- Когда-нибудь на трон сядет принцесса Мария, - напомнила Филиппа.
- Может, королева еще родит сына, - высказала надежду Мэриан.
Филиппа покачала головой:
- Увы, этому не суждено случиться, разве что Господь ниспошлет нам чудо.
Мэриан распахнула высокие двойные двери и отступила в сторону.
- Это и есть ваши покои, миледи, - пояснила она, провожая молодую женщину внутрь.
Им навстречу поспешила Люси:
- О, миледи, мы будем так счастливы здесь!
- Да, когда мы не живем во дворце, Люси, - рассмеялась Филиппа. - Тебя уже представили мистрис Мэриан, нашей экономке?
- Добрый день, - вежливо кивнула Люси. Пожилая женщина улыбнулась:
- Люси, если можешь на некоторое время оставить свою госпожу, я познакомлю тебя с остальными слугами. Питер, камердинер его сиятельства, - мой брат. Он уже рассказал, что ты девушка воспитанная и не задираешь носа, как некоторые лондонцы.
Люси вопросительно взглянула на хозяйку:
- Миледи?
- Иди, - кивнула Филиппа. - Я сама осмотрюсь.
- Как я поняла, у вас не было времени как следует пообедать, госпожа, но мы не знали, когда ожидать графа домой, так что ужин будет простой, - заметила Мэриан.
- Мы оба очень устали и гораздо больше нуждаемся в отдыхе, поэтому сойдет все, что бы вы ни приготовили. Завтра мы обсудим меню, - успокоила экономку Филиппа. - Ты объяснишь, что любит граф, а я расскажу, что нравится мне.
- Вот и хорошо, миледи, - с поклоном ответила Мэриан, и обе женщины оставили графиню.
Филиппа огляделась. Она находилась в отделанной панелями уютной комнате. В камине весело пылал огонь. Полы, почти черные о г времени, все же были чистыми. Три окна выходили в сад. Мебель была дубовой и очень массивной. Перед окном стоял прямоугольный стол с витыми ножками, на котором поблескивала керамическая чаша со смесью сухих лепестков. Такой же стол находился посреди комнаты, только, кроме чаши, на нем красовалась пара серебряных подсвечников. Перед камином высились два стула с плетеными спинками и вышитыми сиденьями. Между ними на полу лежал небольшой тканый коврик. К удивлению Филиппы, на нем, свернувшись клубочком, мирно спал серый кот. Она тихо рассмеялась, видя, что животное даже ухом не повело.
Открыв дверь сбоку от камина, Филиппа вошла в соседнюю комнату. Там оказался второй камин, сооруженный на обратной стороне стены. Здесь в отличие от соседней комнаты панели были темные. Однако окна выходили и на сад, и на реку и были завешаны некрашеным полотном и темно-зелеными бархатными шторами. По одну сторону камина стоял деревянный диванчик с вышитыми подушками. Стол был расположен у окна, а большой деревянный сундук - у изножья кровати, задрапированной такими же бархатными занавесями, свисавшими со старых медных колец. Кровать показалась Филиппе более чем просторной, вернее, гигантской. Изголовье было затянуто полотном. Витые столбики поддерживали выложенный деревянными панелями балдахин. Сбоку стоял маленький столик.
Филиппа подумала, что мебель в обеих комнатах ужасно старомодна. Почти как во Фрайарсгейте и Клевенз-Карне. Обычный сельский дом, а провинциалов не заботят такие вещи. Любой предмет мебели, что попрочнее и помассивнее, служил целую вечность.
Филиппа внезапно улыбнулась. Неужели она сменяла одну глушь на другую? Нет! Брайарвуд по крайней мере куда ближе к Лондону! Правда, они несколько дней плыли по реке. Но если выбрать прямой путь, можно сократить время путешествия наполовину.
Она открыла еще одну дверь. Здесь, конечно, гардеробная, где будут храниться ее вещи. Одежда мужа уже висит на стенах.
