- Итак, рассказываю, - деловито произнёс он спустя минут пять. - Мы имеем дело с Мамонтовым Семёном Антоновичем, его женой Мамонтовой Еленой Николаевной, и девочкой - Швецовой Ольгой Денисовной. Пара заключила брак пять лет назад. Елена Николаевна родом из небольшого села, находящегося тут же, в Воронежской области. Как я понимаю, муженёк забирал её оттуда, потому что предыдущее место прописки - в родном селе. Девочку он не удочерял, поэтому по документам и фамилия, и отчество от предыдущего отца. Так, дальше… Как ты и сказала - ей сейчас четырнадцать и учится она в лицее… Так, это не важно… Посмотрим чем дышит наш любитель детей… Ага, вот. Работает он менеджером среднего звена в одной оптовой компании… Короче - офисный планктон. Зарплата стабильная, позволяющая хорошо жить, не особо шикуя, но и не отказывая себе в тех же поездках на отдых заграницу и прочих мелких радостях… Есть машина, и дача… Ну, это в общем, не интересно. Посмотрим мать девочки… Так, медсестра в одной из больниц…
- Да? Теперь понятно, как этот урод находил время для издевательств над девочкой! - с отвращением вставила я. - Медсёстры ведь сутками дежурят!
- Похоже на то, - согласился Ян. - Ну что ж, картина более-менее ясна. С таким мы справимся быстро. Но сначала нужно побеседовать с нашей подопечной. Готова?
- Ой, а я не знаю, что говорить, - растерянно ответила я, не представляя, как пробиться к девочке. Но страх, что она может убить себя оказался сильнее, и глубоко вздохнув, я сказала: - А вообще, будем смотреть по обстоятельствам. Пошли. Каждая секунда дорога.
Кивнув, Ян вышел из машины, потом помог это сделать и мне, а затем повёл вперёд.
- Осторожно ступай, тут выбоины на тротуаре, - заботливо произнёс он, но я тут же забыла о его словах, когда увидела знакомый силуэт со светло-сиреневой аурой и с чернотой внутри.
- Ян, нам навстречу идёт девушка, или меня уже глючит? - спросила я.
- Идёт, - ответил он. - Но из-за зимней одежды и капюшона не могу рассмотреть её лицо…
- Это наша подопечная! - быстро ответила я, а потом дёрнулась к ней и громко сказала: - Ольга! Ольга, подожди! Нам нужно поговорить!
- Сури, не надо пытаться бежать, - недовольно сказал Ян, не давая мне ринуться к девушке, а потом уже и сам обратился к ней: - Ольга, не бойтесь! Моя жена хочет с вами поговорить.
Девочка, услышав обращение, замерла, нервно топчась на месте, а по ауре прошла волна, но моё внимание всё сосредоточилось на сущности, висящей у неё с левой стороны. Чёрное пятно имело немаленький размер, и я даже издалека чувствовала исходящий от него могильный холод. "Кошмар! Такого я даже не видела в аэропорту! Бес размером чуть ли не с девочку", - с ужасом подумала я.
- Кто вы? Мы знакомы? - робко спросила девочка.
- Нет, не знакомы, - ответила я, подойдя к ней, а потом сразу решила перейти к главному. - Мы приехали, чтобы как раз познакомиться и помочь тебе. Я знаю, что с тобой делает отчим, и что ты задумала убить себя.
Как только я это сказала, по ауре девочки пошла яркая рябь, сущность беса заколыхалась, а сама она дёрнулась и бросилась к подъезду.
- Ян, задержи её, - попросила я, а потом громче добавила: - Ольга, умоляю, не убегай! Дай нам возможность помочь тебе! Мы накажет твоего отчима, обещаю!
Ян тем временем догнал девочку и схватил за руку, а она неожиданно зло закричала:
- Не трогайте меня! Никто не поможет! Я устала от всего! Отпустите! - а сразу после этого всхлипнула, и разрыдалась.
"Ох, только бы никто из соседей сейчас не выскочил и не попытался вмешаться! Из-за того, что кто-то знает про те мерзости, что с ней творят, она испытывает унижение, и никак нельзя её прямо сейчас оставлять одну!" - подумала я, и осторожно двинулась к силуэту.
