Но проклятие - не приговор. Он него можно и нужно освободить человека. Лучший способ для этого: найти автора проклятия и убедить покаяться".
Этим Тата и занялась.
Из родовой памяти соседки она вытащила на свет белый старую историю и ужаснулась. Сто лет назад, бабка соседки повздорила с подружкой. Та одолжила кофточку в белый горошек и пятно поставила. Перепалка переросла в ссору.
- Не проси ничего больше. Не дам! - заявила решительно бабка, тогда еще молодая барышня.
- Черт с тобой, - сказала подружка. И в сердцах - гардероб, чужой, богатый, выручал не раз - добавила: - Будь ты проклята, сквалыга!
"Что же теперь делать?" - гадала Тата. Автор проклятия и его жертва давно лежали в могилах. Ушли, естественно, не примирившись, не простив друг друга, не покаявшись. Следовательно, шансов на успех нет? Соседке придется нести свой крест дальше, а ей - либо искать новых родителей для младенца либо рожать самой?
Тата с ужасом посмотрела на часы. Время шло, бежало, таяло с каждой минутой. Но до крайнего срока осталась еще неделя, и опускать руки было рановато.
На всякий случай она еще раз погрузилась в старую ссору, пробежалась по колким обидам, перебрала сказанные в сердцах оскорбления. Увы, ничего кроме злобы обнаружить не удалось. Дурацкая кофточка напрочь убила дружбу, уничтожила привязанность, превратила двух приятельниц во врагинь. До конца жизни обе ненавидели друг друга. А за что собственно? Скорее из праздного любопытства, чем по здравому размышлению, Тата задалась неожиданным вопросом и обнаружила, что взаимные претензии по поводу одежонки были поверхностными. Суть обиды крылась в ином. Девчата злились из-за того, что подруга не пришла мириться первой, что поставила свои амбиции выше отношений.
Это было уже кое-что, и Тата принялась рыть усерднее.
Старания не пропали втуне. Перебрав ворох воспоминаний столетней давности, она наткнулась на случай, который мог бы стать ключом к ситуации. Подружка соседской бабки, Лида, уже в приличных летах, будучи изрядно во хмелю, призналась сестре, что из-за дурацкой тряпки рассорилась с самым близким человеком и всю жизнь жалела об этом. Однажды Лида даже пошла в церковь: замолить грех. Но по дороге заскочила в магазин, там как раз выбросили сосиски, и суд да дело стало не до лирики.
Тата вздохнула с облегчением. Полученный факт, хоть и с натяжкой, можно было расценить, как покаяние и провести процедуру. Она вернулась в маточную трубу и трижды произнесла заветные слова: "По поручению рабы Божей Лидии, снимаю проклятие! Прошу за нее прощение и прощаю от ее имени то зло, что, возможно, причинила!" Затем от имени бабки соседки приняла прощение: "Прощаю то, что ты прокляла меня! Прости и ты, то зло, что, возможно, я причинила".
Бесконечным мгновением разлилась в организме женщины неопределенность. Тата замерла. Хватит ли у опосредованного покаяния силы, чтобы победить проклятие? Стенка матки вибрировала от перенапряжения. "Ну же, голубушка, давай, - подстегнула Тата процесс. - Пусть добро победит. Тебе это самой выгодно: реализуешь свое истинное назначение".
В тот миг, когда проклятие отступило, Тата и в своем волшебном воплощении, в чужом женском нутре и дома, в человеческом обличье, испытала что-то сродни оргазму.
- Поняла, как это творить добро в особо крупных размерах? То-то… - поинтересовался Внутренний Голос.
Кроме вечного резонера с его дурацкими комментариями омрачило праздник и отсутствие результата. Соседи старательно занимались сексом, однако оплодотворение не наступало. Тата снова отправилась в Высшую Канцелярию.
- Почему ничего не получается? - взяла за горло референта.
Тот прохрипел:
- У пары генная несовместимость.
- И что, не бывать ребеночку?
- Почему же? Шансы есть!
- Говори!
- Отпусти, тогда скажу.
Тата ослабила хватку.