С такой опытной экономкой, как мистрис Мэриан, Филиппе будет легко управляться с хозяйством. Интересно, будет ли и муж жить при дворе вместе с ней или предпочтет возиться с имением в Оксфордшире? Впрочем, ей нравится Криспин. Умен, добр, остроумен и хорош в постели. И не важно, что не слишком красив. Может, дети будут походить на нее… Хотя бы дочери! Все считают ее хорошенькой!
Дочери. Сыновья. Сколько же детей он захочет? И сколько она сможет родить? Мать дала жизнь восьмерым, из которых живы семеро. Может, у нее будет больше?
Филиппа знала Розамунду достаточно хорошо, чтобы понять: именно она решает, иметь детей или нет, и при этом не советуется с мужем. Но как это у нее получается? Плохо, когда рядом нет матери. Но осенью, когда они снова встретятся, Филиппа расспросит мать, что делать. Та наверняка поможет старшей дочери.
Она уселась на диван у огня и, сама не зная как, заснула. Разбудила ее вернувшаяся Люси. Филиппа зевнула и потянулась.
- У меня нет сил даже на еду, - сказала она. Служанка кивнула.
Вы совсем измучились, миледи. Давайте я вас раздену и принесу чистую сорочку, - сказала она, принимаясь расшнуровывать корсаж Филиппы. - Знаете, госпожа, это очень хороший дом. Слуги вежливы и дружелюбны. Совсем как у нас во Фрайарсгейте. Нам тут плохо не будет. Но вам лучше что-нибудь съесть. На кухне уже готово вкусное кроличье рагу. Сейчас принесу воды смыть дорожную пыль, а потом дам вам миску и ложку.
- Утром я хочу принять ванну, - объявила Филиппа, снова зевая.
- Ну разумеется, - кивнула служанка. - Я уже успела найти вполне пригодную лохань. А теперь садитесь и подождите меня.
Филиппа в одной камизе села на кровать, но, не выдержав, легла поверх одеяла. Глаза сами собой закрылись. Заметив, что хозяйка дремлет, Люси поставила медный тазик с водой на угли камина и на цыпочках вышла. По пути на кухню она увидела в раскрытые двери зала беседовавшего с управляющим графа и подошла ближе.
- Что тебе, Люси? - спросил он, заметив ее.
- Прошу прощения, милорд, но, думаю, вам нужно знать, что миледи так устала, что поест у себя в спальне, - пояснила она. - Госпожа спит на ходу, ваше сиятельство.
- Я поднимусь к ней, как только смогу, - пообещал он. Люси поспешила принести хозяйке ужин. Вернувшись с подносом, на котором стояли миска с рагу, кружка сидра и блюдо с хлебом и маслом, она увидела сидевшего рядом со спящей женой графа и едва сдержала улыбку.
Какое счастье! Люси была готова поклясться, что Филиппа ему небезразлична. Он так нежно смотрит на нее!
Люси поставила поднос на стол, подошла к Филиппе и осторожно тряхнула за плечо:
- Миледи, вставайте и поешьте. Сразу почувствуете себя лучше. Да и наш добрый господин вас ждет.
- М-м-м, - сонно промямлила Филиппа, но открыла глаза. - Криспин!
- Люси права, малышка, - улыбнулся он. - Немного еды перед сном не повредит. Ну же, не капризничай. Я посижу с тобой. Люси, твоя госпожа поест в постели.
Он помог Филиппе сесть, подложив под ее спину подушки.
Люси поставила поднос на колени хозяйки и отступила.
Филиппа сонно посмотрела на миску с рагу и покачала головой. Пахло соблазнительно, но вряд ли она сможет проглотить хоть кусочек.
Граф взялся за ложку и стал кормить жену. Она послушно открыла рот, прожевала и сглотнула раз, другой, третий, пока миска не опустела, после чего даже подобрала подливку кусочком хлеба, прежде чем доесть. Довольно вздохнув, она потянулась к кружке и залпом выпила все.
- Ты не представляешь, как я измучена, - призналась она.
- Твои обязанности при дворе и без того достаточно утомительны, - тихо сказал он. - Надеюсь, когда у нас родятся дети, ты откажешься от жизни, которой так восхищаешься.
- Я не могу просто так отречься от служения королеве! - вознегодовала она. - Моя преданность принадлежит ей.
