- У меня нет жены. А у вас почти нет выбора.
Если бы они доехали до ближайшего города, то смогли бы купить все необходимое, но он считал это невозможным.
- Он прав, мисс, - сказал Джарвис. - Там за мостом сейчас не проехать. А дорога обратно наверняка не лучше.
Все смотрели на нее, ожидая решения. Было так странно чувствовать свою ответственность, обычно всем занималась тетя Элис. Но если Элли не совсем доверяла этому измазанному сажей незнакомцу, то доверяла Джарвису.
- Полагаю, у нас нет другого выхода.
Пока мужчины обсуждали, как развернуть карету, Элли поняла, что ей и детям потребуются вещи, оставленные в брошенной почтовой карете. Она только добежит до реки и возьмет кое-какую одежду и другие вещи. Она могла бы вытащить и…
- Куда это вы, черт побери, собрались? - окликнул ее незнакомец, когда она направилась к берегу.
- Взять кое-что необходимое из наших сундуков.
- Оставьте их там. - Шахтер пошел следом за ней. - У нас нет времени на такую чепуху.
- Но там вещи, которые нам нужны, - возразила она.
Схватив Элли за руку, он потащил ее к карете.
- Ради этого не стоит рисковать и тонуть в реке, мисс Бэнкрофт.
- Не говорите глупости. - Элли напрасно вырывалась из железной руки. - Я не собираюсь… постойте, как вы узнали мое имя?..
- Мне сказал ваш кучер, что вы дочь Джозефа Бэнкрофта. - Шахтер распахнул дверцу кареты и бесцеремонно втолкнул ее внутрь. - Теперь сидите тут, черт побери. У меня хватает забот, чтобы еще вызывать гнев вашего богатого отца после того, как вы сломаете вашу дурацкую шею, спасая свои модные платья.
- Но я не это хотела сделать…
- Но и не то, чего хотел я…
Шахтер захлопнул дверцу и отошел. Ошеломленная, Элли сидела, хлопая ресницами, там, куда тот толкнул ее, - на полу кареты. Ладно! Ну разве он не неотесанный ребенок? Если бы он не спас тетю Элис, она бы все ему высказала.
И как получается так, что даже незнакомые люди знают, что у нее есть деньги?
Джарвис со смущенной улыбкой подошел к окошку и сказал:
- Я уверен, что его милость будет рад послать потом кого-нибудь за вашим багажом, мисс.
- Его милость? Неужели этот грязный, плохо воспитанный тип может быть джентльменом?
Джарвис придвинулся к стеклу.
- Барон Торнклиф, мисс. Но вы не беспокойтесь, что он тот самый Черный Барон. То, что о нем люди говорят, - просто глупые сплетни.
Черный Барон! Это из-за его странной привычки расхаживать выпачканным в саже. Элли содрогнулась, представив, каким должен быть его дом. И ей было очень интересно, что о нем говорили люди.
Но она не успела спросить: Джарвис уже отошел, а тетя Элис, застонав, отвлекла ее внимание. Элли пощупала ее пульс. Он оказался нормальным, а тетя дышала свободнее.
- Элли?
Радость охватила девушку.
- Да, я здесь.
Тетя попыталась сесть, но со стоном опустилась на подушки.
- У меня… болит голова.
- Я знаю. - Элли отвела светло-каштановые волосы с ее побледневшего лба. - Произошел несчастный случай.
Голубые глаза тети Элис широко раскрылись, хотя взгляд был рассеянным.
- Дети…
- Дети здесь, и они не пострадали. Мы везем вас к доктору. - Элли не хотела сейчас загружать тетю путаными объяснениями. - Вам следует отдохнуть.
Кивнув, та закрыла глаза.
- Мама поправится? - спросила Мег, сидевшая на коленях у Перси.
- Конечно, - сказала Элли с убеждением, на какое только хватило ее сил.
Желая сделать больше, она уложила тетю поудобнее, стараясь не касаться сломанной ноги, лежавшей на подушке, которую подложил под нее лорд Торнклиф. Подоткнув одеяло, Элли не знала, что еще сделать, кроме как молить Бога, чтобы лорд Торнклиф как можно скорее привез доктора. Причем такого, которому они могли бы доверять.
