- Буду честен с тобой, Филиппа. Эту поездку задумал лорд Кембридж. Он сказал, что если погода будет хорошая, можно плыть баркой. Что это романтично и менее утомительно, чем ехать в экипаже или верхом. Мне все это не слишком понравилось, но пришлось согласиться. И сейчас я рад, что его послушал. Прекрасный способ провести первый майский день. Приподнявшись на локте, он долго смотрел в ее лицо, прежде чем поцеловать.
- Криспин, - пробормотала она, - гребцы! Криспин лукаво улыбнулся:
- А почему, ты думаешь, я их отослал? Они прекрасно все поняли, можешь не сомневаться. Не сердись на меня и не волнуйся, моя маленькая женушка! Я все равно возьму тебя в этой зеленой лощине! Если ты не позволишь мне утолить желание сейчас, я буду любить тебя в каюте, прямо на реке. Так что выбирай, малышка, здесь или на барке?
Его глаза горели решимостью, и Филиппа поняла, что он не отступит.
- По-моему, вы большой грешник, милорд. Что, если мимо пройдут пастух или молочница и поймают нас на месте преступления?
Вместо ответа он рывком поднял ей юбки, провел ладонью по сливочно-белым бедрам.
- Мужа с женой вряд ли можно назвать грешниками, мадам. Кровь Христова, ты истинный соблазн, Филиппа! - воскликнул он, впиваясь губами в ее губы.
Почему она так слабеет под его поцелуями? Филиппа открыла рот, чтобы втянуть его язык, остро ощущая его пальцы, играющие с нежными лепестками, прикрывающими вход в сад наслаждений. Груди набухли так, словно вот-вот вырвутся из корсажа, и она молча прокляла тугую шнуровку.
Он нашел крохотную горошинку и принялся поглаживать.
- Криспин, ты ужасный грешник, - простонала она. - Немедленно прекрати!
- Почему? - удивился он, проникая двумя пальцами чуть глубже.
- Не знаю. О, это не должно быть так чудесно!
- Почему? - спросил он снова, накрывая ее своим телом. Она не успела оглянуться, как на месте пальцев оказалось нечто совершенно другое.
- О Пресвятая Матерь Божья, это слишком сладостно, милорд! - простонала она, ощущая каждый дюйм его плоти. Его длину. Толщину. Тепло.
- Тебе хорошо, Филиппа? - тихо пробормотал он, прежде чем прикусить мочку ее уха. - Очень, очень хорошо? Скажи, что хочешь меня так же сильно, как я - тебя.
- Д-да, - всхлипнула она. - Да!
И снова вскрикнула, когда он стал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, пока оба не достигли пика наслаждения, подаренного слиянием их тел.
Потом они немного подремали, а когда проснулись, граф встал и кое-как привел себя в порядок. Филиппа смотрела на него снизу вверх. Она и представить не могла, что этот элегантный светский человек может быть таким страстным. А разве думала, что в ней самой кроется столько огня!
Повернувшись, он увидел, что она не спит, поднял ее и поцеловал.
- Нам пора. Я позову гребцов. Филиппа кивнула:
- Подожди, я немного поправлю платье. Он отряхнул ее юбки и улыбнулся:
- Вы само совершенство, мадам.
- В следующий раз расшнуруй мой корсаж, Криспин, - попросила она. - Я почти не могла дышать. Может, отныне все мои корсажи должны шнуроваться спереди, а не сзади?
- Возможно, - ухмыльнулся он. - Мне недоставало тех маленьких восхитительных плодов, которыми одарила тебя природа. Сегодня ночью я попрошу у них прощения за такое небрежение.
- Я не лягу с тобой в гостинице! - негодующе объявила она.
- Только на берегу реки, но не в гостинице? - поддел он.
- Люди могут услышать!
- Хорошо, сначала посмотрим, какие у нас будут покои, - засмеялся он.
- Даже лучшие покои не дают достаточного уединения, и нам еще повезло, что это не дорога на север. Нам с дядюшкой Томасом приходилось останавливаться в монастырях и странноприимных домах, где женщины и мужчины ночуют раздельно.
- Вряд ли мне это понравилось бы, - вздохнул он, и теперь настала очередь Филиппы смеяться.
