- Я не хочу рвать отношения с тобой. Не хочу осложнений между нашими дворами. Я люблю тебя. Я устал защищать Айслинн. Сила Лета сделала меня совсем глупым. Айслинн хочет быть с Сетом, и, пока ее желание не исчезло, мы с тобой могли бы чаще быть вместе. Если бы выбирал я, я бы остался с тобой навсегда. - Кинан осторожно поцеловал Донию. - Я не люблю Эш. Мы с ней говорили об этом, и не раз.
Дония отвела взгляд.
- Это я толкнула ее к тебе. Я ошиблась. Напрасно я думала, что еще сколько-то лет ты можешь быть моим. Она - твоя пара. Не я.
- Возможно, когда-нибудь, но сейчас… Первое лето настоящей власти вскружило мне голову. Во мне слишком много безрассудства и горячности, однако я сумею найти для своей энергии верное русло и перенаправить ее. Я хочу мечтать о нас с тобой… пока это возможно. Не отнимай у меня эти мечты. Двору нужен счастливый король. Король, влюбленный в ту, которая влюблена в него. Я хочу потеряться в тебе. Скажи, что ты согласна.
Она уступила.
"Я всегда ему уступаю".
- Согласна.
Дония притянула его к себе. Их одежда была запачкана комьями земли. Они обнимались крепко, но осторожно, чтобы не повредить друг другу.
- Но это значит, что, пока Сет не исчезнет, ты - только мой. Я не хочу видеть ее здесь рядом с тобой.
- И еще ты не хочешь, чтобы мы вмешивались в дела твоего двора. Понимаю. Твой двор, твои правила. Никакого вмешательства, никаких манипуляций.
Увидев ее удивленный взгляд, Кинан улыбнулся.
- Я тебя внимательно слушал, Дон. Я извинюсь перед Эваном. Обещаю соблюдать твои правила. А ты обещаешь больше не причинять вред моим придворным?
- Пока обещаю, - улыбнулась Дония.
- Я это запомню, - прошептал он, приближаясь к ее губам. - Запомню твое "пока".
- Что бы ни происходило между тобой и мной, я еще раз тебе напоминаю: я - не твоя подданная. Ты не имеешь права пытаться влиять на мой двор.
Дония старалась, чтобы он все понял. Его отношения с королевой - только часть проблемы. Он должен помнить о суверенитете ее двора.
- Я любил тебя, когда ты была смертной. Я любил тебя, когда ты была зимней девой и рассказывала про меня ужасные истории. - Говоря это, он целовал ей шею и плечи. - Я здесь не потому, что ты королева Зимы. Я пришел вопреки этому. Я сделаю все, что в моих силах. А если я допущу промах…
- Я не буду щадить тебя из-за моей любви к тебе.
Дония говорила искренне и радовалась тому, что фэйри не способны лгать. Ей даже не хотелось вспоминать, сколько времени прошло с тех пор, когда они в последний раз вот так открыто и доверительно говорили друг с другом.
- Но я постараюсь сдерживаться и не мстить тебе, когда Сет умрет и ты…
Его поцелуй не дал ей договорить.
- Зачем говорить о конце наших отношений? Они только начинаются. Я весь твой, без каких-либо оговорок. Я не стану вмешиваться в дела твоего двора. Теперь ты поцелуешь меня?
- Теперь поцелую, - улыбнулась Дония.
Их поцелуй не был похож на все прежние. Они не пытались поглотить друг друга. Это был поцелуй-утешение, поцелуй-печаль. Он был медленным, осторожным и… все равно окончился слишком быстро.
Кинан прислонился к дереву и с любовью смотрел на нее. Дония всегда мечтала видеть его лицо таким.
- Через несколько месяцев наши встречи станут куда продолжительнее. А сейчас… - Кинан отошел на несколько шагов. - Я достиг предела самообладания… и не боюсь в этом признаться. Мы можем быть вместе, не причиняя друг другу страданий.
Дония закружила над ними маленький снегопад.
- В день солнцестояния нам не нужно будет держаться поодаль, - сказала она.
- До солнцестояния еще далековато. Кинан наклонился, поцелуем растопил снежинки на ее губах и ушел.
