- Я… я пришла и не смогла уснуть. Включила компьютер. Ты не захотела рассказать, и тогда я решила узнать сама. В архиве Интернета я нашла старые газеты…
Дейзи замерла, предугадав, что скажет сестра в следующую минуту.
- Алекс Стэнтон - скандальный журналист… Ты была не первой женщиной, с которой у него была назначена свадьба.
- Джина, зачем ты…
- Не перебивай меня. Просто скажи, что это именно то, из-за чего ты решилась сорвать бракосочетание.
- Да, - коротко ответила Дейзи, решив, что глупо и бессмысленно отрицать очевидное.
Джина была слишком умна и проницательна.
- Он никогда даже не намекал тебе о предыдущих невестах?
Дейзи покачала головой.
- Он и тебя собирался оставить прямо у алтаря в присутствии нескольких сотен гостей и журналистов?
- Джина, прекрати! - взмолилась Дейзи. - Я не знаю.
- Как ты думаешь?
- Не знаю.
- Ты любила его?
Дейзи колебалась. По сравнению с тем чувством, которое она испытывала теперь к Филиппу, ее страсть к Алексу с большой натяжкой можно назвать лишь влюбленностью, умопомешательством…
- Мне казалось, что да.
- Сейчас ты считаешь иначе, верно? - допытывалась сестра.
- Джина, к чему теперь эти разговоры?
- Я пытаюсь понять, что тебя мучит, не дает покою. Поначалу я думала, что ты скорбишь, не представляя жизни без любимого мужчины. Однако после того, что ты узнала об Алексе, ты могла его только презирать. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не смогла бы любить столь низкого и подлого человека. Следовательно, появляется другой вопрос. Почему ты согласилась снова вернуться к нему? Алекс позвонил накануне вашего возвращения в Бостон и сказал, что вы помирились.
Боже, взмолилась Дейзи, дай мне сил! Я не выдержу. Как мне признаться во всем сестре?
- Я жду.
- Джина, это долгая история… - начала Дейзи в надежде, что сестра отступится и перестанет ее терзать и допрашивать.
- У меня полно времени. Нам никто не помешает. Все еще проспят как минимум час. Тебе хватит часа на "долгую историю нескольких дней"?
- Хорошо, - сдалась Дейзи, - слушай. Обещай, что не станешь меня презирать или ненавидеть.
- Конечно нет. Ты самая добрая, честная и замечательная на свете. Уверена, что ты не могла сделать ничего плохого, - быстро заверила ее Джина, приготовившись слушать.
- Бедная, бедная моя сестричка, - со слезами на глазах прошептала Джина после того, как Дейзи окончила свой рассказ.
- Такова судьба. Видимо, мы с Филиппом ошиблись, решив, что созданы друг для друга. На самом деле его ждет долгая счастливая жизнь… с другой женщиной.
- Дейзи, ты не должна опускать руки! Ты ведь знаешь, где находится его мастерская. Отправляйся в Париж, найди Филиппа, объясни ему все.
- Нет. - Дейзи покачала головой. - Он не простит меня. Никогда. Я причинила ему такую боль…
- Если он любит тебя, то обязательно поймет.
- Ах, Джина, ты слишком наивна. В жизни, к сожалению, не всегда все заканчивается хэппи-эндом, как в голливудских мелодрамах.
- Дейзи, ты… ты не можешь страдать всю жизнь! Это несправедливо. Алекс причинил тебе столько зла!
- Джина, не забывай, что говоришь о человеке, которого уже нет в живых, - строго сказала Дейзи.
- Однако ты… ты-то еще жива! И Филипп тоже. Неужели ты станешь отказывать себе в счастье?
Дейзи пожала плечами и с сомнением произнесла после недолгой паузы:
- Филипп, наверное, уже и думать обо мне забыл. Прошло столько времени…
- Вот и отличный повод напомнить о себе. Конечно, я понимаю, что ты боишься получить отказ и потерять последнюю надежду на счастье, но… Дейзи, нет ничего хуже, чем сидеть сложа руки и ждать манны небесной.
- Джина, я не могу. Что подумают мама с папой? А журналисты? А многочисленные друзья и знакомые, чьи соболезнования я перестала выслушивать всего неделю назад?!
