Что за ерунда! - рассердился Мартин. Эта Корд не такая уж привлекательная. О, да, она стройная, с красивыми глазами. Но такое описание подойдет дюжине знакомых женщин, и ни одна из них его так не волновала.
Вода доходила уже до щиколоток, но ему в голову не пришло подвернуть брюки.
И тут Мартин увидел ее.
Девушка выходила из воды метров за пятьдесят от него, и он сначала подумал, что это галлюцинация. Ему даже показалось, что она обнажена, но потом разглядел, что просто ее платье прилипло к телу. Купалась в одежде! А сейчас наклонилась, чтобы отжать подол платья.
Его дыхание стало неровным. Что-то в этой девчонке было почти дьявольское. Неужели, она не чувствует, что за ней наблюдают?
Вот сейчас скроется и все. Гадай потом: была - не была? Нет, надо подойти поближе и удостовериться, что это не видение. Может, и впрямь привиделась ночная купальщица? Ее длинные ноги кого угодно могли свести с ума. Уж его-то точно.
- Привет!
Его появление застало Эллу врасплох. Мартин имел возможность убедиться в реальности происходящего, явственно ощущая ее тепло, дыхание, близость. Действительно, с ума можно сойти! Ему так хотелось до нее дотронуться. Но нет, надо держать себя в руках, вот разве что позволить себе окинуть взглядом ее фигуру. Сбоку грудь выглядела еще более соблазнительно, а прилипшее платье подчеркивало линию бедер так сексуально… Все это возбуждало больше, чем если бы перед ним стояла полностью обнаженная женщина.
О, как неудержимо желание сдернуть этот мокрый покров! Мужчине хотелось рукой почувствовать влагу ее тела, прижать к себе… Как было бы прекрасно потерять над собой контроль, отдавшись своему порыву…
- Что вам угодно? - холодно спросила Элла, прервав его эротические грезы. - Я думала, вы играете в карты.
- Как видите, нет, - сказал Мартин ровно, с радостью сознавая, что голос не выдал его. - Скажите, вы всегда купаетесь в одежде?
Возможно, та и покраснела, но в темноте разве увидишь?
- Не всегда, - натянуто ответила она. - Мне стало жарко, и я, чтобы не мешать детям, решила не ходить за купальником.
- Я думал, вы пошли посмотреть, как они.
- Да, я так и сделала, но дети плохо спали. Сейчас они, наверное, услышат наши голоса. Стены виллы очень тонкие.
- Мм. - Он сомневался, что это так. - Странно, я как раз хотел сделать тоже, что и вы. Я имею в виду, искупаться. Только не в одежде.
- Прямо здесь?
- А почему бы и нет. Тебе же это доставило удовольствие.
Мартин перешел на "ты" и колебался всего секунду, прежде чем провел пальцем по ее высокой груди.
- Вода холодная? Или…
Он зашел слишком далеко! Эллу возмутила его фамильярность.
- Почему бы тебе самому не попробовать? - зло произнесла девушка и совершенно неожиданно толкнула мужчину в грудь обеими руками. Руки оказались довольно сильными, но не это было причиной его падения. Просто действительно не ожидал ничего подобного.
Он пытался сохранить равновесие, но песок подвел. Подняв фонтан брызг, Мартин шлепнулся в воду. Вода попала ему в легкие, и он закашлялся, начал задыхаться. Наверное, весело смотреть со стороны: беспомощно барахтается, пытаясь подняться на ноги.
Смех Эллы побудил его к решительным действиям. А та - хохотала, видимо посчитав себя в безопасности, и ринулась наутек, только когда он наконец сумел встать на ноги. Но слишком поздно, к тому же мокрое платье сковывало движения. Он догнал ее, схватил и повалил на песок. Элла задыхалась от смеха и быстрого бега. Даже упав, она продолжала хохотать. Мартин перевернул ее на спину. И вдруг услышал неожиданно хлесткое:
- Зверь! - Голос девушки звучал сдавленно. Она изо всех сил пыталась вырваться.
Мужчина весом своего тела пытался сломить яростное сопротивление, но не так-то просто было ее утихомирить. Она продолжала вертеться, пытаясь коленом попасть ему в пах. В конце концов ему удалось раздвинуть ей ноги и улечься между ними, но Элла стала колотить его пятками по спине.
