Кирилл замолчал, а я начала крайне тщательно пережевывать не только хлеб, которым едва не подавилась, но и информацию. Значит, при самом плохом раскладе, я здесь вообще на полгода…
"Но как насчет тех эмов, которые не разлиты в воздухе, а взяты непосредственно с кожи?"
– От половины до целого за каждый раз.
Ага… Значит, мне предпочтительнее действительно позволять себя трогать и…
Поморщилась, потому что мысль уже успела сформироваться, а он на это тут же ехидно усмехнулся. Да, выводы не радовали. Если я хочу ускорить исполнение наказания, то мне выгоднее позволять ему делать все, что он хочет.
"А вот я не хочу!"
– Твое право, – неопределенно пожав плечами, Кирилл не отвлекался и от ужина, с аппетитом поглощая действительно вкусные котлетки и салаты.
Еще вопрос. Только честно. Я даже отложила вилку и посмотрела Кириллу в глаза.
– Ты сказал, что губами не больно. Как я узнаю, что ты не просто меня целуешь, а пьешь? Как я узнаю, сколько тобой уже выпито, а сколько еще осталось? И еще… – Голос сорвался, но я договорила вслух: – Сколько эмов содержит в себе страсть?
– Всего около сотни. Да, к сожалению, она не так ценна, как счастье и любовь… – почему-то качнув головой, Кирилл чуть прикрыл глаза, так что я не могла разобрать их выражение. – Хочешь отделаться поскорее? Не забывай – несмертельная доза не больше четверти.
Так… посчитаем. Страсть содержит сотню. Четверть – это двадцать пять. Я должна ему чуть больше двухсот эмов… То есть около десяти приемов "страсти" и контрольный выстрел "счастьем". Верно? Пребывая в некотором нервном возбуждении, я нетерпеливо ждала ответа, но он молчал.
"Отвечай, черт возьми!"
– Нет, ягодка, я не согласен на подобную подачку. – В голосе демона явно послышались угрожающие нотки, на что я лишь недовольно вскинулась. – Я буду брать так, как хочу сам. Тогда, когда хочу сам. И то, что хочу сам. О том, что переберу, – не переживай, я контролирую каждый взятый эм, и как только объем будет выбран, я тебе сообщу. А теперь будь лапой, допивай чай. Пора идти на кухню, лечиться.
"Козел!"
– Не обижай это благородное животное, Анечка, – заледенев как взглядом, так и тоном, демон четко и угрожающе добавил: – Я хуже.
Меня не проняло. Ну вот ни капельки. Ни на пол-эмика.
Скептично фыркнув, я допила чай и, поймав Снежку, которой очень понравилось под столом, отправилась по уже знакомому маршруту на кухню, не собираясь ждать того, кто хуже козла. Кстати, ничего благородного в козле нет. Лохматый, рогатый, бородатый. Копытный.
Интересно, а у Кирилла есть рогатая ипостась? У меня вот есть. Точнее, была. А может, и до сих пор сохранилась…
Кивком поприветствовав, а затем и поблагодарив Валентину, которая без лишних вопросов и уточнений выдала мне кружку с отваром и ингалятор в обмен на щенка, я в кратчайшие сроки выполнила все положенное, но вместо чая с коньяком получила аж три таблетки и пояснение:
– Это по рекомендации Ивана Михайловича.
"Точно, врач же обещал прислать результаты обследования моему рогато-копытному зайчонку. Интересно, мне дадут их почитать?"
– Когда хамить перестанешь. – Появившийся в дверях Кирилл был явно недоволен моими мыслями. – Закругляйся, у меня еще дела.
"А я тут при чем?"
– При том, что я хочу видеть тебя рядом.
"Хотеть не вредно".
И тут я поняла, что, кажется, перегнула палку… Он не сменил ипостась. Он не кричал. Не злился. Он просто смотрел. Но мне вдруг показалось, что на огромной кухне размером пять на шесть метров нам двоим стало очень тесно. Воздух резко загустел, так что стало не только трудно дышать, но и думать. Валентина глухо пискнула и, подхватив Снежку, поторопилась выскочить из помещения.