Неожиданно Дейзи вспомнила об упреках Филиппа в том, что она слишком часто задумывается об общественном мнении, перекраивая свою жизнь в угоду толпе. Как она возмущалась, спорила с ним, утверждая, что он ошибается, что на самом деле ей плевать на мнение соседей!
- Вот видишь? Ты и сама осознала, что сказала глупость, - заметив стыдливый румянец Дейзи, констатировала Джина. - Какая тебе разница, что напишут о тебе журналисты? Им все равно никто уже не верит. После той чепухи, что порой доводится читать в газетах… А родители всегда будут на твоей стороне. Конечно, мама поворчит, полежит пару дней с мокрым полотенцем на лбу. - Джина едва заметно усмехнулась. - Самое главное, что ты будешь с любимым человеком.
- Ты действительно так думаешь? - робко спросила Дейзи.
Джина кивнула.
- Да. Поступай так, как велит тебе сердце.
- А вдруг… вдруг Филипп прогонит меня?
- Этого не случится. Ты ведь сказала, что он любит тебя.
- А вдруг я снова ошиблась? Я ведь была уверена в искренних чувствах Алекса. - Дейзи закрыла глаза.
- Чему тебя только учили в школе?! - воскликнула Джина неожиданно резко.
- А что? - озадаченно поинтересовалась сестра.
- Закон вероятности, - словно избитую истину сообщила Джина, окончательно сбив Дейзи с толку.
- Я тебя не понимаю, сестренка, - призналась Дейзи, вызвав снисходительную улыбку Джины.
- Ты просто не могла ошибиться в мужчинах дважды подряд. Не совсем уж ты у меня… дурочка.
Дейзи тоже улыбнулась.
- Вроде бы нет. Просветления иногда случаются. Правда, с опозданиями.
- Скажи спасибо, что у тебя есть такая замечательная сестра, как я.
- Спасибо, - передразнила ее Дейзи. - На какой адрес послать благодарственное письмо с чеком?
- Ну вот видишь, ты уже шутишь и улыбаешься! - обрадовалась Джина, обняв сестру. - Почему же ты сразу не рассказала мне обо всем? Стоило ли страдать в одиночку? Одна голова хорошо, а две лучше. Особенно когда речь идет о Джине Экрейд.
- Я тебя обожаю. Что бы я без тебя делала?
- Сидела бы до скончания века в своей комнате и покрывалась плесенью.
Дейзи приподняла уголки губ в улыбке, но уже в следующее мгновение снова посерьезнела.
- Ты думаешь, мне стоит предупредить родителей о том, что я лечу в Париж?
Джина одарила сестру испепеляющим взглядом.
- Даже не надейся, что я снова стану покрывать тебя и придумывать миллион причин, почему ты так поступила. Я смотрю, у тебя вошло в привычку тайком убегать из дому. В конце концов, ты взрослая женщина и можешь сама принимать решения, касающиеся твоей личной жизни. Мы живем не в средние века. Родители не станут насильно удерживать тебя в отчем доме или выдавать замуж против воли. Неужели ты думаешь, что им нравится видеть тебя в таком плачевном состоянии? Да они места себе не находили все эти дни!
- Боже, - прошептала Дейзи, - какая же я эгоистка… Из-за меня страдали столько людей, а я знай себе почитывала книжки! Джина, прости свою нерадивую старшую сестру. Ведь и тебе пришлось нелегко.
- Да уж! - Джина преувеличенно тяжело вздохнула. - Сколько раз я пыталась вытащить тебя из дому? Развеселить? Я уже почти потеряла надежду на то, что ты снова станешь прежней. Надеюсь, что когда вы с Филиппом выясните свои отношения… я хотела сказать, помиритесь, - поправилась Джина. - Ты ведь не переберешься в Париж?
Дейзи пожала плечами.
- Пока рано загадывать. Вдруг ничего не получится? Кто знает? Возможно, Филипп уже встретил другую женщину. Он ведь художник. Ему необходима муза, вдохновляющая на создание шедевров. Насколько я поняла, для него это должна была вполне определенная, земная женщина. Филипп как-то сказал, что пишет портреты только любимых женщин.
