* * *
Они оказались на поляне. Было шумно. Все веселились, дурачились, играли в игры, танцевали под гармошку, меняясь партнерами. Семен, даже когда они оказывались в разных парах, глядел и подмигивал ей, Марии. Но тут гармонист попросил минуту отдыха, чтобы сбегать в лесок. Наступила тишина. Все выстроились кругом, придумывая, во что бы поиграть, пока нет музыки. И вдруг тишину разорвал внезапный, незнакомый никому звук. Кастаньеты - поняла Оксана. Звонкие удары надетых на пальцы Ксеньки косточек и бубенцов на запястьях издавали завораживающий, опьяняющий ритм. Под этот аккомпанемент вышла в круг и сама Ксенька. Увлеченные удивительным танцем все замерли. Оксана на собственной шкуре испытала муки ревности, которые испытывала невеста Семена, видя, каким взглядом следил ее возлюбленный за этой выскочкой.
Когда вернулся гармонист, Ксенька закончила свой колдовской танец, встав в грациозную позу и протянув руку в его сторону. Тот растянул меха и затянул привычную кадриль, но и под эту знакомую всем музыку, Ксенька ухитрилась изобразить такие движения, что у всех мужиков окончательно посрывало черепицу с крыш. Они наперебой начали приглашать ее на танец. Оксана кинулась, было, к Семену, чтобы остановить его, но вовремя опомнилась, зная, что он просто отодвинет ее с дороги, направляясь отбивать Ксеньку у очередного партнера.
- Самое время что-то менять, - сказала она. - Что будем делать?
- А что тут сделаешь? - чуть не плача ответила Мария. - Ясно же, что все бесполезно.
- А ну-ка глянь вон туда. Кто это? - показала Оксана на симпатичного парнишку, который стоял в стороне от общей толпы и едва сдерживал смех, глядя, как парни бьются за право станцевать с королевой праздника.
- Этот? А… - махнула рукой девушка. - Сирота, нищета. Живет с бабкой.
- А ну-ка пойдем, - приказала ей Оксана.
- Куда? К Котьке, что ли? Да от него ж не отвяжешься потом!
- Вот и не отвяжешься. Так надо!
Они подошли к парнишке, от чего тот слегка смутился, но свой синий взор не опустил.
- Привет, - сказала Оксана. - А ты чего не прыгаешь вокруг новой красотки?
- Да чего там прыгать? - улыбнулся он. - Ясно же, что…
- Что?
Котька таинственно усмехнулся.
- Ну, подумаешь, пляшет по-цыгански. Хочешь, я тебе табор таких цыганок приведу, и все они для тебя плясать будут и славные песни тебе петь?
- Ты? Мне? - Мария захохотала. - Да где ты денег на цыган возьмешь?
- А цыгане, они ж не только за деньги поют, - загадочно ответил Котька.
- А за что ж еще? - удивилась Мария.
- За уважение, да просто за веселье. Хочешь, съездим к ним. Тут недалеко табор стоит.
- Котя, ты что? С ума сошел? К цыганам? Да они тебя как липку обдерут и по миру пустят.
Парень опять таинственно улыбнулся и пожал плечами:
- Ну, как хочешь. Может быть, тогда пойдем, потанцуем?
Мария уже собралась было отказать ему, но Оксана взяла ситуацию под контроль и подала Котьке руку. Он взял ее так бережно, что сердце в груди запрыгало от незнакомого доселе чувства. Мария вспомнила грубые тисканья Семена и его бесцеремонные поцелуи. С этим осторожным прикосновением их нельзя было даже сравнивать.
Они танцевали в стороне от общего круга. Котька здорово двигался, и от него чудесно пахло. Кроме того, он очень забавно шутил. В его глазах была небесная глубина, которую раньше Мария принимала за безумие. Но сейчас это безумие затягивало и ее.
- А пойдем, я покажу тебе, как цветет папоротник, - предложил Котька.
- Папоротник? - засмеялась Мария. - Это же бабушкины сказки!
