- Ну… можно в газету написать, журналистов пригласить. Что-то надо делать! В суд подать, наконец!
- А факты? У тебя есть доказательства, что нас выселять собираются? Что ты им предъявишь? А сейчас пока они ничего противоправного не делают.
- А что, если позвонить Алексею? - задумался вслух Александр. - У него такая сумма вполне может быть.
- А оно ему надо? У тебя есть бизнес-план, как эти земли сделать рентабельными? Нет? Ни один нормальный инвестор, каким бы другом он ни был, не будет вкладывать деньги в убыточные проекты.
- Так давай придумаем что-нибудь! Ты же бизнесмен! Давай напишем этот бизнес-план!
- Без меня…
- Не понял… - Александр опешил. - Ты что, сдался? Опустил руки? Володь…
- Сань, мне сегодня открытым текстом дали понять, что в интересах моей семьи не мешать им.
- То есть как? Тебе что, угрожали?
- А как бы ты понял фразу: "Подумай о своих детях, об их будущем"?
Острый ком злости образовался в области крепко сжавшихся челюстей и начал опускаться вниз, сначала захватив горло, а потом сердце. Непроизвольно сжались кулаки и напряглись мышцы на ногах. Александр поднялся и, махнув рукой, пошел к себе.
Раю редко можно было застать в состояния безделья, но сейчас она в одиночестве сидела на скамейке возле дома и щелкала семечки. Пройти мимо, не заметив ее, а также не присев и не поболтав, было невозможно. Злость и чувство бессилия отражались на лице Александра и скрыть их от Раи не было никаких шансов. Да он и не пытался. Отлично понимая, что Рая ничем не сможет помочь, он все-таки рассказал ей о своей встрече с землемерами и о своем разговоре с Владимиром. Разумеется, свой рассказ он щедро приправил эмоциями и собственными домыслами.
- О, господи! - запричитала Рая. - Да как же так? Ведь это ж родина наша! Как же нас отсюда выселять-то? Куда мы пойдем-то? - в голосе Раи послышались близкие слезы. - Что ж делать-то? - И Рая посмотрела на Александра, как на свою последнюю надежду.
От этого взгляда чувство бессилия только возросло. Ведь рассказывал все это он с единственной целью, услышать хоть что-нибудь подбадривающее, вселяющее надежду, что-то, что бы помогло найти выход из этой ситуации. А вышло так, что свои эмоции он просто перекинул на впечатлительную Раю, которая мгновенно воспламенилась, и если пожар внутри нее срочно не погасить, то скоро заполыхает вся деревня.
- Сань, что будем делать-то?! - настойчиво повторила Рая.
- Есть у меня одна мысль, - медленно начал Александр, на ходу эту самую мысль придумывая. - Есть у меня друг в городе, Оксанкин начальник. Он директор крупной фирмы. Надо на этой земле создать дело, которое будет приносить прибыль. И тогда он точно даст денег, чтобы выкупить хотя бы часть земли. А если хотя бы двадцать процентов будут наши, то никто уже нас отсюда не выселит. Понимаешь?
- Понимаю, - оживилась Рая. - Ну, давай уже, придумывай, что это будет за дело!
- Рай, давай уже как-то вместе придумывать будем!
- Я, например, могу ягоды выращивать.
Рая славилась своей "викторией". В огороде под нее было отведено аж двадцать соток земли. Когда поспевал урожай, то со всей деревни Рая приглашала помощников. Каждое утро на рассвете у нее собирались женщины и дети, чтобы успеть собрать ягоды и увезти в ближайший город к открытию рынка. Для продажи собирали только самые крупные и красивые, а потом, когда Рая уезжала с полным багажником, все кому, не лень, добирали все остальное. В результате, все в деревне успевали и наесться и наварить себе варенья, а Рая за лето зарабатывала денег больше, чем потом за весь год на основной работе в городе.
Александр представил себе сто гектар "виктории". Рая тоже представила, и оба поняли, что это нереально. Во-первых, просто не успеют собрать, значит, нужен будет наемный труд. А где взять столько наемников на временную работу? Во-вторых, птицы склюют весь урожай. В огороде в сезон созревания ягод постоянно дежурили дети и несколько кошек. Им приходилось бегать и отгонять прожорливых дроздов от грядок. Никакими пугалами эту проблему решить было невозможно. Где ж набегаешься по ста гектарам?
В общем, стало ясно, что идея с "викторией" не стоит даже обсуждения. Нужно что-то другое.
- Может, картошку или морковку посадить? - робко предложил Александр.