Дейзи едва сдержала подкатившие к глазам слезы. Воспоминания о Филиппе всегда сопровождались у нее рыданиями. Однако она тщательно их скрывала от близких. Поэтому и пряталась в своей комнате, не выходя целыми сутками. Если бы не работа в колледже, к которой ей пришлось вернуться, она бы, наверное, сошла с ума в своем крохотном мирке. Стоило Дейзи остаться наедине с собой, как она тут же начинала вспоминать Филиппа, прокручивать, словно киноленту, историю их любви, пыталась припомнить каждую мелочь, деталь.
Теперь ей все казалось таким важным, таким символичным. Как только она сразу не поняла, когда оступилась на лестнице, что ее ждет очередная ошибка, "оступка" на пути к Филиппу?
- Только попробуй снова расплакаться! - грозно предупредила ее Джина.
- Не буду.
- Ладно, я пошла к себе. Приму душ и приведу себя в порядок. У меня важная первая лекция. - Джина поднялась и направилась к двери. - Ой, чуть не забыла: не говори предкам, что меня не было всю ночь. Скажи, что около полуночи спускалась в кухню за стаканом воды и я уже преспокойно посапывала в своей кроватке, договорились?
- Джина, я не могу обманывать своих ро…
Дейзи осеклась на полуслове, осознав, насколько неактуальны ее нравоучения. Отличный пример она подала младшей сестре. Теперь Джина решит, что позволительно вытворять все, что угодно, лишь бы все оставалось шито-крыто. При этом лучший способ сокрытия правды - обратиться за помощью к сестре. Что ж, она в долгу перед младшей сестрой. Сейчас не время выяснять отношения.
- Договорились. Я скажу, что ты в отличие от старшей негодницы пай-девочка.
- Ну, в разряд ангелов можешь меня пока не зачислять, но… репутация примерной дочери, сохранившей непорочность в наш развращенный век, мне очень даже нравится. Вдруг я стану второй Девой Марией?
Джина озорно подмигнула Дейзи и выскользнула за дверь, постаравшись как можно более тихо прокрасться к своей спальне. Щелчок дверного замка наверняка никто, кроме Дейзи, не услышал.
Что ж, стены родового особняка Экрейдов стали свидетелями еще одной маленькой семейной драмы. Дейзи вздохнула и улыбнулась: на душе после разговора с младшей сестрой действительно полегчало. Она даже ощутила что-то наподобие прежней жажды жизни, решимости и энергии для преодоления любых жизненных преград.
Сразу же после работы позвоню в авиакомпанию и закажу билет до Парижа, подумала Дейзи и закрыла глаза, чтобы воспользоваться последними блаженными минутками сна.
14
- Наконец-то ты вернулась! - радостно воскликнула Джина, едва Дейзи переступила порог дома.
- Что-то случилось? У нас гости?
Дейзи без особого восторга представила себе очередной скучный обед в компании какой-нибудь высокопоставленной особы. Черт, похоже, бронирование авиабилета придется отложить, с досадой подумала она.
- Нет, сколько уже можно?!
Джина состроила забавную гримаску, с блеском отразившую чувства самой Дейзи, уставшей от приемов и необходимости придерживаться этикета и неукоснительно следовать правилам приличия. С тех пор, как Роберт Экрейд выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора штата, о покое семейных вечеров можно было забыть. Несмотря на постигшее ее горе, Дейзи обязана была присутствовать на светских раутах, регулярно устраиваемых в их доме.
- Тогда что? - Дейзи скинула туфли и размяла уставшие за день ноги.
- Тебе кое-что прислали.
- Мне? - Дейзи не скрыла удивления.
- Ага. Мы не стали разворачивать без тебя. Мама сгорает от любопытства, а папа делает вид, что посылка его нисколько не заботит. - Джина усмехнулась. - Но он уже раз пять выглядывал из кабинета и интересовался, не вернулась ли ты с работы. Пойду позову его. Он просил сразу же сообщить, как только ты переступишь порог дома.
- Так что все-таки?.. - спросила в растерянности Дейзи, однако Джины уже и след простыл.
