- Неприятие действительности, жажда того, чего нет, стремление и неизбежно связанное с ним страдание. Да, героиня Флобера не привыкла разбираться в своих чувствах, она подчиняется влечениям, не подвергая их критике сознания, она не ведает, что творит… - Камилла на минуту замолкла и стыдливо покраснела. - Извините, мне трудно выразить это словами.
- Нет-нет, вы замечательно обо всем сказали. Главное - искренне. - Робин одобрительно кивнула. - Однако Эмма не смогла уйти от обыденности. Пошлость не только окружает ее, она царит даже в ее мечтах. Эмма попала в заколдованный круг. Она желает внушить себе любовь, а так как в романах любовь сопровождается рядом неизменных признаков "высокой страсти", то Эмма полагает, что достаточно внешних признаков - луна, стихи и романсы, чтобы тем самым испытать ее магическое влияние. Она сознательно пытается привить себе поэтическое чувство.
- Неужели было бы лучше, если бы Эмма даже и не пыталась? - снова вступил в дискуссию Эйдон. - Признаюсь, мне вообще непонятно, зачем Эмма вышла замуж за Шарля.
- Ну же, мисс Оверлэйм, помогите Эйдону разобраться.
Камилла молча пожала плечами.
- Вы тоже не знаете?
- Ну… Она на что-то надеялась… Эмма всегда на что-то надеялась, вступая в любовные отношения с мужчинами, - печально заключила Камилла.
- Вы не так уж далеки от истины. Поразительная проницательность для девушки вашего возраста, - заметила Робин. - У кого-нибудь есть какие-нибудь соображения? Почему Эмма вышла замуж? Любила ли она мужа? Или кого-нибудь из своих тайных любовников?
Руку подняла смуглая худенькая девушка в очках. Что она может знать о любви и женских чувствах? - невольно мелькнуло в голове у Робин, но она все же дала слово студентке, чье имя странным образом вылетело из памяти.
Девушка тоном примерной ученицы и зубрилы, принялась расставлять точки над всеми "i". Причем в ее голосе не было ни страстности Эйдона, ни грусти Камиллы, которые привлекли Робин. Девушка говорила правильные вещи, но… чересчур правильными они слетали с ее языка. Видимо, сама студентка пока не пострадала от краха надежд и мечтаний. Да и о любви ее суждения были весьма поверхностными и такими же сухими, как язык научных докладов.
- Только что вышедшая из монастырского пансиона и приехавшая на ферму отца, Эмма хранит в душе усвоенный в пансионе идеал жизни, полной высоких чувств и страстей. Деревня вскоре теряет для юной идеалистки всякую привлекательность, и она разочаровывается в ней так же, как и в монастыре. Когда на горизонте Эммы появился Шарль, она приняла "беспокойство, вызываемое новым ее положением" за чудесную страсть. Тотчас после брака эта иллюзия исчезла. Эмма хотела найти в своем муже нечто значительное, сколько-нибудь приближающееся к ее книжному идеалу. Она пела ему меланхолические романсы, но оставалась такой же спокойной, а Шарль не был ни более влюблен, ни более взволнован.
Робин молча слушала, стараясь ни единым жестом, ни мимолетным взглядом наполнившихся слезами глаз не выдать собственное волнение. Почему она раньше не замечала, как трагедия Эммы Бовари напоминает ее собственную жизнь? Разве ее неудачный, закончившийся полным крахом иллюзий брак с Джеймсом - не есть та же трагедия пошлости, которая сгубила Эмму? Может быть, она тоже не способна на любовь и на возвышенные чувства? Однажды она уже придумала себе любовь к Джеймсу Филлингу и согласилась стать его женой. Она поклялась быть с ним в горе и радости, пока смерть не разлучит их… Однако их разлучила куда менее возвышенная - точнее пошлая преграда. Карточная игра. А вдруг она, подобно Эмме, не создана для любви?
Звонок, возвестивший об окончании третьей пары, спас Робин от мрачных мыслей и от необходимости скрывать их от учеников. Тем более что ее студенты были на удивление умными, проницательными и чувствительными молодыми людьми.
