* * *
На следующий день Лекси старательно избегала Франко. Она даже не пришла к нему, чтобы выразить протест относительно своего переезда в соседнюю с Франко комнату. Зета готовила для Франко его любимые блюда, но относила их обратно нетронутыми. Экономка пожаловалась, что Франко весь день работает за своим ноутбуком и отказывается лежать. Зета перенаправила свое недовольство на Лекси, которая весь день пролежала на диване, бездумно глядя в экран телевизора.
Лекси всеми силами старалась убедить себя, что ей абсолютно наплевать, чем занят Франко. Когда пришло время ложиться спать, она прошла прямиком в свою комнату, даже не поинтересовавшись, как себя чувствует Франко. Она надела новую шелковую ночную рубашку, легла в постель, погасила свет и велела себе засыпать.
На следующее утро после завтрака Лекси сделала несколько кругов вокруг озера и покормила лебедей хлебом. Она знала, что Франко стоит на верхней террасе и наблюдает за ней. В кармане летнего сарафана лежал мобильный телефон, но Франко ей не звонил.
Это было похоже на холодную войну, но проблема заключалась в том, что Лекси прекрасно осознавала, что ведет эту войну в одиночку. Лекси избегала Франко, но она хотела, чтобы он позвонил ей. Ну и где тут здравый смысл?
Она думала, что Франко спустится к обеду, но он этого не сделал. Лекси надеялась, что он придет выпить чаю на террасе с видом на озеро, но Зета сказала ей, что он спит, а ноутбук выключен.
К вечеру Лекси поняла, что проигрывает битву, и уже готова была сдаться. Она собиралась подняться в свою комнату, чтобы умыться и переодеться перед ужином, но внезапно обнаружила себя на пороге комнаты Франко.
Зета сказала ей, что он все еще спит. Лекси решила взглянуть на него краешком глаза, чтобы не встречаться с ним лицом к лицу. Она повернула дверную ручку и вошла, осторожно прикрыв за собой дверь. За окном сгущались сумерки, и две одинаковые лампы над изголовьем кровати окутывали комнату мягким светом. Открытые окна впустили душистые ароматы сада, и Лекси сделала глубокий вдох, почувствовав тонкий запах его мыла.
Лекси взглянула на постель, но Франко там не было. Ее сердце пропустило несколько ударов. Дверь в ванную была приоткрыта, так что она видела, что и там его тоже нет. На ватных ногах Лекси прошла по комнате в сторону единственного места, где он мог быть.
Выйдя на террасу, она увидела его сидящим в кресле, ноги его лежали на одном из стульев. Он был одет в светлые брюки, голубую хлопковую рубашку и бежевые слипоны на босу ногу. На столе рядом с ним стояла открытая бутылка красного вина и два бокала на длинных ножках. Когда он повернул голову, услышав шаги за спиной, Лекси поняла, что бой окончательно проигран. Франко тоже знал, что она больше не может бороться с собой.
Глава 7
Франко протянул к ней руку, Лекси сделала несколько шагов и вложила в нее свою ладонь, его теплые мозолистые пальцы сомкнулись вокруг ее изящных пальчиков.
– Вина?
– Да, пожалуйста, – почти шепотом сказала она, от волнения у нее мгновенно пересохло горло.
Франко опустил ноги на пол и встал. Лекси отметила, что его движения были плавными, в них не чувствовалось боли. Словно спланировав заранее каждую мелочь, он притянул Лекси ближе, положил ее руку себе на талию и отпустил, чтобы налить вино в бокалы, не прерывая физического контакта. Он протянул ей бокал, и Лекси взяла его свободной рукой.
– За нас… – Франко чокнулся своим бокалом с бокалом Лекси.
Она приподняла его в приветственном жесте и сделала глоток.
Лекси хотелось плакать. Наверное, Франко чувствовал это. Франко коротко вздохнул и поставил свой бокал на стол. Затем он взял и ее бокал, чтобы обнять ее.
– Будем продвигаться маленькими шажками? – пробормотал он и прижался губами к ее волосам.
Лекси подняла взгляд. Они оба знали: то, что произойдет дальше, трудно назвать маленьким шажком. Во всяком случае, она уже сделала огромный шаг, просто придя сюда.