- Значит, я отведу тебя в сказку.
- В сказку? Хочу! - и Марию пронзила дрожь.
Он потянул ее за руку в сторону леса.
Оксана едва успела выскочить из тела Марии, как ту закружила любовь, ничуть не похожая на то мучительное чувство, которое она испытывала к своему жениху.
Далее события потекли по иному руслу. На следующий день Мария объявила матери, что не пойдет замуж за Семена, потому что нашла себе другого жениха. Мать ее конечно же пришла в ужас, узнав, кто избранник дочери.
- Что я матери Семена скажу?! - кричала она, хлопая себя по бокам. - Как я людям в глаза глядеть буду?!
Потом Оксана увидела, как две старые подруги сидят на кухне и запивают общее горе самогоночкой, наперебой ругая непутевых детей и сетуя о том, что придется смириться с их бестолковым выбором. А потом они решили, что если не получилось поженить детей, то, может, внуками Бог даст породниться. На том они и чокнулись последней рюмкой.
* * *
Ксенька стояла босиком на теплой траве спиной к уходящему солнцу и глядела на деревню, в которой ей придется остаться навсегда. Семен предложил выйти за него замуж, да и мать его смирилась и уже начала называть Ксеньку дочкой. Вот только сама Ксенька была не в восторге от такой перспективы. Чем ближе дело шло к свадьбе, тем сильнее щемила сердце необъяснимая тоска.
Она вошла в дом и села напротив бабушки:
- Ну, и что говорят твои руны?
- Ничего не могу понять, - покачала головой старуха. - Все меняется по пять раз на дню. Никаких четких путей не вижу. Сама-то что решила?
Ксенька вздохнула:
- Что-то тяжело мне, бабуль. Как представлю, что жить с его матерью… Горшки, пеленки, корова… Останется ли время у меня на науку твою?
- Вряд ли! Они тебе быстро мысли в клочья изорвут да волюшку вытопчут. И ребенка твоего с младенчества изурочат. Да не от злого умысла… просто по-другому они не умеют.
- Так что ж делать?
- А что делать? Выбирай: или замужество, или ведовство.
Ксенька задумалась.
- Вот если бы можно было его с нами забрать. А? - Она с надеждой поглядела на бабушку.
- А о нем ты подумала? - усмехнулась старуха. - Сможет ли он жить в нашем мире?
- А если по Ведам, то как в этом случае правильно? - спросила Ксенька.
- По Ведам? - ведьма вздохнула. - А ты вспомни ящерицу. Видела, как она хвост откидывает?
- Конечно.
- Так вот у ящерицы новый хвост отрастет, а у хвоста новая ящерица не вырастет.
- Это мне ведомо, - засмеялась Ксенька.
- А ведомо ли тебе, что ящерице больно, когда хвост отрывается?
- Догадываюсь.
- А хвосту не больно, когда ящерица его отпускает.
Ксенька опять засмеялась.
- Так вот, девочка моя, - продолжила старуха серьезно. - Человек - это та же ящерица. Иногда, чтобы душу спасти, приходится хвост откидывать. А хвост - это что?
- Что?
- Помнишь, я тебе про матрешек рассказывала?
- Помню. - Ксенька начала перечислять, загибая пальцы. - Тело, удовольствие, гордость, семья, дело, образ жизни и Бог.
- Верно. Так вот, хвост "ящерицы" можно так же разложить, только по убывающей. У самого основания - образ жизни, дальше - дело, потом семья… ну и так далее.
- То есть самый кончик хвоста - это удовольствие?
- Именно так. Голова ящерицы - Бог, а тельце с лапками - это наше тело. Вот и гляди сама, в каком месте тебе лучше хвост отпустить.
- То есть, выбирая между наукой и любовью… надо выбирать… науку?
- Что ты такое говоришь?! - нахмурилась ведьма. - Любовь она с тобой будет. С хвостом ты только Семена да семейку его оставишь.
- Оставить Семена?! - прошептала Ксенька. - Но ведь он тогда умрет!
