- Красивое? - поинтересовался кто-то из фрейлин.
- А, точно, Мирта, ты же с нами не ездила… - спохватилась королева. - Да, очень… Невеста сама по себе красивая и воздушная, а в платье была похожа на фею! Алина мне потом призналась по секрету, - тут голос Елены стал заговорщицким, - что об этом браке она мечтала несколько лет. Жаль только, что принц Анатоль лишь третий сын короля и у его старшего брата - наследника престола - уже есть дети, так что не бывать Фредерике королевой!
О как! Похоже, на той неделе моя младшая сестра вышла замуж. Кстати, сколько ей сейчас лет? Восемнадцать, если я все помню правильно. Надо же, а если бы я сейчас не подслушивала, я бы вообще ни о чем не знала…
Кстати, а кто такой принц Анатоль? Я покопалась в памяти, но это имя так и не всплыло. Впрочем, если он и впрямь только третий сын короля, то неудивительно - я более или менее помнила только имена королей и некоторых наследных принцев.
А мачеха, наверное, и впрямь счастлива. Два года назад, когда я была принцессой, неженатых мужчин подходящего возраста из королевских семей было не так много, и не думаю, что за прошедшее время ситуация кардинально изменилась. Интересно, и что получил этот принц в качестве приданого?
- Впрочем, у Алины есть еще одна дочь, так что ей теперь важнее найти подходящую партию для нее, а не беспокоиться о короне для Фредерики, - задумчиво добавила Елена.
- Тяжело приходится, когда у тебя подросли несколько дочерей, и всех надо пристроить, - хмыкнула какая-то фрейлина. - Но у Алины, кажется, дочек всего две, так что работа наполовину выполнена, правильно?
- А не три? - после паузы уточнил кто-то еще.
- Нет, вроде две.
- А мне тоже почему-то казалось, что у Дария Второго несколько дочерей, - озадаченно добавила еще одна придворная дама.
- Лисса права, у Дария было три дочери, - наконец вмешалась королева. Остальные замолчали и, судя по всему, приготовились слушать, а я обратила внимание на то, что мы с Бьянкой, позабыв обо всем на свете, интересуемся дворцовыми сплетнями. - Старшая погибла два года назад, помните? Сразу после войны Валенсии с Вереантером. Там была еще какая-то темная история, почему-то принцессу незадолго до смерти лишили титула.
- А-а-а, помню! - первой воскликнула та, которую Елена назвала Миртой. - Ведь до сих пор точно неизвестно, за что ее изгнали, правильно?
- Значит, за дело, раз лишили титула, - хладнокровно ответила королева. - Я видела ее всего пару раз мельком, но хорошо помню, что у Корделии ван Райен был отвратительный характер, от которого страдала вся семья. Алина мне жаловалась, что сладить с падчерицей невозможно.
Я продолжала буравить взглядом корешки книг перед собой, чувствуя на себе изумленный взгляд Бьянки. Ей же известно мое настоящее имя… И что теперь? Попытаться убедить ее, что я не принцесса? Бьянка ведь от меня теперь не отвяжется…
- Хотелось бы знать, что же она все-таки натворила, что ее не просто сослали куда-нибудь в монастырь, а именно изгнали? - задумчиво спросила Лисса.
- Кто знает, - равнодушно отозвалась Елена. - Может, организовала заговор против короля. Или во время войны сотрудничала с вампирами. Алина говорила, что она очень властолюбивая - возможно, принцесса надеялась, что вампиры завоюют Валенсию, а ее сделают наместницей?
- За такое Корделию должны были казнить, а не лишать титула.
- Значит, ее пожалели, - пожала плечами Елена. - Но боги справедливы, и долго она все равно не прожила.
Я сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Ярость, которую я испытывала в тот момент, была практически осязаемой и грозила затопить все вокруг.
Пожалели?! Боги справедливы?!
Я организовала заговор против отца? Я сотрудничала с вампирами?