Благо, что отбежать она успела всего на пару метров, поэтому добралась я к ней быстро, а потом прижала плачущую девочку к себе и, гладя по голове, стала приговаривать:
- Олечка, не стоит этого стыдиться. Ты ни в чём не виновата. Ты же ничего не могла сделать, а маме боялась сказать. Но мы обязательно решим все твои проблемы. Только ты не убивай себя. Давай лучше накажем твоего отчима…
- Как? - всхлипывая, спросила она. - И как маме о таком сказать? Она всё время твердит, что он чуть ли ни благодетель для нас… Говорит, что если бы не он, мы жили до сих пор в селе, в нищете, потому что там нет работы… Она даже терпит и не осуждает, когда он на неё руку поднимает! Я умоляла её уйти от него! А мама не хочет! Говорит, что нам негде будет жить, что на её зарплату даже квартиру не снять, а в село бессмысленно возвращаться! Да и отчим всё твердит - пикнешь, выброшу вас на улицу! Вот как я могу ей сказать про всё остальное? Она же меня возненавидит за то, что я разрушу её жизнь…
- Шшш, не нервничай так, - успокаивающее попросила я. - Пойми, если бы мама знала, что он с тобой делает, то сразу бы ушла. Думаю, она терпит всё это ради тебя, желая, чтобы ты росла в достатке. Но как только она всё узнает, то терпеть не станет. Поверь, твоя жизнь и душевное спокойствие для неё дороже, чем всё остальное… Понимаешь, вы терпите друг ради друга, а отчим этим пользуется.
- Я не могу сказать маме про такое! Не могу! - девочка ещё сильнее расплакалась и замотала головой, при этом пытаясь вырваться. - Отпустите! Я хочу умереть! Пусть мама живёт с ним!
- Хочешь умереть? Поверь, маме легче от этого не будет. А вдруг мама родит ещё одну девочку? И он опять будет делать с ней такое же, что и с тобой? - как можно мягче спросила я. - И твою сестричку некому будет защитить. Понимаешь, не ты должна расплачиваться своей жизнью за его преступления, а отчим должен сесть, чтобы больше такого не делал.
- Сестричку? - испуганно спросила девочка и оцепенела, а затем прошептала: - Не хочу, чтобы кто-то ещё такое переживал…
- Поэтому мы и приехали тебе помочь…
- Нет! Всё равно не могу! - она снова расплакалась. - Если заявить на него в полицию - все узнают, что он со мной делал! Я просто не вынесу этого! Не смогу рассказать на суде о таком! Как жить потом? На меня пальцем будут тыкать и смеяться! А могут подумать, что я сама этого хотела и вообще станут называть по-разному! Не могу! Отпустите меня!
- Олечка, милая, на Воронеже свет клином не сошёлся. Вы можете с мамой уехать в другой город, где никто не узнает о случившемся╦- сказала я, понимая, что девочку именно осуждение больше всего беспокоит и стыд.
- Сури, на нас уже обращают внимания, - вставил Ян. - Лучше перенести разговор в другое место.
- Да, - ответила я, а затем обратилась к девочке: - Олечка, нам нужно поговорить. Можно пойти к нам в машину, а можно - к вам в квартиру. Выбирай. А заодно и маме всё расскажешь. Она же дома?
- Нет. Дежурит сегодня сутки, - ответила она, всхлипывая.
- А отчим в командировке. И сегодня ночью ты планировала умереть, - добавила я и тяжело вздохнула.
- Да. Откуда вы знаете? - пытливо спросила девочка.
- Я много чего знаю. Даже то, что ты думала об убийстве отчима…
- Оооо, - девочка напряглась, а потом затараторила: - Но я не смогла! Не представляю, как убить человека…
- Не волнуйся за это. Не смогла и хорошо. Я не осуждаю тебя за намерения убить его, просто говорю, что знаю о твоих планах, - дружелюбно сказала я. - Давай всё же перейдём в другое место и там спокойно поговорим.
- Пойдёмте тогда в квартиру, - предложила она и, освободившись из моих объятий, шмыгнула носом, после чего подозрительно добавила: - Вы же честно хорошие?
- Честно хорошие, - с улыбкой сказала я, протягивая Яну руку.
