Вместо ответа он прожег меня настолько недовольным взглядом, что я почти прониклась. Зайчонок, не надо так нервничать. Кстати! Отправив в рот очередную ложку очень вкусной каши, не удержалась и скосила на него любопытный взгляд.
"А как насчет нежности? Если ты ее выпил, то почему сейчас такой злой? Почему не нежный?"
– Потому что пришлось полночи реанимировать кое-кого самоуверенного и глупого. На это ушла почти вся полученная энергия.
Моментально растеряв всю веселость и самоуверенность, я сконфуженно поджала губы. Да, нехорошо получилось. Но… Даже не знаю, что сказать.
– Мне хватит спасибо.
Он был очень серьезен.
И так же серьезно я и ответила:
– Спасибо.
А потом дожевала последнюю ложку каши и отставила тарелку в сторону. Все, к разговору готова. Слушаю!
– Чай.
Тьфу!
На чай я потратила еще пару минут. В это время Снежка, которая успела спрыгнуть на пол, начала жалобно скулить и проситься обратно на кровать, так что Кирилл не выдержал – подошел и помог ей взобраться. Сам, кстати, обратно в кресло не вернулся – сел на кровать.
Все, чай выпит.
– Лекарства.
С-с-садист!
Сначала я закапала глаза. Потом одним махом заглотила все таблетки, какие лежали на подносе на маленькой тарелочке, и даже запивать не стала, так справилась. И тут же заработала его скептический взгляд. Да ладно, ерунда. Давай уже перейдем к главному! Сколько можно тянуть?
– Что ж… – Переплетя пальцы, демон в это время очень внимательно разглядывал Снежку, которая изучала кровать и барханы, образованные одеялом. – От твоего наказания осталось всего восемь эмов плюс счастье. Но…
"Но-о-о?"
– Прекрати. – Одарив меня недовольным взглядом, в ответ он заработал такие же недовольно поджатые губы.
"А не тяни! Что мнемся, как гимназистка на приеме у гинеколога?!"
На подобное сравнение Кирилл фыркнул, а затем наконец разродился:
– Для начала тебе необходимо восстановиться. Пока не восстановишься – никакого нового изъятия. А вот после… – Тут в его глазах промелькнуло что-то такое, что я моментально насторожилась.
И была права.
– О том, что обнаружена вторая в очереди на престол наследница, я был обязан доложить в Верховный мировой совет, и я, естественно, доложил. Теперь тебя желают видеть те, кто временно исполняет обязанности монарха. Так что не позже чем через неделю мы с тобой летим на родину твоего отца, в Австралию.
Стоп! Вторая?!
– Почему вторая?
– Потому что твой кузен отравился мидиями. Вчера.
О-о-о…
– Я никуда не поеду!
– Поедешь.
– Нет!
В моем хриплом вопле звучала истерика, так что Кирилл поморщился и нахмурился.
– Если ты боишься, то спешу успокоить – пока не свершится наказание, ты под моей защитой.
Ни фига не успокоил! Во взорвавшемся самолете не выжить даже маршалам!
– Анна, не истери. Сейчас я не могу забрать лишнее – это тебе навредит. Кстати, тебе пора спать.
– Не хочу.
– Пора спать. Молча. – Резко подавшись вперед, он успел дотронуться до моей шеи, прежде чем я успела отпрянуть или возмутиться.
Мир погас.
Второй раз я проснулась вечером. Злая. Что за произвол?!
– Все ради тебя, твое высочество.
Я повернула голову на звук и обнаружила его в кресле. Неужели весь день сидел?
– Почти. Работал. – Кирилл кивнул на ноут, который действительно был у него на коленях. – Судя по тенденции, тебя вообще нельзя оставлять одну. Час назад умер твой дядя. Хочешь знать как?
– Как?
Я уже не удивлялась, едва сдерживая истеричный смех.
– Утонул в ванной.
– Бред…
Закрыв глаза, я замерла. Мне не было его жаль, я его не знала. Просто… Просто я не могла в это поверить. И что теперь?
– Теперь ты единственная прямая наследница. Коронация в воскресенье. – Кирилл немного помолчал и ехидно добавил: – Если доживешь…
"А доживу? И зачем? Меня не готовили в королевы. Больше того – я не желаю!"
– Ты всегда можешь отречься.
"Обязательно. Всю жизнь росла никем и дальше никем проживу. Но доживу ли я до отречения?"
– Если будешь меня слушаться, доживешь.
"О? И почему я слышу в твоем тоне интерес?"
– Конечно. Я законник. Я как никто иной заинтересован в том, чтобы моя подопечная не умерла.
"Подопечная? Это теперь так называется?"
Открыв глаза, я с горькой иронией посмотрела на Кирилла. Давай уже начистоту.
