- Дядя смотрит на нас.
- Видимо, придумывает, какую бы еще обязанность взвалить на твои плечи.
Уловив горечь в его голосе, она подняла глаза и заметила промелькнувший в его взгляде гнев.
- Дайте слово, что не будете вступаться за меня.
- Если бы я имел более высокое звание, то непременно сделал бы это, - проворчал капитан.
- Неужели? - раздался сзади насмешливый голос.
- Кассандра! - воскликнула Микаэла, довольная, что у нее появилась союзница.
- Привет, Микаэла. - Кассандра обняла подругу и, пригласив ее на ленч, озорно улыбнулась Макбейну.
- А где ваши братья? - поинтересовался он. - Разве вы не должны быть на привязи или на цепи?
- Дункан! - опешила Микаэла.
- Наш благовоспитанный капитан считает, что меня следует запереть в башню. Так?
- Да, и без права на прощение.
- Мои братья на страже. - Кассандра махнула в сторону трех мужчин, стоящих, как часовые, перед шеренгой огромных растений в кадках. - Но вам никто не угрожает. Они знают, что вы ханжа и не можете стать для них источником беспокойства.
Микаэла хихикнула, а Дункан помрачнел.
- Вы сами ханжа, - сказал он, когда они поравнялись во время танца.
- Дункан! - Микаэла нахмурилась, заметив, что Рейн идет за ней вдоль стены зала. - Пожалуйста, будьте вежливы.
На короткое время они поменялись партнерами, и Дункан оказался перед Кассандрой. В ее небесно-голубых глазах был вызов.
- С ней? - воскликнул он.
Кассандра задумчиво склонила голову, черные локоны упали на ее обнаженные плечи.
- Вы ужасно красивы, когда сердитесь, Дункан.
- Ведите себя прилично, дитя.
- Вы же видите, я не дитя, - страстно прошептала она, когда они снова сошлись в танце, и он на мгновение потерял дар речи. Ее откровенный взгляд будоражил его сильнее, чем ему хотелось. - А какая радость вести себя прилично? Я имею в виду наслаждение. Риск. Случай.
- Ей-богу, вас пора укрощать.
- Вы понятия не имеете, с чего начинать. - Кассандра оглядела его с головы до ног.
- Для этого требуется желание, которого у меня нет. - Дункан развернул девушку к партнеру и с силой подтолкнул к нему. - Берегитесь, лейтенант. Она слишком нахальна для приличного общества.
Под смех Кассандры он повернулся к Микаэле и, не обращая внимания на ее насмешливую улыбку, продолжил танец.
- Она очень мила, правда?
- Мила? Она просто крикливая девица.
Микаэла улыбнулась, подумав, что он похож на рассерженного мальчика, но тут снова увидела Рейна.
- Тот человек, весь в черном, который пришел с его светлостью, - кто он?
Дункан слегка повернул голову, поскольку ему мешал высокий воротник.
- Монтгомери?
"Монтгомери", - произнесла она про себя, но не осмелилась спросить Дункана, уверен ли он в этом, чтобы не вызвать подозрения своим интересом. Все знали эту семью и имя и репутацию этого человека, но редко кому доводилось увидеть его. Значит, присутствие Рейна было для него не просто выходом в свет, и Микаэла боялась, что причина этого - она.
- Кажется, он занимается перевозкой грузов. Чай, кофе, если не ошибаюсь. - Дункан не стал пересказывать ей непроверенные сплетни.
Она издала короткий, на грани истерики, смешок, радуясь, что музыка наконец смолкла. "Нет, Дункан, ты не ошибаешься, но главное тут не доставка чая, кофе и фруктов, а его флот. Хорошо вооруженные, быстроходные корабли". Однако Микаэлу тревожило другое: ведь она стреляла в такого могущественного человека!
- Микаэла, - нахмурился Дункан. - Думаю, тебе следует отдохнуть. Ты выглядишь немного бледной.