Девочка ещё секунду помедлила, а потом развернулась и пошла вперёд, а я с оптимизмом посмотрела на её ауру. Основной контур стал ярче, а внутри, в черноте, начали появляться слабые светло-сиреневые всполохи, а это вселяло надежду, что удастся спасти девочку.
Раздавшийся писк и щелчок дали понять, что моя подопечная открыла дверь в подъезд, и мы с Яном вошли следом за ней. Как обычно Ян подсказывал - где поднять ногу и сколько впереди ступенек. А затем мы остановились, и по характерным звукам я поняла, что ждём лифт.
- Вы что, не видите? - с любопытством спросила девочка.
- Да, - подтвердила я, не желая пока объяснять, что вижу не так, как остальные. "Мало ли что она подумает. Мне такое расскажи раньше, решила бы, что имею дело с сумасшедшими. Поэтому лучше молчать", - сказала я себе.
Поднявшись в квартиру, мы сняли обувь и верхнюю одежду, и девочка сразу предложила нам чай.
- Нет, спасибо, - мягко ответила я, а сама подумала: "Хороший ребёнок. Несмотря на свои беды, в первую очередь старается думать о других. Могла снова расплакаться, но вместо этого сначала решила проявить гостеприимность и позаботиться о гостях. И о матери думает, боясь разрушить свою жизнь. А тот мерзавец этим пользуется", - подумала я, ощущая ещё большую ненависть к её отчиму.
- А откуда вы узнали про мои планы? - нерешительно спросила девочка, когда мы расположились в комнате.
- У меня есть способности, помогающие выявить людей, попавших в плохие ситуации, - ответила я, понимая, что лучше сразу рассказать часть правды.
- И вы им помогаете?
- Пытаемся помочь, - уклончиво произнесла я. - Сейчас я очень хочу помочь тебе, и надеюсь, что ты дашь нам шанс. Понимаю, что тебе очень больно и очень трудно о таком говорить, а ещё страшнее, что о твоей беде узнают другие люди. Но поверь, порой стоит чем-нибудь пожертвовать, чтобы потом спокойно жить…
- Легко вам говорить, - пробормотала она. - Не с вами же такое делают, и не вам проходить через суд, а потом терпеть насмешки людей.
- Олечка, по странному стечению обстоятельств, именно у нас с тобой похожие ситуации. Только у меня немного наоборот. Когда-то и я пыталась наложить на себя руки, а затем мне пришлось пережить насилие, о котором тоже узнали люди. И сейчас я живу в таком месте, где все знают о насилии надо мной. Правда, у меня всё же немного другая ситуация, и требовалось пройти через такие испытания, но я отчётливо помню, как внутри умирала душа, как мне было больно, когда пришлось пройти через изнасилование. Это очень страшно. Поэтому я тебя понимаю и очень хочу помочь пережить всё это. Хочу, чтобы ты выросла и была счастлива. Ты очень хорошая девочка и поверь, мир многое потеряет, если ты умрёшь. А больнее всего будет твоей маме. Ты оставишь её одну и с огромной раной в сердце, а отчим продолжит её бить. Она утратит последнюю точку опоры в твоём лице. Или, как я уже говорила до этого - она может родить ещё одну девочку, и твой отчим снова начнёт все издевательства и над твоей сестричкой, и твоей мамой. А вот заявив в полицию на отчима, ты дашь шанс на нормальную жизнь и себе, и своей маме.
- Но это так страшно, рассказывать всё, - тоскливо пробормотала она. - Не представляю, как даже маме рассказать, не то чтобы другим… Боюсь, я не смогу…
- Сейчас главное маме рассказать, а чтобы ты не боялась, обещаю, я буду рядом и поддержу тебя, - заверила я.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, и девочка встрепенулась, после чего, судя по движениям, я поняла, что она достаёт трубку.
- Ой, это мама, - растерянно прошептала она. - Наверное волнуется, что я одна дома… Не знает, что для меня это лучше, чем быть с отчимом…
- Поговори с ней, - доброжелательно посоветовала я. - Успокой, а завтра, когда она придёт с работы, всё расскажем ей.
- Нет. Лучше я попрошу её сейчас отпроситься, - аура подопечной стала ещё ярче, а во внутренней черноте, в районе голове проступило светлое пятно. - Боюсь, что если буду ждать до утра, то потом снова побоюсь рассказать, - решительно заявила она и, ответив на вызов, сказала: - Да, мама!