В то время, пока Джарвис и их спаситель поворачивали карету, Элли достала очки и теперь могла разглядеть его в окошко получше. Лошадь незнакомца выглядела великолепно, и он держался с достоинством, свойственным его происхождению.
Если бы не его грязный внешний вид, она могла бы поверить, что он лорд. Учительница однажды заявила им, будто мужчины или животные, или джентльмены. Или животные, выдающие себя за джентльменов. Могла существовать и четвертая категория - джентльмены, выдающие себя за животных? Все-таки лорд Торнклиф спас их. Безусловно, это означало, что где-то в глубине души он джентльмен.
Пожалуй, даже в очень большой глубине, судя по его скверному характеру. Вероятно, он вел себя так, потому что слишком трусливые окружающие мирились с этим.
Элли не могла ничего сделать с тем, что она и ее семья причиняли Торнклифу неудобство, но и не собиралась позволять ему командовать, не считаясь с ее мнением. Кто-то должен противостоять ему, и это должна быть она.
Ей просто надо оставаться спокойной и дать ему понять, что он не запугает ее. И надеяться, что Шекспир прав в том, что "каким бы свирепым ни был зверь, он не лишен жалости". Ибо если под маской грубости не скрывался истинный джентльмен, их ожидали бы большие беды.
Глава 2
"Дорогой кузен!
Иногда мне нравится побыть одной. Сторож живет в сторожке недалеко от нашего дома, а мой сосед совсем рядом. Когда девочек здесь нет, он заходит ко мне проверить, все ли у меня в порядке. Так что вам не надо беспокоиться о моей безопасности.
Ваш друг и родственница
Шарлотта".
Сгорбившись, Мартин Торнклиф ворчал что-то себе под нос, продвигаясь навстречу снегу. Оставив кучера Бэнкрофтов продержаться сколько тот сможет, Мартин отпустил свою лошадь, хорошо знавшую дорогу к Торнклиф-Холлу. Сегодня для него выдался плохой день. Изобретенные им предохранители при испытании их в угольной шахте перегорали слишком быстро. Затем, когда он направился домой, начался гололед. А теперь вот это.
Декабрь был для него достаточно трудным и без нашествия на граничащую с ним землю богатых захватчиков с детьми, которые адски терзали слух своими рождественскими песнями.
О чем думал Джозеф Бэнкрофт, отправляя семью в путешествие почти без охраны? Человек, владеющий "Йорк силвер", самой большой в Англии серебродобывающей компанией. Уж ему-то следовало подумать, прежде чем полагаться на пожилого кучера и какого-то бесполезного молоденького почтальона. Если бы эти женщины и дети принадлежали Мартину, он сумел бы получше позаботиться о них.
Он презрительно фыркнул. Верно. Так, как он защитил Руперта. После того, что произошло с его старшим братом, ни одна здравомыслящая женщина не прибегла бы к защите опасного Черного Барона.
Зловещее прозвище, данное ему обществом, заставило его поморщиться. В любом случае ему не требовалась жена, мешающая ему проводить опыты и требующая заботы. Однако временами ему хотелось…
Просто смешно. Его жизнь сложилась так, как он и заслуживал. Это его брат был веселым хозяином поместья: одинаково легко общался и с арендатором, и с герцогом и виртуозно управлял имением. И одновременно привлекал к себе внимание всех хорошеньких девушек этой части Англии.
Мартин же умел только взрывать.
А теперь, помоги ему Господи, к нему нагрянули гости. Торнклиф-Холл был не местом для раненой женщины и ее распевающего песенки потомства. Мартин приходил в ужас при мысли о том, что эти мальчишки кинутся исследовать старый каменный сарай позади дома, где он проводил свои эксперименты. Хорошо еще, ему не придется беспокоиться за их кузину. Сарай не был привлекательным местом для модно одетых богатых девиц. Все в ней указывало на избалованную богатую девчонку, начиная с ее дорогих лайковых сапожек и таких же перчаток и кончая взглядом, пронизывающим насквозь. Как и ее не к месту нарядное платье. Хотя оно подчеркивало ее женственную фигуру лучше, чем если бы это была шерстяная накидка. Вероятно, поэтому она и носила его - молодые леди, такие как она, требовали внимания. Они с малых лет были нацелены на привлечение к себе внимания и получения от этого удовольствия.