- Ты не путай! У его "ящерки" своя голова есть. Найдет себе другую жену и жить будет.
- Другую?! - проскулила Ксенька, заливаясь слезами.
- Я же говорю: больно хвост отпускать, - вздохнула старуха.
Успокоившись, Ксенька несколько минут посидела в тяжелом раздумье, а потом спросила:
- А если я с ним останусь и все-таки буду продолжать учиться?
- Не выйдет!
- Но почему?! - возмутилась Ксенька. - Неужто меня к бабушке в гости отпускать не будут?
- Не в этом дело. Их образ жизни таков, что следуя ему, ты потеряешь свою силу. Их питание, их религия… Ты должна будешь ходить на исповедь.
- Ну и что? - усмехнулась Ксенька. - Не буду рассказывать попу про нашу науку, и все.
- Это уже будет ложь. А разве ты не знаешь, что ложь ослабляет? Нет, внученька! Оставшись с ними, ты должна будешь принять их образ жизни.
- Нет! - прошептала девушка. - Я так жить не хочу! Я люблю Семена, но не настолько. Я расскажу ему все как есть. И про общину нашу, и про науку ведовскую, и про ребенка. А дальше пусть сам решает, с нами пойдет или в своем мире останется.
Напоследок Оксана пришла к порогу церкви, где стояла корзина с младенцем. На паперти сидел преподобный Серафим и, улыбаясь, играл с малышкой, которая агукала, и пыталась поймать ручкой травинку. Оксана присела рядом и спросила:
- Кто же все-таки оставил здесь мою прапрабабку? Может быть, это одна из тех блудниц, которых посещал Семен? - предположила Оксана.
Преподобный Серафим пожал плечами.
- Вот только не пойму, ушел Семен с Ксенькой или нет? И что у них там за община такая, что детей рожать не от кого? И еще интересно, про того далекого прапрадеда: дожил ли он до того момента, чтобы прийти к волхву на обучение?
Старец слушал ее вопросы и улыбался в бороду.
* * *
Александр с Анной Даниловной принимали больных целый день. Александр строил разные образы, экспериментировал и с кубиком и с кристаллом, и со светом, и с тьмой. Анна Даниловна следила за графиками и что-то записывала. К концу рабочего дня она откинулась на спинку стула и потерла уставшие глаза.
- Уф! - сказала она. - На сегодня все. Завтра буду обрабатывать результаты и анализировать.
- А мне можно к Алексею? - спросил Александр.
- Иди, - вздохнула она. - Только надень халат и возьми капельницу. У его палаты с утра журналисты дежурят. Ждут, когда очнется.
Алексей лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Увидев Александра, он радостно сел.
- Ты не очень-то подпрыгивай, - предупредил Александр. - Там тебя жаждут видеть представители СМИ. Медперсонал пока сдерживает их натиск, но если они заподозрят, что ты очнулся, то это будет уже невозможно.
- А я уже готов с ними встретиться, - сказал Алексей.
- Что значит "готов"? - удивился Александр.
- То и значит. Я расскажу им все как есть, пусть донесут до общественности.
- А ты уверен, что тем самым еще больше не навредишь Оксане?
- Не уверен. Но и прятаться вечно в норе, как крыса, невозможно. Пусть уже что-нибудь начнет происходить. И к тому же…
- Что?
- Я подумал, что если я готов был сам на себя руки наложить, то, что еще могут сделать мне эти… ну эти…
- Я понял…
- А я понял, что предательство страшнее смерти, и поэтому я все расскажу, как есть. Так будет легче и мне, и Соне, и Оксане. Обратного пути нет, значит, будем прорываться вперед.
- Надо же, - улыбнулся Александр, - тебя как подменили.
- А ты знаешь… вдруг все как-то внезапно осозналось.
- Что? Вот прямо так само взяло и осозналось? - усмехнулся Александр.
- Ну, не совсем само, конечно. Было время поразмышлять. Ты вот мне помог, рассказав про это НЛП. Я начал вспоминать и много забавных деталей припомнил.