– А оно тебе надо? – Резко посерьезнев, он даже ноут на столик отложил и подался вперед, внимательно всматриваясь в мои прищуренные глаза.
"Реальность еще хуже, чем я думаю?"
– Все зависит от того, что ты думаешь…
"После твоего заявления я в ауте. Давай, не томи".
– Подобный жаргонизм непозволителен для особы королевских кровей. – Усмехнувшись, демон явно не торопился откровенничать и вместо этого предпочел попробовать поучить меня светской речи.
– Кирюша… поверь, мой мат тебе понравится еще меньше, – не удержавшись, прошипела я вслух. – Что за привычка не отвечать на четко поставленный вопрос?!
– Что за привычка командовать власть имущим лицом? – ответив в том же тоне, Кирилл тихо рыкнул, но быстро взял себя в руки. – Опять?! Почему с тобой невозможно нормально разговаривать больше минуты?!
– Может, потому, что ты не умеешь себя вести с девушкой?!
Резко откинувшись назад, демон пару минут молча меня рассматривал, словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:
– Ты так думаешь?
– Вижу. Точнее, ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? – Меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.
Из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!
– Обучен. – Его ответ был сухим, а взгляд – недовольным, но большего он себе не позволил. – Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш. Если тебя убьют, то к правлению придет ветвь Шериссаан. В принципе эта ветвь придет к правлению и в случае твоего отречения. Но из-за гибели последнего из ветви Интесарашш на материке начнутся необратимые изменения, это факт. Благополучие материка завязано на правящей ветви, и, если она прерывается насильственным образом, всегда начинаются катаклизмы – землетрясения, извержения вулканов, цунами, торнадо, пожары. Погибнут жители. Мы, а это не только я и другие законники, но и Верховный мировой совет, не можем этого допустить.
Он немного помолчал, позволяя мне проникнуться полученной информацией в полном объеме, а затем продолжил:
– На самом деле варианта три. Первый – тебя убивают, и материк на долгие годы погружается в пучину хаоса и разрухи. В прошлый раз, а это было более двух тысяч лет назад, материк сотрясало почти два столетия. Второй вариант – ты отрекаешься, и происходит бескровная смена власти. В таком случае катаклизмы все равно начнутся, но в намного более мелких масштабах. Лет десять, не больше, и не так разрушительно, как при полном уничтожении ветви. И есть третий вариант… Ты становишься королевой.
"Нет, спасибо".
– Я не договорил.
"Неужели?"
– Королева не может править сама, а это значит, что тебя вынудят выйти замуж за высокопоставленного и родовитого демона и, естественно, родить ребенка. Теоретически королевой будешь ты, но фактически править будет король, которого тебе уже почти нашли. Наследником будет сын…
"Никогда!"
Кирилл одарил меня тяжелым взглядом и продолжил:
– Как королева, ты будешь иметь возможность отомстить за гибель родителей. Если же ты просто отречешься от трона, то такой возможности у тебя не будет. Все. Я договорил.
"Зайчонок… А можно я теперь скажу? Матом!"
Говорила я немного, но красочно. Выразительно и емко. Литературно даже порой. В основном мысленно, потому что не хотела, чтобы это слышала Снежка. Детям такое нельзя.
– И, завершая все вышесказанное, позволь отправить тебя, всех законников, весь Верховный мировой совет в целом и каждого его члена по отдельности извилистым, многими хоженым, но все равно невероятно познавательным путем.
– Закончила?
– Да.
– Здорово.
Кирилл сидел, вальяжно откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня так, словно я являлась чем-то весьма забавным. Тон его был ленивым, а взгляд – снисходительным.
"Коз-з-зел…"
– Ты тоже не ангел. А теперь прекрати истерить и осознай одну простую истину – ты последняя из ветви Интесарашш. Ты можешь сколько угодно изображать истеричную, недалекую особу, но тем печальней будет твоя участь. Высший свет не будет терпеть подобную королеву, тебя попросту съедят.
Его слова были весьма болезненны для моего самолюбия, но я понимала, что в целом он прав. В целом. Но не в частности.
– А я разве сказала, что хочу в королевы?
– Ты начитана и умна, чтобы понимать – Совет будет всеми силами на этом настаивать. Не в интересах Совета потерять целый континент даже на десять лет, не говоря уже о двух сотнях. И поверь, ты до сих пор в моем доме только потому, что я довольно-таки влиятелен, чтобы не допустить иного.
"Иного?"
– Иного, – усмехнувшись, Кирилл закинул ногу на ногу. – Или ты думаешь, Совет рад, что единственная кандидатка в правители отбывает срок за не самые легкие прегрешения? Несомненно, они закроют глаза на твое темное прошлое, но только до того момента, пока ты не выйдешь замуж и не родишь наследника.