Но она от него этого не получит, как бы ни казались привлекательны ее формы и сверкающие зеленые глаза. Пока был жив Руперт, Мартин встречал много девушек, подобных ей. Брат заставлял его появляться в обществе. Мартину даже нравились некоторые из них. Но после смерти Руперта пошли разные слухи, от него отвернулись. Он не соответствовал женскому представлению о том, каким должен быть джентльмен. Мисс Бэнкрофт, без сомнения, была среди них.
Еще хуже, у нее отсутствует здравый смысл. Надо же придумать - доставать какие-то вещи из багажа. Девушка совсем рехнулась? Неужели она не знает, как ненадежен и опасен гололед? Вероятно, ее беспокоило, что появится какой-то негодяй и украдет ее драгоценности и меха. Как будто кто-то решится на вылазку в такую погоду. Торнклиф задумался. Драгоценности подождут - у него еще есть дела в поместье, которые надо уладить, пока не выпало слишком много снега.
Доехав до аллеи, барон опередил всех. Его дворецкий мистер Хаггетт уже посыпал гравием наледь на дорожке, пересекавшей низкую каменную стену, окружавшую поместье. Вот дьявольщина, Мартин даже не подумал, как создавшаяся ситуация отразится на его малочисленных слугах.
После смерти Руперта он закрыл половину комнат и теперь каждый час бодрствования проводил в сарае. Поэтому он отправил на покой всех слуг, кроме тех, без которых нельзя было обойтись. К счастью, Хаггетт отлично со всем справлялся. Справится и с этим бедствием.
- Я привез к нам несколько человек, - спешившись, сообщил Мартин.
- Гостей? - Лицо Хаггетта светилось от радости. - У нас гости?
- Правильнее сказать - незваные гости, - проворчал Мартин. - Одна из их карет сломалась, и мне пришлось предложить им остановиться в моем доме.
Хаггетт захлопал в ладоши.
- Отлично! Как раз вовремя, на праздник!
- Хаггетт, - заговорил Мартин угрожающим тоном.
- Я знаю, как вы относитесь к Рождеству, сэр, но прошло уже три года, и вот у нас появились гости. Мы просто должны принести зелень и, может быть, рождественскую свечу или две свечи, я уж не говорю о жареном гусе и сливовом пудинге…
- Хаггетт! - Когда Мартин вновь завладел вниманием дворецкого, он добавил: - Сейчас не до праздников, среди них есть пострадавшая.
- О Боже, - прошептал Хаггетт.
- Я должен послать тебя за доктором Причардом. И не забудь отправить кого-нибудь за подковами с особыми гвоздями - под снегом ледяная корка. - Мартин взглянул на выехавшую на аллею карету. - Полагаю, нам потребуется провизия, только, ради Бога, никаких гусей и сливовых пудингов. И позаботься, чтобы было чем накормить детей.
- Детей! - снова обрадовался Хаггетт. - Сколько их?
- Точно не знаю. Кажется, много. И еще есть молодая женщина, их кузина. - Хаггетт понимающе улыбнулся, и Мартин нахмурился. - И не бери ничего себе в голову. Она не из тех, какие мне нравятся. К тому же она с первого взгляда невзлюбила меня.
- Не представляю почему, - сухо сказал Хаггетт. - Вы всегда так мило улыбаетесь хорошеньким леди.
Мартин сурово посмотрел на него.
- Правда, сэр, - хмыкнул Хаггетт, - но вы и должны ожидать, что прекрасный пол будет шарахаться от вас, когда у вас такой вид, как будто вы вывалялись в углях.
"Вывалялся!" Мартин оглядел себя и обнаружил, что весь перепачкан сажей. Он так торопился выбраться из шахты, что даже не умылся. Дьявольщина!
- Может быть, вам даже захочется держать в узде ваш выразительный язык в присутствии детей, - заметил дворецкий, когда появилась роскошная дорожная карета.