Дейзи прошла в гостиную и почти споткнулась о большой плоский пакет. Типичная белая непромокаемая бумага, в которую упаковывают почтовые посылки. Размашистым неровным почерком на бумаге были написаны ее имя и адрес.
Сердце Дейзи заколотилось с такой силой, что она непроизвольно положила руку на грудь. Сделав несколько глубоких вдохов, она приступила к распаковке загадочного предмета. Руки дрожали, а в голове вертелась только одна мысль: Господи, неужели, неужели?..
- Дейзи, подожди! - воскликнули в один голос появившиеся на пороге родители и Джина.
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.
- Что еще случилось? Не бойтесь: посылка не похожа на бомбу. Во всяком случае, я не слышу, чтобы она тикала.
- Ты еще находишь место шуткам, - с укором заметил Роберт. - Мы с твоей мамой уже голову сломали, пытаясь определить, что бы это могло быть. Посылка пришла из Парижа. Ты предполагаешь, что это?
Дейзи пожала плечами и склонилась над пакетом, чтобы не выдать радостного волнения, охватившего все ее существо.
- Ну? Не томи! - жалобно взмолилась Джина.
Дейзи разорвала упаковочную бумагу, тщательно очистила от обрывков и лишь затем повернулась вместе с посылкой к родителям и Джине.
- Картина? - удивленно спросил Роберт.
- Портрет? Фу, страх Господен, - произнесла миссис Экрейд и презрительно хмыкнула, выразив тем самым высшую степень неприятия.
- А по-моему, очень смело и… современно, - заявила Джина. - Это ты?
- Что-о-о-о? - Глаза миссис Экрейд округлились, сделав их обладательницу похожей на глубоководного краба. - Дейзи, это уродство - действительно твой портрет?
Дейзи улыбнулась и быстро кивнула.
- Ох уж эти шарлатаны, маляры, оккупировавшие Монмартр! Давно бы на месте парижских властей гнала их оттуда поганой метлой. Глядишь, через десять лет они станут превозносить создателя этой… мазни выше Рембрандта. Неужели ты позировала одному из этих…
- Да, мамочка, я позировала самому прекрасному и, между прочим, перспективному художнику Филиппу Лабардини.
- Ты еще и гордишься?
- Более чем. Я счастлива, что судьба свела меня с этим человеком.
Роберт внимательно посмотрел на старшую дочь, расплывшуюся в довольной улыбке.
- Милая, тебе нравится эта картина?
- Да! Она восхитительна. Портрет буквально излучает тепло, нежность, любовь, искренность, надежду… - Дейзи перевела дух. - Такое полотно мог создать только мужчина для…
- …Любимой женщины, - закончил за нее отец. - Ты ведь это хотела сказать, верно?
Дейзи встретилась с ним взглядом. Лгать бессмысленно: отец слишком хорошо ее знает, а она сейчас слишком взволнованна, чтобы скрыть эмоции и истинные чувства.
- Верно, - согласилась Дейзи, еще раз взглянув на картину, которую держала в руках.
- Вынужден с тобой согласиться, дорогая. - Роберт приблизился к старшей дочери и опустил большую теплую ладонь на ее плечо. - Ты ведь расскажешь своему отцу об этом художнике, да?
- Мам, пап, - пришла ей на выручку Джина, - давайте дадим Дейзи немного прийти в себя. Только взгляните - она ведь едва стоит на ногах от шока.
- Что уж тогда говорить обо мне, - вмешалась в разговор миссис Экрейд. - Я вообще ничего не понимаю. О каком еще художнике мы должны узнать?
- Пожалуй, Джина права, - согласился Роберт. - Поговорим чуть позже. Дейзи наверняка очень устала после работы и хочет отдохнуть в своей комнате.
Дейзи вздохнула и судорожно начала собирать обрывки бумаги.
- Я только сейчас уберу и… ой. - Она едва не выронила картину, однако выпускать ее из рук не желала ни на секунду. Напротив, Дейзи прижала полотно к груди, словно кусок холста был самой большой драгоценностью на свете.
- Дейзи, прекрати ползать по полу. Я уберу сама, - снова пришла ей на помощь Джина.