"Никогда!"
– Считаешь, что сумеешь противостоять Совету? А ведь в его состав входят такие нелюди, как ведьмаки и демоны всех стихий… Сильнейшие. Ты уверена, что успеешь хотя бы пискнуть, прежде чем они решат твою судьбу?
Он говорил грубо, но верно. Я хорошо представляла мировой политический расклад и методы Совета, чтобы не тешить себя иллюзиями – если они решат, что королева-воровка им выгоднее, то так и будет. Причем можно не сомневаться: они провернут все так, что это будет моим собственным, добровольным и невероятно радостным решением.
Комната погрузилась в молчание.
Кирилл не торопил и не торопился добавлять что-либо. Я же думала. Зачем он рассказал мне это? Чего он хотел этим добиться?
Снова посмотрела на демона, но он сидел, прикрыв глаза, и создавалось ощущение, что он вообще спит.
"Кир?"
– Слушаю. – Глаза он так и не открыл, но я поняла, что он действительно все это время меня слушал.
– Ты ведь рассказал мне это не для того, чтобы услышать, какие все сволочи, да?
– Верно.
Я учуяла в его голосе одобрение, но пояснять он не торопился. Прищурившись и старательно подбирая слова, я продолжила:
– Ты сказал, что я под твоей защитой. Долго?
– До искупления твоего приговора осталось шесть эмов и счастье. Когда я их выпью, все мои текущие обязательства по отношению к тебе будут прекращены, – после этих слов он открыл глаза, и мне достался задумчивый взгляд. – Но есть одно "но". Помнишь, я упоминал, что маршалы не только наказывают, но и пресекают?
"Помню. Но какова твоя выгода? Вот чего я не понимаю. Зачем ты толкаешь меня к этому решению?"
На его губах промелькнула и тут же пропала улыбка, а он снова стал чрезвычайно серьезен.
– Скажем, мне выгодно быть рядом с тобой. Так уж получилось, но наша с тобой встреча стала судьбоносной не только для тебя, но и для меня.
"О? Какие интересные откровения… А поподробнее?"
– Рано. Пока рано. Поверь, в основном тебя это не касается, это связано с иным делом. И раз уж ты догадалась, что я от тебя кое-чего хочу, то озвучу – я дам тебе свое покровительство, буду защищать твои интересы так, как этого пожелаешь ты, встану на твою сторону при любом твоем решении, если, конечно, оно не будет противозаконным. Ты же… – пару секунд переждав, чтобы его слова дошли до меня окончательно, он продолжил: – Ты и дальше не будешь препятствовать мне пить твои эмоции.
"Сроки?"
– Пока не разрешится вопрос с престолонаследием. Либо отречение, либо замужество. Максимум месяц.
"Как именно ты будешь пить? Только находиться рядом или иначе?"
– Иначе.
На этот раз улыбка была более явной и многозначительной.
– И ты полагаешь, я соглашусь на то, чтобы ты мучил меня еще месяц?
– Полагаю, да.
Хм…
Его ответ был слишком уверенным, слишком твердым. А ведь не на пустом месте…
– Мне надо подумать.
– У тебя три дня. Через три дня мы летим в Австралию.
Кивком признав за мной право обдумать все тщательно, он встал и ушел из комнаты.
Я же… черт, от таких нервов почему-то резко захотелось в туалет. Только… Сил не было вообще никаких.
– Помочь?
Он снова показался в дверях, на этот раз абсолютно не скрывая ехидной усмешки.
Эх, зайчонок… Сказала бы я! Но помощь мне действительно нужна.
– Кирилл, а может, все-таки мы сделаем мне какой-нибудь щит? Поверь, мне совсем не приятно сознавать, что ты слышишь, как я тебя матерю.
– Мне тоже. Я над этим работаю. На днях опробуем. – Не став обижаться или ругаться, он предпочел сделать вид, что у нас перемирие. – Иди ко мне…
Глава 11
У нас действительно наступило перемирие. Кирилл меня не домогался, помогая максимально нейтрально, и даже не злился, когда я порой срывалась на мелочи. А я срывалась. За эти два дня я срывалась раз пять, а может, и шесть. Больше всего раздражали беспомощность и вялость; после нее – собственный хриплый голос; затем то, что со щитами у нас так ничего и не получилось. Сегодня Кир очередной раз взбесил меня, заявив, что это я во всем виновата.
– Неужели? – Если бы взглядом можно было убить, демон стал бы уже крохотной кучкой пепла.