"Глупец, - думала Дония, улыбаясь себе. - Но мой глупец. Пока мой".
Когда-нибудь он окажется в руках Айслинн. Дония это знала почти наверняка. Когда Сета не станет, ей придется отпустить Кинана. Может, она даже уедет из Хантсдейла на несколько десятков лет. А пока у нее есть все основания надеяться.
Ей вспомнились видения войны, что показывала Бананак. Почему это должно быть правдой? Ее отношения с Кинаном могут развиваться без всяких видений. Бананак и Сорша утверждали, что способны видеть будущее. Способны, но только одну из версий будущего. И не факт, что именно она осуществится.
"Мы только что изменили ход событий".
ГЛАВА 17
Айслинн проснулась около полудня. Она по-прежнему находилась в спальне Кинана. Одна. Ее одежда лежала на оттоманке, которую кто-то принес и поставил возле кровати. На столике она увидела поднос с завтраком. Прежде чем взяться за еду и одеться, Айслинн дважды позвонила Сету. Но он не отзывался.
Тогда она позвонила Кинану.
- Как ты? - спросил король Лета.
Голос его звучал спокойно и дружелюбно, будто ничего не произошло.
- Мне лучше, - облегченно вздохнула Айслинн. - Уже лучше.
- Там… еда. - Голос Кинана вновь стал неуверенным. - На столике. Я велел, чтобы каждые полчаса ее меняли. Тебе нужно горячее.
- Я и сама могу подогреть. Солнечным светом. Забыл?
Айслинн радовалась, что они могут нормально разговаривать, не ощущая напряженности.
- Ты сейчас где? - спросила она.
- В саду, за городом. Здесь очень красиво. Сад возродился.
- Ты там из-за сада?
- Просто хотел подарить саду немного внимания. Проведать его.
Его голос был на редкость теплым. Кинан редко находился в столь умиротворенном состоянии.
Айслинн не могла в полной мере разделить его радость по поводу возродившейся природы, цветущих кустов и зеленых деревьев. Она знала суровые зимы, но ее опыт длился менее двадцати лет. Кинан сотнями лет мучился от бессилия дать природе тепло и свет. Конечно, наступающее лето должно было вызывать в нем ликование.
- Теперь я знаю, куда ты ходишь, когда я отправляюсь в школу. Угадала?
- Отчасти, - уклончиво ответил Кинан. - Иногда я здесь бываю.
Айслинн сняла крышку с тарелки. Еда была достаточно теплой, но ей хотелось погорячее. Она наполнила пальцы солнечным светом и нагрела содержимое тарелки до желаемой температуры.
- Наверное, ты бываешь и в других местах вроде этого?
- Да.
- А почему ты мне не рассказывал? - спросила Айслинн, запуская вилку в омлет.
Омлет приготовили так, как она любила: со шпинатом, сыром и помидорами.
- Есть вещи, которыми я предпочитаю заниматься сам. Мне не хотелось тебя обижать и говорить, что тебе там появляться не нужно.
Айслинн и не ожидала, что такой ответ ее заденет.
- Но почему? - только и спросила она.
Кинан ответил не сразу. Его голос опять стал нерешительным.
- Когда у меня была отнята моя сила, я часто бродил по полям и лесам. Смотрел, с каким трудом природа выращивает хоть что-то для прокорма людей и животных. Я подбадривал растения маленькими ручейками солнца. Тогда я мог только это. Немного, но лучше, чем ничего. Теперь я способен одаривать природу гораздо щедрее.
- Думаю, я бы могла тебе помочь.
- Возможно. Но не сейчас. Сейчас это… очень личное. Кроме меня знает только…
- Дония?
- Да, - признался Кинан. - Когда мы встретились впервые, она была смертной. Я несколько лет брал ее в те места, но не говорил зачем. Она думала, что мне хочется с ней поговорить. И отчасти это было так… Я сегодня ходил к ней. Мы поговорили.
- И что?
- Мы постараемся все уладить. Выработаем что-то вроде договора чести. Все это вполне управляемо. Просто никому из нас не надо забываться.
- Напрасно я к ней ходила.
- Мы решили, что все будем делать по взаимному согласию. Я долго надеялся, что наша с тобой дружба станет теснее и ты решишь быть со мной, но…
Айслинн глубоко вздохнула и снова спросила:
- Ты поможешь мне найти способ изменить Сета?
