Даника удивленно открывает рот. Чему удивляется, интересно? Сама же всегда думает про меня невесть что.
- Я такого не говорила.
- Но ты права. Я бы на его месте обрадовался, даже если бы не признался. Всем хочется получить над кем-то власть, особенно когда сам чувствуешь себя слабым и незначительным.
Вспоминаю, как вел себя Сэм в начале семестра - как будто ему с Даникой никогда не сравниться. Она-то и понятия ни о чем не имела.
- Ты так относишься к Лиле?
Даже если перед этим она не думала обо мне плохо, то теперь точно думает.
Качаю головой, стараясь не показывать, как разозлился.
- Сама же знаешь, что нет. У нас с ней не по-настоящему, это магия. Ты разве никогда не работала над?..
Стоп, это же мою машину увозят!
- Какого черта? Эй! - выкрикиваю я на бегу.
Эвакуатор подскакивает на лежачем полицейском и выезжает на дорогу, вместе с моим "Мерседесом". Лица водителя не видно - кепка низко надвинута на глаза. Номер тоже не разглядеть из-за моей же собственной машины. Успеваю заметить только надпись "Таллингтонская буксировочная служба".
- Что случилось?
Даника стоит на парковке рядом с тем местом, где раньше красовался мой "Бенц".
- Мою машину украли! - Я в недоумении обвожу рукой остальные автомобили. - Почему мою, почему не эти? Хорошие, новые машины! А моя кривая ломаная колымага...
- Кассель! - Даника указывает куда-то вниз. - Посмотри.
Подхожу поближе и только тут замечаю на земле черную коробочку, в такие обычно кладут ожерелья или серьги. Она перевязана черной лентой и лежит как раз там, где я припарковал "Мерседес". Опускаюсь на корточки и отрываю маленький ярлык. На черной бумаге черными же чернилами нарисованы зубчатые стены и башенки. Хмурюсь. Похоже на привет из темного преступного мира мошенников. Этот подарочек явно передали оттуда.
Замок, по-английски "castle", касл.
Кассель.
Стягиваю ленточку. Что внутри? Вполне возможно, не самый приятный сюрприз - бомба, например, или чей-нибудь палец. Тянуть бессмысленно - надо взять себя в руки и посмотреть. Открываю. На черной пластиковой подушечке сияет квадратный ключ с эмблемой "Бенца". Серебристый и такой навороченный, что больше на флэшку похож, чем на ключ.
Поднимаю его над головой и нажимаю на кнопку. У машины напротив вспыхивают фары. Это черный спортивный родстер с хромированным бампером.
- Издеваетесь, да?
Даника подходит к "Мерседесу" и утыкается лбом в стекло. Оно слегка запотевает от ее дыхания.
- Там внутри письмо.
Приглушенно звенит звонок. Так, мы только что опоздали на урок.
Но девушка словно ничего не слышит - открывает дверь, достает конверт и затянутыми в кожу пальцами ловко его вскрывает. Я даже сказать ничего не успеваю.
- Погоди-ка, это же мне письмо.
- А от кого, знаешь? - Даника уже развернула листок.
Конечно, знаю. Это мог быть только Захаров. Но ей рассказывать подробности не очень бы хотелось.
Тянусь за письмом, и она со смехом выдергивает его у меня из-под носа.
- Прекрати.
Но Даника читает, а потом поднимает взгляд и протягивает листок:
- Как интересно...
В записке значится: "Привет из твоего будущего. 3.".
Комкаю письмо.
- Давай-ка прокатимся. Раз уж прогуливать урок - так хоть с музыкой.
К моему чрезвычайному удивлению, Даника послушно забирается на пассажирское сиденье двухместного красавца. Сажусь за руль, пристегиваюсь.
- Так о чем все-таки записка?
- Ни о чем. Захаров жаждет забрить меня в свою развеселую шайку.
- Ты собираешься ее оставить? - Девушка проводит затянутой в перчатку рукой по приборной панели. - Солидная взятка.
Машина просто загляденье. Тихо поет двигатель, автомобиль слушается малейшего нажатия педали.