- Например?
- Ну, например, когда я этого типа в первый раз послал, он тяжело вздохнул и сказал: "Ну что ж! Придется ждать возвращения Оксаны". Вроде бы ничего особенного. Но! Первая часть фразы была как бы угрожающей, а вторая с чувством досады и сожаления об упущенном времени. Причем одна интонация абсолютно незаметно перетекла в другую. Общий смысл был таков, что Оксана приедет и все сама подпишет. И у меня с тех пор и по самый его второй приход было чувство, что Оксана приедет и за это упущенное время меня по головке не погладит. Получается, что он угрозу мне не от своего имени в подсознание засадил, а от Оксаниного. Понимаешь? И когда он во второй раз пришел, то я уже его просьбу воспринимал, как задание Оксаны. И поэтому взял на подпись его маленькие накладные. И во всех его действиях было что-то такое скрытое. Я сейчас уже и не вспомню, как он вводил меня в то состояние, в которое я готов был плясать под его дудку. Он то вызывал у меня чувство вины, то чувство благодарности.
- Да, - улыбнулся Александр, - работал профессионал. Найти бы еще заказчика.
- А я, кажется, и заказчика знаю.
- Да ну! И кто?
- Тебе это имя ничего не скажет, - махнул рукой Алексей. - А вот Оксана припомнит, как она его из фирмы выжала. Он был компаньоном ее отца. Не мог он на нее зла не затаить. А сейчас он шишка большая в правительстве города, и для него такую подставу организовать раз плюнуть.
- Одних догадок мало… ты ведь не уверен на сто процентов?
- А если бы и уверен? Доказательств-то все равно нет. Вот пусть журналисты их и ищут.
- А если они такие же заказные, - усомнился Александр, - и любую твою фразу истолкуют на благо заказчику?
- Это как? Если я скажу, что Оксана не виновата, то, как это можно истолковать?
- Легко! Берешь, в нужном месте слово вырезаешь и в другое нужное место монтируешь. И вместо "помиловать" получается "казнить".
- Этому вас тоже в армии учили? Кстати, ты обещал рассказать, как гипнотизер заставил вас перессориться!
- Перессориться? - не понял Александр. - А-а-а, ты о том случае. Ну, я, конечно, приукрасил немного. - И Александр ненадолго замолчал, восстанавливая в памяти подробности того урока.
Сначала преподаватель рассказывал, что люди, по типам восприятия информации, делятся на три группы: визуалы - воспринимают мир через глаза, аудиалы - через слух и кинестеты - познают мир на ощупь, вкус и запах. В теории все было предельно ясно и даже немного скучно, потому что ничего нового он учащимся не открыл. Все это они давно знали, поэтому сидели, позевывая, и ждали конца урока. Вдруг преподаватель замер у окна, заинтересовано глядя куда-то в глубь двора военной части.
- Ну, надо же! - сказал он таким тоном, что всем сразу же захотелось соскочить со своих мест и посмотреть, что там происходит.
А преподаватель отошел от окна, посмеиваясь в усы, и сказал таинственно: "Вот ведь никак не угомонятся". Увидев вопрос в глазах студентов, он спросил: "А вы что? Не знаете эту историю про майора и прапорщика?"
Скука мгновенно развеялась и все приготовились слушать. Активно жестикулируя, преподаватель начал рассказывать захватывающий комикс о вражде майора и прапорщика. История была в лучших традициях мультфильма "Ну, погоди!" и рассказывала о том, как майор пытался вывести вороватого прапорщика на чистую воду, и как прапорщик в очередной раз оставил того в дураках. Все дружно хохотали.
Когда история закончилась и солдаты утерли последние слезы веселья, преподаватель сказал:
- Надеюсь, вы не поняли, о ком шла речь.
Все таинственно заулыбались, потому что, не смотря на безымянность героев, все их прекрасно узнали.
- Что? Неужели узнали? - изобразил испуг преподаватель.
- Да ладно, не переживайте! - сказал один из солдат. - Мы никому не расскажем, как прапорщик Кусков сделал майора Зигулина.