"Наверное, мне следует бежать в испанский монастырь", - подумала девушка, когда он выводил ее из танцевального зала. Рейн укажет на нее, объявит убийцей и воровкой, и жизнь ее будет кончена. Дядя выкинет ее на улицу, все труды последних лет пойдут прахом, у него достаточно связей, чтобы сделать это. Она слышала, как дядя и его друзья проклинали Монтгомери… Он был союзником короля Испании и Португалии, эмира, шаха и большинства правителей Оттоманской империи, поддерживал контакты с людьми, о которых говорили только шепотом. Если он пожелает, то еще до конца вечера ее вздернут на веревке в саду.
"О, Рейн, пожалуйста, не говори об этом, только не здесь", - молила она, бессильно опускаясь в кресло. Может, он этого не сделает, видимо, он совсем поправился и, кроме того, он до сих пор молчал.
- Микаэла?
Она подняла глаза. Дункан стал с чашей пунша, несколько солдат преклонили перед ней колени, один протягивал ей тарелку с едой. Потрясающе. "Нет лучшего способа привлечь ко мне еще больше внимания", - подумала она.
- Прекратите эти глупости. Со мной все в порядке. - Отказавшись от пунша, Микаэла хотела встать, но Дункан ласково усадил ее на место.
- По твоему виду этого не скажешь.
- Перестаньте нянчиться со мной, капитан!
- Тогда садись и развлекай их.
Микаэла посмотрела на молодых драгун, чувствуя себя гораздо старше их, и поймала взгляд дяди, заставивший ее остаться в кресле. Она взяла тарелку с едой и переключила внимание на солдат, самым большим желанием которых была приличная еда, ибо она им, как правило, не по карману. Интересно, зачем они тратят время, флиртуя с ней, когда вокруг столько хорошеньких юных девушек?
Помимо воли она взглянула на противоположный конец зала, где в тени стоял Рейн. Даже со своего места девушка различала произносимые шепотом слова "язычник", "дикарь". А тот почти наслаждался, когда сраженная его взглядом женщина буквально падала в ближайшее кресло или на руки мужчины.
Он считает их дурами, правда, не многие женщины наберутся смелости подойти к нему без защиты спутника. Впрочем, Кэтрин Хоули, леди Бакленд, кажется смелее остальных, отметила Микаэла, глядя, как та пробирается вперед в сопровождении трех мужчин. "Закрой рот, Кэтрин, - ехидно подумала она, - а то слюни потекут на твое дорогое платье".
Рейн наблюдал за Микаэлой, охваченный непонятными чувствами. Ему хотелось расспросить ее, выяснить, кто она, почему находится здесь, но потом он говорил себе, что ответы не имеют значения, ведь она недосягаема. Тем не менее, видя ее в окружении молодых самцов, он чувствовал тяжесть в груди.
- Мадам. - Рейн поклонился, а леди Бакленд приветствовала его кивком головы. - Сегодня вы просто ослепительны.
"Никогда не видел с таким искусством наложенного грима, скрывающего довольно потрепанную внешность", - подумал он. Кэтрин с нескрываемым вожделением окинула его взглядом с головы до ног. В любое другое время он бы не оставил без внимания ее призыв, но сейчас она вызывала у него только отвращение.
- Как и вы, господин Монтгомери.
- Господин? До чего официально, миледи.
- Вы дерзки, сэр. - Она хлопнула его по руке закрытым веером.
- В вашем обществе я не могу быть другим. - Рейн взял у слуги бокал вина. - Вы держите при себе эту молодую поросль для защиты, Кэтрин? Или у них есть то, что вам нужно?
- Вам не надо этого знать.
- Ошибаетесь, леди Бакленд, - сказал он, поднося бокал к губам. - Туго набитый кошелек для них желаннее вашего тела.
- Как вы смеете оскорблять меня! - возмущенно прошипела она; вся ее сдержанность испарилась, взгляд метался по сторонам, выискивая того, кто мог бы их услышать.
- Будьте со мной честны, и я отвечу вам тем же, миледи. Таково мое правило.
Леди Кэтрин смотрела на его красивый профиль и вспоминала слова, произнесенные им на прощание: мол, ей не стоит больше надеяться, эти несколько часов - все, что он может ей дать. Холодное расставание возмутило ее, к тому же Рейн Монтгомери не имел себе равных, загадочно отстраненный и нежный, а еще сдержанный, как яростный зверь, которого держат в строгой узде. Она хотела держать эту узду в своих руках.