- Если ты ее возьмешь, окажешься у него на крючке.
А я уже и так на крючке. Я, похоже, у всех сразу на крючке.
Выезжаю с парковки и сворачиваю на шоссе. Некоторое время мы молчим.
- Сегодня ты меня спросил, работала ли я над кем-нибудь. - Даника отвернулась и уставилась в окно.
- Учти, пожалуйста, что уж я-то точно тебя осуждать не стану.
Даника смеется.
- Куда мы едем?
- Думал раздобыть кофе и пончиков. Мозги подзарядить.
- Я как-то все больше предпочитаю зеленый чай.
- Да быть того не может, - в притворном изумлении прижимаю руку к груди. - Но ты же собиралась рассказать мне все свои секреты. Продолжай, пожалуйста, что же ты остановилась?
Даника закатывает глаза и включает радио. Колонки тоже высший класс. Не шипят, не хрипят, звук насыщенный и кристально чистый. Она убавляет громкость.
- Да рассказывать особо нечего. В двенадцать лет мне нравился один парень. Как раз перед поступлением в Уоллингфорд все случилось. Его звали Джастин. Мы учились в средней школе с художественным уклоном, он снимался в кино, в рекламе. А я даже не была толком в его компании, так, немного.
Понимающе киваю. Я сам вечно только "немного" в чьей-то компании.
- Ходила за ним по пятам, как собачка. Стоило ему со мной заговорить - прямо сердце из груди выпрыгивало. Написала про него хокку.
- Что, серьезно? Хокку?
- Ага. Хочешь послушать?
Золотые кудри,
взгляд как лазерный луч,
почему ты не видишь меня?
Я фыркаю, мы вместе смеемся.
- До сих пор помнишь наизусть, вот это да.
- Потому помню, что он его прочел. Учительница, не предупредив, вывесила все хокку на доске в классе. И одна девчонка рассказала ему, что это мое. Жуть. Такое было унижение. Все его друзья издевались, а он сам при виде меня принимался мерзко ухмыляться. Бр-р-р.
- Как придурок, короче, себя повел.
- А он и был придурком. Но все равно мне нравился. Думаю, после того случая стал даже больше нравиться, как ни странно.
- И ты над ним поработала?
- Нет, я поработала над собой. Чтобы это прекратить, чтобы не чувствовать ничего.
Не ожидал такого ответа. Мне даже немного стыдно.
- Даника, ты хороший человек. Я часто на тебя ворчу, но на самом деле по-настоящему тобой восхищаюсь. Ты всегда стараешься поступать правильно.
Сворачиваю к придорожному кафе. Девушка качает головой.
- Было так странно. Потом. Я смотрела на него и чувствовала... знаешь, как бывает, когда знакомое, но забытое слово вертится на языке? Кассель, это было неправильно.
Мы выходим из машины.
- Я же не говорил, что работать над самим собой - удачная идея...
В кафе продают свежую выпечку. Там высокие, облицованные металлическими плитками потолки, а еще там полно студентов и фрилансеров, которые стучат но клавиатурам ноутбуков и почти с обожанием поглаживают кофейные чашки - наверное, только проснулись.
Я беру обычный кофе, а Данике приносят мате со сливками в ядовито-зеленом стакане.
Корчу противную рожу. Мы заняли последний свободный столик, рядом со входом и газетным автоматом. В глаза сразу же бросается яркий заголовок.
- Да ладно тебе, это вкусно. Хочешь попробовать?
Но я лишь качаю головой. На фотографии - знакомое лицо, а рядом подпись: "Наемный убийца из Бронкса избежал правосудия". Еще там написано: "Эмиль Ломбардо, известный под кличкой Охотник, сбежал из-под ареста. Его обвиняют в убийстве двух человек". Выходит, они даже не побоялись назвать его при мне настоящим именем. Шарю по карманам.
- Четвертак есть?
Даника лезет в портфель, достает монетку и кладет ее на стол.
- Знаешь, что было самое странное? Ну, когда я наложила проклятие на саму себя.
Добавляю свои пятьдесят центов и скармливаю мелочь автомату.
- Нет. Что было самое странное?