- Нет… Айслинн, мы с тобой оба учимся. Для нас впервые наступает настоящее, полноценное лето. Это пьянящее состояние. Тебе и ему будет легче.
- Обещаешь?
- Мы станем сильнее, - сказал Кинан, не ответив на ее вопрос.
- Что ж, иди, лелей свой сад. А я попробую еще раз позвонить Сету.
- Скажи ему, что я сожалею… но помочь не могу. Скажи еще, что я больше не буду докучать тебе своим вниманием. Лето - оно для страсти. Помни это, Айслинн. Наслаждайся с Сетом, а я буду вместе с Донией.
Кинан отключился. Айслинн улыбалась. Лето - сложная пора, но они все-таки сумели найти какой-то компромисс. Главное, они с Кинаном пришли к согласию.
После завтрака Айслинн оделась и покинула лофт. Она решила сама пойти к Сету и поговорить с ним. Между ними не должно быть никаких трений. Но, едва выйдя в парк, она застыла от ужаса.
Она увидела окровавленных летних дев. У многих были сломаны руки и ноги. Ветви их же собственного плюща удушающее обвивались вокруг шей. Стражи-рябинники пылали, как факелы. Аобель в своем фонтане превратилась в статую. Ее рот был раскрыт в беззвучном крике. Стлались полосы дыма от сгоревших деревьев и тел рябинников, сам воздух приобрел вкус пепла. Пепел серым снегом падал вниз, устилая землю.
Посреди всех этих чудовищных разрушений горделиво расхаживала фэйри с волосами, похожими на перья ворона. У пояса висел костяной нож, белое лезвие которого зловеще выделялось на фоне камуфляжных брюк. Дырявый черный плащ, мокрый от крови, колыхался при каждом ее шаге. Айслинн удивило такое странное сочетание: плащ, похожий на театральный наряд, и военная форма. Приглядевшись, она поняла, что это никакой не плащ. У фэйри были чудовищно длинные волосы-перья. Когда она повернулась спиной, Айслинн почудились настоящие птичьи крылья.
- Миленькие картиночки, и все для тебя, - сказала фэйри, взмахивая рукой.
Айслинн успела заметить странную татуировку: синего, черного и кроваво-красного цветов.
Потом ее взгляд снова переместился на своих фэйри. Еще несколько месяцев назад она не испытывала к ним ничего, кроме ненависти и страха. Сейчас ее сердце разрывалось от ужаса и жалости.
Чужая фэйри обняла ее за талию.
- Отличная сцена. Я постаралась.
- Что ты наделала? - только и могла прошептать Айслинн.
Трэйси кружилась в танце, но одна ее рука безжизненно свисала, не то вывихнутая, не то сломанная.
- Что ты сделала с моими фэйри? - закричала Айслинн, отпихивая незваную гостью.
- Ничего.
Она махнула рукой, и парк обрел прежний вид. Летние девы, рябинники и Аобель - все были живы и здоровы. Но посреди лужайки, где обычно происходили танцы, пылал громадный костер.
- Рассказать тебе историю, королевочка?
Глаза у фэйри-ворона были такими же непроницаемо черными, как у Айриэла и Ниалла, но в этих глазах еще блестело и откровенное безумие.
- Хочешь услышать о том, что может приключиться в ближайшем будущем?
- Кто ты такая? - спросила Айслинн, пятясь назад.
Впрочем, она мгновенно догадалась. В парк явилась Бананак, исчадие войн и кровопролитий. Это могла быть только она.
- Давным-давно мир принадлежал мне. Тогда он представлял собой чудное местечко. Хаос шел со мной рука об руку, и наши дети пожирали живых. Сам великий Дорша пировал за моим столом.
Разрушительница уселась на корточки перед огнем. От обилия дыма и пепла день превратился в сумерки.
"Может, огонь и пепел - тоже иллюзии?" - подумала Айслинн.
Но ведь она прекрасно умела различать все уловки фэйри, которыми они дурачили смертных. Или есть более могущественные иллюзии, и сквозь них ей не прорваться?
- Бананак? Так тебя зовут? - спросила Айслинн.
