При ближайшем рассмотрении коробка оказалась уже вскрытой. Причем, зуб даю, моими любопытными друзьями. Вот вам и общаговский принцип: "У нас все общее".
Крышка ноутбука красовалась эмблемой в виде отгрызенного яблока и блестела глянцем. У меня аж на мгновение сердце защемило. Все-таки жизнь жестока.
- Лерка, не дури! - Ира мгновенно раскусила мой замысел и схватила ноутбук.
- А ты что думаешь, я его себе оставлю?! - ну вот, все-таки я не выдержала и заорала.
- Кузнецова, ты чего такая нервная? - Пашка перешел к десертам и уже вовсю жевал какое-то пирожное.
- Ну да, действительно, и чего это я такая нервная с такими-то друзьями? - я истерично расхохоталась.
- Лер, ну правда, - буквально взмолилась Ира, - давай себе оставим.
- А что, я бы оставил, - не преминул вмешаться Пашка и мечтательно добавил: - Вот бы мне какая-нибудь симпатичная девушка такие подарки дарила, чтобы в постель меня затащить… - он снова подавился, едва встретился со мной глазами.
По моему лютому взгляду Ирка поняла все без слов.
- Баран ты, Лерка, - она тяжко вздохнула, - счастья своего не понимаешь… Если для тебя так принципиально важно ноут вернуть, то давай я сама его Максиму отвезу?
- Но еду смысла возвращать нет! - перепугано добавил Пашка. - Тем более мы все равно уже половину смолотили.
- Значит, выкинуть, - отрезала я.
- Паш, унеси все к себе, - в Иркином взгляде открыто читалось сомнение в моих умственных способностях и психической адекватности.
Берсеневу дважды повторять не пришлось. В несколько ходок утащил все остатки роскоши, так что теперь о вероломстве Макса напоминал только красавец-ноутбук.
- А может… - снова заныла Ира.
- Нет, - я устало села на свою кровать. От радужного настроения не осталось и следа.
- Ну ладно, я еще успею ноутбук отвезти к нему на работу, - она начала спешно переодеваться. - И все-таки зря ты, Лер, Макс такой офигительный.
- Меня это никаким боком не интересует. И вообще, я завтра с Сережей встречаюсь.
- Да ну, - Ирка ахнула, - правда, что ли?
- Ага, - я улыбнулась, - у фонтана на главной площади в семь часов.
- С ума сойти! Во дела творятся! Сейчас быстро ноут отвезу и поболтаем.
- Слушай, - спохватилась я, когда Ира уже собралась уходить, - у нас пожевать чего-нибудь нету?
- Было. Но к Пашке переехало, - она усмехнулась и уже серьезно добавила: - Мой батя утром картошку привез, сообрази чего-нибудь.
Пока Ирка занималась транспортировкой ноутбука, я успела дважды сжечь жареную картошку, которая упорно отказывалась становиться съедобной и упрямо пригорала к сковороде. Выползший покурить на общую кухню Пашка соболезнований моим мучениям не высказал, зато не преминул многозначительно поржать и один раз даже пальцем у виска покрутить.
- Чего бы ты понимал, - фыркнула я и гордо ушла в комнату вместе с дымящейся сковородкой.
Но голод творит чудеса даже с произведениями моей кулинарии, так что загорелое яство я слопала, не поморщившись. И о чудо! жизнь сразу же стала прекрасней. Я даже попыталась решить задачи по логистике, но никак не могла сосредоточиться. Радужные мысли о завтрашней встрече с Сергеем упрямо сменялись злостью на Макса. Если честно, я ведь была уверена, что тогда в кофейне он просто так говорил, бросал слова на ветер. И у меня даже мысли не возникло, что он серьезно намерен воплощать это в жизнь. Точнее, что у него хватит на это наглости. Но, как оказалось, наглости у него было с избытком.
Ирка вернулась, когда я с горя раз в третий решила попить чаю. Моя подруга сияла от радости. Мало того, что ноутбук никуда не делся, так к нему еще добавился букет из темно-красных роз. Точнее букетище, потому что цветов в нем было десятков пять, не меньше. Без какой-либо упаковки, просто охапка цветов. Комната мгновенно наполнилась легким ароматом. Я не успела нахмуриться, как Ира категорично заявила:
- Лерка, спокойно, это мои. На, подержи, я разденусь.
