- Во-во, Уиверам. Пришлось отослать им ваш талисман в доказательство того, что я вас убил. Помните? Такой у нас с вами был уговор. Вот тогда-то они мне и заплатили. И теперь ваши жалкие семь сотен мне совершенно ни к чему, поэтому я их и вернул.
Джесс продолжал говорить, но на уродливой, заросшей щетиной физиономии Креветки появилось не свойственное ему выражение подозрительности.
- Так что нет его у меня, вашего свиного ушка. Я отослал его им, а они тотчас же выслали мне мой заработок. На мой взгляд, это отличная сделка. Мне даже не жаль, что я вас не пристрелил, вы неплохой парень. Ну, желаю удачи, увидимся…
- Как ее звали?
- Кого?
- Ту девку, на которой они хотели меня женить. Вы часом не помните, как ее звали, мистер Голт?
- Это что, шутка? Разве у этой кикиморы есть имя?
Креветка Мэлоун, тихонько усмехнувшись, посмотрел на землю. На миг подозрительность у него на лице сменилась сомнением. Он склонил голову набок.
- В каком городе округа Коуз живут Уиверы?
Джесс перестал улыбаться. Казалось, черная туча постепенно закрывает солнце. Он прищурил свой единственный глаз, уставившись на Креветку Мэлоуна ледяным взором, способным заморозить воду в горячей ванне.
- Что вы сказали?
- Что? Я… я н-ничего не говорил.
- А мне показалось, вы задали мне вопрос, мистер Мэлоун.
- Нет, я ничего не делал.
- А я думаю, что это был вопрос с намеком, - Джесс сделал шаг вперед. Креветка, подпрыгнув, отступил.
- Нет, я…
- Да, не доверяете. Иначе говоря, вы намекаете, что я лгу.
- Нет! Нет! Ничего такого я не думал!
Он вскинул руки. Костыли простояли секунду сами по себе и упали. Креветка тупо проводил их взглядом и рухнул лицом в пыль.
- Вот дерьмо, - привычно выругался Джесс, поднимая старого дурака за шиворот и за брючный ремень. - Ты цел, болван?
- Разрази меня гром, кажется, я опять сломал эту чертову ногу.
- Ничего ты не сломал.
Джесс поднял костыли и сунул их под мышки Мэлоуну.
- Хватит скулить, с тобой все в порядке. Да, так на чем мы остановились?
Креветка вдруг понял, что никогда в жизни не чувствовал себя здоровее, чем в эту минуту.
- Я не помню. Разве мы о чем-то говорили? Ну пока, мистер Голт, рад был с вами повидаться.
- Может, еще увидимся.
Поминутно бормоча: "Да, конечно, увидимся, мир тесен, мало ли чего на свете не бывает". Креветка заковылял вниз по улице со всей прытью, какую только могла развить его здоровая нога.
"Вонючий старый козел, - подумал Джесс. - Даже спасибо не сказал". Семь сотен, хромая, скрылись из вида. Он готов был побиться об заклад, что Креветка Мэлоун даже выпивкой его не угостит, если им доведется встретиться вновь. Неблагодарная скотина.
* * *
Уилл Шортер тем временем успел установить и подготовить фотоаппарат. Джесс позировал стоя, сидя, куря папиросу, целясь в объектив из револьвера. Вокруг собралась толпа, со всех сторон посыпались творческие предложения. Кто-то посоветовал ему снять шляпу, одна старая леди спросила:
- Не могли бы вы улыбнуться хоть разок?
- Хватит, - решил Джесс, нарушив особенно злодейскую позу и отходя от объектива.
Уилл с растерянным видом вылез из-под черной кожаной накидки.
- Мы закончили работу, Шортер. Где мой ленч? - Они пошли в ресторан Жака и заняли угловой столик. Возможно, все дело было в ледяном пиве, которое он вливал в себя кружками, чтобы заглушить жажду, замучившую его на солнцепеке, а может, Уилл Шортер оказался куда хитрее, но, как бы то ни. было, когда он небрежно вытащил из кармана блокнот и спросил: "Итак, мистер Голт, что заставило вас избрать профессию наемного стрелка?", Джесс начал рассказывать.