– Да. Я кое-что протестировал еще вчера, и мои догадки подтвердил один мой хороший знакомый. Хуже того – я тебя слышу даже сквозь тройной щит. – Его палец обличительно указал на мою грудь. Пять минут назад демон повесил мне на шею крупное ожерелье из разноцветных бусин, фонящее защитной магией за версту, но оказавшееся бесполезным. – Сквозь него тебя не услышал бы даже архимаг, но…
"Но?!"
– Но ты умудрилась совершить невозможное – выплеснув на меня свои эмоции сверх допустимой дозы, ты открыла мне канал к своему сознанию. Пожизненный.
"Черт!"
Сначала я вспылила, а затем… А затем мне стало обидно. Что за тотальное невезение? Что за издевательство?! Мало мне всего остального, так еще и это?!
– Ты думаешь, я рад круглосуточно слышать, как ты решаешь проблемы "мирового" масштаба? – Раздраженно скривив губы, Кирилл подался вперед и снял с меня тяжелое и громоздкое ожерелье. Все равно оно оказалось бесполезным. – Анна, прекращай. Если уж так вышло, то постарайся думать позитивно – кроме меня тебя теперь не услышит никто.
"Почему это?"
Хмуро глянув на демона, я не увидела в его словах ничего позитивного.
– Потому что подобные каналы одновременно являются и щитами. Теперь только я и никто иной может слышать твои мысли. Для остальных ты будешь невзламываемым сейфом. Поверь, это не уникальный случай, подобное встречается в природе. В основном у близких родственников – матери и ребенка или близнецов. Намного реже такое возможно и между близкими друзьями или даже мужчиной и женщиной, как в нашем случае.
"И все равно нечестно! Ты меня слышишь, а я тебя – нет!"
– Ягодка, уж без чего ты точно сможешь прожить, так это без моих мыслей. – Фыркнув, Кирилл без предупреждения подхватил меня на руки и отправился в столовую, на обед. – Кстати, не ответишь ли, что надумала по поводу моего предложения? Самолет завтра утром.
"Я… В целом я согласна".
– Рад. А в чем не согласна?
"Ты сам знаешь. Я хочу быть уверена, что ты будешь и дальше держать себя в руках. Так, как сейчас, а не так, как в первые дни. Я хочу быть уверена, что твои неведомые цели никоим образом не повлияют на меня и мою жизнь. А еще я хочу услышать четкий ответ – как часто и каким образом ты хочешь меня пить".
– А на что ты согласна сама? – Усадив меня в кресло, которым заменили стул, чтобы я ненароком не завалилась на бок, Кирилл проворно наложил мне в тарелку как можно больше всего и вручил вместе с вилкой. Отошел на свое место и взглядом предложил ответить.
– На минимум. Но по твоим глазам вижу, что тебе этого мало и ты хочешь большего. Вошел во вкус?
– Можно и так выразиться. И не удивлю, если скажу, что в этом виновата ты. Твоя нежность… – Он прикрыл глаза, словно вспоминая.
За эти дни он еще ни разу не поднимал эту тему, и поэтому сейчас был напряженный момент.
"Моя нежность что?"
– Она была вкусной. Очень. Питательной. Капельку грустной… Но все равно прекрасной. Ты можешь решить, что я ребенок, который хочет вторую конфету, и в целом будешь права. Я хочу еще. За последние семь лет это была первая нежность, которую мне подарили. Если позволишь, я буду старательно отслеживать все грустные, злые, нервные моменты и изымать излишки, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Поверь, вскоре их будет очень много: вступление в права наследования даже с намерением от них отказаться – дело не из приятных. В ответ я прошу разрешить мне изымать и положительные эмоции – радость, эйфорию, нежность. Их я буду брать лишь по капле, ты и не заметишь, потому что даже капля подобных эмоций сравнима с изысканным ужином в самом роскошном ресторане.
Как странно…
Сейчас он был очень серьезен и одновременно с этим немного грустен. А я… А я дура.
– Тебе необходим поцелуй именно в губы или ты можешь ограничиваться другими местами?
– Твои предложения?
– Запястье?
– Согласен.
Вот только почему мне кажется, что я сама загоняю себя в ловушку?
– Я буду предельно аккуратен. – В его глазах промелькнуло явное облегчение, а тон стал легким и даже несколько шутливым. – Обещаю, ты не пожалеешь. Кушай, ягодка, совсем скоро тебе понадобятся все силы, даже те, которых в тебе пока нет.
Кстати о силах!
– Сейчас рано о них говорить, – осуждающе нахмурившись, Кирилл отрицательно качнул головой. – Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы ты восстановилась в полной мере, и буду прилагать к этому все усилия.
"О? Неожиданно… А почему?"
На этот вопрос ответа я ждала долго, но не торопила – видела, что он тянет не из-за того, что не хочет говорить, а потому, что тщательно формулирует ответ.