Я же… Я в это время сидела в кресле и не находила в себе сил встать, что уж тут говорить о побеге… Страшно, как ни странно, не было. Ну, может, самую капельку. В основном было почему-то стыдно и неловко. Я действительно забылась и начала вести себя непозволительно, причем прекрасно понимая, что он слышит мои мысли, и специально думала как можно обиднее и неприятнее.
Он двигался медленно, позволяя мне в полной мере ощутить всю свою ничтожность и бессилие перед одним из самых могущественных демонов мира. Дошел. Чуть склонился и положил руки на подлокотники, словно запирая этим движением меня в кресле.
Помедлил, внимательно рассматривая мое наверняка побледневшее, а местами и покрывшееся пятнами от стыда лицо… И тихо, проникновенно заговорил:
– Анна… Я принимаю во внимание твое нежелание осознать суровую действительность, но правда такова, что ты до сих пор жива и при памяти только потому, что мне тебя жаль. Только потому, что ты женщина. Только потому, что я хочу познать вкус полноценного счастья. Я не прошу многого – всего лишь быть вежливой и приветливой. Но если ты на это неспособна, то и я, в свою очередь, могу принять меры. В подвале, который находится под цокольным этажом, у меня в наличии несколько камер, предназначенных именно для таких, как ты, – несмертников. Хочешь туда? Обещаю, навещать и кормить я буду тебя каждый день. А еще сам кормиться буду. Тем, чем получится. Это как раз займет около полугода. Хочешь так? А когда наконец твоя вина будет почти испита, я выпущу тебя посмотреть на солнце… И тогда ты познаешь истинное счастье. Счастье свободы. Которое я тоже выпью. До дна. Ты этого хочешь, Анна?
"Нет…"
Вслух я сказать не могла, замерев от осознания, что он действительно поступает наперекор всем правилам и канонам, разрешая мне жить в доме. Больше того, он потакает мне и моим слабостям. По моей щеке скатилась слеза…
Раскаяние. Давно он не ощущал подобного. Яркое. Чистое. Настоящее. Очень питательное, потому что искреннее. Она смотрела на него так виновато, что он не удержался – приник к ее губам и за одну секунду выпил не только сладчайшую пенку с эмоции, но и обескураженный выдох, когда ее губы кольнуло.
Это была не боль. Это было стандартное подтверждение изъятия, чтобы донор понимал, что произошло это самое изъятие. Да, в прошлый раз он ее не пил – просто целовал. Глупец…
– Ты…
Он отстранился почти сразу, а она все не могла справиться с остальными эмоциями, поэтому продолжила мысленно: "Что это было?"
– Изъятие. Изъятие твоего искреннего раскаяния объемом в три эма. Минимальная разовая доза, равняющаяся одной сотой от полноценной эмоции. Самая насыщенная. Самая яркая. Пенка от варенья…
Кирилл отстранился окончательно, а затем сделал шаг назад. Я же… Я поняла, что лучше уж мне быть хорошей девочкой, потому что это не мой уровень. Потупившись, вытерла тыльной стороной ладони слезы и, мысленно снова попросив прощения, потому что вслух не могла, уточнила:
– У тебя дела, да? Куда идти?
– В кабинет. Всего на пару часов, не больше. Можешь сначала умыться и захватить книгу о воспитании шпицев. Буду ждать тебя там.
Он ушел, а я еще минут пять не могла собраться с силами, чтобы просто встать. И кого я собиралась перехитрить и переиграть? Пожирателя-эмпата?
Вот уж точно дура…
Прекрасно понимая, что нельзя тянуть, я кое-как собралась с силами и на деревянных ногах отправилась наверх. В дверях наткнулась на Валентину, но ни она, ни я общаться не торопились – женщина молча вручила мне Снежку, а я так же молча ее забрала и пошла дальше.