- Скажем, я использую это имя.
Она странно, по-птичьи, наклонила голову и посмотрела на Айслинн.
- А ты, надо думать, та самая девочка с пепельными волосами, долгожданная королева Лета, от которой все ждут мира.
- Да, - ответила Айслинн, ощущая нарастающий жар костра.
Глаза Бананак вдруг широко раскрылись, а губы разошлись в улыбке, будто и она давно ждала появления королевы Лета.
- Пожалуй, ты мне понравишься, если сама войдешь в этот костерок. Пусть они исходят во взаимных обвинениях… Не бойся. Он совсем не жжется. Солнечный свет и огонь - почти одно и то же.
- Я так не думаю, - дрожащим голосом возразила Айслинн.
- А я бы поплясала под твои вопли. Ты не была бы одинока, - вкрадчиво увещевала Бананак.
- Нет.
Айслинн замерла. Она кожей ощущала хищный взгляд Бананак. И, как перед любым хищником, всякое внезапное движение могло оказаться опасным.
- Думаю, тебе лучше уйти.
- И ты не хочешь, королевочка, чтобы я ответила на твои вопросы? Я ведь много чего знаю.
- Но получу ли я правильный ответ?
Айслинн старалась говорить спокойным и ровным тоном, однако понимала, что безумная фэйри чувствует ее испуг. Надеясь, что следующий вопрос не будет ошибочным, Айслинн спросила:
- Скажи мне, что тебе нужно?
Слово "нужно" звучало не слишком уместно. "Хочешь" могло бы спровоцировать Бананак на какое-нибудь безумство. Еще хуже было бы спросить: "На что ты способна?" С веками смысл слов менялся. Неизвестно, как воспримет ее вопрос Бананак. Оставалось лишь надеяться, что он не разозлил фэйри-ворона.
Бананак вытерла руки о свои армейские штаны и встала.
- Когда владычество хаоса заметно уменьшилось, а это началось задолго до твоего появления, я стала давать советы. Я развлекала правителей военными играми накануне настоящих войн. Показывала им возможный исход сражений. Могу показать и тебе, когда мы достигнем края пропасти.
Айслинн молча смотрела на Бананак. Ей казалось, что пепел сковал язык, лишив ее возможности говорить. Другие фэйри не видели этой сумасшедшей. Они не видели даже огня, полыхавшего на лужайке.
Бананак медленно вошла в огонь. Языки пламени потянулись к ней, словно руки благодарных просителей.
- Ты видела кое-что из моих картинок… Мы близки к войне, королевочка. Это ты сделала ее возможной. - Пламя двигалось вслед за Бананак, опаляя ей перья. - Ты даешь мне надежду. За это я честно предостерегу тебя. Мы с тобой сейчас в равновесии. Иди и дальше своим путем, и я буду у тебя в долгу. Я давно тоскую по хорошей заварушке.
Нестерпимая вонь от горелой кожи и перьев смешивалась с приятным, успокаивающим запахом горящего дерева. Сочетание было странным и пугающим, как и хаос, воцарившийся в парке Летнего двора. Иллюзия это или нет, но Айслинн почти задыхалась от дыма.
Наступил момент, когда все фэйри увидели Бананак, стоящую напротив их королевы. Стражники бросились к Айслинн. Летние девы сбились в кучки. Аобель манила их всех в свой фонтан.
Бананак разразилась каркающим смехом, однако не дрогнула.
"Ей нечего бояться", - подумала Айслинн.
Затем устроительница хаоса наклонилась к Айслинн и шепнула ей на ухо:
- Хочешь, я быстренько с ними управлюсь? Наделаю из твоих рябинников дров для костерка? Вместе погреемся. А, королевочка?
- Нет.
- Жаль, - вздохнула Бананак. - Ты же сделала мне такой подарок. Война не за горами. А для бойни нужно пушечное мясо. Сейчас я тебе покажу, как это делается.
Ее руки и перья слились в одну движущуюся массу. Потом Бананак остановилась столь же внезапно, как и начала атаку. Поверженные рябинники поднимались на ноги. Им явно хорошо досталось. Один неподвижно лежал на траве.
Бананак взглянула на небо.
