Дженна, которая за три недели плавания совершенно свыклась с жизнью на корабле, тоже не боялась качки, но спорить не стала.
- Спасибо вам, - поблагодарила она кока.
Он кивнул, и она снова заметила в его глазах одобрение. Интересно, что они знали про нее, эти пираты, кроме того, что она шотландка и дочь Кемпбелла? Неужели среди них нет никого, кто бы отнесся к ней с пониманием и сочувствием? Может быть, стоит рискнуть и поискать союзников? Но Дженна тут же отвергла эту мысль, вспомнив, с каким уважением пираты относились к своему капитану. Нет, они не пойдут против его воли…
Мэлфор так и не покинул "лазарета" - он беспокойно мерил шагами маленькую каюту, и в его присутствии она казалась еще теснее. Глаза Мэг были плотно закрыты, даже зажмурены, и Дженна поняла, что она не спит.
Взяв у Робина миску, девушка села на краешек койки и позвала:
- Мэг…
Та не шевельнулась. Мэлфор, Хэмиш и Робин озабоченно наклонились к раненой. Сразу догадавшись, почему она притворяется спящей и не хочет "просыпаться" в присутствии мужчин, Дженна попросила их:
- Пожалуйста, выйдите.
Капитан удивленно посмотрел на нее и хотел было возразить, но Хэмиш поймал его взгляд, отрицательно покачал головой и направился к двери. За ним последовал Робин, потом, после некоторых колебаний, капитан.
- Они ушли, Мэг.
Девочка открыла глаза, в которых читались боль и мольба.
- Пожалуйста, мисс, помогите… - пробормотала она. - Мне нужно…
- Понятно, - кивнула Дженна и оглянулась в поисках сосуда для естественных надобностей; найдя, она помогла девочке им воспользоваться, и Мэг обессилено откинулась на койку.
Через несколько минут она перевела дух, и на ее губах появилась робкая улыбка.
- Хочешь немного поесть? - спросила терпеливо ожидавшая Дженна. - Тебе надо подкрепиться.
В бледно-голубых глазах Мэг промелькнуло удивление.
- Разве вам не все равно?
- Нет. Я хочу, чтобы ты поскорее поправилась. - Слова Дженны прозвучали с обезоруживающей искренностью - она вложила в них все свое сострадание, весь страх за Мэг, за собственного ребенка, который когда-нибудь у нее, Дженны, родится, и за всех детей на свете… Прежде она никогда не чувствовала за собой такой ответственности, но теперь, возле койки раненой Мэг, ей открылась непреложная истина: защищать эти нежные, слабые создания, которые не могли постоять за себя сами, - ее первейший долг. Правда, Дженна даже не представляла себе, как взяться за столь сложную задачу, но чувствовала, что должна хотя бы попытаться.
И еще ей было очень стыдно за себя - ведь она жила, никогда не испытывая нужды, голода, пользуясь услугами горничных, и даже не задумывалась о том, что не так далеко от ее дома в лесах и пещерах прячутся от верной гибели несчастные сироты, о которых некому позаботиться, кроме отпетого разбойника…
Она поднесла ложку бульона к губам девочки, и та его послушно проглотила. Постепенно, ложка за ложкой, она опорожнила почти всю миску.
Дженна осмотрела рану - красная, воспаленная, она по-прежнему сочилась сукровицей. Пока варился "суп", лекарь поставил новую припарку. Оставалось только протереть лицо и худенькую грудь Мэг влажной тряпкой, что девушка и сделала, намочив в воде кусок чистой холстины.
Ресницы девочки затрепетали, как будто она изо всех сил боролась с дремотой.
- Постарайся уснуть, дорогая, - тихо проговорила Дженна.
- Спой еще ту песню, - сонно попросила Мэг.
- Хорошо, милая, как скажешь.
И Дженна запела колыбельную, так хорошо ей знакомую, - с этой песней ее в детстве укладывала спать няня Мэри, единственный в целом свете человек, который ее любил. HHHJ не уставала повторять, что она славная и хорошенькая девочка, а ее родимое пятно не что иное, как знак свыше, от бога, а не от дьявола.