Меня одолевало столько мыслей, что было даже немного страшно. А ведь он прав… Очень сильно прав. Я подменила понятия и забыла о том, что он не мужчина, а пожиратель. А он именно пожиратель, а уж потом мужчина. И даже если ему хочется чего-то большего, то это случится лишь после того, как будут соблюдены условия наказания. Он может и совместить приятное с необходимым, но я уже не сумею отказать и вспылить. Не сумею поставить его на место, потому что он при исполнении. Как все сложно…
И почему я вообще решила, что он балует меня и потакает мне потому, что я ему нравлюсь, а не потому, что это – часть плана? Как же сложно заменить желание необходимостью.
С такими мыслями я дошла до гостиной и нашла книжку, с этими же мыслями отправилась вниз, лишь на пороге кабинета задумавшись о том, что не знаю, на каком расстоянии он слышит мои мысли. Только ли тогда, когда я рядом и в поле зрения, или вообще на территории всего дома? Мысль моментально вызвала нервный озноб и даже некоторый холодок в позвоночнике. А если это правда и он слышал все? То есть совсем все?
Замерев возле двери с поднятой рукой, я еще несколько секунд заставляла себя прикоснуться к ручке и повернуть ее, чтобы войти. Было не то чтобы страшно… было стыдно. И неприятно. И вообще неловко. Надумала себе непонятно чего, вообразила себя великой укротительницей отдельно взятого зайчонка… А по факту оказалось, что я никто, а для него – так и вовсе.
– Анна, прекращай изводить себя глупыми мыслями. – Когда из-за двери раздался громкий недовольный голос Кирилла, я лишь хмуро поджала губы. – Что за паранойя? Открывай дверь и заходи. От твоих самоуничижительных мыслей не помогает даже глушитель. Куда делась твоя гордость и чувство собственного достоинства?
Я наконец открыла дверь, но смотреть на Кирилла не торопилась. Опустила Снежку на пол, а сама отправилась все в то же кресло.
– Хорошо, давай объясню тебе еще кое-что… – Поднявшись из-за стола, демон отошел к окну и встал ко мне спиной, заложив руки за спину. – Так уж сложилось исторически, что наша эволюция пошла нестандартным путем, и теперь наш подвид может питаться эмоциями. Мало того, мы нуждаемся в этом, как все остальные нуждаются в еде, воде и воздухе. Ты права, у тебя произошла подмена понятий. То, что я тебя балую, не значит ровным счетом ничего. Я не люблю тебя, не уважаю тебя, я не собираюсь заботиться о тебе в дальнейшем, после того, как истечет время приговора. Я всего лишь питаюсь твоими положительными эмоциями, для вызова которых применяю доступные методы. Так что…
Кирилл обернулся, и в его взгляде не было ни тепла, ни поддержки, ни сомнения в произнесенных словах. Лишь твердая уверенность и решимость.
– Спасибо, что рассказал, – прошептав, я грустно улыбнулась. – Спасибо. Я правда немного забылась. Извини. Я постараюсь не допускать подобного непозволительного поведения и мыслей впредь. Скажи… – замявшись, потому что вопрос был не очень скромным, но необходимым, я продолжила: – Можно я буду спать в гостевой спальне? Я больше не буду тебе перечить и вредить себе. Просто…
– Нет.
– Нет?
Я пыталась понять почему, но его недовольный взгляд и резкий тон уничтожили все мое желание выяснять причины и пытаться поспорить. Сейчас я на это неспособна.
"Непонятные причины, но раз уж у меня нет выбора…"
– Да, Анна, выбора у тебя нет.
Невесело хмыкнув, я послушно кивнула и предпочла углубиться в изучение книги, потому что иначе могла снова сорваться. Нет, сейчас этого делать нельзя.
Обида. Боль. Разочарование. Почему разочарование, ягодка? На что ты надеялась? Неужели на искренние и взаимные чувства? Глупо. Пробегая взглядом по ровным строчкам текста, Кирилл не вникал в их смысл, потому что ее эмоции затмевали собой все. Невероятно яркие, чересчур насыщенные и заполнившие собой не только комнату, но и все его мысли. И даже урезонить ее нельзя, ведь эмоции – это то, что невозможно контролировать, и то, ради чего она здесь.