Поблагодарив всех за внимание и пожелав всего хорошего, Робин закончила занятия с обещанием продолжить дискуссию на следующей неделе, если на то будет желание самих участников. В противном случае им следует прочитать роман Стендаля "Красное и черное".
Эйдон, как и после первой лекции Робин, остался, когда его однокурсники покинули аудиторию. Робин знала, что он останется. Знала и надеялась, что он не оставит ее одну.
- Робин, - Эйдон впервые назвал ее по имени, - вы вовсе не Эмма Бовари. Вы гораздо выше и лучше ее. Единственное, что вас сближает, это то, что вы тоже мечтаете о красоте и любви и задыхаетесь во лжи и отвращении.
- Нет, я тоже… тоже вышла замуж за Джеймса без любви.
- У вас есть второй шанс. Вы молоды. Вы ведь не собираетесь сдаваться после первого поражения, правда?
Робин помотала головой из стороны в сторону. Подняв голову, она заметила, что Эйдон неотрывно смотрит на нее.
- В чем… - Она не закончила фразы, закашлявшись. Голос прозвучал как-то неестественно. - В чем дело? - наконец вымолвила Робин.
- Все в порядке, - хрипло ответил Эйдон. Потом более мягко добавил: - Нет, ничего особенного. Все в порядке. - Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом он, улыбнувшись, протянув Робин руку. - Ну если на сегодня ваши занятия окончены, позвольте проводить вас до дома.
Робин, подхватив объемную кожаную сумку, поднялась со своего места. Эйдон смотрел на нее жадным взглядом. В шелковом брючном костюме и легкой полупрозрачной блузке Робин выглядела соблазнительно. Эйдон еще во время урока - несмотря на жаркую дискуссию - обратил внимание на то, какой вид открывался, стоило Робин низко склониться над столом. Лацканы пиджака расходились по сторонам. Ткань блузки натягивалась. Казалось, пуговицы вот-вот оторвутся, обнажив полную, упругую грудь преподавательницы… Последние сорок минут Эйдон с трудом сдерживал поток своих эротических фантазий и делал вид, что полностью увлечен обсуждением романа Флобера.
Теперь же ему не было надобности скрывать свои истинные чувства. Эйдон наблюдал за Робин. Следил за сменой выражений на ее прекрасном лице. Его взгляд остановился на ее полных, совершенной формы губах, на которых не осталось и следа помады. Это его тронуло. Ему захотелось поцеловать Робин, но она вряд ли позволит сделать это в университетской аудитории, куда в любой момент мог заглянуть кто-нибудь из студентов или преподавателей.
Будь она проклята, эта женщина! Эйдон всегда умел сохранять самообладание. Даже накануне, когда одна из самых красивых и сексуальных девушек курса набросилась на него с поцелуями и пригласила к себе на "чашечку кофе", он ни на секунду не колебался с отказом. Когда в его сердце властвовала одна женщина, он не мог наслаждаться физической близостью с другими. Пусть некоторые говорят, что для них любовь и секс - разные вещи. Это не для него.
Безусловно, он не безгрешен. В его жизни были женщины. Много женщин. Особенно в Париже, где Эйдон впервые ощутил дурманящий привкус свободных, ни к чему не обязывающих отношений. Женщины дарили ему удовольствие. Он отвечал им тем же. Таковы были правила игры. Никто никому ничего не обещал и ни о чем впоследствии не сожалел. Теперь все изменилось.
В его жизни и душе появилась Робин. Ему не нужны все женщины. Ему требуется только одна. Женщина, которая уготована ему судьбой. Вчера, когда он пытался объяснить Камилле, что его сердце занято, она не желала с этим мириться, уверяя, что она ведь ни к чему не обязывает Эйдона. Эйдон отказался от ее приглашения вчера. И откажется завтра, если понадобится.
В случае с Робин Эйдон споткнулся, напоровшись на сопротивление. Нет, он овладеет ею. Очень скоро. Неважно, сколько придется затратить на это времени. Неважно, сколь опасную игру он затеял. Дело вовсе не в спортивном интересе. Просто он, Эйдон Макдауэлл, не намерен отказываться от счастья и любви подобно трусихе Робин. Пусть она прочитала множество книг, но в реальной жизни у нее опыта не больше, чем у него.
- Кстати, сегодня отличный день, чтобы познакомить меня с твоей дочерью. - Эйдон заметил, как по лицу Робин пробежала тень. - Ты ведь обещала, - напомнил он.
- Я ничего тебе не обещала, - заупрямилась Робин, не в силах вспомнить, давала ли какие-нибудь обещания Эйдону. Накануне она убежала из его дома в растрепанных чувствах. Смятение и страх были такой небывалой силы, что она только с третьей попытки открыла дверцу такси.
- Я все-таки подвезу тебя до дома.
- Не стоит, - уклончиво ответила Робин.
- Почему? Ты устала. Позволь мне позаботиться о тебе.
- Я… Эйдон, пойми: я не хочу, чтобы нас видели вместе. Не стану же я всем объяснять, что ты был моим первым учеником десять лет назад и что нас связывают исключительно дружеские, почти братские отношения?!
- Робин, почему ты сразу готовишься к обороне? Никто ничего не подумает, уверяю тебя. У людей полно собственных забот. Разве ты следишь за своими коллегами? Например, ты знаешь о том, что Салливан караулит тебя каждый день после занятий и тайком провожает до дома, следя за твоей машиной?
- Что?! - Робин не верила своим ушам. Неужели Грег и в самом деле установил за ней слежку?
- Честное слово.
- А ты откуда об этом знаешь? - прокурорским тоном спросила Робин.
- Грешен. Я и сам так поступал.
Робин усмехнулась.
- Оказывается, меня сопровождает целый эскорт, а я и не в курсе.
- Точно так же ты не замечаешь и чувств других людей по отношению к тебе. У вас с Салливаном что-то было?
- Разумеется, нет! - погорячилась Робин, а затем добавила более размеренным тоном: - Во всяком случае, студентов это не касается.
- Я не только твой студент. Я… - Эйдон взял ее за руку и, встретившись с Робин взглядом, произнес слова, которые мечтает услышать любая женщина. - Я люблю тебя.
- Нет. - Она попыталась вырвать свою руку.
- Да. Люблю.
- Эйдон, не придумывай. Я еще могу предположить, что ты любишь меня, как старшую сестру, которая в силу возраста знает чуточку больше… Помнишь, как ты восхищался моим французским произношением? Готова спорить, что ты превзошел свою учительницу.
За спинами Эйдона и Робин послышались шаркающие шаги, а затем покашливание. Кто-то явно пытался обратить на себя их внимание. И, на беду Робин, этим человеком оказался Грег Салливан собственной персоной.
- Извините… Робин, вы закончили? - Грег был смущен не меньше застигнутой врасплох пары.
Эйдон по-прежнему держал руку Робин в своей. Как будто не видел в этом ничего предосудительного. Разве студентам Колумбийского университета запрещено ходить за руку с преподавателями?
- Да. Уже иду домой.
- У вас какие-то вопросы, мистер э-э-э… простите, запамятовал ваше имя.
- Все мои вопросы касаются только миссис Филлинг, - довольно резко ответил Эйдон.
- Боюсь, у меня тоже вопросы именно к миссис Филлинг. - Грег смерил Робин холодным взглядом и покинул аудиторию.
- Надеюсь, хоть сегодня он не поедет за нами, - как ни в чем не бывало произнес Эйдон.
- За нами? - У Робин не осталось сил на споры и возражения. Завтра всем будет известно об инциденте, свидетелем которого стал Салливан. А что, собственно, случилось? Они с Эйдоном всего лишь разговаривали. Обсуждали его успехи по предмету. Вот и все. Если Салливану что-то не понравилось, то это его личные проблемы.
Эйдон больше не произнес ни слова. Спокойная уверенность в правильности сделанного выбора, которая сменила панический страх на лице Робин, пришлась ему по душе. Он решительным шагом направился к двери, ведя Робин за руку, словно маленькую девочку.