С ума сойти! Я рисковала собой, чтобы спасти эту проклятую страну, я готова была умереть, лишь бы мы победили в той войне! Да я и умерла в результате, Донер подери все на свете! Если бы не я, Валенсия уже давным-давно стала бы частью Вереантера, а вампиры были бы в ней полноправными хозяевами! А теперь оказывается, что мое изгнание - это милость?!
Впрочем, так думают эти расфуфыренные курицы. Им невдомек, что отец решил пожертвовать мной, чтобы задобрить Адриана, и дело было не в милосердии к преступнице, а в заискивании перед тем, кто сильнее!
Сквозь пелену гнева я неожиданно ощутила, как кто-то осторожно дотронулся до моей руки. Медленно повернувшись, я увидела перед собой обеспокоенную Бьянку, которая при виде моего лица вдруг заметно вздрогнула.
- У тебя глаза светятся красным, - испуганно прошептала она. - Это так и должно быть?
Отлично, я только что целиком разоблачила себя перед посторонним человеком. Продолжай в том же духе! Странно, но эта мысль была отрезвляющей. Глубоко вдохнув несколько раз, я заставила себя успокоиться. Через какое-то время я расслабилась и вытащила из кармана зеркальце, подаренное Кейном. В этот раз я не стала связываться ни с кем из друзей, а взглянула на собственное отражение. Темно-алый огонь в глазах потух, и лицо уже производило вменяемое впечатление.
Ощутив внезапно страшную усталость, я хотела было выйти из-за шкафа, но Бьянка поймала меня за руку:
- Ты куда?! - страшным шепотом спросила она.
Я высвободила руку.
- Мне нужно выйти, - пробормотала я и направилась к двери.
Придворные дамы во главе с королевой были так увлечены своей беседой, что заметили меня только в тот момент, когда я подошла к ним. Я присела в реверансе, дождалась милостивого кивка от Елены и вышла в коридор. Женщины были настолько поглощены сплетнями, что практически не обратили на меня внимания и вернулись к своему, несомненно, гораздо более увлекательному занятию.
Я побрела по коридору, не понимая, чего желаю больше. С одной стороны, страшно хотелось разбить или сломать что-нибудь, чтобы выплеснуть бушующую злость. С другой, было огромное искушение упасть лицом в подушку и пореветь. С третьей - пойти и оттаскать Елену за волосы за то, что говорила про меня такие гадости. Ну, это была уже крайность, и я всерьез колебалась между первым и вторым вариантами.
За Бьянку я не беспокоилась. Даже если она сообразит, что я Этари, не думаю, что сразу же побежит кому-нибудь докладывать. Она девушка рассудительная и сначала захочет поговорить со мной. А даже если побежит к Кириану или Вортону - не беда, у них сейчас своих дел полно, им не до Бьянки.
Кстати, сегодня же маги и короли должны были начать совещаться по поводу жертвоприношений. Интересно, они уже что-нибудь решили?
Как говорится, помяни демона - и он тут же появится. В конце коридора я столкнулась с Адрианом Вереантерским, направлявшимся в библиотеку. Но в тот момент у меня был такой упадок душевных сил, что его появление не вызвало во мне практически никаких эмоций.
- Эржебета? Добрый день, - поздоровался он. Я присела в реверансе. - Я как раз искал вас. Мы можем поговорить?
- Я слушаю, ваше величество, - удивленно ответила я.
- Может, пройдем в библиотеку? - предложил он. - В коридорах постоянно бывает много лишних глаз и ушей.
- В библиотеке тоже, поверьте, - невесело усмехнулась я. - Как раз сейчас там расположилась королева Елена со своими фрейлинами, и они обсуждали интереснейшие вещи.
- Какие же? - со смешком спросил король, прекрасно понимая, что пустоголовая Елена ни о каких серьезных вещах говорить в принципе не способна.
Даже не подумав о том, что надо было что-нибудь придумать, я ответила с яростной любезностью:
- Например, принцессу Корделию ван Райен. Кажется, ее персона до сих пор вызывает живейший интерес у сплетников!