– Ну, если маленький шажок – это все, на что ты сейчас способен… – попыталась пошутить Лекси.
Франко рассмеялся.
– Я и сам не знаю, на что сейчас способен, – честно признался он, – но мы можем попробовать это выяснить.
Лекси тоже засмеялась, и Франко почувствовал, как напряжение понемногу отпускает ее. Он понимал, что примерно то же самое происходит с ним самим. Каким-то образом он смог разрушить возведенные ею защитные барьеры. Она была здесь. Она осознавала, что хочет быть с ним, что ей это необходимо. Франко обнял ее за талию и повел в комнату.
Они остановились посреди комнаты лицом друг к другу, и Франко поцеловал ее, как будто это было самой естественной вещью на свете. Лекси сделала шаг навстречу и обвила его шею руками. Франко положил ладонь ей на затылок и углубил поцелуй, взяв на себя инициативу. Она тихонько вздохнула, и желание, охватившее их, почти причиняло боль.
Когда Франко наконец отстранился, щеки ее пылали от смущения, которого она не испытывала даже тогда, когда впервые была близка с Франко.
– Наверное, нам стоит спуститься и поужинать, – пробормотала она, не сводя взгляда с расстегнутого ворота рубашки Франко.
– Уже спасаешься бегством? – спросил он и провел кончиками пальцев по ее спине.
– Зета будет искать меня, если я не спущусь. Вместо ответа, Франко подошел к внутреннему телефону и взял трубку. Он что-то сказал Зете по-итальянски, и Лекси вспыхнула еще больше.
– Теперь она будет знать, чем мы занимаемся, – запротестовала она.
– Мы – муж и жена. Задержать ужин, пока мы занимаемся любовью, – не преступление.
– Да, но…
– Ты хочешь сначала поесть?
О господи! Да она сама не знает, чего хочет!
– Я хочу тебя, но я не хочу быть с тобой!
– Я знаю, – мягко сказал он.
– Я хочу вернуться в Лондон и забыть о тебе, но я не могу заставить себя сделать это.
– И это мне тоже известно.
– И твой вопрос, не хочу ли я поужинать перед сексом, только еще больше меня запутывает!
– Тогда я перефразирую вопрос: ты хочешь есть, заниматься любовью или спорить?
Лекси беспомощно покачала головой и взволнованно всплеснула руками. Он стоял в нескольких шагах от нее, проявляя поистине терпение святого. Ее мужчина. Ее любовник, единственный любовник. Ее муж.
– Мы были так молоды, когда встретились, Франко, – выдохнула она. – Девятнадцать и двадцать четыре. Это должна была быть любовь на всю жизнь, и вот чем все закончилось.
– Ничего не закончилось.
– Это твое прозрение о нас… Все может закончиться, как только ты смиришься с аварией и разберешься в своих чувствах относительно гибели Марко.
– А в чем было твое прозрение?
– У меня его не было, – моргнула Лекси. – Только у тебя.
– Тогда почему ты сейчас здесь, со мной? Что заставило тебя вернуться в мою жизнь?
Ответ крутился на кончике языка, но Лекси прикусила губу.
– Ты был ранен…
– Но я выздоравливаю, а ты по-прежнему здесь. – Он тяжело вздохнул и сократил расстояние между ними, чтобы взять ее руки в свои ладони. – Я принял решение. Мы спустимся вниз и поужинаем, как старая супружеская пара, безо всякого намека на страсть.
– Ты злишься на меня?
– Нет. Я изо всех сил стараюсь дать тебе то, чего ты ожидаешь.
Она попыталась затормозить у дверей своей спальни, когда Франко за руку вывел ее в коридор.
– Мне нужно переодеться…
– Ты прекрасно выглядишь. Слегка загорелая после времени, проведенного на озере, когда ты изо всех сил боролась с собой, чтобы не прийти ко мне.
– Значит, ты за мной следил? – вздохнула она и направилась вслед за Франко вниз по лестнице.
– Я видел каждый задумчивый вздох, каждое упрямое покачивание твоей прелестной головы, каждый осторожный взгляд на окна моей спальни.
