Райан снова придвинулся к ее жаждущим губам и с хриплым стоном желания накрыл их своими.
Неизвестно, чем бы все это кончилось… (хотя кого Линдсей обманывает, она, слава богу уже не девочка и прекрасно понимает, чем все это могло кончиться!), если бы в этот миг из спальни не донеслось жалобное мяуканье. Мгновение спустя оно перешло в пронзительный вопль, сотрясающий стены и барабанные перепонки.
- Боже правый, это еще что? - вскричал Райан, вскочив как подброшенный.
Линдсей вздохнула - с облегчением или с разочарованием, она сама не знала.
- Шеба. Дай мне встать, - попросила она, повышая голос, чтобы перекричать жуткий кошачий вой. - Она не успокоится, пока, я ее не выпущу.
Поморщившись и выругавшись сквозь зубы, Райан отодвинулся в сторону.
- Только скорее, пока мы оба не оглохли! - попросил он, проведя рукой по взлохмаченным волосам.
Ему не пришлось повторять дважды - Линдсей вскочила и бросилась к лестнице. Однако у первой ступеньки она замешкалась, ибо Райан ее окликнул.
- Только не забывай, что эта кошка видит во мне злейшего врага. И учти: если эта тварь снова на меня кинется, может считать себя покойницей!
Судя по голосу, он говорил серьезно. Линдсей взлетела по лестнице и бросилась в спальню, в твердой решимости взять Шебу на руки и не отпускать, пока Райан не уйдет. Так безопаснее - и для кошки, и для нее самой.
- Шеба, - сурово начала она, остановившись на пороге, - прекрати немедленно, пока соседи не начали звонить в поли…
Договорить ей не удалось: пушистая белая молния вылетела за дверь и помчалась вниз по лестнице.
- О господи! - вскричала Линдсей, кидаясь в погоню.
Если зловредное животное снова набросится на Райана…
Она пулей влетела в гостиную - и остановилась на пороге, потрясенная зрелищем, открывшимся ее глазам. Райан, прямой как струна и неподвижный, сидел на краешке дивана, вокруг шеи его теплым шарфом обвилась Шеба. Судя по тому, что Райан не орал благим матом и не душил кошку, она не причинила ему вреда. Пока.
Линдсей страшно было сдвинуться с места - что, если ее движение напугает Шебу и надоумит пустить в ход когти? Однако, собравшись с духом, она заставила себя медленно и осторожно двинуться вперед.
Наконец со вздохом облегчения она обогнула диван и приблизилась к Райану. На лице его читалось напряжение, однако ни царапин, ни крови на рубашке заметно не было. Даже напротив: Шеба, уютно свернувшись у него на шее, терлась мордочкой о его подбородок и довольно мурлыкала.
- Сними ее с меня, - прошипел Райан сквозь зубы, когда заметил Линдсей.
Линдсей едва не пошатнулась от радости и облегчения.
- Все в порядке, Райан, - прошептала она, с трудом подавляя улыбку. - Она тебя не тронет. Шеба вовсе не возненавидела тебя с первого взгляда. Верь или нет, но, кажется, ты покорил ее сердце. Она влюбилась с первого взгляда! Должно быть, признала в тебе короля боевых котов, - добавила она, уже улыбаясь во весь рот.
- Очень смешно! - рявкнул Райан и поднял руку к кошке, которая тем временем уже принялась облизывать ему шею розовым язычком.
- Что ты делаешь? - воскликнула Линдсей, испугавшись за свою любимицу.
Бросив на нее ироничный взгляд, он ловко снял кошку с шеи, устроил у себя на коленях и погладил свободной рукой.
- А ты что подумала? - ответил он, наконец, тоном, сухим, словно позавчерашний тост. - Отвечаю ей взаимностью.
Повезло Шебе!
Пораженная и испуганная этой мыслью, Линдсей поспешно взяла у него из рук мурлычущую кошку.
- Пойду-ка лучше накормлю ее. - Он удивленно выгнул бровь, и она ответила на невысказанный вопрос: - Пока она от большой любви тебя не слопала.
Плавным, грациозным движением Райан поднялся с дивана и накрыл ее руку своей.
