Отражение смотрит на него - жестким взглядом прищуренных зеленых глаз.
… Чудовище внутри урчит, сытое и довольное…
* * *
Яромир зря боялся, что его арестуют и заберут в тюрьму. Он не убил того мальчишку, даже не покалечил. Он узнал об этом, когда пришел на следующий день в школу. А он пришел, не мог же он рассказать родителям, у них и так всё плохо - Яромир чувствовал, а тут ещё из-за него бы расстроились…
В школе к нему, как ни в чем не бывало, начал липнуть Тимо.
- Ты такой круто-о-ой! - тянул он, стреляя глазками.
И Яромир понял, что такое "крутой", ему понравилось быть крутым, пусть даже только для Тимо и этих гнусных парней. Они, кстати, тоже потом появились. Вожака звали Раим, голова и половина лица у него были под повязкой. Но Яромир уже не боялся его, а он не собирался драться с Яромиром.
- Кто бы мог подумать, что домашний мальчик умеет драться, - Раим похлопал его по плечу, и Яромир не отстранился. - Вступай в мою банду, из тебя классный вор получится.
Единственные воры, которых видел Яромир, - осужденные преступники, приговоренные к пожизненной каторге, на лицах у них светился перевернутый треугольник - печать контроля. Их называли мечеными, и Яромир вовсе не хотел стать одним из них.
Раим, однако, захохотал, услышав о его сомнениях.
- Да разве ж это классные воры?! Это неудачники. Классный вор никогда не попадется. Глянь туда, - Раим махнул рукой в сторону аляповато разукрашенных частных домов, нелепо смотрящихся рядом с окружающими их трущобами. - Там живут настоящие классные воры. Когда-нибудь и у нас такой будет.
При этих словах и Раим, и Тимо, прижимавшийся всё это время к нему, почти в унисон мечтательно вздохнули. Но Яромира это не убедило. Быть преступником плохо, их все презирают - так всегда говорили родители, так все считали в его прежней жизни. А в этом странном мире все иначе, все с ног на голову перевернуто. Что было плохим, вдруг стало хорошим… Яромир помнил постоянную присказку матери: "Надо приспосабливаться", он понимал, что это значит - жить так, как живут здесь. Но ведь они скоро вернутся обратно, разве нет? А если он станет "классным вором"…
- Во, бля, насмешил! - заливался Раим, тиская Тимо. - Вернуться он собирается. Вы там че, все такие придурки? Хрена ты вернешься! Отсюда никто не возвращается, отсюда можно только за город, на мусорные кучи… Короче, ты про мою банду подумай, я дважды не предлагаю.
"Отсюда никто не возвращается". Во взгляде Яромира смешались растерянность и злость, он сердито сжимал кулаки. Хотелось крикнуть: "Неправда! Мама говорит…", ведь не мог же он, в самом деле, верить этому… больше, чем маме…
Но чудовище внутри нашептывало: "Не вернешься… Никогда не вернешься…". У чудовища из мрака была своя правда. "Никому нельзя верить - только мне… Ни на кого нельзя надеяться - только на меня… Никто не защитит тебя - только я…"
Яромиру хотелось заплакать. Мир, к которому он привык, и в котором хотел бы жить, мир, где есть любимые игрушки и надежные сильные руки отца, где мама всегда рядом и беззаботно смеется, где уют и защита… Этот мир будто сон, который оборвался внезапно, и осталось горькое сожаление, что не дали досмотреть. А в реальности пробуждения - грязные дворы, сломленный вечно пьяный отец и те, кто может причинить зло просто так.
Он бы заплакал, но крутым парням плакать не положено.
* * *
Подумать Яромир толком не успел. А мама не успела заметить, как изменился её веселый и добрый малыш. А отец… Отцу успевать уже было некуда и незачем…
Как знать, может, Яромир и согласился бы на предложение Раима. Скорее всего, согласился бы. И тогда… Он мог бы умереть молодым во время полицейской операции или многочисленных криминальных битв, мог бы попасться и превратиться до конца дней в бесправного узника с клеймом на лице, мог бы стать богатым и могущественным воротилой преступного бизнеса. Мог бы… Но жизнь в очередной раз раскинула карты, и выпал Яромиру новый излом судьбы.
… Они пришли утром.
Яромир собирался в школу, мама только что вернулась с работы, а отец забылся пьяным сном.
Яромир сам открыл им дверь. Он уже знал, как выглядят судебные исполнители. Но с ними ещё были люди в униформе медицинской корпорации, при виде которых мама сразу побледнела.