- Тебя выдают глаза, женщина. - Резкие слова предназначались только для ее ушей. - Будь осторожна.
Кэтрин быстро огляделась.
- Это жестоко - бросать меня, Рейн, - надулась она.
- Ты никогда мне не принадлежала, - вежливо произнес он, смягчая грубость. - Мы оба это знаем.
Эгоистичная женщина, без капли гордости. Та ночь оставила у Рейна неприятный осадок. Когда она начала представлять ему своих спутников, капитан отвел взгляд. Ни она, ни другие гости не жаждали его дружбы, он тоже не хотел этого. Он тщательно выбирал себе друзей и сейчас попытался найти взглядом ту, которая чуть не убила его.
- Кого-нибудь высматриваешь? - спросил подошедший Кристиан.
- Нет.
Леди Бакленд тотчас пристально взглянула на него и вытянула шею, пытаясь определить, кого он ищет.
Черт возьми, неужели за всеми его действиями наблюдают?
- Тогда представь меня.
Граф показал глазами на леди Кэтрин. Ну, если Кристиан настолько глуп, что рискует связываться с ней, то он заслуживает последствий. Рейн познакомил их, затем отошел в сторону, легко найдя взглядом Микаэлу. Она все еще была окружена мужчинами в красных мундирах, и ему вдруг захотелось силой оторвать от нее этих пускающих слюни болванов.
Проклятие! Как ей удается пробуждать в нем такие чувства, тогда как женщина вроде Кэтрин способна вызвать лишь твердость тела и предоставить несколько часов весьма сомнительного удовольствия? Рейн продолжал смотреть на девушку, и ее вид направил его мысли в другую сторону.
У Микаэлы был остекленевший взгляд человека, слишком долго смотревшего на один и тот же предмет и уже переставшего его видеть. Она улыбалась, но Рейн почувствовал ее глубочайшую тоску. Прищурившись, он внимательно смотрел на скованную позу девушки, плохо сидящее платье и наконец пришел к выводу, что ей не по себе. Внезапно Микаэла испуганно подняла глаза, встретила его взгляд, слегка покраснела и нахмурилось.
Рейн напрягся. "Не бойся меня", - мысленно прошептал он.
Глаза у нее сверкнули, взгляд метнулся в сторону, будто она хотела понять, кто произнес эти слова, потом остановился на нем. Склонив голову, она внимательно разглядывала его, и Рейн отчего-то почувствовал себя беззащитным.
Один из поклонников обернулся с намерением выяснить, что привлекло ее внимание. Рейн тут же обозвал себя дураком и отвел взгляд. Он полукровка, лишенный матери ублюдок, подходящий только женщинам вроде Кэтрин, да и то лишь в темноте ее спальни. Он не имеет права думать о Микаэле.
К счастью, два богатых торговца, с которыми он время от времени имел дело, вовлекли его в свой разговор.
- Вы хотите, чтобы морской суд решал судьбу торговых людей? - присоединился к обсуждению Рейн. - Что они понимают в доставке грузов, накладных и счетах?
- Мистер Монтгомери, это звучит так, будто ваши интересы совпадают с интересами Англии.
Рейн взглянул на Берджеса, высокого стройного мужчину лет тридцати.
- Зачем спрашивать, если вам известно, что это не так?
- А зачем обсуждать то, что вам безразлично?
- Затем, сэр, что мне приятно видеть, как вы лишаетесь нескольких фунтов стерлингов, а потом обнаружить их у себя в кармане. - Рейну показалось, что побагровевший Берджес сейчас завизжит. - Только не говорите, что вы бы действовали иначе. Если бы Англия могла править миром, она бы это сделала.
- Мы пытаемся, сэр.
Раздался смех, и Рейна представили лорду Джермену, виконту Сэквилу, - военному министру.