- Ты ведь не думала, что это сойдет тебе с рук? - спросил Мартин, одной рукой прижав к земле руки Эллы, закинутые за голову. Другой рукой он повернул к себе ее лицо. - Черт возьми, что я скажу всем, когда вернусь? Они подумают, что я сумасшедший или что-нибудь еще похуже.
Они находились совсем близко от террасы, и свет падал на ее испуганное лицо. Не прошло и мгновения, как Элла совладала со страхом и ответила:
- Нужно было подумать об этом прежде, чем приставать ко мне. А теперь слезай с меня, мерзавец. Мне все равно, что ты будешь врать.
- А мне не все равно, - продолжил бессмысленный спор Мартин. Ему очень не хотелось отпускать девушку. О, как она прекрасна в своем яростном сопротивлении! Сопротивлялась, не зная, что только больше раззадоривает мужскую плоть. Его голос стал совсем низким:
- Так что прикажешь мне делать?
- Сам виноват - сам и выпутывайся, - выдавила Элла.
Ей было трудно дышать под тяжестью его тела.
- Не беспокойся. Я уверена, твоя невестка все поймет. Ты с успехом сможешь свалить всю вину на меня.
- Ты о чем?
- Ни о чем.
Пожалуй, она сказала больше, чем хотела. Черт, неужели ревнует его к Саре?
Он посмотрел на ее лицо. Элла сразу же опустила глаза. Длинные ресницы, немного темнее волос, бросали едва заметные тени. Мартин даже при этом неясном свете заметил темные круги под ее глазами. Или дети не давали ей спать, или она недосыпала по какой-то другой причине? В бледности проглядывала усталость. Хотелось бы знать почему? Ему стало жалко девушку, но так не хотелось отпускать ее.
- Ты как-то связываешь меня с Сарой? Ты что, ревнуешь? - спросил Мартин, отпустив руки. - Она здесь ненадолго.
Элла тут же попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. Мартин придавил ее еще сильнее. Если бы только она знала, как возбуждает его своими движениями.
- Мне плевать, на сколько приехала эта женщина.
Мужчина больше не мог сопротивляться своему желанию и поцелуем заглушил ее слова. Девушка пыталась вырваться и не могла. Он подмял ее под себя без особых усилий. Она сжимала губы, но тот силой раздвинул их.
Он почувствовал тот момент, когда ослабло ее сопротивление. До этого боролась как только могла, в глазах читалось презрение, в сдавленном голосе - протест, и вдруг что-то изменилось. Элла разжала губы и горячо ответила на поцелуй. Потом запустила руки в густые волосы мужчины и притянула его к себе. Этот неожиданный жар передался ему и отозвался ответной горячностью.
Сознавала ли она в эту минуту, что творит? И предполагать было трудно, что женщина способна на подобную страсть.
Ему хотелось сорвать с нее мокрое платье, снять с себя рубашку и брюки и согреть ее жаром своего тела. Но хоть страсть и затуманила разум, Мартин тем не менее понимал, что это было бы безрассудством. Он наклонился и стал целовать девушку через одежду.
Огонь пробежал по всему телу, когда он коснулся губами ее нежного соска. Даже через одежду он будто чувствовал его сладость.
Мартин забыл обо всем на свете и, отбросив все предосторожности, расстегнул мокрое платье. Ее грудь выглядела прекраснее, чем он ожидал: крепкая и упругая, с набухшими сосками, она доставляла ему невыразимое наслаждение. Тело мужчины содрогалось от возбуждения. Элла, наверное, чувствовала, как тверда стала его мужская плоть, требующая удовлетворения. Терпеть муку неутоленной страсти не было сил.
Страшно подумать, вдруг она одумается, вырвется, убежит. Его настойчивые грубоватые ласки заставили ее застонать от ответного желания.
О, он и сам едва сдерживал стон. Но превозмог себя. Хотел ее до боли, до дрожи во всем теле. Никогда подобного необузданного желания не вызывала у него ни одна женщина.
Руки Эллы скользнули ему под рубашку. Маленькие ладошки гладили его плечи, расстегнули воротник. Губы коснулись его шеи. Знала ли Элла, что сводит с ума?