- Разбудите своего супруга, шаида. Он должен подписать… - голос пристава был холодным, серым и монотонным, как дождь, моросивший на улице.
"Белые мантии", между тем, разглядывали Яромира.
- Выглядит здоровым… Конечно, нужно всё тщательно проверить, он ведь уже год не обследовался…
Мама схватила Яромира за руку, подтянула к себе. Мальчик посмотрел на неё растерянно - чего хочет пристав? Неужели у них ещё не всё забрали? И зачем здесь "белые мантии", почему они смотрят на него? Почему все смотрят на него?..
- Я не понимаю… - испуганно прошептала мама, глядя на чиновника.
Тот вздохнул, раздосадованный тем, что приходится объяснять.
- Ваш сын, шаида Шоно, получил медицинское обслуживание по программе "ф-про". Ваш супруг подписал договор с медицинской корпорацией об оплате услуг в рассрочку. Это обычная практика…
- Да, да, да, - быстро кивала мама, - Мы всё соблюдаем… мы платим вовремя…
- Боюсь, что это не так, - снова казенно вздохнул пристав. - Вы задолжали за полгода. Представители корпорации обратились в суд. По условиям договора…
- НЕТ! - мама крепко, до боли, стиснула руку Яромира. Она посмотрела на мужа… Она поняла, всё поняла… только слишком поздно.
- Так вот, по условиям договора, - продолжал пристав. - Поскольку медицинская корпорация является государственной структурой, мальчик поступает под опеку государства.
Яромир смотрел на маму. Лицо её сейчас казалось окаменевшим. Совсем как у отца, когда… В тот день… когда для отца всё закончилось…
Один из медиков подошел к маме, тронул за плечо, заговорил вежливо, проникновенно. Как могут только "белые мантии".
- Вы любите сына и желаете ему добра, не так ли? Но какое будущее ждет мальчика в этом районе? Поверьте, государство даст ребенку всё необходимое, то, чего Вы дать не сможете. Он получит должное воспитание и сможет приносить пользу обществу. А у Вас будет возможность подумать о себе. Когда Вы освободитесь от обузы… - медик выразительно посмотрел в сторону спящего отца.
- Обуза, - с каким-то странным удивлением проговорила мама. И выпустила руку Яромира. А в следующее мгновение с пронзительным криком бросилась на "утешителя", вцепилась ногтями в бледное холеное лицо.
… Всё произошло быстро. Пять минут, не больше. Но считанные эти минуты клеймом отпечатались в памяти Яромира, как горящая метка на лице каторжанина…
Один из приставов схватил Яромира за руку, ту, что ещё хранила тепло маминой ладони, и потащил к выходу. Второй медик воспользовался парализатором со снотворным, и обмякшее тело мамы упало на пол. В это время от криков проснулся отец. Наверное, он понял всё в один момент… Он схватил за ноги оказавшегося рядом с ним пристава - руки у отца всегда были сильные - повалил, стал душить… С отцом не стали обращаться так бережно, как с матерью, его били ногами по голове…
Чудовище снова зашевелилось внутри Яромира, он вцепился зубами в руку пристава и не отпускал, пока не почувствовал, как в шею впилось жало парализатора.
* * *
Он лежал, вслушиваясь в тихое жужжание сканирующих приборов. Он не открывал глаз. Нет, он не боялся и не уговаривал себя, что всё произошедшее было только страшным сном, что вот сейчас он проснется, и всё будет хорошо… Это не сон, и всё плохо, а если бояться - будет ещё хуже. От страха никакого толку… Яромир прислушивался, стараясь определить, где он, что увидит, когда откроет глаза. И эти незнакомые голоса - они точно говорили о нем, можно послушать, пока на него никто не обращает внимания, попытаться понять, что его ждет…
- …полностью здоров, как и предполагалось…
- А ведь "ф-про" у него самая наипростейшая - кости, мышцы, иммунная система…
- А что ещё нужно? Сила, здоровье… Я так считаю: чем меньше наворотов, тем эффективнее действие. "Ф-про" ведь не для того разрабатывали, чтобы красоту наводить…
- Ну, мне красоту наводили. Пока никаких проблем.
- Проблемы начнутся, когда ты решишь собственное потомство завести.
- Поживем - увидим… Мы с ним закончили?
- Да, выключай.