Букет перекочевал ко мне. Причем какая-то противная роза умудрилась кольнуть меня шипами.
- Ты прикинь, я с этой красотой шла, так все встречные тетки от зависти головы чуть не посворачивали, - смеясь, она разулась и скинула куртку.
- Где взяла-то? - полюбопытствовала я.
- А вот, - Ирка была сама загадочность, - подарили.
- Ну а с ноутом что? - я помрачнела. - Максима не было?
- Почему, был, - Ира переоделась в любимый махровый халатик. - Я ему твое мнение не понимающего своего счастья барана передала.
- А он что?
- А он сказал, что если ноутбук тебе не нужен, то можешь его выкинуть, - она схватила мою кружку с чаем, отхлебнула и поморщилась. - Блин, Лерка, чего сахару-то пожалела?.. В общем, будем считать, что ты ноут выкинула, а я подобрала. Но не переживай, буду давать тебе им пользоваться, я добрая, - она захихикала.
Продолжить этот разговор мы смогли только поздно вечером. Просто нагрянула Иркина одногруппница Юля, которая жила этажом ниже, и пока не рассказала нам все сплетни, не ушла. Да и то если бы не моя многозначительная зевота, она бы еще долго приседала на уши.
Уже когда мы с Ирой разбрелись по кроватям, моя подружка сказала:
- Знаешь, что странно, он даже не удивился.
- Кто? - не поняла я, закончив печатать Сергею пожелание сладких снов.
- Максим. Лично у меня сложилось такое впечатление, что другой реакции он и не ждал.
- Да ну его в топку, Ир, - я закуталась в одеяло, надеясь поскорее согреться.
Колченогий старинный обогреватель, который мы вытащили из-под кровати, еще толком не нагрелся, так что в комнате было ощутимо холодно. Если бы не запрет и постоянный контроль коменданта, то не приходилось бы отключать на день единственный источник тепла и уж тем более прятать под кроватью. Мол, проводка слабая, пожар может быть. Легко так коменданту говорить, когда живет не в общаге, а в теплой квартире, где батареи не для красоты навешаны.
- Лер, - прервала Ира мои мрачные мысли, - ты ведь не обиделась на меня? - в голосе сквозило неприкрытое чувство вины. - Ведь все равно бы ты цветы выкинула, а мне жалко очень.
- Да нормально все, Ир, - отозвалась я в полумрак комнаты, - я фазу поняла, что розы тоже от него.
- Я его, кстати, предупредила, что ты не возьмешь. А он сказал все равно тебе передать. Ну а возьмешь или нет - ему, мол, неинтересно. В общем, не догоняю я чего-то.
- Он просто хотел меня позлить, - я зевнула. - Видишь ли, я в его теорию мироустройства не вписываюсь и даже имею наглость ее опровергать. Вот он и хочет доказать, что я такая же, как и все.
- Кому доказать? - не поняла Ира.
- И себе, и мне. Да только бессмысленно это. И вообще, - я не сдержала улыбки, - завтра я, наконец, встречусь с любимым.
Глава третья
Так нервничала из-за предстоящей встречи, что всю ночь не сомкнула глаз. В итоге уснула лишь под утро и поход в универ благополучно проспала. Проснулась, только когда Ира пришла с пар и своим топаньем по комнате меня разбудила.
- Времени-то сколько? - пролепетала я, нехотя высовываясь из-под одеяла.
- Четвертый час уже! - обрадовала меня подруга.
Я тут же нашарила под подушкой телефон. Не помню, как я вчера додумалась выключить звук, но факт остается фактом - будильник будил меня молча. Пока я, все еще не вылезая из теплой постели, читала лавину сообщений, которой успел завалить меня обеспокоенный Сергей, Ирка сгоняла в соседнюю комнату и теперь чавкала отвоеванной у Пашки палкой колбасы из вчерашних остатков роскоши.
- Лерка, ты вообще вставать собираешься или как? - поинтересовалась Ира, включив чайник и раскачиваясь на и без того хлипком стуле. - Забыла что ли, у тебя сегодня стрелка с твоим нищим принцем?