Желание непреодолимо. Ее мягкая женская плоть - вот вожделение его разума и тела. Овладеть, унести ее на вершину блаженства… Но остатки здравого смысла останавливали. И в то же время какой же он мужчина, если откажется от того, что женщина согласилась дать? Она сама подалась его порыву. Уже не он, а она его соблазняет.
И все-таки мужчина сумел унять головокружительную страсть. Овладеть няней этих господ Бранеров! Не глупость - сумасшествие! Когда Элла притянула его к себе, кровь застучала в его жилах. Мартин уже начал терять рассудок, но нашел в себе силы противостоять искусу. Задыхаясь, отпустил ее и с усилием поднялся на ноги.
7
- Ты скоро встанешь, Элла? - не ограниваясь криком, дети пытались сдернуть с нее простыню, что и заставило девушку открыть глаза. Кэй стояла около кровати и сосала большой палец.
Элла, еще не до конца проснувшись, потянулась и протерла глаза.
- О, Кэй! Который час?
- Уже поздно, - заявила малышка, не выпуская изо рта палец. - Мама велела тебя разбудить. Она сказала, что у нее болит голова.
И не только у нее, подумала Элла, повернувшись на спину. Сколько же сейчас времени? Селма никогда не встает раньше меня.
Нашла наконец часы и с ужасом воскликнула:
- Уже полдевятого!
С ума сойти! Спала намного дольше обычного, так что у хозяйки имелись основания для недовольства.
Но тут вспомнилось, что произошло вечером. Заснуть удалось лишь под самое утро. О, как безобразно она себя вела! Так опуститься! Позволить этому негодяю, брату того, кто сломал жизнь отцу, почти овладеть ею?! Но хуже всего то, что она его не остановила, скорее наоборот…
- Элла!
Кэй начала терять терпение, заметив, что няня напряженно о чем-то думает, вовсе не считаясь с ее присутствием. Глаза открыты, но смотрят как бы сквозь Кэй - девочке это совсем не нравилось.
- Что? - переспросила Элла, пытаясь отбросить неприятные мысли. - Ах, да, уже поздно. Пойди и скажи маме, что я не задержусь. Только умоюсь - и буду с вами.
- Ты проспала, - сказал Сол, просовывая голову в дверь спальни. - Должна кормить нас завтраком, а сама просыпаешь.
- Да, сейчас, - ответила Элла устало. - Я только почищу зубы и оденусь. Почему бы вам не сделать то же самое? Уверена, вы можете одеться и без моей помощи.
- Но мы не должны… - начал было Сол, но сестра оборвала его.
- Я остаюсь здесь, - заявила она, усаживаясь на край кровати. - Я хочу посмотреть, как ты одеваешься. Я могу, потому что я девочка. Правда?
- Ну…
- Если ты остаешься, то и я остаюсь, - сказал мальчик.
- Никто не остается, - устало перебила их Элла, слезая с кровати. - Я не задержусь, обещаю. А сейчас будьте хорошими ребятами и почистите зубы.
Закрыв за детьми дверь, она глубоко вздохнула. У нее было несколько минут, чтобы прийти в себя.
Глядя в зеркало, Элла не удивилась, что глубже забегали тени под глазами. С тех пор как нежданно-негаданно появилась здесь мать, бессонница усилилась, а прошлой ночью из-за этого гадкого человека вообще невозможно было уснуть.
Господи, ну почему бы ей тогда не уйти в свою комнату? Зачем понадобилось идти на пляж, да еще и купаться?
Что глупо, то глупо. Она и сейчас не могла даже самой себе сказать, почему вела себя таким образом. Действительно стало жарко, и нервы напряжены до предела, но разве это веская причина, чтобы портить хорошее платье в соленой воде?
Как бы там ни было, но что сделала, то сделала, и до появления соседа-сумасброда Элла наслаждалась редкой возможностью быть самой собой. И мысли-то тогда были отчетливо резкими: нет, нельзя позволить Селме управлять собой, как той вздумается. И больше никогда не следует видеть здесь мать.