Достаю газету. Две жертвы - тридцатичетырехлетняя женщина и ее мать. Свидетельницы преступления, что-то связанное с захаровскими манипуляциями с недвижимостью. Есть и маленькая фотография убитых. На вид обычные, симпатичные люди.
Симпатичные, хорошие, такие, как Даника.
- Самое странное - потом, когда я перестала что-нибудь к нему чувствовать, он предложил встречаться. И когда я отказалась, очень обиделся. Не понял, в чем же дело и что он сделал не так.
Провожу затянутым в перчатку пальцем по фотографии жертв, слегка размазывая чернила. Вчера я помог их убийце ускользнуть.
- Да, действительно странно, - отвечаю я глухим безжизненным голосом.
Возвращаемся в школу как раз к началу урока по фотошопу. Вхожу в кабинет ровно со звонком.
- Мистер Шарп, вас вызывают к секретарю.
Учительница, мисс Такано, не глядя, протягивает мне большого пластмассового динозавра - это у нее пропуск такой, когда ученикам нужно выйти из класса, вместо обычного жетона или записки.
Неторопливо иду через двор, размышляя о новеньком сияющем автомобиле. А еще о нашей постановке "Макбета" в десятом классе. Вспоминаю, как Аманда Кервик в роли леди Макбет смотрела на свои руки, без перчаток, и искала на них следы крови.
Мои руки чисты. Сам Макбет в той пьесе говорит: "Все средства хороши для человека, который погрузился в кровь, как в реку. Чрез эту кровь назад вернуться вброд труднее, чем по ней пройти вперед".
Качаю головой. Я просто-напросто оправдываюсь и пытаюсь уговорить себя взять подарок Захарова.
- Не думала, что вы вернетесь так скоро, - хмурится мисс Логан. - Кассель, покидая кампус, нужно извещать администрацию.
- Знаю, - сокрушенно отвечаю я.
Надеюсь, Норткатт ограничится простым выговором. Сам неделю назад хвастался Лиле, как ловко и незаметно могу ускользнуть из Уоллингфорда, а теперь уезжаю у всех на виду, не озаботившись ни прикрытием, ни уважительной причиной.
Но Логан не ругается - только протягивает мне журнал, где нужно расписаться.
- Поставьте здесь время, когда уехали, - командует она, тыкая затянутым в кожу пальцем в нужную строчку. - А вот здесь, когда вернулись.
Пишу все честно, не мухлюю.
- Хорошо. Когда ваш адвокат позвонил и попросил напомнить о встрече, он так и сказал, что вы немного не в себе. Директор просила передать, что вы можете не возвращаться на урок.
- Со мной все в порядке.
Что-то происходит. И лучше бы поскорее выяснить, что именно, пока я не облажался.
- Кассель, мы сочувствуем вашей потере. Надеюсь, сегодняшняя встреча прошла успешно.
- Спасибо. - Я стараюсь казаться мрачным и печальным.
Выхожу из кабинета секретаря. Что случилось? Наверное, им позвонил человек Захарова и притворился семейным юристом. Может даже, тот водитель эвакуатора. Хотели дать мне время прокатиться на новом автомобиле. Да уж, когда к тебе подкатывает глава преступного клана, он делает все безупречно. Федеральным агентам бы у него поучиться.
Во дворе по дороге обратно на урок сталкиваюсь с Даникой.
- Привет, а я тебя не заметил у секретаря.
- А я была в кабинете у Норткатт, - угрюмо отвечает девушка, пиная ботинком камешек. - Пропустила из-за тебя урок, поверить не могу.
Похоже, она получила первый в жизни выговор за прогул.
- Прости.
Даника корчит рожу, ни капли не поверив в искренность моих извинений.
- Ладно, а что Лила затеяла?
- Лила? - Что-то я в последнее время не поспеваю за событиями.
- Девушка твоя, волосы светлые, любит тебя из-за магического проклятия - ничего не напоминает?
Даника показывает мне эсэмэску от Лилы: "Приходи в кабинет испанского. Третий этаж. Срочно".
- Понятия не имею.
Достаю собственный мобильник, но там нет никаких сообщений.