Когда разговор коснулся военных действий, Рейн отметил явное презрение виконта к окружающим и его непомерную заносчивость. Он был олицетворением английской аристократии, разглагольствующей о своих моральных достоинствах и превосходстве, словно обладала естественным правом властвовать.
В данный момент он властвовал над чувствами Рейна.
Поскольку был одним из тех, кто мог быть его настоящим отцом.
Глава 7
Он пристально вглядывался в лицо Джермена, ища хотя бы намек на сходство, однако ничего не обнаружил. И чем дольше длилась беседа, тем сильнее Рейну хотелось, чтобы в его жилах не было крови этого человека, крайне заносчивого, высокомерного, уверенного, что происхождение дает ему власть над теми, кому повезло меньше.
Он до сих пор не решил, что он будет делать, когда узнает правду о своем прошлом. Даже если виконт не имеет к нему отношения, все равно человек, обладавший его матерью, обещавший ей верность и брак, а затем выбросивший ее, как ненужную тряпку, находится в этом зале.
Рейн незаметно сделал медленный глубокий вдох, загоняя эмоции в камеру, построенную им в сознании, еще когда он ребенком бегал по улицам. Капитан осторожно перевел разговор на прошлые подвиги виконта, и тот с большой охотой начал рассказывать о своих победах над женщинами, вспоминая места, даты, иногда даже имена. Затем Джермен поведал о весьма легкомысленных приключениях при дворе магараджи, и Рейн стиснул зубы.
Его мать была служанкой одной из десятка принцесс, но какой именно и в какое время - он пока не выяснил, хотя с помощью сержанта Таунсенда список британских судов и перевозимых ими бригад значительно сократился.
- Там была одна милашка, не старше шестнадцати лет, с глазами лани, блестящими черными волосами и кожей чайного цвета, - продолжал виконт, и Рейн с трудом сдержался, чтобы не влепить ему пощечину. - Ее подарили моему командиру, но он получил рану во время охоты и не мог воспользоваться девочкой. Поэтому… - Джермен многозначительно умолк.
- Наверняка это не дочь магараджи, иначе последствия оказались бы катастрофическими.
- Последствия для кого, мистер Монтгомери? - высокомерно осведомился виконт. - Разумеется, не для Англии. Кроме того, девушка была служанкой. Так что никаких последствий. - Он махнул тонкой рукой, словно отгонял насекомое.
- И это вы могли бы повторить ее отцу?
- Отец сам отдал ее моему командиру.
Не задавая больше вопросов, Рейн слушал разговор, который подхватили остальные, выведывая подробности у опьяневшего виконта. "Имя. Назови имя", - заклинал Рейн.
И оно было произнесено. Варуна.
Женщину, давшую жизнь Рейну, звали Саари.
Глядя в свой бокал, он чувствовал себя опустошенным и потерянным, снова превратившись в одинокого голодного мальчишку, смотрящего на женщину, которая готовила еду на рудниках, и думающего: "Может ли она быть моей матерью?"
Извинившись, Рейн направился к дверям. Сотня пар глаз следила за ним, но он их не замечал, лишь на миг обернулся, ища взглядом Микаэлу. И когда увидел ее, мощная волна чувств окатила его, такая чистая, жаркая, что у него едва не подкосились ноги. На лице девушки отразились удивление, любопытство, раздражение.
Но прежде, чем кто-нибудь успел заметить этот обмен взглядами и понять, что молодые люди знакомы друг с другом, Рейн вышел. Прислонившись к каменной стене, он начал медленно и глубоко дышать, вбирая в себя прохладный воздух. Боже, к чему эта пытка, на что он надеялся?
На облегчение.
Аврора сказала бы, что это не принесет добра его земной душе.
Карма за карму. То, чего он не сделал в этой жизни, сделает в следующей.
У него на груди подарок. Отец сунул его матери при расставании, и он напоминал об ущербе, нанесенном ей одной ночью с ним. Рейн страдал за женщину, которую никогда не знал, но верил, что ее душа перешла к Авроре, ибо никакой мальчик не мог получить больше любви, чем он получил от Авроры и Рэнсома. А он всякий раз оскорбляет их любовь, возобновляя свои поиски.