- Не забыла, конечно, - я села на кровати и потянулась. - Ты чего меня утром не разбудила?
- Я тебя будила, - фыркнула моя подруга, - а ты мне из-под одеяла заявила, что у тебя сегодня пар нету.
- Блин, ничего не помню, - я все-таки заставила себя встать с кровати. - Ладно, фигня, сегодня по расписанию были только лекции. Ты не смотрела, стипендию дали?
- Смотрела, нету ни фига, последние две сотни с карточки сняла. Кстати, о деньгах, - Ира побултыхала в кружке с кипятком чайным пакетиком, - Лерыч, ты же не будешь против, я с Максом замутить хочу…
- А что, - я усмехнулась, - он тебе предлагал?
- Если бы все девушки ждали, когда парни первыми проявят инициативу, то человечество уже давно бы вымерло. Тебе чаю налить?
- Налей, - я кивнула. - Так чего там с Максимом?
- У меня уже все продумано, - судя по Иркиной самоуверенности, Толмачев был заранее обречен. - У меня на него уже досье.
- Чего? - не поняла я.
- Я все про него знаю. Ну, точнее, знаю все, что про него знает Никитос, - она засмеялась. - Хочешь, расскажу?
- Мне неинтересно, - я пожала плечами.
Но, видимо, моего ответа и не ждали.
- Так вот, Максу двадцать семь лет, не женат, не был и не собирается, - с вдохновением тараторила Ира. - Закончил архитектурный, потом в армии служил. Ой, это вообще хохма, - она хихикнула, - знаешь, кем служил-то? Поваром! А потом…
- Ир, - перебила я, - ты не видела, душ свободный?
- Свободный был вроде, - Ира кивнула. - Ты со своим студентом в семь встречаешься?
- Ага. И чего-то я, если честно, очкую.
На самом деле я боялась до ужаса.
- Чего очкуешь-то? Я тебя сразу предупреждаю, что он - стопроцентно - урод. Вот припрется к тебе на встречу сегодня пень с ушами, сразу мои слова вспомнишь!
- Да какая разница, как он выглядит! Главное, я знаю, какой он замечательный. А это намного важнее красоты. Я не этого боюсь, - я вздохнула, - я боюсь, что я ему не понравлюсь.
- Лер, ты совсем, что ли, баран? - Ира смотрела на меня с крайним сомнением.
- Надеюсь, что нет, - я хмыкнула. - Ладно, я в душ.
До выхода оставалось полчаса. Ирка собиралась вместе со мной. Причем ее путь лежал в ночной клуб, где, по утверждению Берсенева-старшего, по пятницам бывал Максим.
- Я сегодня ночевать не приду, - предупредила меня подруга, критически оценивая свое отражение в зеркале на степень убойности. - Как я выгляжу?
- Как голливудская кинозвезда, - заверила ее я.
- Правда? - Ира засияла. - А какая?
- Брюс Уиллис.
- Старая шутка, - буркнула она. - Старая и несмешная.
- Да хорошо ты выглядишь, не переживай. Как там, кстати, с погодой в окружающем мире?
- Холодно. И снег обещали. Лер, а если серьезно, ты прикинь, окажется твой Сергей жутким прыщавым заикой. Чего тогда делать будешь?
- Буду любить его таким, какой он есть. Для настоящей любви внешность не имеет значения.
- Ню-ню, - Ира покачала головой. - Как вы друг друга узнаете-то?
- Ну я примерно представляю, как он выглядит, он описывал. Светлые волосы, голубые глаза…
- А-ха, ну прямо Бред Питт, - моя подруга скептически хмыкнула. - В общем, Лерка, послушай доброго совета мудрого человека, постой где-нибудь в сторонке и посмотри, что за чудище лесное придет. Ну и линяй сразу по-быстрому без всякой там твоей благородной философии. А если вдруг он окажется вполне себе ничего, то не забывай, что должна вернуться домой до десяти, а то общагу закроют, - назидательный Иркин тон перешел в хихиканье, - Золушок ты мой.