- Погоди, понятия не имеешь, кто такая Лила?
Смеюсь в ответ на ее шутку, но тут есть и доля правды. Я помню Лилу четырнадцати летней девчонкой - и даже тогда она была для меня загадкой. Что говорить про сегодняшнюю Лилу, которая три года просидела взаперти в тесной клетке в обличье кошки, а потом полюбила меня из-за проклятия. Знаю ли я, кто она такая на самом деле?
Лила сидит на парте в пустом кабинете испанского и болтает ногами. Рядом на стуле обмяк Грег Хармсфорд. На нем черные очки, голова безвольно откинута назад - да он без сознания! По крайней мере, очень надеюсь, что не что-нибудь похуже. На столе стоят две открытые банки с кока-колой.
- Что ты натворила?
- Ой, привет, Кассель.
Она заливается румянцем и протягивает нам сложенный лист бумаги. Распечатка электронного письма. Беру его, но читать не тороплюсь.
Даника прокашливается и, вытаращив глаза, вопросительно кивает на тело Грега - мол, сделай же что-нибудь.
- Он мертв?
Я должен был спросить.
- Просто напоила его снотворным, - сообщает Лила будничным тоном.
В вечернем свете солнца ее волосы кажутся золотыми. На девушке белоснежная рубашка, в ушах блестят крошечные голубые сережки, которые так подходят к ее глазам. Как в Карни говорили: "И мухи не обидит". Совсем не похожа на преступницу, которая может запросто опоить снотворным одноклассника.
- Посмотрите, что я нашла у него в компьютере.
Приглядываюсь наконец к письму: чьи-то незнакомые электронные адреса. Написано, что "Уоллингфорд поддерживает клуб, в котором поощряют незаконную деятельность" и "дети-мастера открыто хвастаются магическими способностями". Наверное, это адреса родителей.
Хармсфорд и снимки приложил. Лила распечатала только первую страницу, но и так понятно, что фотографии сделаны с той злосчастной видеозаписи.
- Ого, - передаю бумажку Данике.
Не стоит, наверное, ей объяснять, что Лила наверняка поработала над Грегом - ведь как-то же она получила эти данные, причем как раз перед тем, как он утопил свой ноутбук. А еще, Харсмфорд сейчас без сознания, то есть спит, а значит, с его снами можно сотворить все, что угодно.
- Я его убью. - Даника страшно разозлилась - никогда ее такой не видел.
Лила глубоко вздыхает, а потом тихо говорит:
- Я во всем виновата.
- В смысле?
- Неважно. - Она качает головой, старательно избегая смотреть мне в глаза. - Как бы то ни было, я собираюсь все исправить. Мы с ним сквитаемся сполна и за видео, и за Рамирес. И за письмо тоже. У меня есть план.
- Какой?..
- Грег Хармсфорд вступит в клуб. - Лила спрыгивает с парты. - И придет сегодня на свою первую встречу. Если все получится - прямо сейчас. Во сне.
Глаза у нее лихорадочно блестят. Как же я скучал по такой Лиле, отчаянной, жестокой; по бесстрашной девчонке, которая всегда мною командовала, всегда и во всем брала верх. Смеюсь:
- Настоящая злодейка.
- Кассель, ты мне льстишь, - но комплимент ее порадовал.
- Не знаю, придет ли кто-нибудь на встречу. - Даника подходит к дверям и выглядывает в коридор. - Думаете, все поверят? У нас получится такое подстроить?
- Ну, - Лила достает из сумки крохотный серебристый фотоаппарат, - мы сделаем фотографии. И потом, история-то вполне обычная: в новостях постоянно рассказывают про притесняющих мастеров чиновников, у которых у самих магический дар. Поверят, куда денутся. Из-за той видеозаписи получится даже правдоподобнее.
- Думаю, нужно позвонить всем и устроить внеочередное собрание "Колдунов", - ухмыляюсь я.
Данике приходится умолять, но все равно на встречу соглашается прийти очень мало народу. Никто не хочет больше "светиться" в клубе: почти всех дразнят и донимают одноклассники, кое-кто даже жалуется, что родители некоторых учеников пытаются незаконно купить проклятие. Я их не виню - конечно же, они боятся.