- Существует всего пять процентов вероятности, что у твоих соседей будут дети. Так что, на счет вечерка? Прогуляемся?
Не успел секретут закрыть рот, а Тата уже исчезла. И едва отдышавшись, занялась строевой подготовкой. Генной. Выстроила по ранжиру гены, не беда, что нет числа, был бы толк. Прокашлялась, как опытный оратор, и заматерилась фельдфебельно.
- Вашу мать! Да я вам…Да я вас…Сволочи, негодяи! Всех урою! Вы тут для чего торчите, жизнь продолжать или жопы наедать? Род людской продолжения требует! А вы в рулетку забавляетесь! Выдать немедленно зачинщиков! Пять из ста! Иначе каждого второго собственноручно…пожалеете…трам… тарам… там… там…
Призадумались гены. Сдать пятерых или всем миром полечь? Дама серьезная, силы не мерянной, вожжа под хвостом, вдруг не шутит?
Расступились ряды. Понурив непутевые головы, явились ответчики.
- Здесь стоять! Ждать вторжения! С места сдвинетесь, пожалеете!
И опять фиаско. Тата в отчаянии в секретарские ноги бухнулась:
- Веди, куда хочешь. Делай, что желаешь. Но скажи, что не так?
- Спешишь, лакомая моя, природа у парочки разная. Не бывать-с!
Тут-то разомлевший от приятного соседства клерк и совершил ошибку. Одну руку за пазуху Тате засунул в задумчивости или в забытьи грудь стал щупать. Другой под юбку полез. В волшебном Дальнем Никуда, как и заурядной реальности, всякий имевший власть старался превысить свои права. Но не такую попал. Зажав злодейские руки на месте преступления, Тата завопила что есть мочи:
- Помогите! Насилуют! Люди добрые!
Клерк задергался, зашипел: "Стерва!". А поздно. Кругом набежало видимо-невидимо.
- Обижают меня, сиротинушку! Совращают с пути истинного! Чести лишают! Что же это делается на белом свете? И сюда злыдни добрались! - орала Тата, размазывая по лицу несуществующие слезы и почти веря в угрозу посягательства и свершаемое насилие. Мелкий бюрократ, хилые ножки, спички-пальчики, ни как смог бы с ней совладать. О покушении на добродетель вряд ли бы и помыслил.
- Сама она, видит Бог, я бы никогда, - растерянно лепетал анти-герой.
- Так… - раздалось протяженное, будто эхо, восклицание. Откуда? Страшно и подумать! - Цирк устраиваем? Матросский танец с выходом?
- Я, я… - залепетал клерк.
- Молчи уж! Кого тут обижают? - Голос обрел твердость и стал похож на тот, с кем Тата беседовала на кладбище.
- Меня, - пролепетала Тата. - Меня, бедную, несчастную, помощи лишают. Один на один с бедой оставляют. И еще вдобавок насмехаются.
Голос приказал:
- Хватит выпендриваться! Переходи на нормальный язык. В чем суть дела?
Тата кратко изложила ситуацию.
- Дама знает о твоих стараниях?
- Нет, как можно?
- Благородство играешь!
- Вину искупаю! С совести пятна свожу! Какие тут игры.
- Ладно, тогда старайся.
- А сроки можно передвинуть? В виду непредвиденных обстоятельств?
- Надоедливая ты особа.
- Пожалуйста.
- Хорошо.
- У меня еще один вопрос…
- Будет тебе беременность! Не ной!
- Не мне, - закричала Тата. - Соседке.
Голос не ответил. Видимо, счел аудиенцию завершенной. Так и есть. Появился новый чиновник. Поважнее, посолиднее первого. Записал все подробно. А в завершение ошарашил:
- Запоминайте число, время, положение. Соседка твоя забеременеет двойней. Однако один ребенок умрет родами. Ясно?
- Ну, почему?
- Первенец вберет в себя несовместимость природ и погибнет. Второй останется жив.
- А еще рожать можно?
- Бабье и есть бабье! Только б плодиться! Посмотрим.