Учитывая, что главную площадь умудрились разместить далеко от моей общаги, пилить мне предстояло практически через весь город. Автобус, в который я села, явно производили в Зимбабве, потому что на декабрьский мороз он был не рассчитан. По крайней мере, дубак в салоне стоял страшный. Ну или, может, просто я не слишком тепло оделась. Конечно, дубленка бы вполне вписалась в погоду, но осеннее пальто выглядело не в пример лучше, а произвести впечатление у меня стояло на первом месте. Ну а здоровье… Красота требует жертв. Особенно добивало, что в перчатках набирать сообщения было сложно, так что пришлось морозить пальцы.
"Волнуешься?" - пришел на телефон смайлик.
"Очень!" - призналась я и тут же отправила вслед: - "А ты?"
"Нет. Я счастлив. Я наконец-то увижу тебя, услышу твой голос, взгляну в твои глаза, возьму тебя за руку… Я вообще сейчас готов орать на весь автобус, что люблю тебя".
Я захихикала. Даже забыла о том, что замерзла.
"Не ори", - я улыбнулась. - "А то кондуктор тебя выгонит. Мне, кстати, еще шесть остановок осталось".
"А мне четыре".
Я не успела написать ему ответ, как пришло еще одно сообщение.
"Лер, тут на мосту авария, я в пробке. Так что могу немного опоздать. Ты только не уходи, хорошо?"
"Да ничего страшного, я буду тебя ждать".
По закону мирового свинства мой телефон надсадно запищал, предупреждая, что заряду батареи вот-вот капут. Я едва успела отправить еще одно сообщение.
"Сережа, у меня батарея села, не теряй".
И предатель-мобильник отключился. Елки зеленые, надо со стипендии, наконец, разориться на новый аккумулятор.
Ставший мгновенно бесполезным куском пластика телефон я убрала в сумку и уставилась в окно. Оранжево-голубой город на фоне черного неба смотрелся смазанной картиной какого-то урбанистического импрессиониста. Особенно через заиндевевшее окно. Интересно, живи тот же Ван Гог в наше время, стал бы он рисовать современный город? Я бы на его месте не стала. Да я и рисовать-то не умею.
Хотя в автобусе было и так, мягко говоря, не жарко, но на улице оказалось намного холоднее. Подавив желание замотать лицо шарфом а-ля мумия, я поспешила через сквер к фонтану. Так замерзла, что даже перестала бояться предстоящей встречи. Мне почему-то казалось, что когда я увижу Сергея, мороз перестанет на меня действовать и я мгновенно согреюсь.
Подходы к фонтану просматривались издалека. И хотя воображение еще по пути упорно рисовало мне высокий широкоплечий силуэт, но с действительностью это не совпало. Не было ни высоких, ни широкоплечих. На месте встречи не было вообще никого. Я немного расстроилась, но памятуя, что пробки - хоть и вселенское зло, но все же не вечное, облюбовала себе лавочку напротив фонтана и принялась терпеливо ждать.
Я замерзла настолько, что даже перспектива очутиться вдруг в аду казалась мне исключительно вожделенным шансом согреться. Тонкое пальто только что инеем не покрылось. Даже закралась мысль, что если постучать, допустим, по рукаву, то он не сомнется, словно из дерева сделан. Такими темпами мне действительно только деревянная одежка будет впору. Ящичек такой по росту.
Я не знала, сколько можно было стоять в пробке. Просто потому, что ездила куда-то редко. Да и сколько я уже времени изображаю тут ледяную фигуру, тоже не знала. Мобильник упорно не включался, прохожих в сквер не заносило. Даже маньяки и те, наверное, от мороза попрятались.
Пообещала себе героически выдержать еще примерно минут пятнадцать. Ну, точнее, столько, сколько, по-моему, длятся пятнадцать минут. Тот факт, что это может стоить мне отмороженных конечностей, не путал. Просто потому, что, скорее всего, я уже и так себе все отморозила. Даже философские размышления типа "великая любовь требует жертв" не помогали. Хотелось одного, чтобы произошло какое-нибудь чудо и я вдруг оказалась в своей комнате. Да и вообще, разве есть что-то важнее, чем теплое одеяло и горячий чай?
