больше не хочу туда возвращаться, Эмили, я не хочу туда возвращаться. Говорю тебе, я не хочу.
- Что произошло?
- Это все он, Тим Пирсли.
- Что он сделал?
- Он... он всегда старается схватить меня!
Эмили откинулась на спинку стула и забарабанила пальцами по столу. Что-то нужно сделать; она знала Тима Пирсли и таких, как он, о да. Таких было полно в округе.
Неожиданно перегнувшись через стол, Эмили схватила сестру за запястье и сказала:
- Иди домой. Ну послушай, иди домой, а я приду попозже. Я поговорю с Се... мистером Мак-Гиллби, и я думаю, что теперь он разрешит тебе переехать. Но ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя здесь по своей собственной воле. Давай ешь и возвращайся домой. Не волнуйся больше, все будет хорошо!
- Ты уверена, Эмили?
- Да, Люси, на этот раз я уверена. Мы снова будем вместе спать ночью. - Она улыбнулась ей. - Давай не унывай. - Эмили подняла подбородок Люси. - Ты знаешь, что я обычно говорю.
- Да. - Люси сдержала слезы, потом вытерла их со щек указательным пальцем и, улыбнувшись в ответ, сказала: - Никогда не вешай носа!
- Вот именно, никогда не вешай носа!
Когда Люси ушла, Эмили решила, что закончит уборку спальни утром; теперь ей надо помыться, причесаться и надеть чистый фартук перед тем, как приготовить чай Сепу. Ему нравилось, когда она хорошо выглядит, а ей нужно не только хорошо выглядеть, но и быть милой, когда придется просить его взять в дом Люси... Нет, не просить, а подчеркнуть тот факт, что она хочет забрать Люси... сейчас.
Что Сеп тогда говорил, когда рассказывал о своей жизни и женитьбе на миссис Мак-Гиллби? Что за все нужно платить. Хорошо, она заплатит за то, чтобы Люси жила здесь. Она дала ему обещание, и она сдержит его.
Сеп обычно возвращался с работы около двадцати минут шестого, но было уже пятнадцать минут седьмого, а он все еще не появлялся. Эмили подошла к парадной двери.
Над стеной, отгораживавшей их от берега реки, девушка увидела трубу проплывавшего мимо парохода: он выходил в море с высоким приливом. Стоял прекрасный вечер, слегка прохладный, и уже наступали сумерки, как обычно бывает в начале октября. Эмили смотрела в направлении Уэст-Холборна, откуда должен был прийти Сеп; потом, случайно взглянув в другую сторону, она увидела его вдалеке - идущим со стороны Коронейшн-стрит. Она удивилась тому облегчению, которое ощутила при виде Сепа. Это чувство было настолько велико, что Эмили чуть не побежала навстречу Мак-Гиллби.
Когда Сеп наконец приблизился к ней, он широко улыбнулся.
- Извини, девочка, уж не думала ли ты, что я уплыл на лодке из банановых листьев?
- Боже! Я не знала, что думать: вы никогда раньше так не опаздывали.
- Нет, никогда, но, кто знает, в будущем я снова могу так задержаться... Эмили, я нашел нечто хорошее, и сегодняшний вечер - это только начало. Теперь приготовь мне чай, а я пока умоюсь, мне нужно снова уходить, так что поторопись.
Когда Эмили быстро направилась в моечную, Сеп крикнул ей через плечо:
- Я украшу тебя бриллиантами, девочка.
Проходя мимо него в моечную, она спросила:
- Это та вещь, о которой вы говорили в субботний вечер?
Сеп ответил не сразу, так как в этот момент он с шумом плескал воду себе на шею и на лицо, брызгаясь и пыхтя; но, когда он вытирался, держа полотенце с одной стороны лица, он взглянул на нее и сказал:
- Да, это она, и она очень красивая, почти такая же красивая, как ты. Но поторопись, я не могу терять время, я должен встретиться с этим парнем в половине восьмого. Нужно будет немного поторговаться, прежде чем все будет сделано.
Эмили поставила перед Сепом обжигающе горячее жаркое, но, когда девушка не поставила такую же тарелку перед собой, он перестал есть.
- А где твоя порция?
- Я сегодня не хочу есть, Сеп.
- Что случилось?
Эмили стояла рядом и внимательно смотрела на него.
- Приходила Люси, она на пределе.
Сеп повернулся и сказал:
- Только не сейчас, Эмили, в другой раз, завтра, а на сегодняшний вечер у меня уже есть дело.
Она отошла от него и, сев напротив, сложила руки на коленях, а потом тихо сказала:
- Это очень важно для меня, Сеп. Там есть парень, жилец, я... я думаю, что он пристает к ней.
- Что! Она так сказала?
- Именно так.
- Ну и ну. - Сеп потер пальцами испачканные губы. - Это совершенно меняет дело.
Он внимательно посмотрел на девушку. Она сидела выпрямившись, ее лицо было серьезным. Сейчас Эмили была больше похожа на молодую женщину, а не на юную девушку шестнадцати лет. Ей можно было дать около двадцати, и Сеп мог поклясться, что и думала она, как двадцатилетняя, так как он понял, что сейчас девушка предъявляла ему ультиматум: или Люси будет жить здесь, или вы не получите меня. Похоже, она платит ему его же монетой. Разве он не использовал Люси в качестве рычага, чтобы заставить эту красотку дать ему согласие.
Сеп медленно улыбнулся Эмили. А у нее есть голова на плечах, у его малышки Эмили, и ему нравится это. Ему нравится, когда у женщин есть что-то в голове. И конечно, когда Эмили станет женщиной, у нее что-то будет не только в голове, но прибавится и на теле. Да уж, это точно. Его улыбка стала еще шире; он подмигнул ей и, взяв в руки нож и вилку, сказал:
- Давай, девочка, приводи ее, когда захочешь! Дом твой, и все, что в нем, тоже.
- О, спасибо, Сеп! Огромное спасибо! Я пойду, как только помою посуду.
Через двадцать минут он прощался с Эмили:
- Я не знаю, когда вернусь, меня не будет час или два, или, может быть, я ввалюсь в парадную дверь около одиннадцати. - Он громко засмеялся над своими словами, добавив: - Но я не буду пьян, я обещаю тебе. Счастливо, девочка.
После того как Сеп ее поцеловал, Эмили, закрыв дверь, постояла, вытирая губы, быстро прошла через кухню и поднялась в свою комнату за шляпкой и пальто.
Потом девушка закрыла дверь и положила большой железный ключ на деревянную полку, прикрепленную к задней стороне железного отжимочного катка в прачечной. Сеп настаивал, чтобы ключ всегда оставался в прачечной. Когда-то у него был всего один ключ, и, когда Сеп его терял, ему каждый раз приходилось разбивать окно, чтобы попасть в дом.
Казалось, что на Кредор-стрит играют вдвое больше детей, чем где-либо в городе. Когда она подошла к номеру 18, то дверь, как всегда, была открыта, как обычно, на ступенях играли дети, но на этот раз только Кейт, Энни и Джек. Девочки одевали тряпичную куклу; Джек стоял, прислонившись к лестничной стене.
Мальчик держал руки в карманах и лениво смотрел на них, пока не появилась Эмили. Он резко выпрямился и сказал:
- О Эмми, привет.
- Привет, Джек. Где наша Люси?
Джек посмотрел на нее, не отвечая, Эмили наклонилась, всмотрелась в него и требовательно переспросила:
- Где Люси?
Мальчик только дернул головой, Эмили не отставала:
- В чем дело, что случилось?
Джек вытянул шею в ее сторону и прошептал:
- Мамы нет дома; там только наш Томми и... и Тим Пирсли. Он... он заставил нас выйти.
- Кто заставил? Пирсли?
- Да.
- А Люси, она там?
- Да. - Джек слегка дернул головой. - Он не разрешил ей уйти.
Эмили взбежала по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и, распахнув кухонную дверь, она уставилась на Томми, который втыкал свой нож вдоль края стола.
- Где Люси?
Когда он тоже ничего не ответил, девушка повернула голову и посмотрела в сторону спальни; потом пролетела через комнату, выхватила кочергу из очага и снова выскочила на площадку. Переводя взгляд с одной двери на другую, Эмили выбрала дверь в меньшую комнату и, повернув ручку, распахнула ее.
Девушка ожидала, что дверь будет заперта или, по крайней мере, под ручку будет подставлен стул, поэтому и схватила кочергу. Но теперь она стояла, подняв кочергу до уровня плеча, и с яростью смотрела сквозь мерцающее газовое освещение на испуганное лицо Тима Пирсли.
Как и в прошлый раз, когда Эмили впервые его встретила, верхняя часть его тела была обнажена, брюки, на которых сейчас не было ремня, свободно висели на бедрах. Пирсли сидел на кровати, наклонившись, опираясь на локоть, другая его рука вцепилась в верхнюю часть ноги Люси. Девочка была плотно прижата к стене у кровати. Она не издавала ни звука и даже не хныкала. Лицо Люси было цвета свежевыпавшего снега. Оно словно заледенело от ужаса.
- Ты, грязный, развращенный гад! Люси, вылезай оттуда!
Очнувшись, как после сна, Люси соскочила с кровати. Но рука Тима Пирсли вернула ее назад. Он повернулся и лениво усмехнулся Эмили.
- Рад видеть тебя.
- Отпусти ее!
- С какой стати? Ей это нравится.
Эмили даже не успела подумать, кочерга вылетела из ее рук, как будто сама по себе. Когда она достигла цели, комната наполнилась воплями и проклятиями, и Эмили увидела, как Тим Пирсли качнулся назад, по его лицу, ближе к уху, текла кровь.
Когда Люси соскочила с кровати, Эмили схватила ее за руку, а в следующую минуту они бежали вниз по лестнице, мимо потрясенных детей, удивленно смотревших на них. Они долго бежали и остановились лишь в проулке на Пайлот-Плейс, там, хватая воздух, прислонились к стене склада.
Некоторое время спустя Эмили выпрямилась, а с ней и Люси. Они побрели по проулку и вскоре вошли во двор. Все еще пытаясь отдышаться, Эмили открыла дверь прачечной, взяла ключ с полки за валиком и вошла в дом.
Она сняла шляпку и жакет и посмотрела на Люси, которая потерянно стояла в дверях между кухней и моечной. Эмили сказала, как если бы одежда была основной ее заботой:
- Не грусти о жакете и шляпке, я найду тебе другие. В любом случае, ты можешь взять мои старые вещи.
Девушка неотрывно смотрела на все еще мертвенно-бледное лицо сестры. Даже такая пробежка не прибавила ему цвета. Взяв Люси за руку, Эмили осторожно подвела ее к огню и усадила на стул, сама опустилась возле нее на корточки и, заглядывая ей в лицо, спросила:
- Он сделал... сделал тебе что-нибудь?
Только через несколько секунд Люси медленно покачала головой.
- Ты уверена?
- Да.
Вздохнув с облегчением, Эмили выпрямилась и, слабо улыбаясь, сказала:
- Отныне все будет хорошо. Тебе больше никогда не придется терпеть это, ты туда не вернешься... Ну-ну, не начинай реветь. - Старшая сестра подняла опущенную голову Люси и, нежно глядя ей в глаза, добавила: - Наша жизнь устроена, твоя и моя. Я кое-что скажу тебе, это пока секрет, но я собираюсь выйти замуж за мистера Мак-Гиллби... Сепа.
- Мистера Мак-Гиллби?!. За него замуж?!
Эмили заметила, что даже Люси была слегка шокирована такой перспективой, и добавила:
- Не такой уж он старый.
- Не старый?
- Нет. И... и иногда он ведет себя как юноша. Он очень хороший, Люси. Ты знаешь, что он очень хороший?
- О да, я знаю, что он хороший. - Люси медленно повернула голову, оглядела кухню.
Как будто читая ее мысли, Эмили сказала:
- А это будет наше жилище, наш дом. Он не взят в аренду, как другие, а принадлежит Сепу. И знаешь что еще? - Эмили наклонилась поближе к лицу Люси. - У Сепа есть чековая книжка, есть счет в банке. А это что-нибудь да значит, правда?
Когда Люси не ответила, Эмили отвернулась и громко сказала, как бы себе:
- Больше мне никогда в жизни не придется волноваться о том, что может со мной случиться.