- Ты что? - возразил другой солдат. - Ты чем слушал?
- А что? - возмутился первый. - Это ж очевидно! А у тебя есть другая версия?
- Да не версия, а факт, что речь была про Малюкова и Решкина. Ясно было сказано, что он вышел и пошел налево! А слева только склад Малюкова!
Эта фраза на несколько секунд привела первого спорщика в замешательство, глаза его сощурились, губы скривились и он отрицательно покачал головой.
- Где ты там лево-то увидел? - сказал он слегка раздраженно. - Четко было показано направление на склад Кускова. Ребята, да скажите же ему…
Через несколько секунд к спору подключились все слушатели забавных приключений непонятно какого прапорщика и непонятно какого майора. Преподаватель поднял руки вверх, призывая всех замолчать, но солдаты уже не на шутку выясняли, на каком складе происходила эта история. До драки, конечно, не дошло бы, но нервозные тона в атмосфере учебного класса угрожающе зазвучали. В конце концов, после нескольких громких ударов указкой по столу, все обратили взоры на преподавателя.
- Ну, что? - обратился он к ученикам. - Знает кто-нибудь истину?
Все хмуро молчали.
- А истина в том, друзья мои, что история эта чистейшая моя выдумка! - и он театрально поклонился аудитории.
- Да? - разочарованно сказал один из спорщиков. - Ну, вы юморист!
- Юмор - мое хобби, а гипноз - это моя профессия. И сейчас все вы стали жертвами моих манипуляций с вашим беспечным разумом. Давайте осознаем, как так получилось, что, слушая одно и то же, вы услышали и увидели абсолютно разное.
И тут до всех начало доходить, что это было наглядное пособие по теме урока. Визуалы активно следили за жестикуляцией рассказчика и отчетливо видели, как он копирует жесты и походку майора Зигулина. А аудиалы, в свою очередь, отлично слышали, как он пришепетывает, прямо как майор Решкин. К тому же аудиалы слышали, как он сказал "налево", но не заметили, что рукой-то он при этом показывал направо. То есть они, конечно, заметили, но из двух противоположных информаций взяли ту, которая привычнее для их типа восприятия. А визуалы проигнорировали слова и направили свое внимание туда, куда указала рука рассказчика.
- Вот это да! - наконец нарушил молчание один из солдат. - И как вам удается не запутаться?
- Это моя работа, - улыбнулся гипнотизер. - А вы должны научиться, хотя бы распознавать подобные трюки моих коллег.
- И каким же это образом? - усмехнулся один из студентов, и все остальные легким гулом подтвердили свою заинтересованность.
- Я открою вам эту тайну на следующем уроке, - сказал преподаватель, поглядев на часы. - А сейчас домашнее задание. В течение недели вы должны акцентировать свое внимание на всех словах, обозначающих способы восприятия, независимо от того, аудиал вы или визуал. Кто есть кто, вы уже поняли? Команда Кускова и Зигулина - визуалы, а команда Малюкова и Решкина - аудиалы.
- А что? Кинестетов среди нас нет? - спросил кто-то.
- В чистом виде кинестеты встречаются крайне редко, - пояснил преподаватель. - И большинство из них - женщины. Но если бы среди вас таковые были, то они на первой же секунде раскусили бы мою ложь. Домашнее задание всем понятно?
- Не очень, - робко сказал кто-то.
- Поясняю: вы должны акцентировать свое внимание на всех словах типа: "смотри", "слушай", "видеть", "ощущать", "ослеп, что ли?", э-э-э… "покажи мне", "дай попробовать"… ну и тому подобных. То есть на всех словах, которые заставляют вас или кого-то другого включить внимание и направить его куда-либо.
- И что потом с этими словами делать?
- Ничего. Просто фиксировать. Любыми способами. Например, можно, услышав такое слово, щелкнуть пальцами, или топнуть ногой. Или просто мысленно сказать себе "вот оно".
Когда Александр закончил рассказ, Алексей спросил: