- Должно быть, вы оба измотаны. Я вас понимаю, - продолжала Анна-Мария, к счастью не догадываясь о переживаниях новоиспеченной жены.
Луизе очень хотелось увидеть Чезаре и понять, как он реагирует на благонамеренное вмешательство своей двоюродной сестры.
- Мальчики уснули сразу же, как только легли в кровать, да, Луиза? - спросила Анна-Мария.
Та тупо кивнула.
Обсуждая предстоящий брак, Чезаре упомянул о том, что ради соблюдения приличий они должны вжиться в роль "нормальных супругов". Однако не следовало забывать, что ни он, ни Луиза не стремились к сексуальной близости. Они должны были устроиться в одних апартаментах с двумя раздельными спальнями, ванными комнатами, гардеробными и гостиными. До смерти родителей Чезаре эту часть замка традиционно занимали муж и жена Фальконари.
Чезаре сказал, что в апартаментах нужно сделать ремонт, и предоставил Луизе право самой подобрать декор для тех комнат, которые будет занимать она. На время ремонта он собирался разместиться в личных комнатах, и Луиза с ним согласилась. Теперь выяснилось, что благодаря стараниям Анны-Марии Луиза должна была жить вместе с Чезаре.
Когда они оказались в апартаментах, Луиза забыла о тревоге и замешательстве, спровоцированными неожиданными изменениями в планах. Оглядев знакомое помещение, она почувствовала, как к горлу подступил ком.
Во время первого визита в замок Кастелло, который был открыт для посещения туристов в определенные дни, подруга отца Луизы, Мелинда, настояла на осмотре этого помещения. Она так активно подтрунивала над своим возлюбленным и говорила о заманчивости кровати с черными шелковыми простынями, что вскоре уединилась с отцом Луизы в номере отеля. Луиза должна была признать, что прежде простая обстановка кабинета и прилегающей к нему спальни показалась ей довольно скучной и неинтересной, особенно после преднамеренного флирта Мелинды и ее сексуальных намеков. Гораздо позже, повзрослев, Луиза научилась ценить настоящий стиль и элегантность и поняла, что спальня Чезаре выдержана в правильной цветовой гамме.
Отделанные деревянными панелями стены личных покоев были окрашены в нежный серо-голубой цвет, на холодном мраморном полу покоились мягкие пушистые ковры с причудливым узором. Современная, очень дорогая кожаная мебель делила пространство гостиной надвое - рабочая зона и зона отдыха. По обе стороны от камина возвышались шкафы и висели книжные полки, у окна со ставнями стоял большой компьютерный стол.
Через белые двойные двери Луиза увидела в спальне огромную кровать и лежащие на ней постельные принадлежности для нее и Чезаре.
Луиза не сдержала дрожь.
Однажды она с Чезаре уже лежала на этой кровати. Только не стоит забывать, что она практически умоляла его взять ее.
Белые нежные простыни светились чистотой. Луиза решила сосредоточиться на их дороговизне, чтобы избавиться от нежелательных, но таких привлекательных образов.
С одной стороны кровати располагались двойные двери, через которые можно было попасть в огромную ванную комнату из стекла и мрамора, а с другой - двери, ведущие в гардеробную.
Луиза не хотела находиться в апартаментах Чезаре. Ей было не по себе. Она чувствовала себя очень беззащитной: сведения о ее прошлом могли негативно повлиять не столько на нее и Чезаре, сколько на их сына.
Луиза вздохнула. Оливер был зачат здесь, в этой самой спальне.
Краем глаза она заметила, что Чезаре снял смокинг и небрежно бросил его на один из кожаных диванов белого цвета с желто-серыми разводами. Ткань рубашки плотно облегала его плечи. У Луизы засосало под ложечкой, а сердце екнуло.
Она зажмурилась и тут же об этом пожалела, так как представила склонившегося над ней Чезаре, обнаженного, загорелого и покрытого капельками пота. Вот она протягивает к нему руку, наполняясь желанием…
Во всем виновата эта спальня. Именно она оказывает на Луизу столь пагубное воздействие.