Из трубки, судя по интонации, раздался обеспокоенный голос, но слов я разобрать не могла, а потом, когда девочка стала говорить, поняла, что кто-то из соседей видел, как она плакала и после заходила в квартиру с незнакомыми людьми.
- Мама! Ну не надо пока вызывать полицию, - взмолился ребёнок. - Это не преступники и не аферисты. Они наоборот хотят мне помочь… Мамочка, ну выслушай меня! Никто не пытается меня обмануть! Умоляю, отпросись и приезжай домой. Мне срочно нужно тебе кое-что рассказать! Я долго молчала, боясь такое говорить, а сейчас поняла, что нельзя так. Что я делаю только хуже, скрывая от тебя одну вещь… Нет, никто не заставляет меня сейчас такое говорить! И никто не угрожает мне! Умоляю, приезжай домой и я всё тебе расскажу!.. И не надо просить тётю Свету зайти к нам! При ней я ничего не расскажу!.. Хорошо, жду! - она нажала отбой, и как будто что-то отбросила рукой, а аура снова немного поблекла, и пятно в голове стало чернеть.
- Олечка, ты опять боишься и сомневаешься, - констатировала я. - Не надо. Я буду рядом и поддержу тебя. Хочешь, возьму тебя за руку, чтобы ты чувствовала мою поддержку? Не бойся, мама не будет тебя осуждать и всё поймёт.
- Ох, я не представляю, как такое сказать, - она опять всхлипнула и расплакалась, поэтому я встала и под присмотром Яна осторожно направилась к ней, а затем присела на корточки и взяла её за руки.
- Ты сильная девочка, я чувствую, и всё обязательно получится…
- Я не сильнаяяяя… сильные убивают не себя, а своих обидчиков… - плача, протянула она.
- Нет, Олечка, ты сильная, - твёрдо произнесла она. - Лишить себя добровольно жизни может далеко не каждый человек. Это очень страшно принять такое решение. А ты смогла это сделать. Плюс, ты заботливая, потому что боялась расстроить маму. Поэтому я уверена, что у тебя хватит сил и на остальное. Что ты сможешь рассказать всю правду, посадить отчима, и сумеешь заново открыто и с радостью смотреть на мир. У тебя впереди столько всего нового и интересного, и ради этого стоит жить…
- А вдруг дальше будет только хуже? - спросила она.
- Не будет. Ты и так уже пережила самое страшное из того, что может случиться с ребёнком, не считая смерти родителей. Вот увидишь, дальше всё будет только налаживаться. И сразу скажу - ты всегда можешь рассчитывать на меня. Чтобы не случилось - я тебе помогу.
Ничего не ответив, девочка соскользнула со стула и, обняв меня за шею расплакалась, уткнувшись в плечо.
- Поплачь, поплачь, - прошептала я, гладя её по спине. - Выплесни ту боль, что мучила тебя всё это время. Теперь ты можешь, наконец-то вздохнуть с облегчением и поделиться своими проблемами. Я всегда тебя пойму.
Уцепившись ещё сильнее мне за шею, Оля продолжила рыдать, а я немного подождала, пока схлынет первая волна слёз, а потом попросила Яна отвести нас к дивану, и уже там прижав к себе ребёнка, продолжила её успокаивать.
Спустя полчаса, когда девочка начала, наконец-то, успокаиваться, из прихожей донёсся звук открывающегося замка, а потом дверь открылась, и в комнату стремительно влетел силуэт с основной розовой аурой, внутри которой виднелось много серых пятен, а следом разнёсся и специфический запах лекарств. "Всё ясно, изначально нежная, застенчивая, скромная женщина, умеющая беззаветно любить попала под влияние мужа-скотины, и он её морально сломал, поставив в зависимость от себя, и теперь она боится изменений, и даже готова терпеть побои, поэтому внутри много серого. Осталось только выяснить - готова ли она поменять жизнь ради дочери. Распространяется любовь на девочку или материальная часть вопроса пересилит? Судя по маленькому размеру беса, она хороший человек, а значит, надежда на лучшее есть", - успела подумать я, рассматривая ауру, а женщина выкрикнула, протянув в нашу сторону руку:
- Немедленно отпустите моего ребёнка и вон из квартиры! Если хоть на секунду здесь задержитесь, я такой шум подниму, что сбегутся все соседи, а потом ещё и сдам вас в полицию!