- Ты будешь заниматься фермерством? - спросила Рая. - Это надо будет технику закупать, посевной материал. А потом это все сбыть надо. Нам же из теплых краев это все везут, и цены у них смешные, по сравнению с нашими затратами. Опять же рабочих надо нанимать…
Александр застонал. Очевидно, что любой бизнес, какой бы перспективный он ни был, потребует от организатора полной отдачи. Александр понимал, что он не хочет быть фермером, не желает заниматься сельским хозяйством в промышленных объемах даже ради спасения своей деревни.
- А может быть, пасеку? - предложила Рая.
Александр ничего не ответил, махнул рукой, встал и пошел к себе.
Он сидел на крыльце своего маленького домика и чувствовал себя предателем. Логически это чувство он себе объяснить не мог, но голос совести навязчиво твердил ему, что именно из-за него, из-за его лени гибнет деревня. Он должен принести себя в жертву и стать фермером! Он должен… но он не хочет! Что делать?
Эх! Был бы жив дед! Он обязательно что-нибудь придумал бы. Но даже если бы и не придумал, то все равно… От него всегда исходило какое-то спокойствие и уверенность в том, что "Бог нас без подмоги не оставит". Он часто повторял эту фразу. Хотя иногда он говорил и прямо противоположное.
Александр вспомнил тот солнечный летний день, когда они с мамой впервые приехали к деду Ефиму. Мама всю дорогу в поезде плакала, а на вопросы маленького Саши отвечала, что это она вспотела, потому что жарко. Саша был еще в том возрасте, когда взрослым, а особенно маме, верят безоговорочно. Он смотрел вокруг и не мог понять, почему никому не жарко, и только из маминых глаз текут ручьи. Ему казалось, что мама все-таки плачет…
Пока Саня с дороги угощался козьим молоком с хлебом и медом, мама, всхлипывая, рассказывала что-то деду Ефиму в соседней комнате. Дед слушал, иногда спокойно задавая какие-то вопросы, иногда так же спокойно отвечая. Вдруг мама громко воскликнула:
- Да как же вы можете быть таким спокойным?! Ведь это же внук ваш!
- Так неужто ему легче станет, если я тут вместе с тобой реветь начну? - спокойно, но громко ответил дед. - Что случилось, того не исправить. Теперь только на Бога надежда. И ежели это в Его планах, то тут реви не реви, а смириться придется.
"Интересно, а что же тогда произошло? - подумал Александр. - Наверное, мама приехала к деду рассказать о болезни отца. Странно, почему дед не смог исцелить собственного внука?"
Александр отца почти не помнил. Он знал только, что папа тяжело заболел и умер в больнице. На все вопросы об отце мама отвечала всегда одинаково: "Да я его почти и не знала. Сначала он все время работал, даже поговорить со мной некогда было, а потом заболел и умер". Чем заболел, почему вдруг заболел, а главное, где его могила, Александр так и не смог выяснить.
В голове как заевшая пластинка звучал голос деда: "Ежели это в Его планах… ежели это в Его планах… ежели это в Его планах…" Александр встряхнул головой. "Как в планах Бога может быть страдание и боль?" - гневно спросил он деда. И ничего не услышал в ответ.
Все эти размышления, воспоминания и чувство собственного бессилия разозлили Александра. Он пошел в свой "спортзал" и избил "до полусмерти" автомобильное сиденье, исполняющее роль боксерской груши.
* * *
Когда совсем стемнело, Александр вышел за калитку и пошел по дороге в сторону кладбища. Ему непременно надо было встретиться с дедом, у него было к нему множество вопросов. Он шел по тропинке, настолько узкой, что иногда приходилось балансировать с помощью рук, как на канате. Александр знал, что если упадет или сойдет с этой светящейся ниточки-дорожки, то тут же провалится в зыбучий песок. Это не входило в его планы, поэтому каждый шаг он делал осторожно, взвешивая и проверяя любое движение. Стоило только подумать о чем-то негативно, как равновесие тут же терялось. Например, его возмущение по поводу столь неудобной дороги чуть не заставило его оступиться.