- С какой стати вмешалась Анна-Мария? - страдальческим тоном произнесла Луиза, и Чезаре на нее посмотрел.
- Она думала, что действует в наших интересах, - мягко сказал он. - Она считает, мы любим друг друга, и уверена, что хотим быть вместе. Жаль, что Анна-Мария так поступила, но рассуждала она логично, стоит признать. По ее мнению, мы с тобой воссоединилась и, следовательно, сгораем от страсти.
Почему его слова так сильно ранят Луизу?
- Но, - продолжал Чезаре, - как только она с мужем и детьми вернется в Рим, мы сможем действовать как договорились.
Как он может быть таким расслабленным и беззаботным, когда у Луизы нервы на пределе?
- Но они пробудут здесь еще три недели!
- Ситуация напрягает меня так же, как и тебя, - начал Чезаре, но Луиза была слишком напугана, чтобы его выслушать.
- Да что ты! - с вызовом выпалила она.
Голос Чезаре мгновенно стал стальным и категоричным:
- Неужели ты предположила, что я просил сестру поговорить с экономкой, чтобы та приказала принести сюда твои вещи и ты была бы вынуждена делить со мной постель?
- Нет. Нет, конечно. - Луиза пошла на попятную. - Я совсем не это имела в виду, - призналась она дрожащим голосом и искренне прибавила: - Никто никогда не поверит, что тебе нужно хитрить, чтобы заставить женщину лечь с тобой в постель.
- Что ты имеешь в виду?
"Я имею в виду то, что сказала. Я просто боюсь. Бояться меня заставляют мои собственные воспоминания". Она не могла произнести эти слова, хоть они и были правдой.
- Просто я знаю, насколько для тебя все это важно. Ты хочешь заставить людей поверить в наше воссоединение и мог подумать, что поселиться в одних апартаментах - хорошая идея.
- В этом есть определенная логика, - согласился Чезаре.
Логика? Он еще и рассуждает логически, пока Луиза вне себя от страха.
- Ты уверял меня, что я буду жить в отдельной комнате, - напомнила ему Луиза, снова начиная паниковать.
- И будешь, но позже. А сейчас придется потерпеть.
- А кровать? Неужели ты ждешь, что я буду спать вместе с тобой? - с вызовом спросила она, не в силах побороть опасения.
Чезаре нахмурился:
- Нет. Я посплю на диване.
- Три недели? - уточнила она.
- Три недели. Однако горничные должны думать, что мы спим вместе.
Луиза кивнула. Что еще ей оставалось делать?
- Ты устала, а мне еще нужно поработать, - сообщил Чезаре, направляясь к компьютерному столу.
Ой, неужели она разочаровалась, потому что Чезаре не прикоснулся к ней? Меньше всего ей сейчас нужно добиваться физической близости с ним, хотя они женаты и сегодня их первая брачная ночь.
Луиза направилась в спальню.
Она уже была за дверью, когда услышала небрежное замечание Чезаре:
- Ты так и не сказала мне, почему была уверена в том, что я отец Оливера. Ты безапелляционно заявила об этом своему деду.
Луиза застыла на месте, ее ноги словно приросли к полу. Повернувшись, она взглянула на Чезаре. Он не догадывался, как болезненно она воспринимает его жестокие слова.
Она знала, о чем он думает. Задетая гордость спровоцировала Луизу на резкий ответ:
- Кроме тебя у меня никого не было. Я могла родить Оливера только от тебя.
- Ты ни разу не усомнилась в том, что он - мой ребенок? - спросил он.
Чезаре на самом деле не понимал, с какой стати допрашивает Луизу. Неужели ему хочется услышать, что он - единственный мужчина, от которого она хотела родить ребенка? Что за безумие!
Луиза не услышала тоску в его голосе, так как была поглощена собственными воспоминаниями и ощущениями. Однажды она сильно настрадалась, и вот теперь Чезаре снова ее осуждает. Разозлившись, она решила защищаться и доказать ему, как сильно он заблуждался на ее счет.