- Люси, убери поднос. Я позову тебя, когда понадобишься, - велел граф и, дождавшись ухода служанки, объяснил: - Ты была фрейлиной четыре года, но теперь вышла замуж, и твое место скоро отдадут другой.
- Но нас пригласили сопровождать двор во Францию! - напомнила Филиппа.
- Королева знала, как сильно ты хочешь поехать, малышка. И вознаградила твою верность. Но по возвращении в Англию ты должна вспомнить о своих обязанностях графини Уиттон. Мне нужен наследник. И твой долг - дать мне его. Никто не понимает этого лучше, чем королева Екатерина, и спроси ты ее совета, услышишь то же самое.
- Но ты обещал, что я останусь при дворе! - встревожилась Филиппа.
- Я обещал, что мы будем приезжать ко двору. Дважды в год, если не забеременеешь. На Рождество и в мае. Но я женился на тебе, малышка, не потому, что ты фрейлина королевы.
- Еще бы! - выкрикнула она. - Тебя куда больше интересовал Мелвил!
- Да, твое приданое тоже сыграло немаловажную роль, - согласился он.
Филиппа обожгла его яростным взглядом.
- Я могу и возненавидеть тебя! - предупредила она.
- Вполне вероятно, - кивнул граф. - Но надеюсь, что этого не произойдет, малышка. Я обнаружил, что начинаю привыкать к твоему обществу и без тебя буду совсем одинок. Но неужели жизнь без двора так ужасна?
Он взял ее руку и стал целовать пальцы.
- С десяти лет, впервые приехав во дворец, я поняла, что ничего больше не желаю.
- Девичья мечта, - вздохнул он. - Ничего странного. Но теперь ты стала женщиной. Неужели, как другие, никогда не грезила о замужестве и детях?
- Почему же? Думала, что стану женой Джайлза Фицхью, но он бросил меня ради церкви.
- Однако с тех пор лорд Кембридж стал искать тебе другого жениха, которым оказался я. Вспомни, малышка, ты не противилась этому браку и в нашу брачную ночь, да и на берегу Темзы не слишком сопротивлялась моим ласкам.
- А следовало сопротивляться? - бросила она. - И говорить, что мне не понравилось?
- О, я счастлив, что тебе было хорошо со мной, малышка, - усмехнулся он, - но постельные забавы нужны не только для удовольствия, но еще и для того, чтобы иметь детей. А о каких детях может идти речь, если ты все время станешь проводить при дворе? Ведь я не смогу постоянно быть при тебе. Нужно управлять Брайарвудом.
- Ты говоришь совсем как моя мать, - фыркнула она.
- А ты - как избалованное дитя, желающее отделаться от всякой ответственности, даже той, которую, кроме тебя, никто не может нести, - серьезно возразил он.
- Если ты так считаешь, почему не останешься дома, вместо того чтобы ехать во Францию? - взорвалась Филиппа. - Продолжай нянчиться со своей драгоценной землей, а без меня тут вполне можно обойтись!
- Но ты моя жена и не можешь отправиться во Францию, если я не соглашусь сопровождать тебя, - возразил граф.
- Значит, ты запрещаешь мне ехать? - процедила она, угрожающе блеснув глазами.
- Вовсе нет, ибо знаю, как много это значит для тебя, и, кроме того, встреча двух королей обещает быть знаменательным событием, о котором ты долго будешь рассказывать детям и внукам, - ответил он, снова целуя ее маленькую руку. - Успокойся, дорогая, забудь свой гнев и помирись со мной. У нас впереди еще много лет и немало времени для сражений.
Филиппа невольно рассмеялась. Ничего не скажешь, с обаянием ее мужа бороться трудно.
- Я прощаю тебя, Криспин, за то, что ты меня расстроил, - лукаво пропела она.
Граф весело хмыкнул. Филиппа всегда будет стремиться взять верх, и от него зависит, чтобы она не сомневалась, будто так оно и есть.
- Я пришлю Люси помочь тебе переодеться в ночную сорочку, - пообещал он, - а сам пойду ужинать в зал. Спи, дорогая, никто тебя не потревожит.
Он поднялся и с поклоном вышел из комнаты.