Охваченный раскаянием, он устремил взгляд на крошечные точки звезд, позволил душе открыться и сконцентрировался на счастливых днях, на тайных угощениях перед сном, на легендах о воинах-пиктах, в которых верил, на том, как лежал на земле, чувствуя ее вращение и крепко сжимая руку Авроры, приемной матери.
Приятные воспоминания постепенно вытеснили ярость, мир вокруг стал туманным, прохладным, наполненным вечным дыханием моря. Он не шевелился, скрытый от чужих глаз завесой из виноградной лозы. Рейн посмотрел в зал, где висела пелена дыма, а огонь свечей отражался в хрустальных люстрах, и ему показалось, будто он находился далеко-далеко отсюда. Его взгляд ненадолго задержался на Кристиане, с ним, осторожно плетя сеть, флиртовала Кэтрин. Бедный дурачок, подумал он, затем невольно отыскал глазами Микаэлу и нахмурился, увидев, что бригадный генерал энергично машет ей рукой.
Почему она выполняет требования старика и несет ему поднос? Рейн стал наблюдать за девушкой. Платье сидит ужасно, с сочувствием подумал он, глядя, как она идет в залу с серебряным подносом, на котором угрожающе раскачиваются неустойчивые хрустальные бокалы.
Неподшитый подол юбки очень ей мешал и, несмотря на нетерпение дяди, будто умиравшего от жажды в пустыне, она не могла идти быстрее. Микаэла отступила назад, пропуская гостей, и в третий раз за вечер, потеряв туфлю, споткнулась, бокалы полетели на пол, и раздался звон бьющегося стекла.
Дункан Макбейн бросился к ней, подхватил под локоть, не дав ей упасть.
- С тобой все в порядке? - прошептал он.
- Да, спасибо. - Микаэла слабо улыбнулась ему, взглянула на дядю и простонала: - О Боже.
Поднос угодил в майора Уинтерса. Тот, пронзив ее сердитым взглядом, принялся вытирать лицо салфеткой.
Этвел мгновенно оказался рядом, и Микаэла едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.
- Идиотка! - яростно прошипел он. Дункан выпрямился, готовый защитить девушку, но генерал, занятый племянницей, не обратил на него внимания. - Черт побери, ты хоть что-нибудь можешь сделать как надо?
- Простите, дядя, платье слишком длинное, если бы вы позволили…
- Замолчи, ты позоришь меня! - Разговоры внезапно стихли, и он понизил голос: - Твоя неуклюжесть оскорбительна. И в жилах такой неумелой, ни на что не годной женщины течет моя кровь… Позор! - Гости пооткрывали рты, а некоторые отступили и начали шептаться. - Посмотри на майора. Его мундир испорчен.
"Испортить его может только выстрел из пистолета", - со злостью подумала Микаэла, рассудив, что сейчас дядя вряд ли захочет выслушать ее мнение.
Глаза Этвела полыхали жаждой возмездия.
- Ты сделала это намеренно.
- Нет!
- Не спорь со мной, - с ненавистью прорычал Дентон, сжимая кулаки и взглядом давая понять, что он займется ею позже. - Вели кому-нибудь убрать все это - и прочь с моих глаз!
Микаэла прикусила нижнюю губу, чтобы справиться с желанием ударить его и не смотреть на других, чтобы не видеть их жалости. Она сунула дяде поднос.
- Тогда прошу меня извинить, - пробормотала она и с королевским достоинством направилась к дверям в сад.
Рейну хотелось подойти к ней и утешить. Дентон вел себя омерзительно, тем более что Микаэла не служанка. Какое он имел право так жестоко обращаться с девушкой?
Девушка шла в глубину сада, и Рейн нахмурился, не услышав ни рыданий, ни слез обиды. Похоже, ей всю жизнь приходится терпеть подобное отношение, подумал он и хотел уже выйти из укрытия, но тут Микаэла оглянулась и посмотрела в зал, желая убедиться, что дядя остался внутри, клокоча от ярости. Хорошо. Это даст им пищу для разговоров, значит, ее отсутствия не заметят, пока дяде опять что-нибудь не понадобится.