- Нет! - резко ответила она. - Я не принимала противозачаточные таблетки, а ты был моим первым мужчиной.
Несколько секунд Чезаре молчал, переваривая полученную информацию.
- Ты была девственницей? - так же резко спросил он. Ее слова не только развеяли его сомнения, но и пробудили в нем новое чувство вины.
В ту ночь Луиза вела себя отнюдь не как стыдливая девственница. Она отдалась ему с такой страстностью и чувственным рвением, что он потерял самообладание. Нет, он ничего не замечал, настолько был поглощен противоречивыми эмоциями. Он повел себя как эгоистичный, избалованный юнец, овладев ею, а потом отвергнув на глазах у всех.
Информация, поступившая к нему от детективов, была краткой и неопровержимой. После возвращения в Лондон и рождения сына у Луизы не было ни одного любовника. Сначала Чезаре предположил, что она не заводила романов из-за перенесенного позора и необходимости заботиться о ребенке. Теперь он посмотрел на ситуацию под другим углом. Вела ли она жизнь затворницы из-за того, что между ними произошло?
- Ты была девственницей? - повторил он, пребывая в смятении. - Но это…
- Невозможно? - подытожила она. - Уверяю тебя, ты был у меня первым. Меня не волнует, веришь ты мне или не веришь, но, по крайней мере, я точно знала, кто отец Оливера.
- Но ты вела себя как…
- Как малолетняя проститутка, готовая отдаться любому парню? О, все в порядке. Я знаю, что обо мне думали и как меня осуждали. Я жаждала популярности, хотела быть в центре внимания. Я ревновала отца к Мелинде и стремилась завоевать его внимание. Я рано поняла, что привлеку его внимание, если буду плохо себя вести. Поэтому и решила стать плохой девочкой, а плохие девочки не бывают девственницами. Мне было достаточно легко притворяться той, кем я не являлась, и провоцировать парней, они считали меня легкодоступной. Мой отец рассердился и был вынужден за мной присматривать.
- Но ты переспала со мной, - пробормотал он.
Слишком поздно Луиза опомнилась - она сама загнала себя в угол. Чезаре не должен догадаться, что тогда, много лет назад, она, наивная и глупая, всем сердцем верила в его любовь.
- Да. Из-за твоего положения в обществе.
Чезаре хмурился. В любую секунду он начнет задавать вопросы, и хладнокровно отвечать на них ей не удастся.
- Я считала, что, если мой отец увидит, как ты меня хочешь, он отнесется ко мне по-другому и начнет меня ценить. В конце концов, как он может не оценить, если главный человек в провинции проявил ко мне интерес? Я достаточно наслушалась разговоров девчонок и насмотрелась фильмов, чтобы знать, как ведет себя опытная любовница.
Чезаре отвернулся от Луизы. Почему он не видел, какой уязвимой она была? Он уже знал ответ на свой вопрос. Желание затмило его разум.
- Если я причинил тебе боль…
Его тихие и искренние слова пронзили ее сердце, словно когти хищной птицы.
- Нет, ты не причинил мне боли, - спокойно произнесла она. - Я хотела нашей близости и спровоцировала тебя. Тогда я вбила себе в голову, что мы в сказке и ты любишь меня так же сильно, как я тебя. Отец ненавидел меня, так хоть ты любил - как я по наивности думала. Верила.
Восторг и радость, которые Чезаре подарил ей, оказались сильнее физической боли. Впервые в жизни она поверила, что любима.
- Конечно, я не предполагала, что ты меня отвергнешь, а мой отец так сильно разозлится. А о беременности я даже не думала.
Лучше всего отнестись к прошлому легко и непринужденно. Луиза слишком сильно любит Оливера, чтобы сожалеть о его рождении. В конце концов, именно из-за него ее жизнь круто изменилась в лучшую сторону.
- Я действительно не знала о беременности. Когда правда открылась, отец от меня отрекся. Он и мать требовали, чтобы я сделала аборт. Когда они стали на меня давить, я приняла окончательное решение - от ребенка я не избавлюсь. Вот тогда и вмешались бабушка и дедушка. Они были чудесными, замечательными людьми. Они любили меня сильнее, чем я того заслуживала. Я пообещала себе, что сделаю все возможное и отплачу им за терпение. Вот поэтому… мне так важно исполнить обещание. Больше я ничего не могу для них сделать.