– Я тебя не видела.
– Я скрывался, как опытный шпион.
Они вошли в небольшую столовую, накрытую для двоих, и Лекси остановилась.
– Значит, ты все-таки собирался спуститься к ужину?
– Ага. Но ты поднялась ко мне и испортила сюрприз.
Она сдалась слишком быстро! Если бы она проявила еще хоть немного терпения, то сумела бы сохранить остатки гордости.
В дверях столовой появилась Зета и застыла на пороге, увидев Франко и Лекси.
– Я думала, вы сказали…
– Мы передумали, – прервал ее Франко с сожалением в голосе. – Видимо, к двадцати восьми годам я стал слишком стар для импульсивных всплесков страсти.
Лекси густо покраснела до самых корней волос и недобро взглянула на Франко. Он только хрипло рассмеялся в ответ и отодвинул для нее стул, а потом нежно поцеловал в пылающую щеку и тоже сел за стол.
– Расскажи о своем детстве.
– Да не о чем особо рассказывать, – скривилась Лекси. – Первые десять лет жизни я провела с бабушкой.
– А где была твоя мать? – нахмурился Франко.
– Работала. Такова актерская натура. В то время она много гастролировала и жила на чемоданах, так что меня воспитывала бабушка. Когда она умерла, Грейс пришлось взять на себя мое воспитание, которое в основном заключалось в том, чтобы оставлять меня на попечение череды друзей в разных городах, в то время как она сама работала.
– Очень похоже на череду нянек, которые воспитывали меня после смерти моей матери, – пробормотал Франко.
– Ах, бедный богатый мальчик! – поддразнила его Лекси. – Ты для отца – весь мир, и прекрасно знаешь об этом.
– Он всегда был занят. Он обожал меня, когда у него на это было время. Я почти все детство провел в школе-интернате для детей богатых родителей.
– Там ты познакомился с Марко? – осмелилась спросить Лекси.
– Мы говорили о твоем детстве. – Он поджал губы.
– Ну, у меня почти не было друзей. – Она поморщилась. – Трудно построить с кем-то отношения, когда ты живешь как бродячий циркач.
– Так что бы ты предпочла? Бродячий цирк или жизнь с бабушкой?
– Конечно, бабушка! – мгновенно ответила Лекси. – Она была довольно строгой. Думаю, она боялась, что я могу стать такой же "легкомысленной", как Грейс, но в целом мы хорошо ладили.
– А твой отец? Он не играл никакой роли в твоей жизни?
– Почему ты спрашиваешь меня о моем прошлом? – нахмурилась Лекси и откинулась на спинку стула. – Раньше тебя это не интересовало.
– Вот поэтому я и спрашиваю сейчас.
– Тогда не стоит. – Лекси зачерпнула ложечкой нежнейший крем-карамель, но положила его обратно в креманку. Она подняла глаза и увидела, что Франко внимательно наблюдает за ней. – Что? – с вызовом спросила она, когда не смогла больше выдерживать его взгляд.
– Кажется, я нечаянно задел больную мозоль, – произнес он, медленно растягивая слова.
– Нет, я просто не понимаю твоего внезапного интереса.
– Ты моя жена…
– Бывшая жена.
Почему сейчас это прозвучало так… неправильно? Лекси взяла свой бокал и уставилась на рубиновое вино, плескавшееся в нем. Они сидят здесь, ужинают, как муж и жена. Потом они собираются пойти в спальню, чтобы провести ночь как муж и жена – во всех смыслах. Полчаса назад они едва не пропустили ужин, чтобы заняться любовью, но ничто из вышеперечисленного не делало их супружеской парой.
Лекси никогда не чувствовала себя здесь его женой. Ее поселили в комнате на другом конце дома, чтобы держать как можно дальше от Франко. И его это устраивало! Он не стал суетиться, чтобы она переехала в соседнюю с ним спальню, как сейчас. Он весьма неохотно навещал ее, как вежливый хозяин. Каждое утро, прежде чем уйти на работу, он стучал в дверь комнаты Лекси и интересовался ее здоровьем.