Став взрослой, Дженна старалась не забывать ее слова.
Печальный напев наполнил тесное пространство каюты, и из тщедушного тельца, распростертого на койке, ушло напряжение, а тонкая ручонка ребенка нашла и сжала руку Дженны. По щекам девушки поползли слезы, долгие годы копившиеся в ее душе, - не прерывая песни, она плакала обо всех раненых, осиротевших и погибших детях на свете.
Глаза Мэг наконец закрылись в благотворном забытьи, но Дженна все пела и пела, изливая свою скорбь о страдающих и навеки загубленных невинных душах…
- Господи, ну что могут знать о детях избалованные дамочки вроде леди Кемпбелл? - возмутился Алекс, беспокойно меряя шагами коридор у дверей "лазарета".
- Она прежде всего женщина, - рассудительно заметил Хэмиш. - И потом, из трех дам, которые оказались у нас на борту, она лучше всех подходит на роль сиделки. Бывают моменты, когда девочке не годится просить помощи у мужчин.
- Но раньше она нас совсем не стеснялась!
- Раньше Мэг не была так беспомощна.
- Если бы ее мать осталась жива…
- Но мать умерла. А что сделали для Мэг вы?
У Алекса горестно сжалось сердце - на корабле он самоустранился, ушел в сторону, предоставив заботиться о ней Робину. Почему? Да потому, что боялся за нее, за ее жизнь. Повидав на своем веку слишком много смертей, он просто не вынес бы, если бы с его подопечными что-то случилось. А будущее не предвещало ничего хорошего - Алекс был уверен, что Шотландии никогда не видать былого спокойствия и благоденствия. Потому-то он и бросился с головой в гущу событий, оплакивая в душе горькую судьбу родины. Но он не только оплакивал ее, он с неистовой силой восставал против этой судьбы, против самого господа бога, против Камберленда и его приспешников, в особенности тех шотландцев, которые в угоду англичанам хладнокровно убивали своих соотечественников.
Дженет Кемпбелл не участвовала в кровавой оргии на шотландской земле, но у ее родных руки по локоть в крови…
Довод более чем сомнительный… Алекс понимал, что он несправедлив к ней, ведь женщины не играли никакой роли в политических делах, а про военные и говорить нечего. Тем не менее всякий раз, когда он смотрел на нее, в его памяти возникала страшная картина: солдаты, одетые в цвета клана Кемпбеллов, методично обходят поле боя и безжалостно добивают раненых…
Он прислушался к доносившемуся из-за двери пению и покачал головой. Колыбельные бывают нежными, лиричными, иногда мечтательными и грустными, но в них всегда есть надежда, в песне же Дженны слышались только печаль и безграничное одиночество.
- Вижу парус! - донесся сверху крик впередсмотрящего. Алекс бросился по лестнице на ют, перепрыгивая через две ступеньки.
У штурвала по-прежнему стоял Клод, на наблюдательной площадке замер в напряженной позе впередсмотрящий.
- На горизонте английский военный корабль, - доложил первый помощник.
- Он нас уже заметил? - спросил капитан.
- Нет. Но на всякий случай я приказал поднять английский флаг.
- Что с "Шарлоттой"?
- Она далеко, англичане ее вряд ли обнаружат. Алекс оглядел небо - на западе клубились, заволакивая горизонт, темные грозовые тучи.
- Курс на запад! - приказал он. Хороший шторм был бы очень кстати, ведь в бушующем море легче улизнуть от англичан.
- Похоже, там собирается буря, - озабоченно проговорил Клод.
- Надеюсь, - серьезно ответил Алекс.
- Не повредит ли это мадемуазель Мэг?
- Если нас захватят англичане, ей придется гораздо хуже. И всем нам тоже. Ложитесь на новый курс!
- Есть! - буркнул первый помощник и принялся отдавать команды матросам, которые тотчас бросились их выполнять.