Да, справедливо говорят, что гнев - не лучший советчик. Это я поняла в тот момент, когда увидела, как заледенело лицо архивампира при упоминании моего имени.
- Неудивительно, - процедил Адриан, а затем вдруг недоуменно нахмурился. - И что же вас так сильно расстроило в болтовне королевы с придворными?
- С чего вы взяли, что…
- Перестаньте, Эржебета, - с досадой велел Адриан. - На вас же лица нет! И не врите, что дело в усталости или мигрени.
Значит, хотите правду, ваше величество? Ладно!
- Меня злит, когда человека обвиняют во всех смертных грехах только потому, что он оказался не в том месте и не в то время. Злит лицемерие людей, которые готовы пожертвовать человеком и представить дело так, будто он сам виноват во всем! А больше всего я ненавижу, когда человек не по своей вине остается один против всего мира!
Я выдохлась и замолчала. Кажется, нечто подобное в прошлом году я говорила Оттилии, когда мы с ней и с Дирком заступились за Гарта. Исподлобья я осторожно взглянула на короля. Тот глубоко над чем-то задумался и лишь спустя какое-то время снова посмотрел на меня. Наверняка теперь считает меня поборницей справедливости и чести.
- Вы хорошо ее знали?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я растерялась.
- Что?
- Вы хорошо знали принцессу Корделию? - терпеливо повторил архивампир. - Впрочем, и так понятно, что да. Вы переживаете за нее так, как переживают за близкого человека.
К такому повороту я совершенно не была готова и лихорадочно начала обдумывать линию поведения. Отрицать - глупо, поскольку сложно придумать еще одну убедительную причину, почему меня так сильно беспокоит судьба принцессы. Значит, лучше согласиться. К тому же Адриан считает меня валенсийской дворянкой. Так почему бы мне тогда не жить во дворце? Скажем, одно время я могла быть фрейлиной…
- Вы правы, - наконец сказала я, растеряв весь боевой задор. - Я знала ее. Не могу сказать, что очень хорошо: насколько мне известно, принцесса не подпускала никого близко к себе. - Это была общеизвестная информация, которую мог подтвердить кто угодно.
И вообще как-то странно говорить о самой себе в третьем лице.
- И все же она была вам симпатична, - уверенно констатировал Адриан. Без гнева или недовольства.
- Да, - подтвердила я. Это хорошо укладывалось в мою "легенду". - То есть характер у нее действительно был тяжелый, - причем об этом мне было прекрасно известно и без леди Алины. - Но я знаю, что она всегда действовала только в интересах короны.
Больше добавить было нечего, ведь наверняка подробности того, каким образом мне удалось добыть у вампиров нужные документы, оставались секретными.
- А вам известно, что ваша Корделия приходилась внучкой Арлиону Этари? - осведомился Адриан. Он не выглядел рассерженным или разозленным, а совершенно невозмутимым, и я задумалась, что же могло скрываться под этой маской.
- Известно, - не стала отрицать я. - Как и то, что она была трейхе. - Архивампир приподнял бровь, и я пояснила: - Об этом нам рассказывали на лекциях по истории магии. Но, ваше величество, вы же сами в прошлом году говорили мне, что прочие эльфы не должны отвечать за то, что натворил Арлион Этари! Или вы тогда шутили?
Адриан посмотрел на меня недовольно, и мне вдруг пришло в голову, что я действительно веду себя недопустимо свободно в общении с архивампиром. Ладно, пока он меня терпит, но что будет, если в одни прекрасный день ему это надоест?
- Не шутил, - наконец медленно и тяжело произнес он. Я против воли поежилась, но его взгляд вдруг смягчился. - Что же, спасибо за прямоту, Эржебета.
- Ваше величество, я не хотела показаться грубой или наглой…
Он взмахом руки остановил меня.
- Я уже привык, что вы всегда говорите то, что думаете. И именно эта ваша черта мне очень нравится.