- Уже поздно. Я, пожалуй, пойду.
- Но ты опять не выпил кофе! - возразила она. - И десерт не съел!
- Нет, благодарю, - сухо ответил он, - полагаю, стимулирующих средств с меня на сегодня достаточно.
Линдсей ощутила, как пылают щеки, но не успела придумать достойный ответ - Райан заговорил снова:
- Предлагаю еще одну попытку. - Глаза у него вспыхнули озорным огоньком. - Завтра вечером.
Линдсей молчала, не в силах вымолвить ни слова. Он рассмеялся и повернулся к дверям.
- Но…
Линдсей бросилась за ним, но в этот миг Шеба принялась мяукать и извиваться у нее в руках, порываясь на свободу. Линдсей поняла, что приближаться к Райану не стоит - кошка только и ждет возможности еще раз выразить ему свои чувства.
- В какое время? - воскликнула она, вцепившись в несносное животное.
- Могу заехать после работы… около половины седьмого, тебя устроит? - Он с улыбкой наблюдал за ее поединком с кошкой.
- Да, конечно. Шеба, черт тебя возьми, да успокоишься ты или нет? - вскричала она. Все еще смеясь, Райан открыл дверь.
- Значит, до завтра. А теперь иди кормить свою королеву. Может быть, после ужина она успокоится.
Он ушел, а Линдсей осталась - трепеща и страшась завтрашнего вечера.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В оставшиеся дни недели Райан пустил в ход все свои силы (и все свое обаяние), чтобы очаровать Линдсей. Но не путем доброго старомодного ухаживания, приверженцем которого всегда себя считал, - о нет!
Вместо того, чтобы водить Линдсей по ресторанам, театрам, концертам, джаз-клубам и прочим развлекательным заведениям, Райан сосредоточил все свои силы на домашнем фронте.
У нее дома.
Чем больше он узнавал Линдсей, тем больше она ему нравилась. Все в ней - и вспыльчивый, но отходчивый и смешливый нрав, и нежность в голосе, когда она говорила о дочерях, и тщетные попытки скрыть свое влечение к нему, - все это не только привлекало Райана, но и глубоко трогало.
Однако ни одно бесспорное достоинство Линдсей не могло сравниться со сладостью ее губ.
Не было дня, да что там - не было часа, когда бы Райан не вспоминал о ее поцелуях! Никогда еще - даже в юности, когда в жилах его кипела горячая кровь, даже в период безумной влюбленности в мать Логана - не испытывал он такой бешеной, всепоглощающей жажды близости.
И не только интимной близости. Разумеется, Райан осознавал, как сильно влечет его к Линдсей в сексуальном плане, а если бы и попытался скрыть это от себя, бунтующие чресла открыли бы ему истину. Но не менее, - а быть может, и более - хотелось ему просто быть с ней. Вести долгие задушевные разговоры, смеяться ее шуткам, быть может, даже спорить. Влечение тела к телу ему приходилось испытывать и прежде, а вот влечение сердца к сердцу - никогда.
Райан не знал, как относиться к этим новым и пугающим эмоциям, но противиться им не мог.
Что же до Линдсей, она тоже погрузилась в водоворот неведомых прежде чувств и ощущений. Неприкрытый интерес Райана вызывал в ней самые противоречивые эмоции: то она рвалась к нему, то хотела от него бежать, то обожала, то страшилась.
Спасение от этих хитросплетений и противоречий Линдсей находила только в работе. Всю оставшуюся неделю она сознательно нагружала себя "под завязку", чтобы не оставлять себе времени и сил на размышления.
Однако отвлечься от мыслей о Райане оказалось не так-то просто!
Каждый вечер он являлся к ее порогу с полным мешком соблазнов: блюда для гурманов, прекрасные вина, цветы для украшения стола, дорогие шоколадные конфеты, способные сломить самую сильную волю; а в довершение всего какой-нибудь лакомый кусочек или игрушка для его восторженной поклонницы - Шебы.
В первый вечер, за креветками, приготовленными по особому рецепту в дорогом филадельфийском ресторане, Линдсей попыталась-таки перевести разговор на грядущее празднование свадьбы.