Приложив к глазам подзорную трубу, Алекс стал рассматривать противника - по-видимому, на английском корабле их только что заметили, потому что на палубе суетливо забегали матросы. К счастью, пока волноваться нечего: еще несколько часов "Ами" будет вне зоны досягаемости английских ядер. Но успокаиваться нельзя, ведь у противника больше скорость, и рано или поздно он нагонит добычу. Единственный шанс на спасение дает надвигающаяся буря.
Конечно, идя на запад, "Ами" удаляется от своей цели - Мартиники, но что значит небольшое отклонение от курса по сравнению с перспективой угодить под огонь английских пушек? Главное - уцелеть, а потом - какой-нибудь день пути, и вот она, вожделенная Мартиника.
Пока же надо как можно скорей добраться до района шторма.
9
Неожиданно корабль резко качнуло, он начал набирать скорость, и Дженна, мысленно возблагодарив бога за отсутствие морской болезни, с тревогой подумала о своей горничной - бедняжке, должно быть, приходится несладко.
Селию уже давно следовало навестить, посмотреть, не третирует ли ее миссис Кэрфор, но из-за хлопот с Мэг Дженна, которая даже собиралась просить капитана перевести ее компаньонку к ней в его каюту, так ничего и не предприняла.
"Спи, моя девочка, спи, - мысленно внушала она Мэг. - Сон поможет тебе выздороветь".
Сверху доносились выкрики офицеров, хлопанье парусов, шум беготни - на корабле явно происходило что-то серьезное. Но что? Пиратам встретился новый трофей? Или военный корабль, который может напасть на них?
Сердце Дженны взволнованно забилось - может быть, скоро ее ждет свобода…
Но какой ценой? Как англичане поступят с Мэг и Робином, с капитаном и другими пиратами, которые, как она теперь знала, бежали из Шотландии после тяжких испытаний, чтобы спасти свою жизнь? Трудно поверить, чтобы англичане и их сторонники-шотландцы, цивилизованные люди, подняли руку на детей. Но тогда почему Робин и Мэг так их боятся? Дженна всем своим существом чувствовала этот страх…
А капитана Мэлфора англичане, конечно, без всякого снисхождения повесят - как якобита за измену и за пиратство.
Зато она, Дженна, обретет наконец свободу… Девушка тяжело вздохнула: к ее собственному удивлению, эта мысль ее уже не радовала.
В "лазарет" вернулся Робин. Бесшумно закрыв дверь, он осторожно приблизился к койке и заглянул в лицо Мэг.
- Она заснула, - почти беззвучно произнесла Дженна. Он кивнул.
Девушка встала со стула и отошла в другой конец каюты, знаком позвав за собой Робина. Мальчик последовал за ней.
- Что происходит? - тихо спросила она.
- Мы наткнулись на английский военный корабль и пытаемся уйти туда, где нас скроет от него шторм.
- Он нас заметил?
- Да, и начал преследование. Капитан послал меня сказать, что будет нелегко, - Робин опять посмотрел на Мэг и сурово сдвинул брови, совсем так, как это делал Мэлфор. - Он велел мне остаться с вами, чтобы помочь.
"Боже, да он же во всем копирует капитана! - изумилась про себя Дженна. - Должно быть, Мэлфор в его глазах настоящий герой".
Ей снова стало безумно жаль этого несчастного ребенка - какая судьба его ждет, если он пойдет по стопам своего кумира, и что станет с Мэг, которая, по-видимому, души не чаяла в них обоих? Нет, детей нужно во что бы то ни стало вырвать из рук разбойника. Но что скажет почтенный Дэвид Мюррей, увидев свою невесту с "дьявольской меткой" и с двумя маленькими якобитами на руках?
А пока ей предстояло пережить погоню и шторм… Дженна прошлась по каюте, убирая все, что не было закреплено. Покончив с этим, она спрятала в аптечку лекарства и задула фонарь. Каюта погрузилась в полумрак, и девушка поняла, то уже вечер - сквозь маленькие иллюминаторы внутрь почти совсем не пробивался свет.
- Мэг поправится, да? - снова спросил Робин. Видимо, страх за раненую не давал ему покоя, заставлял искать поддержки.