Дейзи одарила ее благодарным взглядом. До чего же ей повезло с младшей сестрой! Смешно вспомнить, но все детство она жаловалась, что родители не подарили ей братика.
- Я поднимусь к себе, - почти виноватым голосом пробормотала Дейзи, прошмыгнув мимо ошарашенной матери к лестнице.
- Это не избавляет тебя от объяснений, - предупредил отец.
- Конечно. Чуть позже я обязательно расскажу вам все.
Роберт пристально взглянул на улыбавшуюся Джину.
- Если ты что-то знаешь, то лучше расскажи сейчас. Вечно у вас с Дейзи секреты!
- Я знаю не больше вашего, - огрызнулась Джина, сочтя за лучшее по-быстренькому куда-нибудь скрыться.
Не хватало еще снова отдуваться за Дейзи. В конце концов, она не ждала от сестры откровенности, а сама попыталась выяснить все, что было в ее силах. Родители тоже могли навести справки об Алексе, прежде чем благословить дочь на брак с ним. Вот так-то.
- Где же она, черт побери?! - воскликнула Дейзи.
Она уже перерыла всю комнату, выдвинула ящики письменного стола, перетрясла одежду, книги… Визитки Филиппа нигде не было.
Неужели все-таки потеряла? Забавно, усмехнулась Дейзи. Сколько раз она пыталась избавиться от карточки Филиппа, ей всегда это не удавалось. Однако как только понадобился номер его телефона… Что же делать? Неужели придется срочно лететь в Париж, даже не предупредив Филиппа о визите? А вдруг он послал ей картину, потому что хотел окончательно избавиться от всякого напоминания о ее существовании?
Нет, остановила себя Дейзи. Достаточно взглянуть один раз на портрет, чтобы безошибочно определить, что его создатель любил изображенную на нем женщину. В этом не было никаких сомнений.
Дейзи осмотрела комнату в надежде, что злополучная карточка волшебным образом окажется на самом видном месте. Однако чуда не произошло.
Главное - не паниковать, а сосредоточиться и попытаться вспомнить, куда я ее положила, решила Дейзи. Она присела на край кровати и стала прокручивать в памяти события. Задача оказалась не из легких. Во-первых, за последний месяц в ее жизни произошло огромное количество происшествий, хороших и плохих… А во-вторых, не было ни дня, чтобы она пребывала в уравновешенном состоянии. Ее словно бросало из одной эмоциональной крайности в другую. Счастье общения с Филиппом сменялось угнетающими мыслями о предательстве Алекса.
Неожиданно Дейзи осенило: визитная карточка осталась в кармане того самого жакета, в котором она уезжала из Парижа.
Где же он? Дейзи растерянно озиралась по сторонам. Все вещи лежали либо на полу ее комнаты, либо на кровати. Створки пустого шкафа были раскрыты. Создавалось ощущение, словно по комнате Дейзи пронесся тайфун.
Может быть, жакет внизу, в холле? - уцепилась за спасительную соломинку Дейзи и, ни секунды не медля, бросилась из комнаты. Она сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и рискуя не только подвернуть или сломать ногу, но и получить более серьезную травму. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное - отыскать визитку Филиппа, позвонить ему, попросить прощения и сказать о своей любви.
Слава Богу, вот он, жакет. Дейзи опустила руку в карман, и в тот же самый момент раздался мелодичный звонок в дверь.
Кто бы это мог быть? - подумала она, не решаясь открыть дверь.
С другой стороны, не было никакого смысла медлить. Если нежданный гость позвонит во второй раз, то непременно спустится либо отец, либо мать. Джина наверняка убежала уже на какую-нибудь вечеринку.
- Одну минутку, - громко произнесла Дейзи, с досадой выпустив из рук заветную визитку.
Она быстро сняла дверную цепочку и распахнула дверь.
- Филипп?.. - едва слышно пробормотала Дейзи после минутного потрясения.
Гость, не дождавшись приглашения, шагнул вперед и обхватил Дейзи за талию.
- Милая, я так скучал! Не мог жить без тебя! Я читал в газетах о несчастье, которое постигло твоего жениха.
- Филипп…