Могу понять почему. Когда тебя все боятся или, по крайней мере, опасаются, услышать от кого-то правду, особенно неприглядную, удается редко.
- О чем вы хотели поговорить со мной, ваше величество? - вернулась я к началу разговора. - До того, как мы тоже начали обсуждать сплетни?
- Раз уж библиотека занята, пойдемте найдем какую-нибудь гостиную, где нам не помешают. - Тон короля стал деловым, и я поняла, что пора отвлечься от мыслей о своей горькой судьбе и сосредоточиться.
Я согласно кивнула, и Адриан предложил мне руку. На секунду остолбенев, я подумала, что все происходящее уже давно перешло всякие границы абсурда, и сделать его еще более странным уже сложно, и приняла ее.
Зря ты заговорила о принцессе Корделии. Очень зря. Ты же видела, какая у Адриана была реакция на одно твое имя! Ты думаешь, что сможешь изменить это? Убедить его в том, что ты не такой плохой человек и хочешь только одного - чтобы тебя оставили в покое и позволили жить своей жизнью?
А что, если он сможет это понять? Ведь когда я ему напомнила о его собственных словах, сказанных об Арлионе Этари, он не стал доказывать обратное или еще как-либо демонстрировать свое несогласие со мной! Правда, он не дал понять, что согласен или хотя бы подумает над моими словами, но ведь не все потеряно!
Минутку, остановила я себя. А ты сама-то чего хочешь? К чему все эти попытки доказать архивампиру, что ты - Корделия - не воплощение зла, а разумный и адекватный (ну, по крайней мере, я на это надеюсь) человек? Разве не поэтому ты отправилась учиться в Госфорд - чтобы не пришлось никого ни в чем убеждать, а просто дать всем понять, что тебя не волнует мнение окружающих? Разве не для этого ты приехала в Адэр и поступила не на какой-нибудь стихийный факультет или факультет некромантии, а на боевой? Разве не в этом была твоя цель - сделать так, чтобы всем недовольным и, в первую очередь, Адриану Вереантерскому пришлось считаться и с твоим мнением тоже?
Ну, попытался оправдаться голосок в моей голове, тебе с самого начала было понятно, что подняться на один уровень с архивампиром ты не сможешь никогда. С точки зрения воинских умений - однозначно. С точки зрения магии… Ну, в теории, если стать архимагом… Но на то, чтобы стать настолько сильным архимагом, уйдет лет сто, не меньше. Так почему бы не попытаться урегулировать конфликт мирно?
Ха-ха, ты сама-то себя слышишь? Не говори ерунды! Нельзя решить это дело мирно, и никогда нельзя было! Два года назад он был готов убить тебя сразу же, как только увидел твои красные глаза, и его уже совершенно не волновало, как тебе удалось спастись от "Кары Снотры" и еще две недели водить всех вампиров за нос! И если ты всерьез думаешь, что с тех пор хоть что-то изменилось, значит, ты просто идиотка, которая совершенно не учится на собственных ошибках!
Ладно, признайся уже самой себе. Тебе с ним интересно! Как это ни парадоксально, но архивампир - первый за долгое время, с кем тебе просто интересно разговаривать! Речь не идет о дружеском общении, как в случае с Оттилией, Кейном, Гартом и остальными. С ними тебе хорошо, ты чувствуешь себя на своем месте, защищенной и умиротворенной. В случае же с Адрианом я никогда не знаю, чем закончится наша очередная встреча или разговор. Да, часто эти ситуации меня напрягают, ведь я не могу контролировать происходящее и не знаю, чем они обернутся. Но в то же время такое незнание… интригует. Заставляет ждать новых встреч.
Да и сам Адриан… тоже. Когда он снимает с себя маску правителя и становится похож на живого человека, он мне симпатичен. Речь не идет о влюбленности, я хорошо помню слова Оттилии, что влюбляться в архивампира - занятие крайне неблагодарное. И, само собой, ни о какой дружбе я тоже не говорю - между архивампиром правителем и обычной магичкой это совершенно невозможно. Нет, просто мне с ним интересно обсуждать наши взгляды на мир, спорить о чем-нибудь, доказывая собственную правоту… И как же жаль, что жизнь по воле случая сделала нас врагами!