А потом пошел снег. Из-за угольной черноты неба казалось, что снежинки материализуются из ниоткуда, только в паре метров над землей. Падали настолько медленно, что у меня даже закралась мысль о заторможенности моего восприятия. Да и спать хотелось просто жутко. Воображаемые пятнадцать минут истекли за пять реальных. Убеждение, что "а вдруг я сейчас уйду, а Сережа тут же придет" больше не срабатывало. Вариантов оставалось только два. Либо я сейчас ухожу, либо остаюсь тут навеки окоченелой статуей, припорошенной снегом.
Первый же шаг дался с трудом. Ноги в ботинках замерзли настолько, что я не чувствовала пальцы. Мне стало себя так жалко, что едва не разревелась. Медленно побрела прочь. Медленно просто потому, что была не в состоянии идти быстро. Лихорадочно надеялась, что движение хоть немного согреет. Блин, хватило же ума сидеть истуканом на лавочке. Ну да, конечно же, прыгающая зайчиком, чтобы не замерзнуть, я выглядела бы менее романтично. Злость на саму себя придала сил, и я ускорила шаг. Насколько вообще его можно было в таком состоянии ускорить.
- Лера!
Мне в первое мгновение показалось, что я ослышалась. Ну мало ли, вдруг слуховые галлюцинации - один из симптомов обморожения мозга. И все же на всякий случай обернулась.
Мужской силуэт в конце аллеи действительно был высоким и широкоплечим. По крайней мере, так через снежную пелену казалось. Он приближался, и мое сердце пело от радости. От искренней, щемящей радости. От радости, что сейчас он ко мне подойдет и я его придушу. Любовь любовью, но моя скорая смерть от обморожения требовала отмщения.
- Лера! - буквально рявкнул он, подойдя ко мне. - У тебя вообще мозг есть?!
Вместо ошарашенного "Максим?.." получилось какое-то невнятное лепетание. Откуда он вообще тут взялся? Да еще и злой, как цербер.
- Чего ты на меня орешь? - обиженно прошептала я. Почему-то нормальным голосом говорить не получалось.
- Это я еще не ору, - Максим смотрел на меня так сердито, будто я растратила все его накопления. - Пошли, - он взял меня за руку.
- Никуда я с тобой не пойду, - я замотала головой. - И вообще я тут жду кое-кого.
- Кое-кого - это кого? Деда Мороза на санях? То-то я смотрю, ты в Снегурочки решила заделаться, - он чуть ли не силком тащил меня к выходу из сквера.
- Куда ты меня тащишь? - возмущение кое-как пробилось через мою заторможенную апатию.
- Я тащу тебя греться. Ты вообще в курсе, сколько сейчас времени?
- Сколько?
- Начало одиннадцатого! - Максим в очередной раз наградил меня сердитым взглядом.
Я чуть не разревелась. Как так-то? Неужели я столько проторчала здесь? Неудивительно тогда, что чуть не околела, за четыре-то часа… Добил тот факт, что общагу уже закрыли, и фигушки я теперь домой попаду. Мне стало настолько себя жалко, что я даже тихо всхлипнула.
- Не реви.
- Я не реву-у, - голос все-таки дрогнул. - И вообще, тебя моя жизнь не касается! Чего ты ко мне привязался?!
Странно, но моя грубость его не задела.
- Считай, что в данный момент я - армия спасения, - он усмехнулся.
Припаркованный на обочине черный джип походил на мрачный вражеский танк, слегка припорошенный для конспирации снегом. На мой взгляд, на таких машинах только бандитам всяким ездить. Покосилась на Максима. А может, он - тоже какой-нибудь криминальный злыдень?
- Садись, - он открыл дверцу пассажирского сидения спереди.
- Не поеду я с тобой никуда, - я нахмурилась. Правда, заявила это не слишком уверенно. Измученный организм требовал срочного разогрева, а в салоне автомобиля наверняка было тепло.
- Куда ты вообще везти меня собрался? - добавила я, чувствуя, что такими темпами, действительно, скоро окоченею.
- К себе. Садись давай, - он смахнул снежинки со своей куртки и наградил меня взглядом, в котором терпение вело неравный бой с зарождающимся раздражением.
- Я тебя вообще второй… - я запнулась, - то есть третий раз в жизни вижу и…