- Знаешь, сегодня, вернувшись, домой, я нашла на автоответчике сообщение от Эшли, - начала она, как бы, между прочим. - Говорит, в Италии им очень нравится, отель просто сказочный, вернутся домой через полторы недели, во вторник.
- Знаю, - ответил Райан так спокойно, что она едва не уронила вилку от удивления. - Я получил такое же послание от Логана.
- Не так уж у нас много времени, чтобы подготовить банкет - пусть даже самый скромный, - осторожно заметила Линдсей, пробуя почву.
Быть может, думала она, за прошедшие дни Райан успокоился и смирился со скоропалительной свадьбой их детей?
Райан пожал плечами, накалывая креветку на вилку.
- К тому времени они будут женаты уже три недели, - добродушно улыбнувшись, ответил он. - Неделей раньше, неделей позже - велика ли разница?
И отправил креветку в рот.
- Но… - начала она.
Райан прервал ее движением руки.
- Позже поговорим, - отмахнулся он.
Но позже, к ужасу (и тайному восторгу) Линдсей, случилось то же, что и в прошлый вечер. Она предложила выпить кофе в гостиной, надеясь тогда же и обсудить вопрос о свадьбе, - и несколько секунд спустя уже лежала в его объятиях, упиваясь страстными поцелуями.
По счастью, к большому ее облегчению (и тайному разочарованию), здравый смысл Линдсей пробудился прежде, чем влюбленные переместились в спальню.
Она высвободилась из объятий Райана и выпроводила его за дверь… так и не дав выпить кофе.
На следующий вечер этот невыносимый человек явился с огромным термосом. В термосе обнаружился готовый ужин из трех блюд плюс бутылка изысканного вина.
И снова Линдсей попыталась вернуться к неприятной теме за ужином - и снова ответом ей был предостерегающе поднятый палец и чувственно-хрипловатое мурлыканье: "Поговорим об этом позже".
Однако позже случилось то же, что и в предыдущий вечер: руки и губы Райана заставили Линдсей позабыть обо всем на свете. Поцелуи его с каждым мгновением становились все глубже, жарче, яростнее, а искусительные руки блуждали там, куда Линдсей, никогда бы не допустила иного мужчину.
Собравшись, наконец, с силами и выпроводив его за дверь (разумеется, кофе опять остался не выпитым), Линдсей села на диван и тяжело задумалась. Она не привыкла лгать, в том числе и самой себе. А истина была такова: она, Линдсей Доусон, сдержанная и здравомыслящая женщина, сходит с ума от влечения к Райану Каллахану.
Нет, не просто сходит с ума - это бы еще полбеды! Пора взглянуть правде в лицо: Линдсей, в него влюблена. Влюблена в мужчину, который едва ли вообще верит в любовь, - а уж над любовью с первого взгляда откровенно потешается!
Полночи Линдсей проворочалась в постели без сна, раздираемая противоречивыми чувствами. И сильнейшим из них было желание быть с Райаном - отныне и навеки, в постели и в жизни.
Линдсей давно уже поняла, что под мужественной внешностью и грубоватыми манерами Райана скрывается мягкий нрав и доброе сердце. Да, ему нравилось подшучивать над ней и задирать ее, но никогда он не позволял себе хамства, или шуток дурного тона. Он умел быть очаровательным. А тот вечер, когда Шеба прыгнула ему на шею и замурлыкала, открыл Райана с новой стороны - он добр и снисходителен к "братьям меньшим", умеет прощать, способен на ласку и нежность к бессловесному существу.
Но, господи помилуй, она уже почти двадцать лет не была с мужчиной! Легко ли ей, всегда такой сдержанной и осторожной, отпустить тормоза, отдаться человеку, которого, судя по всему, интересует лишь короткая интрижка?
За несколько часов до рассвета Линдсей пришла к решению - твердому и окончательному. Она не поддастся своим желаниям. Не позволит Райану разбить себе сердце. Пусть сексуальное влечение нормально и естественно - оно не стоит того, чтобы ради краткого мига блаженства рисковать душевным покоем.