6
- Робин, я могу с вами поговорить? - непривычно официальным тоном обратился к ней Грег Салливан, едва она появилась в комнате преподавателей на следующее утро.
- В чем дело, Грег?
Робин старалась не подать виду, что ее задела холодность человека, которого она до сегодняшнего дня считала другом. Ее больно уколола перемена в поведении Грега. Даже если у него были какие-то планы на ее счет, это не давало никакого права…
- Я хотел обсудить с вами успеваемость и посещаемость некоторых студентов. У меня возникли кое-какие опасения.
- О ком идет речь? - как можно беспечнее спросила Робин, уткнувшись в расписание педсоветов.
- О мистере Макдауэлле и мисс Мадеско.
- Что касается Фриды, то я согласна. Эта девушка не отличается особой сообразительностью. Боюсь, продолжить образование в Колумбийском университете ей не помогут все деньги отца. Кстати, до меня дошли слухи, что он один из самых богатых и влиятельных людей Мехико.
- А что насчет мистера Макдауэлла? - Грег нарочно не назвал Эйдона по имени. Пусть Робин не думает, что личные обиды превысили его профессиональные интересы.
- Без ложного преувеличения… - Робин нервно сглотнула. - Эйдон Макдауэлл демонстрирует превосходные знания по моему предмету. Хорошее знание французского языка дает ему ряд преимуществ. Он может читать изучаемые произведения в оригинале, в том виде, в каком они были созданы.
- Да, но… - Грег потер подбородок. - Не могу с вами согласиться.
- Почему? - искренне удивилась Робин. - Эйдон очень начитан. Обладает аналитическим складом ума. При этом трудолюбив и усидчив, что особенно поразительно для молодого привлекательного парня, которому строят глазки все девушки курса.
- Вам виднее, - сухо отрезал Грег.
- Я говорю только о своем предмете.
- Боюсь, я все же вынужден буду выставить кандидатуру мистера Макдауэлла на отчисление.
Робин ошарашенно уставилась на коллегу. Неужели ревность настолько ослепила его? Грег Салливан всегда был, на ее взгляд, чрезмерно серьезным и прагматичным. Почему же теперь он ведет себя, как обиженный ребенок?
- Робин, если вы думаете, что мое решение связано с ва… со вчерашней сценой, - поправился Грег, - то вы заблуждаетесь.
- Мы с Эйдоном всего лишь старые приятели, - быстро вставила Робин. - Десять лет назад, будучи студенткой, я подрабатывала на летних каникулах в качестве репетитора по французскому языку. Эйдон Макдауэлл был моим учеником.
- Вы вовсе не обязаны оправдываться, - перебил ее Грег, однако от Робин не укрылась самодовольная улыбка, мелькнувшая на его лице.
Правда, через мгновение оно снова окаменело в маске высокомерного сноба.
- Видите ли, мистер Макдауэлл ни разу не появился на моих занятиях.
- Этого не может быть! - горячо возразила Робин.
- Он также не был замечен среди студентов на курсе миссис Гришэм и Роберта Лэндлоу. Видимо, ваш ученик ошибочно полагает, будто вы единственная преподавательница, предмет которой достоин его внимания. Что вы на это скажете? - язвительным тоном спросил Грег.
Робин словно парализовало. Она и понятия не имела, что Эйдон прогуливает остальные занятия. По ее предмету он по праву числился среди лучших студентов. Неужели Грег говорит правду?
- Я вас прошу не принимать поспешных решений. - Она поразилась умоляющим интонациям собственного голоса.
- Заседание ученого совета послезавтра.
- Да-да, знаю… - Робин судорожно пыталась придумать хоть одну причину, по которой Грег должен отменить принятое решение. - Позвольте мне поговорить с Эй… с мистером Макдауэллом. Я выясню, по какой причине он пропускал ваши занятия…
- Не только мои, - вставил Грег с чувством собственного превосходства.
- Если причины Эйдона неуважительные, то я с чистым сердцем проголосую за его отчисление. Хорошо?
- Только не откладывайте. Я не намерен и впредь терпеть наплевательское отношение студентов к своему предмету.