- Конечно, - ответила девушка. - Она же такая упрямая и отважная, ни за что не поддастся болезни.
Робин, до этого момента державшийся со сдержанностью взрослого мужчины, вдруг пытливо заглянул Дженне в глаза, как будто старался прочесть, что у нее на сердце.
- Что вы собираетесь делать, когда мы прибудем на Мартинику? - спросила она.
- Уедем с Уиллом в Бразилию.
- Вот как? - удивленно подняла брови Дженна.
Робин поджал губы и помрачнел. Она поняла - мальчик на мгновение забыл, что перед ним дочь заклятого врага, лорда Кемпбелла, и теперь ругает себя за болтливость.
"Ами" приподнялся и, вздрогнув всем корпусом, провалился вниз. Дженна наклонилась над Мэг и осторожно прижала ее к койке, стараясь не разбудить.
Внезапно снаружи раздался грохот, и Дженна похолодела - неужели англичане догнали "Ами" и открыли огонь? Но в следующее мгновение снаружи сверкнула ослепительная вспышка молнии, на миг залившая каюту мертвенным светом, и девушка успокоилась - это была всего-навсего гроза.
- Я сбегаю наверх и сразу вернусь, - послышался голос Робина, когда каюта вновь погрузилась в темноту.
- Может, не стоит? Там, наверное, сейчас опасно? - спросила девушка, представляя себе, что творится сейчас наверху. Впрочем, в каюте в подобных обстоятельствах было ненамного лучше.
- Нет, мы везде натянули для безопасности лини… Присмотрите за Мэг, хорошо? - похоже, Робин больше волновался за девочку, чем за себя.
Дженне хотелось его остановить, но как это сделать, если приходится держать Мэг, чтобы та не свалилась на пол? Просить было бесполезно - разве мальчик послушал бы ее. И все же его надо остановить…
- Робин, послушай…
- Лорд Робин, - с горькой иронией поправил он и выскользнул за дверь, прежде чем Дженна успела сказать что-то еще. Итак, она оказалась права - Робин действительно происходил из знатной семьи. И, похоже, он сожалеет о тех мгновениях, когда потерял бдительность, позволив пассажирке с захваченного корабля проникнуть в свою тайну.
При одной мысли, что с ним может случиться беда, Дженну прошиб холодный пот - такого страха она не испытывала даже во время обстрела "Шарлотты". Страх за несчастных детей был гораздо сильнее опасений за собственную жизнь.
Корабль снова резко качнуло, и Мэг проснулась.
- Все хорошо, милая, не бойся. - Дженна прижалась к ней, удерживая от падения и защищая своим телом.
- Нас опять обстреливают… - пробормотала девочка, и ее лицо, еле различимое в темноте, исказилось от страха.
- Нет, нет, это всего лишь гроза.
- Папа, папочка! - испуганно позвала Мэг. У Дженны перехватило дыхание - похоже, бедняжка начала бредить.
- Где мой папа? - крикнула Мэг, погружаясь в бездну пережитого ужаса.
- Не волнуйся, милая, - пробормотала девушка. Нащупав влажную тряпку, она снова обтерла раненой лицо - кожа девочки была горячей и сухой. - Все хорошо, мы в безопасности.
Но девочка, разумеется, ее не слышала.
- Только не умирай, папочка, - заплакала она, - пожалуйста, не умирай!
Хлопнула дверь, и в следующий миг над койкой склонился Робин. Почувствовав, что ей на руку упало несколько холодных капель, Дженна обернулась к нему - промокший до нитки Робин трясся, как в лихорадке.
- Что с тобой? - спросила она.
- Ничего, я в полном порядке, - ответил он, стуча зубами.
По другую сторону койки не было стула, поэтому Робин встал на колени на пол, и при свете очередной молнии Джен заметила, что он стиснул руку Мэг.
- Не умирай, папочка! - опять выкрикнула девочка. Внезапная догадка поразила Дженну в самое сердце.
- Неужели Мэг была в Каллодене? - потрясенно спросила она.