Эх, ягодка… Ну почему ты такая неправильная?! И черт его дернул поступить именно так? А ведь он не пойдет на попятную. Нельзя. Слово маршала необходимо исполнять. Черт!
На удивление, книга оказалась очень познавательной и написанной доступным для понимания языком, а не заумными и расплывчатыми фразами. Из нее я узнала, что на самом деле эта порода, несмотря на всю свою декоративность, проста в уходе, и основной упор необходимо сделать на воспитании собаки, занявшись этим как можно раньше и как можно качественнее. Купать по мере необходимости, но в среднем – раз в месяц, вычесывать – три-четыре раза в месяц, а не ежедневно, как я решила поначалу, по достоинству оценив густой мех Снежки. Выгуливать щенков необходимо часто, но можно просто приучить к лотку, как кошку. Правда, прогулки шпицам необходимы не только для оправления естественных потребностей, но и для того, чтобы сбросить огромное количество энергии, которую эти пупсики вырабатывали с бешеной скоростью.
Стрижка когтей, особенности кормления…
Как оказалось, лучше быть чуть строже и не баловать лишний раз шпица едой со стола, но зато в будущем не переживать из-за избыточного веса и болезней, которые могут возникнуть от неправильного питания.
Бегло просмотрев информацию по кормлению, я намного внимательнее остановилась на воспитании. Если кормить Снежку первое время будет Валентина, а покупать ей корм – Кирилл, то уж воспитание этой милахи – моя обязанность. Для меня не стало большой новостью то, что воспитывать необходимо ровно, без перекосов. То есть если я не хочу, чтобы взрослая собака попрошайничала со стола, то этого нельзя ей разрешать даже в щенячьем возрасте. Все, что должно быть запрещено, запрещается сразу. Все, что разрешается сейчас, останется разрешенным навсегда.
– Кир… – задержавшись на том пункте, что щенки, воспитанные в питомниках, обычно уже имеют базовые навыки, тут же поправилась, когда он недовольно отвлекся от документов. – Кирилл, а Снежка из питомника? Ее там уже чему-то обучали? Тут сказано, что иногда щенков приучают к лоткам…
– К лотку Снежка не приучена, но кое-что ей уже привили. В целом она умна и понятлива, и, я думаю, у тебя не возникнет проблем с дальнейшим воспитанием. Главное – никогда не кричи на нее и не бей, ну и конечно же не забывай кормить и выгуливать. В остальном она практически самообучаема. Ты верно заметила: необходимо сразу определиться, что ты будешь ей позволять, а что нет, причем категорически, – опустив взгляд на Снежку, которая сладко посапывала у меня на коленях, Кирилл чуть обозначил улыбку. – Но в целом это обычная комнатно-ручная собачка. Лишь бы не грызла мебель да не метила углы – остальное все можно.
Ясно.
Благодарно кивнув, я снова уткнулась в книгу, а он – в свои бумаги. Так мы и просидели ровно до того момента, когда Кирилл решил, что на сегодня работа закончена. Вот только, судя по часам, которые висели в его кабинете, еще и девяти не было. А я обычно ложилась спать ближе к двенадцати…
Даже не представляя, чем буду заниматься следующие три часа, потому что глаза устали читать, а о компьютере даже речи идти не могло, я настороженно глянула на демона. Кажется, он что-то говорил о том, что у него уже все распланировано…
– Верно, – закончив раскладывать бумаги по стопкам, Кирилл подошел ко мне и жестом предложил встать. – Сегодня по плану сауна. Идем.
Глава 9
Ага. Сауна.
Недоверчиво покосившись на мужскую ладонь, я могла бы подумать о многом, но поняла, что это бессмысленно, и просто молча встала, отложив книгу на столик. Я уже успела просмотреть все основные моменты, и теперь необходимо непосредственно начать тренировки и воспитание. Свое, кстати, тоже.
– А можно глупый вопрос? – поудобнее перехватив так и не проснувшуюся Снежку, я смущенно поджала губы, пока Кирилл вел меня вниз.
– Ответ на него – да.
М-да… Но все-таки уточню.