ГЛАВА 4
Занятая такими мыслями, я практически не замечала, куда мы шли. Разумеется, по закону подлости в одном из коридоров мы столкнулись с Кирианом и Вортоном, которые с озабоченным видом что-то обсуждали. Они оба коротко кивнули Адриану и только после этого заметили меня. Ректор лишь укоризненно покачал головой, нахмурив седые брови, а вот Вортон, увидев меня под ручку с архивампиром, стрельнул сердитым взглядом, в котором я прочла обещание провести со мной воспитательную беседу. Я лишь пожала плечами в ответ. А то я сама не знаю, что с архивампирами лучше не связываться!
В результате мы пришли в небольшую гостиную, оформленную в пастельных тонах. Здесь никого не было, и, едва мы переступили порог, Адриан закрыл дверь и поставил на комнату хорошо знакомый мне полог тишины.
- На сегодняшнем Совете архимаг Кириан рассказал, что вас с вашим другом весной попытались убить, - сразу перешел он к делу. - И можно было сделать вывод, что это был кто-то из сообщников Раннулфа.
- Верно, - подтвердила я.
- Можете рассказать о самом покушении и о том, по какой причине вас попытались убить?
Просьба меня ничуть не удивила, и я послушно начала излагать то, о чем уже рассказывала и Танатосу, и ректору с прочими магистрами, и друзьям. Адриан слушал молча и в течение всего рассказа ни разу не перебил меня. На моменте, когда я описывала нападение зомби, он помрачнел, в остальном же оставался невозмутимым.
- В общем, я думаю, дело в том, что мы пытались понять систему, по которой действует Раннулф, - добавила я в конце. - Но я не могу сообразить, что в этой догадке показалось таким опасным шпиону Раннулфа. И так понятно, что есть какая-то система, и мы ее даже установили - жертвоприношения происходят каждые три месяца. И мы думали, что места он тоже выбирает по принципу, но последнее жертвоприношение в Портумне выбивается из этой картины.
- Не выбивается, - вдруг возразил Адриан.
Я изумленно посмотрела на него.
- Как?!
- На сегодняшнем Совете темноэльфийский король признался, что в прошлом году в Твинбруке - еще одном приграничном городе Селендрии - были обнаружены эльфы с заметными следами применения ментальной магии, - сообщил он. - Это было что-то вроде гипноза, под которым им надо было прийти в определенное время в определенное место, не ставя в известность никого из родных или знакомых.
Я немного задумалась.
- Таким образом и действует архимаг, да? Он или его помощники обрабатывают будущих жертв ментальной магией, чтобы они сами пришли на место жертвоприношения и не сопротивлялись, когда им будут перерезать горло?!
- Да. Думаю, да, - подтвердил Адриан.
Я потрясенно выдохнула. Как же это отвратительно! Заставить людей добровольно прийти на место собственной гибели, да еще такой бесчеловечной - это было просто верхом цинизма. Даже я, несмотря на то, что была темным магом и, следовательно, обладала пониженной эмоциональностью, испытала искреннее отвращение. Чтобы взять себя в руки, я повернулась к окну. Там по голубому летнему небу неторопливо проплывали белые облака, в саду голосили птицы, и природе не было никакого дела до того, что темный архимаг убивает десятки людей уже полтора года.
- Вы поняли, какую цель он преследует? - наконец спросила я, справившись с гневом и оборачиваясь к Адриану. - Мы в течение года пытались понять, перечитали все книги в библиотеке, в которых хоть как-то упоминается Раннулф Тассел, но так ничего и не нашли.
Адриан взглянул на меня с любопытством.
- И ваши магистры вам позволили свободно заниматься поисками?
- Ну… нет, - нехотя призналась я. - После покушения нам запретили заниматься этой темой.