Тата скорчила обиженную гримасу, грудь вперед выставила и поперла:
- Жалко, что ли? Да?
- Ладно. Еще разик можно.
- Спасибочки! Благодарствую! Ручку пожалте, - опять ее понесло.
- Не паясничай! И дамочку свою приготовь…
Тата ввалилась к соседям с сияющими от возбуждения глазами.
- Сон видела! Вещий.
Мужчина и женщина смотрели на нее недоверчиво.
- Хотите ребенка?
- Ты, что смеешься?!
Тата чертыхнулась, вот напасть. И пересказала, что надо делать и как.
- Бред какой-то, - отмахнулась дама.
- Дело хозяйское. - Тата не очень расстроилась. На всякий случай она уже придумала план. Если соседи не послушаются, она нашлет на парочку страсть и покорность. А затем немножко "поиграет в куклы".
- Странная она, - сказала соседка и ушла готовить ужин.
- Странная, - согласился сосед.
Через час вернулись к теме.
- И выдумала же такое!
- Говорит, приснилось! Врет, наверное. Издевается.
Время 11.30. До назначенного срока оставалось десять минут.
- А вдруг, правда?
- Я тоже об этом думаю!
Лежали рядом, молчали, слушали тиканье часов.
Женщина первая не вытерпела:
- Обними меня.
- Мы попробуем?
- Ты хочешь?
- Конечно!
- А ты?
- Очень.
- Ты веришь?
- Не знаю.
- А я верю. Чувствую, нет, уверена, у нас все получится!
- Я начинаю.
- Еще рано. Подожди минутку.
О том, что соседка зачала, Тата узнала на следующий же день. Волшебный дар прямо с утра уловил наличие у женщины новой энергетики, привнесенной извне. Но спрашивать было неловко. Соседка призналась, когда живот мог заметить уже каждый.
- Мы ведь тебя тогда послушались.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Тата и вздохнула с облегчением. Долг отдан, она свободна. Через девять месяцев и одну неделю, сидя у детской кроватки, соседка сказала:
- Второй ребенок умер. Какое горе.
Красный сморщенный младенчик лежал в кроватке и сопел приплюснутым носом.
- Зато этот жив. Какое счастье, - поправила Тата. Она держала "своего" малыша за ручку, перебирала пальчики, каждой клеточкой чувствуя гладкость и цепкую малость новой жизни. - Кстати, я снова сон про тебя видела.
- И что? - с тайной надеждой и готовностью отозвалась соседка.
- Приснилось, будто через год ты залетишь снова.
- Дай-то Бог. Хорошо бы.
Глава 6. Сведение счетов
Расплатившись с прошлым, Тата задумалась о настоящем. Оснований к тому хватало. В первую очередь материального толка, так как деньги, оставленные ИМ (благородный человек), стремительно заканчивались.
"Пойду куда-нибудь служить. Хорошие финансовые директора всегда нужны…" - решила Тата, и только было собралась повесить на сайт по трудоустройству свое резюме, как поняла: вкалывать от забора до обеда на чужого дядю/тетю она не хочет. В голове крутились крепли, зрели мысли о собственной компании. Однако дни шли, а дальше планов дело не двигалось.
- Вернись в реальность. Хватит строить воздушные замки. У тебя нет стартового капитала, - напомнил как-то Внутренний Голос.
"Зато на антиквариат всегда есть спрос. Продам что-нибудь…".
- Зачем? Твой прожект обречен.
"Почему?"
- Потому что ты сейчас похожа на амебу и, столкнувшись с парой проблем, немедленно скиснешь и бросишь все к чертовой матери.
К сожалению, такой вариант исключать не приходилось. Мысли мыслями, а энтузиазма идея о свободном предпринимательстве не вызывала. Слишком уж сложное это было дело - развивать капитализм в родной державе.
- Для каждого поступка нужна мотивация, - уловив сомнения, неуемный аудитор начал очередной разбор полетов, - которой у тебя нет в помине.
"Мне нужны деньги, перспектива…"
- Все это можно получить на службе.
"Не хочу. Надоело подчиняться всяким идиотам".