Жужжание постепенно стихло. Яромир очень осторожно приоткрыл один глаз. Совсем чуть-чуть. Стены, ослепляющие своей белизной, свет достаточно яркий, но при этом мягкий, не раздражающий. И приборы, приборы. Двое "белых мантий", но не те, что забирали его, другие, сразу видно - рангом повыше. Один - невысокий, худощавый, со строгим лицом. Второй - младше по возрасту, а выглядит, как артист из телевизора. Или как те, первые, агенты из Флорес. Утонченно-изящный, с тщательно уложенными длинными волосами. Он быстро выключает приборы, даже не глядя на Яромира. Уж не собираются ли они пустить его на органы?..
- Куда-то торопишься? - спрашивает первый.
- Лучше передать его заказчику прямо сейчас, пока кто-нибудь другой не перехватил. А то останемся ни с чем.
- Хм, а ты уверен, что мальчишка подходит? Личико-то у него хорошенькое, но всё остальное… Как сейчас принято говорить - устаревший типаж.
- Это ретро-стиль, - засмеялся первый. - Кроме того, я помню заявку: заказчику нужен именно такой типаж. У него шикарное заведение аж в первой категории, там развлечения на любой вкус… Говорит, мальчик будет отлично смотреться в черном латексе. И с кнутом…
Теперь они оба смеются. Яромир не понимает, над чем, но, похоже, "разбирать на запчасти" его не собираются. А значит - он сможет вернуться, ну, когда-нибудь сможет… помочь маме и отцу…
- Какого хрена?! - гремит голос от самых дверей.
"Белые мантии" вздрагивают от неожиданности. Визит явно застал их врасплох - двери здесь открываются бесшумно, пол поглощает звуки шагов… Яромир тоже вздрагивает и, перестав притворяться, разглядывает вошедшего. Огромного роста, даже выше отца. В черно-серой армейской форме. Офицер… правда, в знаках различия Яромир не разбирается, но почему-то уверен, что звание у визитера высокое…
- Простите?.. - спокойно заговорил первый. Только голос у него чуть дрогнул.
- Я спрашиваю: какого хрена вы не сообщили в военное ведомство о поступлении ребенка?! Вы были обязаны это сделать, как только получили судебное решение!
"Белые мантии" переглянулись. Вид у них был растерянный. А у второго - и вовсе испуганный. Офицер это тоже заметил, поэтому и подошел ко второму.
- Ты за это отвечаешь, не так ли? И, готов спорить, уже написал заключение, где мальчишка объявлен больным и непригодным к военной службе? Верно, умник? - презрительно усмехнулся военный.
Яромир заморгал изумленно, он не представлял, чтобы кто-то мог вот так говорить с всесильными "белыми мантиями". Должно быть, медик тоже не привык к такому обращению, поэтому попробовал возмутиться.
- Что Вы себе позволяете?! Кто Вы такой, чтобы…
- Я - полковник Берт Инсар, - грубо перебил офицер. - Из отдела расследований при Министерстве Вооруженных Сил. В данный момент, как раз, занимаюсь злоупотреблениями в сфере обеспечения армии людскими и прочими важными ресурсами. А тут - злоупотребление налицо, а? Ты ведь хотел продать мальчонку налево?
Медик, с которого спесь слетела окончательно, залепетал:
- Вовсе нет. Вы не так поняли… Этот ребенок… у него отклонения… он ранил судебного исполнителя… всё отражено в его карточке… вот, посмотрите…
- И правда, - офицер, взглянувший в карточку Яромира, внезапно весело расхохотался. - Смотри-ка, чуть руку не отгрыз. И такого бойца собирались для всяких блядских игрищ использовать?!
Вид у медика стал совсем жалкий. Полковник Инсар, глянув на него, снова захохотал.
- Да знаю я, знаю про вашего заказчика. Но могу своим знанием ни с кем и не делиться, - он подмигнул.
- Вы хотите денег? - заговорил, наконец, другой медик.
Офицер обернулся к нему.
- Я хочу забрать парнишку и отправить туда, где ему самое место, - в доблестную и непобедимую армию Элпис. Это во-первых. А во-вторых… - он снова посмотрел на испуганного красавчика, оглядел его с головы до ног, медленно, с удовольствием. - Если уж подкупать меня, то не деньгами.
- А… чем?.. - красавчик почему-то перешел на шепот.
- Ты, и впрямь, такой наивный, лапа? - полковник придвинулся к нему ближе, смотрел насмешливо сверху вниз. - Чем-чем… Задницей, извини за прямолинейность. "Белых мантий" у меня ещё не было, так что, интересно мне. Только не говори, что тебя ещё никто не трахал, - отговорка не покатит.