- Я выясню все сегодня же! - решительно сказала Робин.
- У вас что, ежедневные занятия с группой Макдауэлла? - подловил ее Грег.
- Если понадобится, я из-под земли его достану, - попыталась отшутиться Робин.
Вряд ли ей придется рыть землю. Вчера она сослалась на усталость и попросила отложить знакомство Эйдона с ее дочерью на день. То есть сегодня вечером Эйдон придет к ним на ужин и… Тогда-то ему мало не покажется! Вместо романтического свидания в домашней обстановке Эйдона ожидает допрос с пристрастием.
- Что ж, миссис Филлинг, я буду с нетерпением ждать вашего отчета, - с нескрываемым, даже с показным сарказмом, заметил Грег перед тем, как покинуть кабинет.
Эйдон, как и полагается джентльмену, приглашенному на ужин, явился с цветами. Нежные белые лилии хоть и не были любимыми цветами Робин, все же тронули ее сердце, истосковавшееся по мужским знакам внимания. Малютка Элис так же не была обделена. Эйдон преподнес девочке огромную коробку, перевязанную нарядными красными и оранжевыми лентами.
Элис тут же принялась распаковывать подарок. В коробке оказалась большая кукла с голубыми кудрявыми волосами. Кукла привела Элис в такой восторг, что девочка весь вечер не отходила от нового друга. Когда подошло время десерта, Робин даже начала ревновать дочь к Эйдону.
- Вот уж не думала, что моя дочь такая непостоянная, - с улыбкой заметила Робин, уложив Элис спать. - К тому же она настоящая кокетка. Заметил, как она хихикала и строила тебе глазки?
Эйдон смущенно покраснел.
- Прекрати. Элис само очарование. Настоящая маленькая принцесса.
- А у тебя талант общаться с детьми, - заметила Робин.
Эйдон пожал плечами.
- Честно говоря, не знаю откуда. Никогда не было младших братьев и сестер… Да и друзья пока не обзавелись детьми. - Последняя фраза показалась Эйдону почему-то обидной для Робин, и он виновато улыбнулся.
- Значит, у тебя врожденный дар, - ответила Робин, и не подумав обижаться. Что из того, что у нее ребенок? Женщине в тридцать два иметь четырехлетнего ребенка скорее поздно, чем рано. - Как и к литературе. А как насчет других предметов? Например, каковы твои успехи в экономике или истории? Салливан не слишком вас гоняет? А Лэндлоу еще не задурил вам мозги своими теориями?
Эйдон низко опустил голову. Боже, Робин мечтала, чтобы он ответил, что Салливан его раздражает, а Лэндлоу - непризнанный гений.
- Эйдон, ответь хоть что-нибудь, - взмолилась Робин после затянувшегося молчания. - Так, значит, Салливан не солгал? Ты в самом деле не ходишь на занятия?
- Робин, позволь мне все объяснить…
- Вот именно. Я жду объяснений!
- Робин, я не из тех людей, которые с пеленок мечтают о Колумбийском университете. Да, я уважаю его выпускников, преподавателей… Но я никогда не приходил в благоговейный трепет при мысли о том, что мне посчастливится учиться в одном из вузов Лиги плюща.
- Тогда что ты здесь делаешь? - упавшим голосом спросила она.
- Робин, пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя виноватым. Просто… это не мое.
- А что же тогда "твое"? Виноделие? Ты хочешь пойти по стопам отца?
Эйдон кивнул.
- Вообще-то я уже месяц работаю сомелье в одном из лучших ресторанов на Манхэттене. Для двадцатичетырехлетнего парня вроде меня это огромная честь.
Робин уловила в голосе Эйдона знакомые интонации. Именно с таким восторгом она рассказывала бывшим одноклассникам о том, что стала стипендиатом университета, о котором многие даже и не мечтали.
- Сомелье? Это что-то вроде консультанта по винам?
Эйдон улыбнулся.
- Робин, как давно ты была в ресторане? Я имею в виду приличное заведение с хорошей винной картой и опытным сомелье?
- Сейчас речь не обо мне! - огрызнулась она.