- Полагаешь, руководить дураками проще?
"Не знаю. Не думала об этом".
- Ладно, поехали дальше. Ты любишь дело, которым собираешься заниматься?
"Нет. Буду чем-то торговать. Плевать чем", - ответила Тата.
- А как ты относишься к деньгам? Я имею в виду: способна ли ты ради казначейских билетов вкалывать от забора до обеда, терпеть выходки клиентов, тупость персонала, придирки контролирующих органов и прочую лабуду?
"Вечно ты все портишь своими вопросами".
- Это ты все портишь своими ответами. Но сейчас речь о другом. Получается, что тобой движет исключительно пустое желание.
"И пусть…"
- Но ничего не возникает из ничего. Для реализации даже глупой блажи нужны ресурсы. Силы для свершений дает душа…
Тата вздохнула тяжело. Внутренний Голос вечно бил не в бровь, а в глаз. За душой было пусто, и заполнить эту пустоту было решительно нечем.
Почти год - пока решался вопрос с беременностью соседки - в ее собственной жизни ничего не происходило. Истерзанный стрессом организм противился любой осмысленной деятельности, поэтому дни напролет Тата спала, смотрела телевизор, кушала и гуляла в парках.
Иногда, в тайной надежде на чудо, она заглядывала в свою душу. Ведь по логике вещей отдых от реалий должен был способствовать улучшению. Но нет. Экс-лужок хирел на глазах. Бурьян и сухостой исчезли. Земляная плешь слилась с грозовыми облаками и высохшим руслом реки, образовав серо-черное, полное беспробудной тоски, пространство. От телочек не осталось и следа. Даже кости развеял ветер. Зато крепость разрослась и жерлами, нацеленных на горизонт, орудий, с еще большим тщанием контролировала окрестности. Командовала цитаделью само собой барышня-пастушка. А вот ее дружок-пастушок совсем потерялся из виду. Толи почил, бедолага, в тяжкой неравной борьбе с повседневностью, толи забился где-то в укрытие и в тщетной надежде выжить выжидал лучших времен.
- Энергетический потенциал-с на нуле! - озвучил ситуацию Внутренний Голос.
"Тоже мне новость…" - буркнула Тата.
- Почему ты ничего не делаешь?
Тата пожала плечами:
"Душевное равновесие само разрушается и само восстанавливается. Это процесс спонтанный, самопроизвольный, не подвластный даже колдовству".
- Ничего подобного.
"Ну, да… - пришлось изобразить прозрение. - Существуют разные технологии, но я в них не верю и надеялась, что все пройдет само".
- Поэтому и сидишь у разбитого корыта.
"Ну почему же? Есть определенные успехи. Вчера я еще ничего не хотела. А сегодня собралась открыть собственный бизнес".
- Ты собралась наступить на очередные грабли.
"Не скажи. Я могу и преуспеть. Главное - ввязаться в бой, там будет видно".
- Кстати, автор бесшабашного лозунга, император Наполеон Бонапарт, всегда тщательно выбирал выгодные позиции для сражения, продумывал стратегию и тактику, однако, тем ни менее, плохо закончил. Что касается бизнеса, то восемьдесят процентов стартапов разоряются в течение первого года работы, при этом большая часть мелких и средних собственников, потерпевших фиаско, никогда не выходят на рынок с новыми проектами. Знаешь, почему? Ребятам не хватает ума, силы духа, выдержки и еще очень многого, что облекается в хорошо известное тебе слово: энергия. И чем, собственно, обеспечивается успех в мире свободного предпринимательства.
"Как же мне надоели твои банальные истины!"
- А мне - твои глупые выходки.
"Ты напрасно упрекаешь меня в глупости. В этот раз я все продумала. С энергией у меня, действительно, проблемы. Зато в голове полный порядок. Поэтому я буду хорошенько выверять каждый шаг и, таким образом, отчасти сокращу энергозатраты", - пояснила Тата.
- Что ж у нас на уме?
За рациональные способности краснеть не пришлось. Информация об устройстве и управлении компанией была аккуратно разложена по полочкам.