Она сложила покрывало, спрятала в пустую корзинку, а граф тем временем отыскал гребцов. Те снова перенесли господ на барку и отчалили от берега.
Муж с женой уселись на палубе и стали любоваться видами. Они миновали грозный замок Виндзор, высившийся над Темзой. Он всегда казался Филиппе огромным, но с реки выглядел настоящим гигантом, воздвигнутым на страх врагам. Сколько раз она приезжала сюда вместе с остальными фрейлинами, когда король затевал очередную охоту!
Виндзор вскоре остался позади, а на востоке уже виднелись Чилтернские холмы графства Беркшир.
Они добрались до "Головы короля" вскоре после заката. Было еще довольно светло, и до темноты оставалось несколько часов. Люси и слуга графа Питер уже ожидали их. Лорд Кембридж нанял для новобрачных целое крыло гостиницы, с большой спальней для графа и графини, комнатами поменьше для слуг и отдельной столовой. Гребцов обещали покормить на кухне и дать ночлег на конюшне.
- Ужин был заранее заказан лордом Кембриджем, милорд, - сообщил Питер.
- Вели хозяину подавать, - распорядился граф. - Мы все устали, и, вижу, у ее сиятельства уже глаза закрываются.
- Как прикажете, милорд, - вежливо ответил Питер.
Люси отвела госпожу в спальню, где уже стоял тазик с теплой водой.
- Умывайтесь, миледи. Знаете, поездка была не так уж трудна. Этот Питер - парень что надо и собеседник приятный. А вы? Хорошо провели время, миледи?
- Видела бы ты Виндзор с реки! Он выглядит вдвое больше, чем когда подъезжаешь к нему верхом! Я чувствовала себя такой ничтожной! С барки все кажется совсем другим. Как мудро со стороны дядюшки Томаса устроить такую поездку!
Закончив умываться, она сказала Люси:
- Теперь можешь идти ужинать. Но возвращайся, чтобы помочь мне раздеться.
- Спасибо, миледи, - поблагодарила Люси, присев в реверансе.
Проводив Филиппу в столовую, она в сопровождении Питера поспешила уйти. Немедленно прибыл хозяин гостиницы с тремя служанками.
- Добрый вечер, милорд, миледи. Я мастер Саммерз и сам буду обслуживать вас, - объявил он с широкой улыбкой, прежде чем предложить графу блюдо с холодными свежими устрицами. Криспин украдкой ухмыльнулся. Ничего не скажешь, Томаса Болтона вряд ли можно назвать чересчур тактичным! Устрицы для него, а для жены?
Подняв глаза, он увидел, как молодая жена с увлечением высасывает мякоть из стеблей зеленой спаржи в лимонном соусе и с энтузиазмом облизывает губы.
- Обожаю спаржу! - объявила она. - Как любезно со стороны лорда Кембриджа помнить такие мелочи!
Она и понятия не имела, как подействовал на мужа вид жены, расправляющейся с вкусным блюдом.
Служанки принялись ставить на стол блюда с ростбифом, хорошо прожаренной уткой с хрустящей золотистой корочкой, в соусе из апельсинов и изюма, маленькими, подрумяненными в масле пирожками с рубленой олениной и луком, бараньими отбивными, чашу с крохотными морковками, еще одну - с луковками, плававшими в масле и сливках и посыпанными свежим укропом. Наполнив их тарелки, хозяин налил душистого вина и принес мягкий каравай, который водрузил на стол вместе с большим куском сливочного масла.
- Ваше сиятельство найдет яблочный пирог и взбитые сливки на буфете, - сообщил он графу и с поклоном вышел из комнаты, гоня перед собой служанок. Дверь с громким стуком захлопнулась. Криспин и Филиппа, переглянувшись, расхохотались.
- Вижу умелую руку дяди Томаса, - усмехнулась она. - Бедный мастер Саммерз наверняка получил самые подробные инструкции. Не удивлюсь, если окажется, что дядюшка лично посетил гостиницу, чтобы отдать приказания и убедиться в правильности своего выбора.