Переждав, пока успокоится сердце, он продолжил свой трудный путь. И вот терпение и осторожность наконец-то принесли свои плоды: он увидел знакомую оградку дедовой могилы. До нее оставалось каких-то десять метров. Александр обрадовался и ускорил шаг. Но вдруг светящаяся тропа закончилась. Александр едва успел затормозить, чтобы не свалиться по инерции в пропасть. Ближе нельзя, - понял он и начал звать деда. Голос не слушался, вместо крика из груди вырывался только сип, и дед, разумеется, никак не мог услышать его. Тогда Александр вспомнил про кристалл. Он выстроил лучи, зажег в груди солнце и молча позвал: "Дед! Мне нужна твоя помощь!" Эти слова прозвучали так, как будто их произнесли шепотом в микрофон в огромном зале. Вокруг все преобразилось. Во-первых, под ногами теперь была твердая почва, во-вторых, стало светло, а в-третьих, на скамейке перед ним сидел дед и, улыбаясь, приглашал присесть рядом. Александр сел, но все вопросы, которые он собирался задать, напрочь вылетели из головы. Так они и просидели, пока Александр не понял, что время свидания закончено и ему пора возвращаться.
- Ну, скажи! - взмолился Александр, когда образ деда уже начал растворяться. - Ты же знаешь!
- Ты тоже знаешь… - услышал он в ответ. - Ксанка знает. Найди ее! Вместе вы знаете во стократ больше.
Александр проснулся и сел. На безлунном небе сверкала огромная красная звезда. "Марс", - вспомнил Александр.
В купальскую ночь, когда они с Оксаной вышли, наконец, из леса, он встретил их своим алым взором.
- Вот это звездочка! - сказал тогда Александр.
- Это не звезда, а планета, - возразила Оксана. - Это Марс. Он сейчас находится в своем знаке, в Овне, и поэтому сила его огромна. Да к тому же он сейчас в квадратуре к Солнцу… - грустно добавила она и вздохнула.
- А что это означает? - спросил Александр.
- Толковать астрологические ситуации можно по-разному, - улыбнулась Оксана. - Можно оптимистично, а можно как в книгах. Тебе как?
- Давай оптимистично.
- Это значит, пришло время разрушить все старое, отжившее, нежизнеспособное. Это время, когда на землю идут новые энергии и им надо освободить место. Вон там, - Оксана показала на скопление звезд почти в зените, - сейчас находится Уран. Это планета новой эпохи, новых технологий, открытий. Сейчас она в трине с Солнцем…
Александр мягко прервал лекцию Оксаны, потому что ему было не очень интересно слушать непонятные термины.
- А что это означает, если по книгам?
- Если по книгам, то все просто: ВОЙНА.
- Ой, не надо! - засмеялся Александр. - Я уже навоевался в этой жизни. Пусть уж лучше будет оптимистично. Разрушение старого - это нормально. Тем более, если будет что-то новое.
- Ты думаешь, это легко? - хитро посмотрела на него Оксана. - Никто не желает без боя отдавать СВОЕ старое. А иначе - это внутренняя война с самим собой.
Вспомнив этот разговор, Александр снова лег, устремив задумчивый взор в звездное небо. (Последнее время он спал прямо во дворе, рядом с яблоней, на свежем сене.) Он поискал глазами Уран - таинственную планету новой эпохи, но не нашел ее. "Завтра приедет Оксана, она покажет…" - подумал он перед тем, как снова уснуть.
* * *
На следующий день Александр твердо решил, что не выйдет со двора, пока не придумает выход из сложившейся ситуации. Необходимо до вечера, до приезда Оксаны, набросать примерный план действий, чтобы потом вместе с ней уже обдумывать детали. Он уселся в свою излюбленную позу под яблоней и для начала построил кубик. Осмотревшись, он заметил, что штукатурка местами осыпалась, но ремонтировать стены ему было лень. И вообще, ему уже наскучил кирпичный ящик. Конечно, он создавал чувство неуязвимости, но как показала реальность, неуязвимость тела физического не дает власти над событиями.
Тогда Александр зажег в груди солнце, и под давлением внутреннего света кирпичные стены кубика начали растворяться. Сначала они превратились в монолитные прозрачные стены кристалла-октаэдра, а потом и вовсе исчезли, оставив свою крепость лишь в виде чувства. Свет, нарастая, заполнил собой все поля вокруг деревни, а излишки его уходили по лучам в необъятную даль. Нижний луч, пробив толщу земной коры, достиг ядра, перепугав всех чертей в преисподней. Александру показалось, что сейчас он оторвется от земли и взлетит в невесомости, таким блаженством наполнилось его тело. От вчерашней депрессии и беспомощности не осталось и следа. Александр чувствовал, что "Бог нас без помощи не оставит, ежели мы будем выполнять то, что в Его планах".
- А что в Его планах сейчас? - спросил Александр у деда.
- Ну, тебе ж Ксанка объясняла про Марс, про Уран… Пришло время нового перехода. Расскажу подробнее, только ты не перебивай.