- Время бежит, а я еще не всех повидала. Мой король меня заждался.
С этими словами Бананак исчезла, оставив после себя панический ужас и сгустки хаоса.
"Куда она направилась? К Кинану? К Ниаллу? К Доний?"
Айслинн вовсе не хотела войны. Сама мысль о войне пугала ее.
"Сколько напоминаний о смерти и о том, что мне предстоит потерять".
Она подумала о бабушке, о Сете, о своих смертных друзьях. Бабушка и Сет находились под неусыпным наблюдением и охраной. Но рано или поздно она все равно их потеряет. Люди умирают. Но зачем ускорять их смерть? Айслинн лишь недавно увидела великолепие земли, очнувшейся после стольких лет нескончаемой зимы. Это был ее мир; мир, полный жизни и возможностей, даже если какие-то из возможностей были не вечны.
Она любила. И ее любили. Она была частью прекрасного мира. И не только она - многие смертные и фэйри. Все это разрушится и исчезнет, если начнется война. Айслинн представила себе враждующие дворы, ломающие все ограничения и готовые отомстить за незначительную обиду. Высокий двор постарается держаться в стороне и лишь наблюдать, как три остальных двора сцепятся, не жалея ни своих подданных, ни смертных, попавшихся под руку. Фэйри-одиночки тоже обрадуются разгулу хаоса. Айслинн было плохо от этих мыслей. Ей отчаянно хотелось поговорить с Сетом.
Она должна услышать его голос. Услышать слова прощения. Если понадобится, она ему все терпеливо объяснит. Да, фэйри не похожи на люди i, но нужно искать точки соприкосновения. Хаос не нужен никому, кроме безумной Бананак. Можно научиться равновесию. Они уже учатся.
Сет был для нее спасательным канатом. Его вера давала ей силы, позволяла не потеряться в новой жизни. Он был сердцевиной ее мира, и это делало его незаменимым. И не только в любви, не только в страстных переживаниях. Сет не давал угаснуть в ней желанию стать лучше. Он заставлял ее поверить, что она способна достигать невозможного. С ним она действительно способна. Они жили вместе всего несколько месяцев, но Айслинн знала, что никого не любила так, как Сета. Он был ее вечностью.
Айслинн достала мобильник и снова позвонила ему. И опять никакого ответа. Она оставила голосовое сообщение: "Позвони мне. Пожалуйста, позвони. Я тебя люблю".
Рябинники наводили порядок в парке. Чуть ли не за руку вели испуганных летних дев в лофт. Даже пострадав от вторжения Бананак, фэйри помнили о долге и выполняли его.
Айслинн позвонила Кинану.
- В парке побывала Бананак. Есть пострадавшие, хотя и не много. Но тебе нужно срочно возвращаться.
ГЛАВА 18
Сету весь день звонили то Айслинн, то Ниалл. Он намеренно не отвечал на их звонки, хотя это и требовало волевых усилий. Под вечер Ниалл явился к нему сам. В напряженном молчании они выпили по чашке чая, потом Сет спросил:
- Где живет Сорша?
Ниалл опрокинул пустую чашку.
- Для смертных она недосягаема. Предпочитает скрываться.
- Это я уже слышал. Я спросил: где? - повторил Сет, стараясь не показывать своего раздражения. - Я всего лишь прошу отвести меня к ней.
- Нет.
- Ниалл!
- Нет, - покачал головой Темный король, после чего встал и ушел.
Сет сердито глядел на закрывшуюся дверь. Айслинн не знает, и еще неизвестно, помогла бы она ему, если бы знала. Кинан точно не поможет. Ниалл не захотел даже говорить об этом. Оставалось два варианта: обратиться к Доний или искать самому.
Он раскрыл мобильник и нажал "шестерку". Это был короткий набор номера Доний. Но ответила не она, а кто-то из девушек-скелетов.
- Что тебе понадобилось, смертный?
Бестелесный голос заставил его вздрогнуть.
- Я могу поговорить с Донией?
- Не сейчас.
- А когда? - спросил Сет, жмурясь от досады.
- Она занята. Говори, что тебе надо. Я передам королеве.
Сет прижал мобильник плечом и стал доставать с полки книги по фольклору, включая и те, что получил от Доний и Ниалла.