Мартин был готов обуздать своего дворецкого, дав хорошего пинка, но к дому подъехала карета, распахнулась дверца, и во двор высыпали дети.
На этот раз он сосчитал их - трое мальчишек, которые трещали как сороки, и крохотный херувимчик с нимбом золотистых локонов. Он лишь надеялся, что в карете под подушками не прятались орущие младенцы.
За ними выскочила мисс Бэнкрофт в очках, делавших ее слишком серьезной. Если она до этого не носила их, то, как предположил Мартин, они должны были производить впечатление. Вот ведь еще одна из причуд, свойственных дамам света!
Мисс Бэнкрофт остановилась около него:
- Моя тетя пришла в себя, но кто-то должен отнести ее в дом, так что не будете ли вы так добры…
- Конечно. Это мой дворецкий, мистер Хаггетт. Он пошлет за доктором.
При этих словах Хаггетт поспешил дать указания ожидавшему конюху, а Мартин успел услышать, как мисс Бэнкрофт воскликнула:
- Это здесь вы живете?
Удивление в ее голосе задело его за живое. Ладно, значит, Торнклиф-Холл с его почерневшими стенами из песчаника не был похож на виллу в греческом стиле, считавшемся в высшем свете в то время модным, но Мартин гордился им. Возможно, его следовало немного подновить, но он более двухсот лет принадлежал его семье. А это чего-то стоило.
Эти люди едва ли оценят его.
Однако дом сохранился благодаря ему.
- Да, - огрызнулся Мартин, - это мой дом. И судя по погоде, может оказаться вашим на несколько дней, так что вам лучше примириться с тем, что на этот раз придется обойтись без лондонской роскоши.
- Я не хотела… О Боже, Мег, не смей есть грязный снег! Извините меня, сэр, я должна заняться детьми.
Мисс Бэнкрофт убежала, а Мартин с удивлением посмотрел ей вслед. Она присматривала за своими кузенами? Непохоже, чтобы этим занималась избалованная богатая невеста. Более того, такие женщины, как она, любят распоряжаться. Храни Бог мужчину, за которого она выйдет замуж, - возможно, он станет богат, но платой за богатство будет масса требований, которые ему придется удовлетворять.
Мартин нашел миссис Меткаф в карете, где она сидела, закрыв рукой лицо.
- Мадам? - окликнул он.
- Где мы? - спросила она неземным голосом, так похожим на голос его матери перед смертью.
Это испугало Мартина, хотя она и была в сознании.
- В Торнклиф-Холле. Теперь вы почувствуете себя лучше. - Мартин наклонился, взял ее на руки и понес в дом.
Дети столпились около них, задавая вопросы. Только этого ему не хватало.
- Мисс Бэнкрофт, придержите этих сопляков…
- Не называйте их сопляками, - перебила она. - Они вполне благовоспитанные дети, которые недавно узнали, что их мать пострадала. Проявите сочувствие, пожалуйста.
Барон растерялся от такого выговора. Большинство женщин трепетали от страха перед ним. Но почему не эта?
Не обращая внимания на приглушенный смех Хаггетта, Мартин внес Элис в дом. Хаггетт и лакей шли рядом с ним, и он давал распоряжения, как бы не замечая мисс Бэнкрофт и мальчишек, следовавших за ним.
- Мы разместим миссис Меткаф в моей спальне, а остальных…
- Нельзя этого делать, - заявила мисс Бэнкрофт, когда они прошли через огромный холл и поднялись по лестнице. - Она молодая вдова, а вы не женаты.
О, ради всего святого!
- Я не собираюсь там с нею спать, глупая вы женщина. - Он чувствовал тяжесть ее тети на своих руках.
- Дело не в этом, - сказала Элл и с раздражением. - Неприлично ей проводить ночь в спальне неженатого мужчины независимо от того, там вы или нет.
- Она права, милорд, - сказал Хаггетт. - Если станет известно…
- Этого не узнают, я позабочусь. - Барон остановился в холле, куда выходили двери спален. - Должен же я где-то поместить ее. И это самая удобная комната, не говоря уж о том, что она единственная, приготовленная для гостей.