- Что же, я бы не поставил ему это в упрек, малышка. Меню идеально, а еда превосходна, " - хмыкнул граф. - Остается надеяться, что и остальные гостиницы окажутся так же хороши.
- Не сомневайся, - откликнулась Филиппа, хорошо знавшая Томаса. С каждой минутой она все больше чувствовала, что ее долг перед дядюшкой возрастает и вряд ли удастся когда-нибудь отплатить ему тем же. И нужно признать, она наслаждалась любовными играми с мужем! Граф - добрый человек. Придется подарить ему наследника как можно скорее. Но сначала - великолепная Франция. Осенью они навестят мать, а потом, к Рождеству, вернутся ко двору. Остальную часть зимы, возможно, проведут в Оксфордшире, но в мае, через год, опять приедут в столицу. До конца следующего года у нее просто не будет времени родить ребенка! Оставалось надеяться, что муж поймет.
Пусть она не из знатной семьи, хотя теперь получила титул, но у нее есть кое-что поважнее - дружба королевы, вызывающая зависть девушек и женщин из куда более влиятельных семейств! Филиппа так же безусловно предана королеве, как когда-то ее мать. И будет ей служить, пока нужна ее величеству. Вряд ли ее муж сумел это осознать. Но она будет молиться, чтобы Господь его просветил. В конце концов, у женщин тоже есть чувство чести!
Было еще светло, когда они закончили ужин. Снаружи доносилась музыка: флейты, барабаны и цимбалы. Подойдя к окну, они увидели возведенное на деревенском лугу майское дерево, вокруг которого собирались танцоры. Филиппа вопросительно взглянула на мужа. Тот кивнул. В коридоре обнаружилась дверь, ведущая во двор. Рука об руку они направились к дереву полюбоваться танцующими парнями и девушками. Время от времени кто-нибудь обвивал цветной лентой высокий столб. Повсюду слышались смех и веселые шутки. Прекрасный конец счастливого дня…
Этой ночью он снова любил ее, убедив, что комнаты находятся в самой глубине гостиницы и их все равно никто не услышит. Он был нежен и добр к ней, как и прежде, и Филиппа вновь испытала наслаждение в его объятиях.
После завтрака они поднялись на борт барки и днем добрались до Хенли. "Герб королевы" оказался ничем не хуже "Головы короля", и здесь им тоже отвели большие и уютные покои. Еда была превосходной, и ночью Филиппу уже не пришлось долго уговаривать. Наутро они сели на коней и поскакали к деревне Чолси. День выдался солнечным, поля и леса уже покрылись свежей зеленью.
На следующий день граф дал денег гребцам лорда Кембриджа и отослал их домой. Супругам так понравилось скакать по проселочным дорогам, что они решили отправиться в Оксфорд верхом. Филиппа один раз уже была в Оксфорде - вместе с королевой по пути в Вудсток. Ей пришлись по вкусу городской шум и суета. И с тех пор она предпочитала Оксфорд Лондону. Выбранная лордом Кембриджем гостиница находилась на краю города, по дороге в Брайарвуд.
- Мы можем добраться до усадьбы, если встанем затемно, - сообщил граф жене.
- Я буду готова, - пообещала она. - Вижу, как ты стремишься попасть домой. Да и мне не терпится увидеть свое новое жилище.
- Ты его полюбишь, - уверил граф. Филиппа улыбнулась, подумав, что ей предстоит увидеть еще один загородный дом. Какое может быть сравнение с королевским дворцом! Через несколько суток она не будет знать, куда деваться от тоски, но мысль о том, что король и королева их ждут, облегчит скучное существование.
Следующий день выдался сереньким и облачным: погода явно портилась, хотя дождь еще не пошел. Они покинули Оксфорд до восхода солнца. На подъезде к Хенли супругов встретил вооруженный отряд, который сопровождал их остаток пути. В хвосте, рядом с повозкой с вещами новобрачной, плелись Люси и Питер. Хозяин оксфордской гостиницы "Голова сарацина" приготовил им на дорогу корзинку с едой. Они ненадолго остановились на привал, больше для того, чтобы дать отдых лошадям, и наскоро поели, прежде чем снова сесть в седло.