- Хорошо мыслишь, молодец, - отметил Внутренний Голос.
"И желания действовать у меня достаточно. Поэтому не придется тратить энергию на страх и лишние сомнения. Тоже экономия", - продолжила Тата.
- Дух у тебя всегда был боевой. Но не мешает проверить. А ну-ка…
Хорошо амунированные, вооруженные до зубов смелость, упорство, настойчивость, выдержка произвели на ревизора благоприятное впечатление.
"С телом тоже все отлично. Здоровье - возрастная норма. Если надо, пройду обследование", - пошел с торгов следующий козырь.
- Что ж, - задумчиво резюмировала принимающая сторона. - Я все увидел. Окончательные выводы оглашу позднее.
С этими словами Внутренний Голос ретировался. Объявился он через сутки.
- Должен предупредить, ситуация не из лучших. Именно душа - ядро человеческой сущности - в состоянии гармонии вырабатывает энергию, зеленую энергию, обеспечивающую жизнь любому начинанию. Поэтому тебе надо, кровь из носу, утвердить в душе гармонию. Оная, если не вдаваться в подробности, имеет два источника: страх и любовь Ты готова полюбить?
"Кого?" - взвилась Тата.
- Себя, зарабатывающую деньги и управляющую компанией; саму компанию, сотрудников, покупателей, товар; государственный бюджет, который ты пополнишь налогами…Кого или что угодно, лишь бы в тебе родилось чувство, азарт и тяга к подвигам.
"Нет, нет. Любить я категорически отказываюсь".
–. Не хочешь любить - бойся.
"Чего-кого?"
- Себя, прозябающей в четырех стенах; голода, скуки…
"Магия и страх - вещи несовместимые. Впрочем, как человек, я тоже не из пугливых".
- Тогда ничего не попишешь: придется любить.
"А как на счет веры в Бога, прощения, здорового питания, медитации и других методов повышения энергии?"
- Все они - та же любовь, только, как говорится, в профиль. Когда человеку сложно полюбить просто так, он с помощью разных процедур как бы прививает себе любовь по частям.
"Тогда, действительно, все пропало. Выхода нет. - Тата некоторое время помолчала, затем решительно объявила: - Ладно, раз такое дело, я согласна. Полюбить - не полюблю, а привязаться к чему-нибудь попробую. Но только неодушевленному. Люди точно отпадают. К себе и человечеству я сейчас в оппозиции".
- Только, гляди, чувство должно быть настоящим, искренним, таким, чтобы душа пела.
"Окей…"
Решать поставленную задачу Тата взялась методом практическим. Вообразив для наглядности весы, она положила на правую чашу гирьку с надписью "гармония", а на левую стала поочередно выкладывать то, что по ее мнению, имело ценность: "деньги", "независимость", "карьера", "комфорт", "поездки за рубеж", "дорогие тряпки", "преуспевание", "ухажеры"…Вскоре для удовольствий уже хватало места, однако равновесия не было в помине. Не изменила ситуацию и новая порция изысков бытия. Что Тата не добавляла, а гармония довлела над суммой сует и уступать позиции не собиралась.
"Следовательно, изначальная предпосылка была неверна. Гармонию невозможно измерить прагматичными началами. По сути, она - ВЫСШИЙ порядок", - подумала Тата и тут же поняла, что надо делать.
Подмена понятий сразу привела к нужному результату. Стоило заменить иррациональную "гармонию" на целесообразный "порядок в жизни", как правая чаша замерла напротив левой. О чем обрадованная Тата немедленно и отрапортовала Внутреннему Голосу:
"Все решено! Иду в светлое будущее под новыми знаменами!"
- А если конкретно?
"До сих пор я жила не правильно. В итоге моя душа опустела от горечи, обид, разочарований и отказывается любить, тем самым лишая меня так нужной сейчас энергии".
- Впечатляющее начало. Что дальше?
"Я перестану совершать ошибки!"
- Хватит лирики. Давай конструктив.
"Пожалуйста!"
Тата представила реку, течение которой перекрывали валуны и поваленные деревья, и принялась за объяснения.