- Мама, пожалуйста, перестань, - устало сказала Ольга, высвобождаясь из моих объятий. - Это хорошие люди, и они приехали мне помочь…
- Олечка, доченька, иди ко мне, - умоляюще произнесла женщина. - Ты просто ещё молода и не разбираешься в людях, поэтому и веришь их словам… Я же вижу, они заставили тебя плакать…
- Нет, мама, они правда хотят помочь, - ответила она, но всё же встала и подошла к матери, чтобы та не сильно волновалась. - Вернее, они уже помогли… Давай присядем, и я всё расскажу…
- Пусть они покинут квартиру, и тогда я выслушаю тебя, - упрямо сказала женщина.
- Мама! Ну сколько можно! Да если бы не они, завтра с утра, придя с работы, ты нашла бы дома мой труп! Понимаешь? Если бы не они, к утру я была мертва! - повысив голос, резко бросила моя подопечная и аура женщины на секунду как будто вспыхнула и пошла тёмной волной, а во внутреннем контуре серый цвет начал меняться на чёрный.
- Оленька… что ты говоришь?… - испуганно спросила она. - Как умерла бы?…
- А вот так! Наглоталась бы таблеток, которые у тебя на работе стащила и всё!
- Но почему? - голос женщины задрожал. - Я же всё стараюсь делать ради тебя… Неужели тебе плохо?… Может дело в одноклассниках? Они тебя травят, да? Так я с ними поговорю! А хочешь, переведу тебя в другую школу!..
- Мама, если ты сядешь, я обязательно тебе всё расскажу, - произнесла девочка. - Только обещай выслушать меня. И давай сядем рядом… ой, а я и не спросила, как вас зовут…
- Меня зовут Сури, а моего мужа - Ян, - сказала я, поняв, что девочка обращается к нам.
- Необычное у вас имя, - слегка удивлённо сказала она, а потом снова обратилась к матери: - Давай сядем рядом с Сури. Мне так легче будет обо всём рассказать.
- Хорошо, я сяду и выслушаю тебя, но пусть мужчина отойдёт в другой угол комнаты и не двигается, - попросила она.
- Ян, они не причинят мне зла, - мягко сказала я. - Поэтому лучше отойди, чтобы Елена Николаевна успокоилась.
- Сури, у неё в руках скальпель, и пока она его не отложит, я и на полшага не отойду от тебя, - угрюмо ответил он, а женщина тут же спросила:
- Откуда вы знаете, как меня зовут?
- Мама, они знают даже то, о чём я думала, - вставила девочка.
- Ян, я уверена, что никто не пустит в ход скальпель, поэтому сделай, как просит женщина, - нежно произнесла я, и погладила его ладонь, лежащую у меня на плече. - Не волнуйся.
- Ну, хорошо, - с недовольством ответил он и отошёл в сторону.
- А почему вы вечером, в солнечных очках, в помещении? - подозрительно спросила женщина, когда уселась рядом с дочкой на диван и Ольга взяла меня за правую руку, а её - за левую.
- Потому что я слепа в человеческом понимании, и не хочу смущать людей видом своих глаз, - просто ответила я. - Но если вас это настораживает, могу снять очки.
Сказав это, я сняла очки и снова посмотрела на мать с дочерью, а те удивлённо одновременно охнули.
- Ого! Вот это глаза! - поражённо воскликнула девочка. - Такие необычные… и красивые…
- Спасибо, - я улыбнулась, а потом пожала её ладошку и подбадривающе сказала: - Давай, не будем заставлять твою маму ждать, и всё ей расскажем.
- Ладно, - робко ответила она и сильнее сжала мою ладонь, а потом запинаясь произнесла: - Мама, я хотела умереть, потому что Семён…он… ох… насилует меня… когда… ты… уходишь… на работу…
- Что? - обескураженно прошептала женщина. - Не может быть…
- Мамочка, может! - девочка прорвало. - Поверь, я не вру! Честно! Каждый раз, когда ты уходила на дежурство, он такое заставлял меня делать, что меня рвало даже. А внутри всё болело! Пожалуйста, поверь мне! И только поэтому я хотела сегодня умереть! Я устала терпеть!