Какую бы боль ни причинил ей этот шаг, как бы ни повлиял на отношения в семье (ведь теперь они - одна семья), Линдсей приняла решение и от него не отступит. Как только Райан появится вновь, она вежливо, но твердо попросит его оставить ее в покое.
Просто смешно, думала она, бросая усталый взгляд на часы с подсветкой. Через несколько лет после смерти мужа она отвергла человека, с которым намечалось что-то серьезное, только потому, что его не любила. И теперь, двадцать лет спустя, отвергает другого мужчину - потому, что любит.
Смех, да и только! Но почему-то Линдсей вовсе не хотелось смеяться. И, когда она, наконец, заснула, щеки ее были мокры от слез.
На следующий вечер, в пятницу, следом за автомобилем Райана к дому Линдсей подъехал фургон с эмблемой ресторана.
- Райан! Что это? - в изумлении воскликнула она.
- Ужин, - коротко ответил Райан, махнув рукой водителю.
Линдсей только молча смотрела, как двое мужчин и женщина сноровисто выгружают из трейлера и вносят в дом картонные коробки, источающие аппетитные запахи.
Когда они закончили и покинули дом, стол в столовой ломился от деликатесов. Чего здесь только не было! Разнообразные салаты, крошечные сандвичи, корзины с пирожными и фруктами, вазочки орехов и шоколадных конфет, прохладительные напитки и бутылка неописуемо дорогого шампанского.
- Ну, что скажешь? - поднял бровь Райан. Глаза его блистали знакомым озорным огоньком.
- Ты сумасшедший! - воскликнула Линдсей, невольно рассмеявшись, хоть на сердце у нее и лежал тяжелый камень.
- Что ж, очень может быть, - ответил он, склоняя голову к ее губам. - Но целую жизнь в здравом уме я не променял бы на одну минуту такого безумия!
У Линдсей мелькнула мысль уклониться от поцелуя, но она тут же передумала. Какой смысл отказывать себе в последнем наслаждении?
Когда Райан наконец отпустил ее, ноги у Линдсей подкашивались, а сердце стучало африканским тамтамом. Райан ошибается, в смятении думала она: сумасшедшая здесь она, а не он. Собственное безумие ее страшит, и все же… как хочется забыться в нем - хотя бы на миг!
В смятении Линдсей выпалила первое, что пришло ей в голову:
- Пойдем, еда стынет.
- Уже остыла. - Слегка улыбнувшись, он провел пальцем по ее губам - и все ее тело откликнулось на этот молчаливый призыв.
- Я умираю от голода! - воскликнула она, разрываясь между двумя желаниями: прильнуть к нему - и бежать прочь.
Зеленые глаза его потемнели.
- Я тоже. Так голоден, что не знаю, долго ли еще вытерплю эту пытку.
О господи! В глазах у Линдсей помутилось; казалось, еще миг - и она рванется к нему… Но в последний момент она сумела совладать с собой и поспешно отступила назад - от греха подальше.
- Тогда пошли за стол, - откликнулась она с показной бодростью.
Райан застонал.
Душа Линдсей эхом откликнулась на этот стон.
Она не испытывала голода (по крайней мере такого, какой можно утолить пищей), однако после первого же глотка с удивлением обнаружила, что аппетит, к ней вернулся. То же самое, по-видимому, произошло и с Райаном: оба отдали должное великолепному ужину.
- Да, о свадьбе… - начала Линдсей, протянув руку за конфетой из вазочки.
- Позже, - непреклонно отрезал он.
Понимая, что "позже", возможно, уже не будет, Линдсей вздохнула и принялась убирать со стола. Райан предложил помочь, но Линдсей отослала его в гостиную - поздороваться с Шебой. Она чувствовала, что должна держаться от него подальше - иначе конец ее благим намерениям!
На сей раз, Линдсей даже не стала готовить кофе.
Несколько раз, глубоко вздохнув, чтобы собраться с духом, она вышла в гостиную. Райан играл с кошкой - дразнил ее потрепанной игрушкой.