- Их прах будет захоронен в ближайшую пятницу. Проститься с ними придет вся коммуна.
- Благодарю тебя.
Недолго думая Чезаре сделал шаг в ее сторону. У Луизы так часто забилось сердце, словно она оказалась на самом опасном аттракционе. Если Чезаре сейчас ее обнимет и поцелует…
Увидев, как она дрожит, Чезаре немедленно остановился. Она его не хочет, это очевидно.
- Уже поздно, - отрывисто произнес он. - Ты устала. Поспи немного.
Кивнув, Луиза закрыла двери, разделяющие спальню и гостиную. Сегодня она впервые за долгое время будет спать вблизи Чезаре, но ей предстоит провести в одиночестве еще очень-очень много ночей.
Глава 8
Когда их небольшая мрачная процессия вошла во двор церкви Святой Марии, Луиза заметила группу людей, стоящих в тени тисовых деревьев. Впереди толпы находились Альдо Барадо и священник.
Чезаре оказался прав. Жители коммуны с большим уважением отнеслись к церемонии погребения праха ее бабушки и дедушки. Они гордились тем, что не Луиза, одетая в элегантное черное платье, шла во главе скромной похоронной процессии, а сам Чезаре с торжественным видом нес богато украшенную позолоченную урну с прахом.
Оливер в траурных одеждах шел рядом с отцом. В руках его была вторая урна.
Как они похожи - отец и сын. У них даже походки одинаковые. Луиза следовала за ними, соблюдая установленные традиции, согласно которым в некоторых случаях женщинам не разрешалось быть в первых рядах. За ней шли Анна-Мария, ее муж и дети и склонившие головы жители коммуны.
Официальные похороны бабушки и дедушки Луизы уже состоялись в лондонской церкви. Сегодня их прах обретет наконец вечный покой на родине. Но вместо того чтобы направиться на кладбище, Чезаре, к удивлению Луизы, повернулся и понес урну в склеп семьи Фальконари. Дверь уже была открыта, вокруг лежали свежесрезанные цветы.
Альдо Барадо шагнул вперед и обратился к Чезаре с вопросом, озвучить который не решилась удивленная и озадаченная Луиза.
- Они будут похоронены в склепе Фальконари? - Мэр говорил с откровенным неодобрением.
- Естественно, - ответил Чезаре, надменно склонив голову. Он выглядел настоящим правителем, требовавшим беспрекословного подчинения.
Наблюдая за происходящим, Луиза вынужденно признала, что она не единственная, кто повзрослел и осмелел за прошедшие после рождения Оливера годы. Теперь, вспоминая прошлое, она по-иному относилась к юношеским замашкам Чезаре. Думая о его высокомерности и категоричности, она понимала - он пользуется ими как щитом, чтобы скрыть свое одиночество. Однажды ему пришлось возложить на себя обязанности покойного отца, то есть требовать, почти силой вырывать уважение подданных, за которых он нес ответственность. Раньше Луиза не замечала и не понимала, что с такими мужчинами, как Альдо Барадо, считавшими Чезаре молодым выскочкой и готовыми в любое время бросить ему вызов, правитель провинции чувствовал себя крайне уязвимым.
Луиза вдруг поняла, что, возможно, переспав с девушкой, которая не пользовалась уважением в обществе, Чезаре подпортил и свою репутацию. Жители не одобряли подобных поступков, а он - в то время еще не вошедший в полную силу правитель - рисковал лишиться и тех малых крох уважения, которые завещал ему отец. Может, неспроста Чезаре тогда прислушался к словам Барано. Луизе стоит относиться снисходительнее к неопытному юнцу.
Сейчас она смотрела на Чезаре и понимала, что он возмужал, осмелел, вошел во вкус власти и был в состоянии контролировать свою судьбу и судьбу доверенного ему общества. Теперь он без колебаний принимал решения и жестко отстаивал свою позицию. Он не побоялся удостоить чести пожилую пару, опозоренную внучкой, быть похороненными в семейном склепе Фальконари.