Через несколько минут появилась Люси и, сняв тазик с углей, помогла хозяйке умыться и надеть чистую сорочку. Потом уложила ее в постель, укрыла и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Филиппа мгновенно заснула, но пробудилась среди ночи и инстинктивно прижалась к теплому телу мужа. На душе почему-то сразу стало легко.
Глава 15
Недолгое пребывание в Брайарвуде стало для Филиппы настоящим откровением. Земли матери были поистине бескрайними по сравнению с имением мужа, даже вместе с Мелвилом, принесенным Криспину как часть приданого. Но и природа совсем не была такой дикой. В отличие от Фрайарсгейта небольшие поля Брайарвуда были старательно вспаханы и засеяны. Луга, где пасся скот, обсадили низкими кустами, чтобы животные не бродили где попало. Новый метод огораживания пастбищ не раз вызывал удивленные и пренебрежительные реплики у соседних землевладельцев. Но граф, похоже, продолжал ладить со своими соседями.
Филиппа была довольна еще и тем, что жизнь в Брайарвуде вовсе не скучна. В округе оказалось немало усадеб, и, как говорил Криспин, здесь лучше всего растить детей, у которых не будет недостатка в обществе.
И в этом крылась основная трудность, ибо Филиппа никак не могла объяснить мужу, что для нее важнее всего служба королеве. Он не желал считаться с тем, что в традиции рода Мередитов служить Тюдорам.
Филиппа очень удивилась, узнав, что в Брайарвуде ее уже ожидает письмо от матери вместе с рецептом для предотвращения зачатия. К письму прилагался мешочек с главным ингредиентом: семенами дикой моркови.
- Не знаю, одобрит ли священник это зелье, - переживала Люси. - Поймите, миледи, вы должны дать графу наследника, не посчитайте это дерзостью с моей стороны!
- Но мама его принимает! - возразила Филиппа.
- Ваша мама давно исполнила свой долг перед вашим отцом и лэрдом, - отпарировала Люси.
- Как только мы вернемся из Франции, я немедленно прекращу его принимать, - поклялась Филиппа.
- Так вы собираетесь отказаться от рождественских праздников и места при дворе? - с невинным видом осведомилась Люси.
Филиппа подозрительно прищурилась:
- Тебе, кажется, разонравилось служить у меня? Не хочешь ли вернуться в богом забытую Камбрию?
Но Люси достаточно долго пробыла у Филиппы, чтобы поверить угрозе.
- Не хотите же вы, чтобы я подвергла опасности свою бессмертную душу, миледи? - возмутилась она.
Филиппа раздраженно топнула ногой.
- Если мама послала это мне, значит, хочет, чтобы я пила снадобье! Или собираешься возражать госпоже Фрайарсгейта? Вот Энни никогда не спорит с мамой!
- Но я - не моя сестра! - начала было Люси, но тут же вздохнула. - Ладно, но только пока мы не вернемся из Франции, миледи. Удачей будет, если вы до сих пор не носите ребенка. Аппетиты у вашего мужа немаленькие.
Филиппа покраснела.
- Откуда ты знаешь?
- Вы спите в одной постели, и именно я застилаю ее по утрам, - ухмыльнулась Люси. - Приходится по полчаса расправлять смятые простыни!
- У тебя слишком острые глаза и чересчур длинный нос! - резко бросила Филиппа.
- Я сделаю отвар, - пообещала служанка. - Но он вам не понадобится во время месячных. Так говорится в письме.
- Иногда я жалею, что научила тебя читать, - пробормотала Филиппа. - И ни слова мужу, да и вообще никому. Ясно?
Люси кивнула:
- Если граф узнает, вышвырнет меня из дома собственноручно и отправит в Камбрию. Я люблю юг не меньше вашего, миледи. А дома меня сразу же выдадут за фермерского сыночка, и я навсегда останусь на севере. Я уже сказала, что не похожа на сестру и не желаю ухаживать за мужем и детишками. С самого первого путешествия в Эдинбург я стремилась упорхнуть подальше от дома.
- Но когда у меня родятся дети, придется сиднем сидеть в Брайарвуде, - коварно напомнила Филиппа, однако Люси ничуть не встревожилась.