Бедняжка Шеба! - подумалось вдруг Линдсей. Она будет скучать по Райану… Что-то сжало ей горло, и предательская влага защипала глаза. Линдсей поняла: нужно спешить. Еще минута - и вся ее благоразумная решимость полетит к чертям.
Сморгнув слезы, она уперла руки в бока и начала решительную атаку:
- Ну что, теперь ты готов, наконец, поговорить о празднике для Эшли и Логана?
Не выпуская из рук кошачьей игрушки, Райан взглянул на Линдсей.
- Вряд ли, - ответил он так чертовски хладнокровно, что ей захотелось его ударить.
- А когда будешь готов? - резко спросила она. Он нахмурился.
- Что за спешка?
- Спешка? - изумленно повторила она. - Мы откладываем этот разговор уже почти неделю! Четыре дня занимаемся чем угодно, кроме дела, - я бы не назвала это спешкой!
- Четыре вечера, - с широкой улыбкой поправил он.
- Неважно, - отмахнулась она, почти с благодарностью ощущая прилив гнева. - Тебе же все равно, верно? Ты и не собирался это обсуждать?
- Линдсей! - начал он, отложив игрушку. Но на этот раз она не дала ему договорить.
- Ты просто играешь со мной, - продолжала она, с ужасом чувствуя, что голос дрожит, и на глазах снова выступают слезы. - Как с Шебой. Только со мной - в куда более серьезную игру. Разве не так?
- Так, - негромко и серьезно ответил Райан.
Он встал и теперь смотрел ей прямо в лицо.
- Ухаживание, ужины, вино - все это ради одного. Ты хочешь затащить меня в постель. Так или нет?
- Так, но… послушай, Линдсей…
- Нет.
Она не станет его слушать - не выдержит. Довольно и того, что он подтвердил ее подозрения. На негнущихся ногах Линдсей подошла к двери.
- Я хочу, чтобы ты ушел.
- Ушел? - Казалось, Райан не верит своим ушам. - Линдсей, но что в этом дурного? Оба мы одиноки, ни с кем не связаны - почему бы нам не…
"Потому, что ты меня не любишь!" - кричала ее душа. Но выговорить эти слова вслух означало бы выдать себя. Не доверяя ни голосу своему, ни рассудку, Линдсей просто открыла дверь.
- Линдсей, прошу тебя! - Он рванулся к ней. - Ради всего святого, ты же хочешь меня так же сильно, как и я тебя! Скажешь, нет?
- Да, - ответила она еле слышно.
- Тогда… почему?
- Потому, что случайные интрижки - не для меня. - Линдсей распахнула дверь и отступила, чувствуя, что еще секунда - и она не выдержит. - Спокойной ночи, Райан.
В эти выходные Райан почти не выходил из спальни. А когда выходил - бродил по квартире, словно зверь в клетке, сотрясая воздух изощренными проклятиями. Звуки его голоса отражались от стен и возвращались к нему. И не было рядом никого, кто бы их услышал.
Утомившись от брани, он останавливался у окна гостиной, откуда открывался вид на Фэрмонт-парк и реку Шуилскилл. Стоял и подолгу смотрел вдаль, не видя и не замечая ничего, кроме мутной серой пелены перед глазами и невыносимой тяжести в груди.
Это просто усталость, говорил он себе. Плоды бессонницы и переутомления. И то, и другое было верно. Райан и вправду не высыпался - последние две ночи ему почти не удавалось сомкнуть глаз. И в самом деле, переутомился на работе, ибо каждый день из кожи вон лез, чтобы освободиться к половине шестого.
А еще он чертовски злился. И убеждал себя, что имеет на это полное право. В самом деле, сколько времени, сил и денег убил, чтобы ублажить одну-единственную женщину, - и все напрасно!
Пробормотав непечатное словцо, Райан отвернулся от окна и снова принялся мерить шагами гостиную. Черт побери! Хрупкая женщина, на голову его ниже, ухитрилась выставить его из дому, даже пальчиком не шевельнув!
- Да кому она нужна! - прорычал он, дойдя до кухни и окинув невидящим взглядом ее суперсовременный интерьер.
На кухне Райану делать было нечего: хоть он и полтора дня почти ничего не ел, никакого желания есть, не испытывал.