- Да, была, - ответил Робин. - После боя они с матерью пошли разыскивать отца. И нашли - весь израненный, он умер у них на глазах. А потом явились англичане со своими шотландскими прихвостнями… Они изнасиловали мать. Самой же Мэг удалось спрятаться, но она все слышала… Потом она увела мать в лес, но та так до конца и не оправилась от потрясения и умерла, когда мы все с Уиллом прятались в пещерах.
Дженна с трудом подавила подступившие к горлу рыдания. Что пользы плакать? Надо держать себя в руках, иначе девочке не помочь.
Она вдруг вспомнила слова капитана Мэлфора: "Каждый из этих детей может рассказать такое, что вам не приснится и в страшном сне". О, как он был прав…
Но и сам он поступает ужасно, превращая их скорбь в ненависть. Зло порождает только зло.
Новая вспышка молнии осветила худые, измученные лица детей, загремел гром, и корабль легко, словно щепку, швырнуло вперед. Дженну охватил ужас: теперь судьба детей и ее самой зависела не от людей, которых можно как-то урезонить, уговорить, а от слепой стихии… "Господи, спаси нас!" - мысленно взмолилась девушка.
Очередной удар грома потряс корпус судна.
Мэг испуганно вскрикнула.
- Не бойся, дорогая, это всего лишь гром, - прошептала ей на ухо Дженна.
Под ударами волн корабль сильно накренился на бок, и если бы добровольная сиделка не приникла всем телом к своей пациентке, та наверняка скатилась бы с привинченной койки на пол.
Дженна едва не закричала от страха, но удержалась, опасаясь напугать девочку еще больше, и только сильнее сжала ее худенькую ручку. Кренясь то на один бок, то на другой, жалобно скрипя всем корпусом, корабль несся вперед по воле стихии; яростно завывал ветер, то и дело гремел гром, хлопали сорвавшие задвижки двери, из аптечки доносился звон пузырьков, а предусмотрительно погашенные фонари раскачивались так, словно не желали больше оставаться на своих крюках.
- Не бойтесь, миледи, - ободряюще проговорил Робин, повернувшись к Дженне. Молния осветила его лицо - он побледнел от волнения, но в его глазах светилась отвага, которая бы сделала честь взрослому мужчине. - Наш капитан знает свое дело.
Дженна позавидовала его уверенности - капитан был всего-навсего удачливым пиратом, но обладал ли он способностями и опытом мореплавателя, без которых в такую бурю корабль не спасти? Очень сомнительно…
Но пусть лучше мальчик окажется прав. Ей случалось несколько раз попадать в шторм во время плавания на "Шарлотте", но ни одна из тех бурь не шла ни в какое сравнение с той, в которую угодил "Ами". Волны швыряли корабль, как щепку… "Боже, помоги нам!" - снова и снова повторяла про себя девушка, не решаясь молиться вслух, чтобы не выдать своего страха.
Мэг всхлипнула, напряглась и так стиснула руку Дженны, что ее ногти впились той в ладонь.
- Поплачь, детка, тебе станет легче, - прошептала девушка.
- Нет, не то нас услышат англичане, - тоже шепотом ответила Мэг.
У Дженны горестно сжалось сердце - малышка продолжала бредить, снова и снова переживая былой ужас.
- Господи, что же нам делать? - испуганно пробормотал Робин. - Как ей помочь?
Если бы Дженна знала! Остановить шторм, прекратить убивавший девочку жар, вылечить воспаление так же невозможно, как предотвратить войны и уничтожить царящее на земле зло… Никогда еще за всю свою жизнь она не чувствовала себя такой беспомощной.
Вдруг ей в голову пришла одна мысль.
- Поговори с Мэг, - попросила девушка, - возьми ее за руку, пусть знает, что ты тоже здесь, с ней. Еще ты можешь за нее помолиться.
- Бог не слышит наших молитв, - с горечью ответил мальчик. - Или его просто нет.
Девушка ошеломленно замолчала - она была протестанткой, якобиты, по всей видимости, католиками, но ей еще не встречались люди, которые хотя бы на словах не признавали себя верующими. В ее понимании, сомневаться в существовании бога могли только еретики.