- Прекрасно, - произнес слабый голос. Он опустил глаза и увидел, что миссис Меткаф смотрит на него.
- Поверьте, сэр, вы очень… очень добры.
- Видите? - обратился он к Хаггетту и мисс Бэнкрофт. - Вот здравомыслящая леди.
Он вошел в свою спальню и тут услышал, как заныл один из мальчишек:
- Элли, я хочу на горшок!
Другие тоже начали проситься на горшок.
- Я должна сначала уложить вашу маму, - начала она, - и если вы подождете…
- Не беспокойтесь, мисс, - сказал лакей. - Я займусь малышами.
- Спасибо. - Она поспешно вошла в комнату, где Мартин укладывал Элис на постель.
Мисс Бэнкрофт сразу же начала хлопотать около пострадавшей, взбила подушку, налила воды из кувшина, прекрасно играя роль заботливой сиделки. Но ее надолго не хватит.
- Какие комнаты приготовить для молодой леди и детей? - спросил Хаггетт.
- Я останусь здесь с тетей, - решительно сказала мисс Бэнкрофт, искоса взглянув на Мартина.
И вдруг он понял.
- Поэтому вы были так разборчивы, выбирая комнату для ночлега. - Обычно он не обращал внимания на такую реакцию, но сегодня у него стало тяжело на сердце. - Вы догадались, кто я.
- А кто… кто он? - тихо спросила миссис Меткаф с постели.
- Лорд Торнклиф, вот и все, - сказала мисс Бэнкрофт. - Мистер Хаггетт, пожалуйста, проследите, чтобы тетя выпила немножко воды, пока я поговорю с его милостью в холле!
- Конечно, мисс.
Не ожидая ее, Мартин вышел, затем, когда она присоединилась к нему, повернул ее лицом к себе и закрыл дверь.
- Все дело в этом, не так ли? - прорычал он. - Вы слышали о Черном Бароне, поэтому боитесь оставить ее одну в комнате.
- Я боялась оставить ее одну, потому что она ранена, - сказала с недоумением Элли. - Я только хотела побыть с ней, на случай если ей что-нибудь понадобится.
Мартин пропустил мимо ушей ее разумное объяснение, раздраженный ее прямотой.
- Послушайте, мисс Бэнкрофт, я не собираюсь ходить на цыпочках вокруг собственного дома только потому, что вы, капризные светские леди, слышали абсурдные сплетни об ужасном Черном Бароне. И не допущу, чтобы мои слуги крутились вокруг ваших маленьких со… кузенов, в то время как вы будете суетиться возле пострадавшей. Так что оставайтесь с детьми там, черт побери, где Хаггетт поместит вас.
- Вы так думаете? - прищурилась она.
Этот холодный тон должен был предостеречь его, как и ее спокойствие. Но ему хватило одного этого дня, чтобы у него исчезло желание уступать, и голова была как в тумане.
- Я знаю, что подобные вам привыкли, чтобы им льстили, ухаживали за ними, кормили всякими деликатесами…
- Подобные мне? - Буря негодования сверкала в ее зеленых глазах.
- …но мы оказались в критическом положении и вынуждены обходиться тем, что у нас есть. Поэтому оставьте при себе ваши мелочные жалобы и не обременяйте моих слуг излишними требованиями. Иначе, какие бы глупости вы ни слышали обо мне как о Черном Бароне, вы увидите, насколько они смешны по сравнению с моим истинным крутым нравом!
- Я содрогаюсь, представляя это, - проворчала она себе под нос.
- Что? - грозно переспросил он, думая, что неправильно понял ее.
- Ничего. Вы закончили, сэр? - Мисс Бэнкрофт не выглядела испуганной, хотя подбородок у нее дрожал, и это заставило его замолчать.
- Э… ну… да.
- Прекрасно. Я сделаю все, что могу, чтобы выполнить ваши требования, - сладким голоском сказала она, но он мог поклясться, что под этой сладостью слышался сарказм. - А теперь извините меня, я должна заняться моей тетей, пока мне еще позволено оставаться с ней.