- Теперь они Фальконари, потому что я женился на их внучке и у нас с ней сын, - сказал Чезаре, обращаясь к Альдо Барадо. - Где же еще их хоронить?
Где же, в самом деле? Жители коммуны были, мягко говоря, ошеломлены. Не нужно отрицать, что изумилась и Луиза. Решив похоронить прах ее бабушки и дедушки в фамильном склепе, Чезаре показал всем, насколько важны для него старики, сама Луиза и их сын. Она, пораженная его бескорыстным поступком, мысленно поблагодарила Чезаре. Он сделал все, что мог, и осуществил последнюю волю ее предков.
Луиза полными слез глазами посмотрела на Оливера. Тот горделиво стоял рядом с отцом, еще мальчик, но уже такой мужественный и величественный. Кровь всегда сказывается. Сердце матери наполнилось любовью и нежностью. Это ее сын.
После официальной церемонии все направились на центральную площадь, где в тени старых оливковых деревьев был накрыт шведский стол.
Жительницы коммуны смотрели на Луизу и, несомненно, оценивали, будет ли она достойной супругой их правителю. По поводу же родства Оливера и Чезаре сомнений ни у кого не возникло, и она вздохнула с облегчением. Одной проблемой меньше. Хотя бы ее мальчик не станет мишенью сплетен и нападок со стороны местных кумушек.
- Он как две капли воды похож на своего отца, - с явным одобрением возвестила пожилая женщина. - Настоящий Фальконари.
Оливер действительно был словно уменьшенная копия Чезаре. Лицо мальчика светилось счастьем. Он был рад, что наконец получил возможность общаться с отцом, узнавать его и любить.
- Им вместе так хорошо, - заметила подошедшая Анна-Мария и присела на одну из старинных деревянных скамеек на краю площади, где расположилась Луиза, наблюдая, как Чезаре и Оливер общаются с местными жителями.
Луиза кивнула. Просто наблюдая за мужем и сыном, она ощущала покой и удовлетворенность. Каким бы ни было ее отношение к Чезаре, она правильно поступила, став его женой ради благополучия Оливера. Мальчик больше не опускал голову от смущения и не хмурился, готовясь защищаться. Теперь он держался прямо, так как знал, что его любят и опекают. Луиза уже представляла, каким он вырастет сильным и храбрым под тщательным и любящим руководством Чезаре. Он действительно любит Оливера, хотя и не любит его мать.
Сердце Луизы пронзила острая боль, словно кто-то ударил ее ножом. Она прижала руку к груди. Что происходит? Она же не хотела, чтобы Чезаре относился к ней как к настоящей супруге. Если он ее полюбит, она должна будет ответить ему взаимностью. А она не может. Не должна. Ах, не вспомни Луиза прошлое, не испытывала бы к Чезаре тех чувств, которые не дают ей сейчас покоя. Теперь даже подумать смешно о том, что она действительно доверится ему.
Эмоции и мысли походили на утренний туман, закрывающий вершины далеких гор и создающий иллюзорный пейзаж. Или она снова себя обманывает? Неужели ей на самом деле нужно скрывать свои чувства? Неужели она по-настоящему любит Чезаре? Конечно нет! Абсолютно нелепо даже предполагать, что все эти годы она тайно вздыхала по нему. Нежность и страсть были заморожены долгое время, а сейчас вдруг вырвались на свободу, словно разрушительный тайфун, смели все на своем пути, не оставив ни сомнений, ни тревог. Одна лишь любовь, чистая и прекрасная. Разве так и происходит?
- Ты немного бледна. С тобой все в порядке?
Луиза так испугалась внезапного появления Чезаре, который вырвал ее из сокровенных и запутанных размышлений, что скрылась в тени оливкового дерева и резко кивнула.
Он нахмурился:
- Ну, ты плохо выглядишь. Знаю, тебе сегодня пришлось нелегко.