И сейчас Лекси чувствовала в душе ту же гнетущую пустоту, что и тогда.
– Лекси…
– У меня нет отца, – отрезала она.
– У всех есть отец, дорогая.
– Давай сменим тему.
Франко откинулся на спинку стула, и на его лице заплясала тень от свечи, так что Лекси не могла разобрать выражение его лица. Но она чувствовала, как крутятся шестеренки в его голове, чувствовала, как он размышляет: стоит ли еще немного подтолкнуть ее, чтобы она ему открылась.
– Если это так сильно тебя расстраивает, то я приношу свои извинения, – вздохнул он. – Согласен. Давай сменим тему.
– Нет. – Лекси тоже передумала. – Давай закончим то, что ты начал, и поставим на этом точку. Так что ты хочешь знать? Мое генеалогическое древо? Пожалуйста. – Лекси выпрямилась и вызывающе посмотрела на него. – Мать – Грейс Гамильтон, актриса, но не знаменитая. Отец неизвестен, в этой графе моего свидетельства о рождении стоит прочерк. Да, и еще бабушка. Кто-то еще? – Она сделала вид, что задумалась, хотя в ее глазах явно читалась агрессия. – Хомяк по кличке Ракета. Я хотела собаку, но мне ее не разрешали завести, потому что мы постоянно переезжали. Ну и Брюс, конечно. – При упоминании его имени Лекси взглянула на Франко. – Брюс – единственный человек, который когда-либо был постоянной единицей в моей жизни. Интересно, где я должна его разместить в своем генеалогическом древе?
– На месте отца? – предположил Франко, и это разъярило Лекси так, что он подумал, что она сейчас его ударит.
– Следи за своими словами. – Она пригвоздила его испепеляющим взглядом. – По крайней мере, его всегда интересовало, что со мной происходит.
– И он всегда хотел тебя, этот старый развратник.
– Не смей так говорить! – выдохнула Лекси.
– Смею, потому что он на двенадцать лет старше тебя, но при этом всегда раздевает тебя взглядом.
– Лучше уж старый развратник, чем молодой подлец-изменщик, – не осталась в долгу уязвленная Лекси.
– Ты называешь меня подлецом?
– А как еще назвать человека, который преследует невинную девушку только для того, чтобы затащить ее в постель и выиграть пари?
– Признаю, к несчастью, пари действительно было, – он взмахнул рукой в жесте отчаяния, – но оно не имеет никакого отношения к тому, что на самом деле было между нами.
– Скажи это своим друзьям. – Лекси недобро рассмеялась. – И давай не будем замалчивать тот факт, что ты получил свой выигрыш, – добавила она.
– На то была причина, – напряженно сказал он.
– Я вся внимание.
– Мы обсуждали нездоровое влечение к тебе Брюса Дейтона, – пробормотал он, растеряв всю уверенность в себе.
– Брюс всегда был добр ко мне.
– Идеальная фигура отца.
– Прекрати его так называть! Он слишком молод, чтобы быть моим отцом.
– Тогда дядя, – уступил он. – В любом случае в его влечении есть что-то нездоровое.
Лекси побледнела и вздернула подбородок.
– Это твое отношение ко мне было нездоровым, Франко.
Франко немало удивил ее, молчаливо согласившись с этим утверждением. Он встал из-за стола и прошел к бару, снова прихрамывая.
– Если я скажу тебе, что стыжусь и глубоко раскаиваюсь в том, что вообще допустил это пари, ты сможешь простить меня?
Он обернулся и посмотрел на Лекси, и в его взгляде она увидела, что он действительно раскаивается. Она почувствовала, что это очень важный момент в непростых отношениях, которые у них сложились с тех пор, как она вернулась в его жизнь.
– Я вижу, ты понимаешь, что этот спор разбил мне сердце, – невесело усмехнулась она.
– Прости, – тяжело вздохнул он, понимая, насколько нелепо прозвучало извинение после ее признания. – Клаудия ревновала, как кошка, и она хотела сделать тебе как можно больнее, когда посылала видео на твой телефон.
Лекси знала это. Даже тогда она прекрасно понимала мотивы Клаудии, хотя это не смягчило боль, которую она испытала.