– А почему? Я не понимаю…
– А что именно тебя смущает? Это ведь естественно.
– Меня смущает очень многое, и ты это прекрасно понимаешь. – Найдя в себе силы не только думать, но и продолжать разговор вслух, я тем не менее послушно шла, не собираясь упрямиться даже в мелочах.
Но вот выяснить это необходимо. Зачем он настаивает на совместном сне голышом? Зачем сейчас он ответил на мой вопрос: "Да"? Зачем мы идем в сауну вместе? Мне ведь некомфортно…
– Почему?
Потому.
Поджав губы, я шумно выдохнула через нос, но снова заговорила, пытаясь донести до него одну простую истину своего воспитания:
– Пускай ты мое наказание, но ты все равно мужчина. Я не могу чувствовать себя комфортно, когда обнажена и рядом со мной – обнаженный мужчина. Я воспитана иначе. Я не могу расслабиться.
– Я помогу. – Кивнув так уверенно, словно мои слова были не более чем глупой блажью, Кирилл открыл очередную дверь, и мы прошли в помещение, где был бассейн. – Анна, глупо стесняться своего тела. Но так уж и быть, сегодня можешь остаться в трусиках. Тебе от этого будет легче?
"Да. Ты даже не поверишь, насколько!"
Нервно фыркнув, я положила Снежку на полотенце на одной из кушеток, и кроха даже не проснулась, лишь сладко зевнула и снова засопела в обе дырочки. Эх, мне бы так…
– Раздевалка здесь. – Открыв одну из неприметных дверей, Кирилл первым зашел внутрь и, сев на лавку, тут же стал раздеваться, нисколько не стесняясь моего смущенного взгляда. – Парилка уже нагрета, не переживай. Анна, не тяни, у меня по плану еще массаж и чай.
"Эм… Может, я не так поняла, но кто кому будет делать массаж?"
– Угадай. – Без стеснения сняв рубашку, брюки, носки и трусы, он шагнул ко мне, потому что я до сих пор мялась в дверях раздевалки. – Анна, тебе двадцать три года. Ты нелюдь с тремя ипостасями. Что за глупые вопросы? Я тебе что сказал еще вчера? Не захочешь – не будет. Насиловать не собираюсь.
"Вот только почему ты раз за разом создаешь ситуации, в которых все очень двусмысленно?"
– Потому что смущение тоже эмоция. Ежевичная эмоция. – Практически неуловимо улыбнувшись уголками губ, он прошел мимо и скрылся за соседней дверью. – Не тяни, я жду.
Не тяни… И все равно это не объяснение. Это ненормально – заставлять меня ходить голой, спать рядом голой, смотреть на голого него и при этом не думать "ничего такого" и не подозревать его в недвусмысленных намерениях!
Раздраженно фыркнув, я прошла внутрь, в изнеможении опустилась на лавку и начала раздеваться. Я просто устала. От него в том числе. Эх… И почему нельзя вернуться на сутки назад и не сделать так, чтобы мы никогда не встретились? Глядишь, и не шла бы у меня голова кругом от его слов, которые абсолютно не соответствуют действиям.
Эх, была не была! Где там его сауна?
Сауна оказалась не сразу за той дверью, за которой скрылся Кирилл. За дверью была комната отдыха с диванчиками и столиком, на котором уже стояли чайные приборы. Чай еще не был разлит по кружкам, наоборот – заварочный чайник был закутан в полотенце, чтобы не остыл раньше времени.
Бегло осмотревшись, обнаружила еще три двери. Одна вела в санузел, вторая – в душ, третья, из затемненного стекла, – непосредственно в парилку.
Ну, с богом!
Решительно шагнув в парилку, я тут же закрыла за собой дверь, чтобы не выпускать тепло. Было жарко, наверное, градусов восемьдесят. Вообще-то я не любительница саун, потому что они подразумевали наличие душевых кабин и бассейна, а также обильное потоотделение, но сейчас я была не против погреться. В любом случае мое несогласие никого не интересует, так что лучше расслабиться и хотя бы попытаться получить от этого удовольствие.