К вечеру граф окликнул Филиппу, перекрывая стук копыт:
- Мы почти на месте, малышка. Взгляни вперед! Это деревня Уиттонсби. Вон там высится церковный шпиль.
- А вдоль какой реки мы сейчас едем? - спросила Филиппа.
- Уиндраш. Ее видно излома. А за следующим поворотом на вершине холма откроется Брайарвуд, - улыбнулся граф.
И действительно, свернув в очередной раз, Филиппа подняла глаза и увидела прекрасный дом из серого камня, с остроконечной крышей и высокими дымовыми трубами. Он вовсе не выглядел огромным, и Филиппа облегченно перевела дух. Она боялась, что не сможет вести чересчур большое хозяйство.
- Чудесно, - тоже улыбнулась она.
На лугах вдоль реки пасся скот. Поля, мимо которых они проезжали, уже были вспаханы и готовы к посеву. Работавшие на земле крестьяне при виде хозяина приветствовали его радостными криками и азартно махали шляпами. Криспин неустанно махал в ответ. Было видно, что он любим и уважаем своими людьми.
Деревня растянулась вдоль берега, усаженного старыми ивами. Каменные домики содержались в порядке, от черепичных крыш до крохотных палисадников. На сельской площади напротив церкви бил небольшой фонтан, и именно здесь они остановились. Тотчас же сбежались арендаторы и крестьяне, обрадованные прибытием господина. Какой-то мальчишка поспешил привести священника.
Граф поднял руку, призывая к молчанию, и ему немедленно повиновались.
- Я привез вам новую графиню, - объявил он. - Поздоровайтесь с леди Филиппой, графиней Уиттон, с которой мы шесть дней назад обвенчались в часовне королевы Екатерины.
Священник, еще не слишком старый мужчина, выступил вперед и поклонился:
- Добро пожаловать, милорд, и добро пожаловать в Уиттонсби, миледи. Пусть Господь благословит вас детьми. Я - отец Пол.
Следом приблизился коренастый краснолицый мужчина.
- Добро пожаловать домой, милорд, - пробормотал он с неуклюжим поклоном. - Я счастлив, что вы уехали ненадолго. Миледи, добрый день!
Он дернул себя за свисающую на лоб прядь волос и, повернувшись, воскликнул:
- Поприветствуем его сиятельство и новобрачную! Гип-гип ура! Ура! Ура!
Остальные дружно подхватили, и вся площадь зазвенела криками.
- Это мой управляющий Бартоломью, малышка, - пояснил граф. - Наш Барто - хороший человек. Барто, мы с графиней благодарим вас за доброту.
И, взмахнув рукой, граф повел процессию к заросшему деревьями холму, на котором стоял Брайарвуд.
На пороге уже ожидал мажордом графа. Подбежавшие конюхи взяли лошадей под уздцы.
- Добро пожаловать домой, милорд, миледи, - с поклоном сказал мажордом. - Прикажете позаботиться о наемной страже?
- Разумеется, - кивнул граф. - Накормите, дайте ночлег, а утром пусть Роберт заплатит им за службу.
Он повернулся к Филиппе, и не успела она оглянуться, как подхватил ее на руки и перенес через порог.
- Старый обычай, - усмехнулся он.
- Знаю, - засмеялась она. - Просто забыла. И, оглядевшись, попросила:
- Покажи мне все, Криспин. Я не успокоюсь, пока не увижу каждую комнату.
- Разве тебя не утомила дорога, малышка моя? - пошутил он.
- Да, но это мой дом, и любопытство перевесит любую усталость. Сначала зал!
И, взяв его за руку, она вопросительно подняла брови.
Зал был отделан панелями темного дерева. С резных позолоченных потолочных балок свисали цветные штандарты, как объяснил граф, те самые, с которыми его предки сражались в Англии, Шотландии и Святой земле. Это была самая старая часть дома.
- Мы всегда стояли за Бога, короля и страну, Филиппа, - пояснил граф.
В одну стену был вделан огромный камин, где уже горел огонь. На противоположной - тянулись просторные окна, выходившие на реку Уиндраш, протекавшую через долину у того холма, на котором был построен дом. В дальнем конце зала стоял большой стол, а за ним - два стула с высокими спинками. В стене было вырезано несколько ниш, где на ночь раскладывались тюфяки.