- Вы не хуже меня знаете, миледи, что если дадите графу одного-двух ребятишек, вполне можете улестить его, чтобы отпустил ко двору. Поэтому поезжайте во Францию, возвращайтесь и подумайте над моими словами. Вот тогда все будет хорошо, - рассудительно заметила она.
- А ты знаешь, что дядюшка Томас нанял нам корабль? Мы поплывем с королевским флотом, а королева просила меня взять с собой несколько ее фрейлин. У нас будет свой собственный шатер, и не придется вымаливать место для ночлега.
- Что ж, по крайней мере не надо беспокоиться об удобствах, - обрадовалась Люси. - Я никогда еще не плавала на корабле! И даже земли видно не будет?
- Не знаю, - протянула Филиппа. - Я же не была во Франции!
- Ну, если уж Энни могла переплыть море на корабле, то и мне это по плечу, - решила Люси. - Вряд ли мне это понравится, но я от сестры не отстану.
Филиппа часто разъезжала по землям мужа и с каждым днем все больше успокаивалась и отдыхала душой. Криспин не забывал о своих обязанностях по отношению к жене и имению, и Филиппа не скрывала, что наслаждается минутами, проведенными в его объятиях. Раньше она никогда не задумывалась об этой стороне супружеской жизни, но теперь поняла, что ей нравится. И даже очень. Она почти с сожалением сознавала, что их идиллия в Брайарвуде близится к концу, но пора было собираться в Дувр.
Племянник королевы, король Испании и новый император Священной Римской империи, собирался навестить тетку до отъезда ее во Францию. Придворные, приглашенные в поездку, должны были съехаться в Дувр ко времени его визита, чтобы приветствовать Карла V. Императору, сыну покойной сестры Екатерины, как раз исполнилось двадцать, и он ни разу не видел тетку. И не слишком ладил с французским королем: Франциск, как и Генрих, надеялся, что императором изберут его, однако эта честь досталась Карлу Испанскому.
Они покинули Брайарвуд дождливым майским утром. Филиппа впервые за пять лет чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей, но очень взволнованной.
- Мы увидимся поздней осенью, - сообщила она экономке. - Перед тем как вернуться ко двору на рождественские праздники. Уверена, что в твоих надежных руках Брайарвуду ничего не грозит.
Мэриан кивнула и улыбнулась. Да и кто мог бы сердиться на Филиппу? Очаровательная, учтивая, добрая. Вот только эта страсть к путешествиям! Женщина должна оставаться дома и заниматься тем, чего от нее ожидают!
- Доброго вам пути, миледи и милорд, - вежливо пробормотала она.
Они отправились в Лондон, где остановились в Болтон-Хаусе. Там уже ожидала Люси, выехавшая раньше и успевшая собрать сундуки с нарядами Филиппы.
- Погодите, вот увидите платья, которые велел для вас сшить лорд Кембридж! - возбужденно тараторила она. - И костюмы его сиятельства! Я спрятала их в отдельный сундук. И вынула ваши драгоценности из тайника. Все в городе только и говорят что о поездке во Францию. Такое великое событие! Ужин сегодня самый простой, потому что готовила я. Все остальные слуги вернулись в Оттерли, а тем, кого нанимали на время, уже заплатили.
- В таком случае накрой стол в наших покоях, - решила Филиппа и со вздохом пожаловалась: - Плохо, что некому наносить воды в ванну. Я такая грязная после нескольких дней, проведенных в седле.
- Я смогу поставить на кухне маленькую лохань, - предложила Люси.
- А мы с Питером наносим воды из кухонного колодца, - добавил подошедший граф, услышав разговор.
- О, спасибо, милорд, - расплылась в улыбке Люси. Криспин обнял жену за талию.
- Потом я останусь, чтобы потереть вам спинку, мадам, - плотоядно ухмыльнулся он.
- А я потру твою, ибо ты разделишь ванну со мной, муженек, - кокетливо ответила она. - Мы достаточно давно женаты, и вам известно, что я не лягу с человеком, от которого несет конским потом и дорожной пылью.