– Она тоже стыдилась той роли, которую сыграла, – продолжал Франко. – Особенно когда вскоре после этого ты потеряла мать…
– И остатки моего мирка рассыпались на осколки, – продолжила за него Лекси. – Я прощаю вас обоих, – сухо сказала она и встала из-за стола. – Я даже прощаю тебя за то, что ты стал так холоден со мной за неделю до того, как всплыла история с пари, за то, что возненавидел меня, женившись. – Она коротко рассмеялась. – Правда, к тому времени я ненавидела тебя ничуть не меньше. Но чего я простить не могу, – щеки ее покраснели от гнева, – так это того, что ты развлекался с Клаудией в нашей постели в ту ночь, когда я потеряла ребенка. А сейчас я, пожалуй, пойду спать. Одна.
– Подожди минутку, – напрягся Франко. – Этого не было!
– Телефоны с камерами – коварная вещь. – Она быстрым шагом направилась к двери. – А камеры, в отличие от людей, не врут.
– Лекси, вернись! – крикнул он, когда она выбежала из столовой. Она уже была на полпути вверх по лестнице, когда услышала грохот и проклятия.
– Надеюсь, ты разбил свое лживое лицо! – крикнула она. – Спасибо за прекрасное путешествие в прошлое, Франческо.
Лекси даже не заметила Зету, которая потрясенно смотрела ей вслед, зато ее увидел Франко. Экономка вошла в столовую, когда Франко стоял на коленях, потирая бедро. Один из стульев лежал на боку, потому что Франко споткнулся о него, а из бутылки, лежащей рядом, тонкой струйкой вытекало вино на полированный дубовый пол.
– Ни слова! – прорычал Франко, когда экономка открыла было рот.
– Это… это она с тобой сделала?
– Моя жена может делать со мной все, что хочет, – резко ответил он, схватившись за ушибленное плечо. – Она может приставить к моей голове заряженный пистолет и нажать на спусковой крючок – это ее право. Черт! – выругался он, когда попытался опереться на больную ногу и едва не упал снова. Зета подбежала к нему, но Франко от нее отмахнулся. – Я в порядке. Просто иди, Зета. Это касается только меня и Лекси, нам ни к чему свидетели.
Лекси ощущала себя пузырящейся массой чистой ярости. Она чувствовала ту же боль предательства, как будто и не было трех с половиной лет. Ей хотелось свернуться клубочком и выплакать все глаза. Ей хотелось сбежать вниз по лестнице и выплюнуть еще несколько обвинений в человека, которого ненавидела настолько, что это причиняло физическую боль.
Жена… Какая жестокая шутка! Лекси окинула взглядом свою комнату, которая была так похожа на ту, в которой она жила раньше, в другом конце дома. Другие цвета, другой вид из окна, но сейчас она чувствовала себя точно так же, как и тогда: словно находилась в роскошной тюрьме.
Лекси быстро переоделась в ночную рубашку, улеглась в постель, накрывшись прохладными простынями, и свернулась калачиком. Лекси вся дрожала, слезы душили ее. Она ведь почти легла с ним в постель, почти убедила себя в том, что отпустила прошлое!
Дверь спальни распахнулась. Она знала, что это Франко.
– Если ты пришел, чтобы вежливо поинтересоваться моим самочувствием, то не стоит, – огрызнулась Лекси из-под простыни, в которую завернулась с головой. – И ты забыл постучать!
– О чем ты, черт возьми, сейчас говоришь?
– Скажи мне. – Лекси выпуталась из простыни и села, отбросив с лица волосы. – Тебя каждое утро отправлял ко мне твой отец, чтобы ты спросил, как я?
– Отец? Я не понимаю…
– В последний раз, когда я жила здесь, – пояснила она. – Я просто представила, как твой отец велит тебе подняться в мою комнату прежде, чем ты уедешь в Ливорно, и поинтересоваться моим самочувствием. Ты так вежливо стучал в дверь, а потом стоял в дверном проеме, точно так же, как сейчас, и смотрел на меня так, будто желал, чтобы меня здесь не было.
Франко напрягся, словно она ударила его по лицу.