Медик, беспомощно хлопая длинными ресницами, оглянулся на своего товарища, видно, ожидая поддержки. Но тот лишь пожал плечами.
- В данном случае… Это приемлемое решение.
- Вот именно, приемлемое, - снова хохотнул полковник.
Красавчик, бормоча что-то вроде "да как Вы смеете?!", попятился от него, оступился на ровном месте и точно упал бы, но Инсар молниеносно подхватил его под руку. Потом подтянул к себе поближе, приобнял. На лице у полковника была всё та же веселая улыбка, только взгляд жесткий. И голос, когда он заговорил.
- Вот что, лапа, у меня дел по горло, на долгие ухаживания времени нет, - он достал из нагрудного кармана тонкую пластинку, сунул её в руку медику. - Это ключ от комнаты в гостинице, номер и адрес там написаны. Приличное место, не волнуйся. Будешь там сегодня в девять. И не вздумай опаздывать! Понял? - он легонько встряхнул свою "жертву".
- Угу, - послушно кивнула "жертва".
- Вот и славно. А сейчас - оформи-ка мне парнишку по-быстрому, - полковник отпустил, наконец, медика, шлепнув его напоследок по заду.
И только тут все заметили, что Яромир пришел в себя.
… Полковник Инсар передал его документы офицеру, прибывшему из учебного центра. Потом посмотрел мальчику прямо в глаза. И Яромир ответил таким же прямым и уверенным взглядом. Инсар довольно кивнул.
- Яромир Шоно, значит… Я запомню. Из тебя выйдет толк, волчонок. Если выживешь, конечно.
И, развернувшись, быстро ушел. А Яромир, пока было возможно, смотрел ему вслед, пораженный и зачарованный. Наконец-то, в его темной комнате включили свет, и жизнь обрела ясность. Он станет таким же, как этот большой сильный человек - Берт Инсар, и даже "белые мантии" будут бояться его. И тогда никто не сможет обидеть его родителей. Он вылечит отца, а маме не придется больше работать, она опять станет носить красивые платья и беззаботно смеяться… Так и будет. Он добьется.
Аэрокар приземлился перед серой громадой учебного центра.
- Добро пожаловать домой, солдат!
2. Глаза цвета солнца и мёда
Любви и жалости не верь,
Не открывай святую дверь,
Храни, храни её ключи,
И задыхайся - и молчи.(З. Гиппиус "Напрасно")
Дождь, конечно же, опять дождь, холодный и противный. И низкое, тяжелое небо затянуто грязным покрывалом туч. Единственное яркое пятно - подсвеченный изнутри золотым светом купол Дворца Софии. Похож на солнце Изначальной…
Дани смотрит в окно, на свинцовое небо, на золотой купол… Это очень трудно - просто тихо сидеть. Это называется дисциплина.
В светлой и просторной аудитории - пара дюжин учеников, от шести до двенадцати лет. Дети амиров, будущее Элпис. Все учебные помещения расположены таким образом, чтобы из окон можно было видеть Дворец Софии - место, где собирается Амират, где принимаются важнейшие государственные решения. Это тоже должно дисциплинировать.
От обучающих программ в свое время было решено отказаться. Юные амиры учились по индивидуальным планам, с настоящими, живыми учителями - достойнейшими представителями научного мира Элпис. Кроме преподавателей по различным предметам, у каждого из учеников имелся ещё и свой куратор-воспитатель. Такое обучение было сочтено наиболее эффективным для будущих правителей. И, разумеется, - дисциплина. Дисциплина прежде всего.
… Дани давно справился со своим заданием. Чего проще - нарисовать кровеносную систему человека, назвать все органы и их функции. Дани всё сделал. И теперь должен был сидеть тихо, чтобы никого не отвлекать. Он и сидел, и не отвлекал. Любовался золотым куполом, пока не надоело.
Свечение купола создавало причудливые тени. На подоконнике аудитории, например, тени напоминали крадущихся пауков. Дани видел настоящих живых пауков - в "Заповеднике флоры и фауны Изначальной". Пауки там были разных размеров и окраса. Дани хотел потрогать одного - большого, мохнатого - но его куратор, суфи Гару, объяснил, что паук ядовитый и вообще, лучше не трогать того, чего не знаешь.
- Если его никто не трогал, - спросил тогда Дани - Как поняли, что он ядовитый?
Других учителей раздражали его вопросы, они называли их странными или вовсе глупыми, но суфи Гару, наоборот, улыбался одобрительно и говорил, что спрашивать - это хорошо.