- Вот видишь, поле. - Александр увидел яркий образ расстилающихся вокруг деревни полей. - Красота! Зеленое такое, цветастое, козочки вдали пасутся, речка шумит, бабочки летают, мышки полевые норки роют, пчелы да шмели нектар собирают, и полная идиллия. Гармония? Абсолютная гармония! Но попробуй, сотвори что-нибудь на этом поле! Ну, хотя бы рожь посей. Да ее мгновенно крапива задавит, да чертополох, да дикий клевер, потому что здесь их власть. И если вздумаешь сеять, то придется все здесь разрушить, перепахать.
А ведь такая же идиллия была и на месте той деревни, которую ты сейчас своей считаешь. А ведь для того чтобы она твоей-то стала, ох как пришлось идиллию-то эту природную поуничтожать, ох, как повоевать пришлось с этими мышками да кротами предкам твоим. Да и сейчас нет-нет да забредет грызун какой на твой огород за дармовой морковкой. Только зазеваешься, так тут же пытается Хаос захватить обратно отвоеванную у него территорию, то пырей, то одуванчик на твой огород засылает.
- Хаос? - переспросил Александр. - Ты ж говорил, что поле - это Гармония?
- Э-э-э, - погрозил пальцем дед, - не услышал ты меня. На этом поле Гармония, если его не касаться, если оставить его таким, как его Бог создал. А вот стоит только что-то на нем запланировать, так оно сразу из Гармонии превращается в Хаос, только перемен-то в нем никаких с первого взгляда не видно. Но чтобы установить новый порядок, надо старый разрушить. Поэтому мышки да цветочки, которые до этого экологическую гармонию поддерживали, становятся воинами Хаоса и стремятся изо всех сил вернуть свое жилище в привычное для них состояние. И пока не установится на этом месте порядок новых хозяев, будет битва старой гармонии с новой, что само по себе и есть Развитие. Давай я тебе по-другому объяснить попробую. Видишь, стакан воды?
Александр представил и кивнул.
- Вода, - продолжил лекцию дед, - это гениальнейшее изобретение Бога. Она идеальна, она сама Гармония. Видишь какое-нибудь движение?
Солнечный блик отражался в неподвижной воде. Александр отрицательно помотал головой.
- Значит, вода спокойна? - уточнил дед. - А если вот так? - и он бросил в воду маленький кристаллик марганца.
Такие опыты им в школе показывал учитель физики, когда они проходили броуновское движение молекул. Кристаллик начинает растворяться, изображая дымок, замысловатыми завитками растекается по стакану, пока вся вода не станет однородно-розового цвета. После этого движение опять прекратится, точнее, станет незаметным.
- Значит, вода одновременно и спокойна, и в постоянном движении. Она растворяет в себе все, что не сопротивляется растворению. Она одновременно и Хаос и Гармония, - подвел итог дед. - Хаос и Гармония - это одно и то же состояние, но только… в разных направлениях. Э-э-э, ну как бы понятнее показать? Смотри: мы решили приехать из пункта "А" в пункт "Я". "А" находится у основания горы, а "Я" на ее вершине. Если мы движемся вверх, то каждая станция, к которой подъезжаем, для нас - новый уровень гармонии, а если вдруг закончилось топливо, и мы начинаем сползать вниз, то та же самая станция, которую мы только что проехали, из Гармонии превращается в Хаос. Но как только мы достигнем вершины и встанем на ровную площадку, так перестанем сползать вниз и достигнем устойчивой Гармонии. (Или, как говорят по телевизору, "несгораемой суммы".)
- Значит, достигнув определенной ступени, мы наконец-то сможем навечно успокоиться? - спросил Александр.
- Ха-ха-ха, - развеселился дед, - так я и знал, что ты ничего не понял! Я ж говорю: Хаос и Гармония нераздельны, они - Одно. И как только ты прекратишь движение к Гармонии, так сразу же начнешь поглощаться Хаосом.
- Но подожди, дед, - возразил Александр, - ведь если паровоз заехал на вершину горы и встал на ровной площадке, то какая же сила сможет увлечь его вниз к пункту "А"?
- Ржавчина! Ведь если паровозу больше некуда ехать, то его и не смазывают, и он постепенно ржавеет, распадается на молекулы и с водой уходит в землю. Все, что не движется вверх, рано или поздно вернется к своему исходному состоянию и будет вечно пребывать в Божественном Хаосе, из которого когда-то Бог сотворил Все.
- Хорошо! Но куда должен ехать наш паровоз, если он уже достиг вершины? Получается, что только вниз.