* * *
ОБЪЯВЛЕННЫЙ ВНЕ ЗАКОНА ПОЯВИЛСЯ В ПАРАДИЗЕ
Экстренное интервью - Разоблачение тайн - Откуда пошли все беды - Изувеченный ветеран выходит на тропу войны
- Нет, вы только послушайте, - сказала Глендолин, обращаясь к Хэму и Уиллагейл.
Все трое забрались с ногами на кровать Кэйди, пока она сидела у туалетного столика, пытаясь сосредоточиться на прическе.
- "Никто не рождается наемным стрелком, но иногда обстоятельства не оставляют человеку выбора, - заявил Голт вашему корреспонденту. - Я сражался за Соединенные Штаты, но, когда вернулся домой инвалидом, оказалось, что "саквояжники" захватили наши земли и поселились в доме моего отца. Это было незаконно, но на помощь закона я не рассчитывал. Предатели из числа южан нашли способ согнать нас с нашей земли и оставить ни с чем, поэтому я решил ответить им тем же. Кол… Колла…"
- Коллаборационисты, - машинально подсказала Кэйди.
-Ха! - набросилась на нее Глендолин. - Ты же говорила, чтобы мы не морочили тебе голову этим чтением! Что тебя это не интересует!
-Так и есть. Поверить не могу, что история этого бахвала напечатана на первой странице, а сообщение о Линдоне Черни, который выудил из банка Бог знает сколько тысяч и удрал среди ночи, упоминается только на третьей!
- Давай, Глен, - поторопила подругу Уиллагейл, - переходи к самому интересному.
- Да, - поддержал ее Хэм, - прочитайте, как мистеру Голту пришлось кое-кого пристрелить, чтобы вернуть себе родной дом.
- И многого он добился, пристрелив кого-то? - ядовито спросила Кэйди. - Ему пришлось уехать из Кентукки, чтобы избежать ареста, а дома у него как не было, так и нет.
Глендолин отмахнулась от нее и вернулась к чтению "Реверберейтора". Обычно газета выходила раз в неделю, по пятницам, но эту историю сочли достойной специального выпуска, напечатанного в среду.
- "Не стану вас обманывать, - заявил нам мистер Голт, - во имя справедливости мне пришлось взять закон в свои руки. Я исправил зло единственным доступным мне способом: моим револьвером. Но я никак не ожидал, что правительство, за которое я проливал кровь, встанет на сторону воров, обокравших мою семью.
- Это нечестно, - заявил Хэм.
- Что еще ему оставалось делать? - вздохнула Уиллагейл, откинувшись на подушки и устраиваясь поудобнее на постели Кэйди. - Я его не виню. По-моему, он заслуживает восхищения.
Кэйди презрительно фыркнула.
- Он застрелил человека и сбежал. По-твоему, это заслуживает восторга?
- Но это же был честный поединок. Ему не оставили другого выбора. Я думаю, он поступил мужественно. И все это очень грустно, потому что теперь ему не суждено вернуться домой. Никогда.
- А он так любил свой дом, - добавила Глендолин. - Кентуккийский пырей … Правда, красиво звучит? Обожаю слово "пырей". А его отец разводил лошадей… Вот это жизнь!
- И он все потерял, - с закрытыми глазами заметила Уиллагейл.
Казалось, она вот-вот заплачет.
- Ну а я вот, к примеру, считаю, что если кто-то что-то потерял, так это Уилл Шортер - свой рассудок, - отрезала Кэйди.
Она вытащила шпильки из своего "помпадура" и позволила волосам рассыпаться по плечам. Ей надоела эта прическа. Может, сделать овальный пучок на затылке?
- Заметьте, Уилл не задавал никаких трудных вопросов, - продолжала она упрямо. - Просто позволил Голту болтать, о чем вздумается, и в результате получилась история благородного разбойника Робин Гуда. Как будто он герой, а не наемный убийца!
- Я не верю, что он наемный убийца, - обиженно вступился за друга Хэм, выдирая пух из дырки в ее перине. - Почему вы думаете, что он плохой, мисс Кэйди?
-Потому что он убивает людей. По крайней мере хоть это он признает.
- Да, но он убивает только плохих парней.
- И они всегда первыми наставляли на него револьвер. Смотри, тут прямо так и написано…
Глендолин провела пальцем вниз по газетной колонке, пытаясь отыскать то место, где Голт говорил о своей невиновности.
- Ну, раз он сам так говорит, значит, это чистая правда? - насмешливо подхватила Кэйди. - Не морочьте мне голову. Мне плакать хочется, глядя на вас троих.
- Прочтите там, где его ранят в глаз. мисс Глен, - попросил Хэм- - И где он говорит, что теперь пошел на поправку.
Даже Кэйди перестала делать вид, будто возится с прической, и повернулась кругом, чтобы послушать. Это место в статье она прочитала и перечитала несколько раз, как волшебную сказку. Ей хотелось верить, но все казалось слишком уж невероятным.
- "Это случилось во время боя при Кинсоу-Маунтин в Джорджии. Мистер Голт получил страшное ранение в голову, последствиями которого стали частичная потеря зрения и слуха. Вот его собственные слова: "Я был совсем еще мальчишкой и соврал про возраст, чтобы записаться в Первый полк кентуккийских добровольцев. Меня зачислили в артиллерийский расчет. Снаряд конфедератов ударил в фургон с амуницией, который я разгружал, и ящик картечи взорвался перед моим лицом. Но мне повезло: наш командир генерал Маккук в тот день сложил голову в бою. Пока я поправлялся в федеральном госпитале, война закончилась. Покрытый шрамами и увечьями, я вернулся домой лишь затем, чтобы узнать, что у меня больше нет дома…"
Глен прервала чтение и, выудив из кармана платочек, прижала его к глазам.
- Давайте дальше, - нетерпеливо торопил ее Хэм.
Кэйди от души согласилась с ним: они как раз подошли к самому волнующему месту.
- "В ходе интервью мистер Голт доверил вашему корреспонденту один секрет, до сих пор никому неведомый" и не упоминавшийся ранее не только в печати, но даже в легендах и многочисленных слухах, окружавших имя нашего героя: "Примерно год назад я снова начал понемногу видеть правым глазом. Поначалу это было лишь размытое пятно, что-то вроде тумана, но в последнее время он начал рассеиваться. Я обратился к глазному специалисту в Сан-Франциско, и он посоветовал тренировать глаз, снимая повязку на несколько часов каждый день до утомления.
Я уже по полдня могу ходить без повязки. Правым глазом я вижу неважно, и вряд ли зрение восстановится полностью, но я все-таки кое-что различаю и. считаю это чудом, которым Господь вознаградил меня за здоровый образ жизни".
Именно эти последние слова, по мнению Кэйди, портили все впечатление. Она перечитывала интервью, восхищаясь и думая: "Ну разве это не замечательно?" - но стоило ей дойти до "здорового образа жизни", как ее разбирал смех.
- Что тут такого смешного? - удивилась Уиллагейл. - В самом деле чудо.
Хэм соскочил с постели и подбежал к Кэйди. - Скорей бы он наконец снял эту повязку! Держу пари, без повязки он вам больше глянется, мисс Кэйди…
Мальчик повис у нее на коленях и начал раскачиваться из стороны в сторону.
- Вчера вечером он опять дал мне четвертак.. Говорит, на полу нашел, но мне кажется, он просто любит раздавать деньги. Он мне очень нравится, а вам разве нет? Он со мной говорит, как будто мы с ним старые друзья.
- Старые друзья? - Кэйди, улыбаясь, пощекотала ему спину.
- "Не пропустите вторую часть сенсационного интервью, - закончила Глендолин. - В ближайшую пятницу: драматический рассказ о карьере наемного стрелка, живой легенды Дикого Запада. Вы узнаете, как Голт впервые убил по заказу, прочтете о том, как он расправлялся с каждым, кто пытался усомниться в его искусстве владения оружием. Читайте, как однажды заклинивший барабан едва не положил конец его карьере и его жизни!"
- Да уж, могу себе представить, - усмехнулась Кэйди и шлепнула Хэма по попке, чтобы он слез с ее коленей и дал ей возможность закончить туалет. - Нет, Уилл Шортер точно с ума спятил.
* * *
- С ней или без?
- С ней, - решил Нестор Эйкс после минутного размышления.
Джесс снова надел повязку на глаз. Засунув большие пальцы за пояс с револьверами, он уставился левым глазом в фотоаппарат. Нестор Эйкс, вырядившийся по такому случаю в свой лучший выходной костюм с цветком в петлице, встал рядом, прижимая шляпу к груди и ухмыляясь.
- Та-ак, хорошо, теперь застыли… держим позу… держим… так, снято!
Уилл вылез из-под черного кожаного "фартука" камеры, обливаясь потом. Крупные капли скатывались у него со лба и срывались с чахлой растительности над верхней губой.
- Ну ладно, пока хватит. Мне надо срочно уйти в тень, я перегрелся.
- Я не против, - согласился Джесс. Он вытер лоб рукавом и прошел к скамье под навесом "Приюта бродяги". Нестор поплелся за ним.
- Когда, снимок будет готов, как вы думаете? - спросил он, по-прежнему ухмыляясь.
- Спросите Уилла, он же у нас фотограф. Однако Джесс получал восемьдесят процентов - четыре доллара - с каждой фотографии, которую Уилл продавал за пятерку. Мелочь, конечно, но от старых привычек нелегко избавиться. Совсем не так давно ему приходилось шарить по карманам и благодарить судьбу за каждый украденный десятицентовик. И это еще не самое худшее. О некоторых способах добывания средств к существованию он и сам предпочел бы поскорее забыть. В те дни пятерка за то, чтобы постоять перед фотоаппаратом на пару с каким-нибудь обалдевшим от счастья деревенским простофилей, показалась бы ему чудом.
- Я сегодня выводил Белый Флер на пробежку, мистер Голт.
- Бэлль-Флер - Прекрасный цветок, - машинально поправил его Джесс. - Да, я вас видел. Он заметил Нестора, скакавшего на золотистой кобыле, конфискованной у Линдона Черни, сидя в качалке у себя на балконе.
- Ну и как она?
- Лучше, чем думал. Нервная, конечно. По правде говоря, вряд ли она когда-нибудь до конца оправится от испуга, но поводьев слушается хорошо а это добрый знак. Слава Богу, Черни не сумел надорвать ей сердце. Не успел.
Джесс хмыкнул. Внешне Нестор ничего собой не представлял и не был боек на язык, но он умел обращаться с лошадьми, и уважение Джесса к нему возрастало с каждым днем.
- Я хотел сказать… Мне понравился ваш поступок, мистер Голт.
- Да ладно. Ничего особенного я не делал. - Он начал рыться по карманам в поисках спички.
- Уж не знаю, как вам это удалось, но я восхищаюсь тем, что вы сделали.
- Ладно. Я бы вас попросил вывести на прогулку Пега сегодня вечером. Ему надо размяться. А потом почистите его хорошенько скребком. Завтра надо будет сводить его искупаться. Пег любит купаться раз в неделю. Весь в меня.
Нестор захохотал и выплюнул табачную жижу.
- Будет исполнено. Все будет исполнено в точности, мистер Голт.
Как и большинство горожан, Нестор больше не испытывал к нему страха. Джесс понимал, что ему следовало что-то предпринять, но у него не было никакой охоты. Он отлично провел время, позируя перед фотоаппаратом в компании местных жителей. Запечатлеть себя для вечности рядом с Голтом пожелал не только респектабельный Сэм Блэкеншип, страховой агент, занимавшийся также продажей недвижимости, но и братья Шмидт, Флойд и Оскар, пара бездельников, которые торчали целыми днями на пороге фермерской ассоциации и совали нос в чужие дела за неимением собственных.
Стэн Моррис, задолжавший Джессу в покер, выбрался из прохладных полутемных недр "Приюта бродяги", снялся вместе с ним и опять скрылся в помещении, как крот, испугавшийся яркого света. Даже, Креветка Мэлоун прихромал сделать снимок: после того, как Джесс отдал ему деньги, он вернулся в меблированные комнаты и выглядел теперь почище и поздоровее. Трехразовое питание явно пошло ему на пользу.
Уилл Шортер подошел и плюхнулся на скамью рядом с Джессом.
- Не пора ли нам продолжить интервью, мистер Голт? - вежливо спросил он, вытирая шею большим носовым платком. - Весь город с нетерпением ждет завтрашнего выпуска.
- Ладно, стреляйте, - добродушно согласился Джесс.
- Хе-хе. - Уилл всегда смеялся перед тем, как отпустить шутку, опасаясь, что иначе до собеседника не дойдет.
- Я бы попросил вас выразиться как-нибудь иначе, мистер Голт. Когда вы говорите о стрельбе, я начинаю нервничать.
Джесс усмехнулся в ответ. Уилл весь день забрасывал его вопросами в перерывах между съемками, и отвечать на них оказалось совсем не так легко, как в прошлый раз. Джесс догадался, что кто-то, должно быть, нажал на Уилла Шортера-младшего, чтобы он не валял дурака и вел допрос пожестче. Скорее всего это был Уилл Шортер-старший.
Газетчик вытащил блокнот. Снял колпачок с самопишущей ручки, откашлялся. Бросил многозначительный взгляд на Нестора. Тот сделал вид, что его не касается, и навострил уши.
Уилл нахмурился и еще раз откашлялся, но Нестор остался глух. Наконец репортер пожал плечами и приступил к делу.
- Мистер Голт, многие люди спрашивают, как вам удалось столь чудесным образом исцелиться от ваших страшных ран. Всего три месяца назад, по сообщению оклендского "Курьера", вы были так тяжело ранены в правую руку, что заявили, будто собираетесь оставить профессию наемника. По вашим собственным словам, "повесить "кольты" на гвоздь и уйти на покой".
Да, Уилл неплохо подготовил домашнее задание.
- А кто проявляет такой интерес к моим планам? - осведомился Джесс, прикидываясь возмущенным. - Вы хотите сказать, что кто-то считает меня лжецом?
- Нет, что вы! Нет-нет-нет!
- Мне бы очень хотелось знать, кто это? Пусть скажут мне все прямо в глаза.
- Да нет же, нет! Никто так не думает. - Уилл яростно откашлялся и развернул газетную вырезку, засунутую под страницы блокнота.
- Просто вот здесь, в "Курьере", вы говорите… - Он пробежал глазами заметку.
- Вот: "Рука прострелена на…" Наверное, вы сказали "навылет", но они тут почему-то поставили многоточие.
На этот раз ему пришлось самому смеяться своей шутке: Джесс даже не улыбнулся в ответ.
- Э-э-э… "Рука прострелена навылет. Я никогда больше не прикоснусь к "шестизаряднику". Многие скажут, что мне повезло, но я так не считаю. Не знаю, где и когда, но точно знаю, как я умру: от пули, выпущенной кем-то, кто раньше меня сумеет вытащить и разрядить револьвер. Однако теперь мне придется заново подсчитать свои шансы…"
- Не только шансы, мне многое пришлось подсчитывать заново. Видите эту руку?
Джесс согнул и разогнул пальцы, повернул руку ладонью вверх, Потом вниз.
- Три месяца назад она была парализована. Но в газетах все переврали: пуля попала мне вот сюда, выше запястья, и прошла вот тут, как раз между этими двумя сухожилиями.
Он указал место, не закатывая рукав.
- Оказалось, что это временный паралич. Когда рана зажила, я восемь недель только и делал, что тренировался в стрельбе по мишеням. И знаете, я стал действовать еще быстрее, чем раньше. Если кто-то в этом сомневается, приглашаю меня испытать.
Джесс подпустил рыка в голос, но Уилл, кажется, ничего не заметил: он слишком торопился все записать.
- А что стало с человеком, который вас ранил? - задал он следующий вопрос.
- Я бы многое отдал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
- Похоже, он просто исчез. Вы знали, кто он, такой? Как его звали? Куда он делся?
- Думаю, сбежал от греха подальше и теперь прячется. Ему не удалось меня опередить: я обнажил ствол первым. Он сумел меня подстрелить только потому, что у меня барабан заело.