Даника звонит и звонит, каждый раз произнося одну и ту же пылкую речь: мол, как важно держаться вместе. Лила периодически берет у нее телефон и обещает, что скучно точно не будет. Я пытаюсь усадить Хармсфорда прямо.
А это трудно: Грег не без сознания, просто спит, и во сне постоянно норовит повернуться поудобнее, корчит рожи, отталкивает меня. В парте отыскивается скотч и пара карандашей - с их помощью я сооружаю некое подобие каркаса. Теперь спереди кажется, что Хармсфорд немного ссутулился на стуле, голову держит почти прямо. Сначала парень недовольно стонет, когда я приклеиваю липкую ленту, но через минуту уже все в порядке.
- Молодец, - рассеянно хвалит меня Лила и пишет на доске "Встреча клуба "Колдуны".
- А сколько он еще так?.. - Даника тыкает спящего в плечо.
Грег поворачивается (все мои труды чуть не пошли прахом), и она приглушенно взвизгивает, в ужасе прикрыв рот рукой.
- Не знаю. Но после пробуждения, скорее всего, будет плохо себя чувствовать. Побочные эффекты, - раздраженно поясняет Лила. - Кассель, положи его руку на спинку стула, а то не очень естественно получилось.
- Надо позвать Сэма. В отличие от меня он специалист по спецэффектам.
- Нет, - Даника забирает у меня мобильник. - Ему мы звонить не будем.
- Но он...
- Нет.
Лила непонимающе переводит взгляд с меня на Данику, и я поясняю:
- Поругались.
- Понятно. - Она снова сосредотачивается на Греге. - Чего-то не хватает. Может, принести чего-нибудь съедобного? На обычных встречах мы ведь всегда что-то жуем. Даника, не сходишь к автомату за шоколадками? Кассель, посмотри, нет ли в мусорном ведре пустых пакетиков из-под чипсов? Для антуража. Я могу сбегать в магазин...
- Если Кассель пообещает не звонить Сэму, я сбегаю.
- Побожиться, может? - стону я.
Девушка смотрит укоризненно и выходит из класса, а я поворачиваюсь к Лиле, которая копается в сумке.
- А почему ты сказала, что виновата во всем?
Оглядывается на меня, потом снова на Грега.
- Времени мало, надо...
Но что именно надо, так и не договаривает. Вся покраснела и уставилась в пол.
- Расскажи. Можешь все мне рассказать.
- Ты уже и сам все знаешь. Я ревновала и повела себя ужасно глупо: увидела вас с Одри и пошла к Грегу. Флиртовала. Мерзкий поступок: знала же, что у него есть девушка. Но я не ожидала, как... как далеко все зайдет. Он спросил о тебе, спросил, встречаемся ли мы. Я сказала, вроде как да.
- Вроде как.
- Все было так запутано. - Она прикрывает глаза рукой. - Я не знала, что ответить. А когда он услышал это "вроде как", то немедленно принялся ко мне клеиться. А мне просто хотелось почувствовать... почувствовать что-нибудь другое.
- Я не...
Я этого не стою. Протягиваю руку и убираю у нее с лица выбившуюся прядь. Лила раздраженно качает головой.
- А на следующий день он принялся всем хвастать. Один его дружок даже открыто меня спросил. Так что я пошла к нему и сказала самое гадкое, что смогла придумать. Сказала, если не прекратит болтать, я всем расскажу, какой он ужасный любовник. Что у него член на червяка похож.
Я недоверчиво и отрывисто смеюсь, но Лила не улыбается, покраснела еще больше и по-прежнему смотрит в пол.
- А он в ответ: "Я же знаю, тебе понравилось". И я сказала...
Из коридора доносятся чьи-то голоса - наверное, ученики пришли на встречу, сейчас зайдут.
- Что ты ему сказала?
- Ты должен понять. Он ужасно разозлился. Просто ужасно. Думаю, именно поэтому и решил напакостить "Колдунам".
- Лила, что ты ему сказала?