- Это очень старый зал, - заметила Филиппа.
- Да, он был выстроен больше трех столетий назад. Кухня до сих пор находится в подвале, а не в отдельном здании. Вон там, у камина, есть нечто вроде открытого люка, через который на специальном подъемнике подается еда. Таким образом она остается горячей.
- Какое прекрасное усовершенствование! - удивилась она. - Но что еще есть на этом этаже, милорд?
- Комната, где управляющий, мой секретарь Роберт и я обсуждаем дела Брайарвуда. Здесь же расположена библиотека. Ты умеешь читать?
- Конечно! - гордо заявила она. - И писать, и считать тоже, поскольку ожидалось, что когда-нибудь я стану управлять Фрайарсгейтом. Мать никогда бы не позволила передать другим власть над таким огромным состоянием. Мы с сестрами получили прекрасное образование, да еще и говорим на иностранных языках. Я приехала ко двору, уже зная французский, латынь и греческий. А при дворе немного научилась итальянскому и немецкому. Венецианцы так очаровательны! Когда-то один венецианец написал портрет матери. Он висит в зале Фрайарсгейта.
Граф растерянно уставился на нее. Во дворце герцога Сан-Лоренцо висела картина, изображавшая нимфу в прозрачных одеждах. Он сам восхищался ею, когда приезжал во дворец, пытаясь исправить вред, нанесенный лордом Говардом, прежним послом короля. Правда, видел он ее всего однажды, когда был принят герцогом. И если задуматься, нимфа поразительно похожа на его жену! Когда-нибудь он обязательно узнает почему. Это не Филиппа, сразу видно. У нее не могло быть такого чувственного взгляда. Взгляда влюбленной и любимой женщины. Нужно при следующей встрече хорошенько расспросить Томаса.
- Можно мне пользоваться твоей библиотекой? - спросила Филиппа.
- Разумеется!
- Покажи мне второй этаж, - потребовала она.
- Нечего особенно и смотреть, кроме спален и чердаков, где спят слуги. Может, захочешь как-нибудь подняться туда сама, пока я поеду осматривать поля?
- Наверное, ты прав. Это меня развлечет, - согласилась она.
- Добро пожаловать домой, милорд!
В зале появилась высокая ширококостная женщина и представилась:
- Ваше сиятельство, я Мэриан и имею честь быть здешней экономкой. Я к вашим услугам.
Она отцепила от пояса кольцо с ключами и протянула Филиппе:
- Это вам понадобится.
- Держи пока у себя, - отказалась Филиппа. - Я здесь человек новый, и мне потребуются твои наставления, пока совсем не освоюсь. Кроме того, большую часть времени я буду проводить при дворе, поскольку нахожусь на службе у нашей доброй королевы.
- Спасибо, что доверились мне, миледи, - кивнула экономка.
- Если муж тебе доверяет, почему я должна думать иначе? - удивилась Филиппа. - Я привезла с собой свою служанку. Ей нужно отвести комнату, пусть маленькую, но отдельную, рядом с моими покоями. Ее зовут Люси, и она не какая-нибудь лондонская потаскушка, а девушка из моего родного дома в Камбрии.
- Я позабочусь об этом, миледи, - пообещала Мэриан. - Можно показать вам ваши покои?
- Идите, - разрешил граф. - А я должен поговорить с Робертом и Барто, пока не настала ночь.
Он поцеловал жену в губы и удалился.
- Значит, вы служите королеве Екатерине? - почтительно спросила Мэриан, провожая госпожу на второй этаж.
Филиппа заметила, что столбики лестницы и перила покрыты красивой резьбой, и осторожно погладила старое дерево.
- Моя мать была подругой королевы, еще прежде чем та вышла замуж за короля Генриха. Я служила королеве с двенадцати лет. Сейчас мне шестнадцать. Мы с графом приглашены сопровождать их величества во Францию, где наш повелитель встретится с французским королем. Я останусь с госпожой, пока она не откажется от моих услуг. Служить ей - огромная честь. Она самая добрая госпожа на свете.
- Да. Нам выпало большое счастье, но у короля нет наследника, - возразила Мэриан.