К счастью, Сара не узнала дочери, иначе, наверное, не перепутала бы имени. Дурочка, конечно же, она дурочка, что назвала Мартину вымышленную фамилию. Утопающий хватается за соломинку… Одна надежда - повезет и обман не раскроется. К тому же есть предчувствие, что ей больше не придется свидеться с Элтхаузом, а уж тем более с его невесткой. Даже если бы ничего не произошло на пляже, Мартин ни за что больше не придет сюда. Ему здесь все осточертело. Селма явно выводит его из себя.
Допустим, обман с фамилией раскроется, ну тогда можно будет сказать, что Мартин просто ослышался. И Том, возможно, подтвердит. Он же явно ей симпатизирует.
Элла вздохнула. Ей понравился секретарь знаменитого писателя. Он много говорил с ней за ужином. Том, хоть и работает на ее злейшего врага, стоит признаться - это один из самых приятных мужчин, с которыми довелось встречаться.
Однако если уж быть честной, то стоит признаться и в другом: она больше не видит в Мартине Элтхаузе своего врага. Боже, какое унижение! Сдалась почти без борьбы, и если бы тот сам не оттолкнул ее…
Она смотрела в зеркало, пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение происшедшему, и не находила. Ей хотелось выплакаться, но этого нельзя позволить. Она на работе. И уж кому-кому, но не Селме доверить переживания прошлой ночи.
Вчера девушка так надеялась незаметно проскользнуть на виллу - не повезло: пока возилась с застежкой платья и пока приводила себя в маломальский порядок, игроки закончили партию и перешли на веранду. Как ни старалась остаться незамеченной, а Данбар все-таки увидел ее.
Потом уже выяснилось, что во всем косвенно виноват Том. Плохо играл, все время забывал правила, партию пришлось прекратить.
Появление Эллы в столь экстравагантном виде было, конечно же, интереснее бриджа. Пришлось выдержать допрос Селмы, которую не убедило ее объяснение, что она пошла прогуляться по пляжу и ее смыло океанской волной. Селма заявила, что это полное сумасшествие - выходить одной на прогулку после наступления темноты. Муж поддержал ее.
Муж… Разве не ясно - ни мнение жены, ни его собственное мнение не имело для него ну не малейшего значения. Дана куда больше заинтересовали ее бедра. Да и мамочка смотрела на дочь странным, видимо, осуждающим взглядом. Господи, только этого не хватало…
А где Мартин? Пошел домой переодеться?
Том единственный, кто встал на ее сторону. Он высказал мнение, что Бранеры должны бы позволить девушке пойти переодеться, вместо того чтобы мучить ее расспросами. На хозяев особенно подействовало замечание Тома, что няня их детей может подхватить воспаление легких и с месяц проваляться в постели.
Элла пошла переодеться и больше не возвращалась. Ее буквально раздирало любопытство, чем Мартин объяснит свое отсутствие. В то же время, проведя остаток вечера в своей комнате, она говорила себе, что просто не желает слушать его лживых извинений. На самом же деле ей просто стыдно было бы смотреть мужчине в глаза.
Одно хорошо - больше не надо разговаривать с матерью, которая, уж если честно, и не очень-то интересовалась ею. В этом вся Сара, так отличавшаяся от того образа, который создала девочка в своих мечтах о тоскующей маме.
Дети умыты, одеты и уже завтракали, когда Селма вошла на кухню. Удивительное дело - в столь ранний час, а полностью одета. Возможно двойное толкование: или упрекнет служанку в опоздании, или попросту задумала куда-то ехать.
- А вот и ты, - воскликнула хозяйка так, будто Элла от нее пряталась. - Я уж думала, ты не покажешься после вчерашнего своего фиаско.
Элла решила не принимать вызова и сделать вид, что занята намазыванием булочки джемом. Трудно предугадать, сможет ли она спокойно встретиться глазами с Селмой.
- Простите, не понимаю, о чем вы? - спросила Элла.
Дети с интересом наблюдали за необычной сценой. Особенно Сол, которому вообще нравились любые споры и пререкания.
- О чем я? - переспросила Селма с возмущением, и сердце Эллы замерло от дурного предчувствия. - Мне всего лишь нужно объяснение. Надеюсь, я прошу не слишком многого? Ты в курсе, что один из гостей ушел не попрощавшись? Так вот объясни, сделай милость, почему он толкнул тебя в воду. Что такого ты ему наговорила?
- Кто-то толкнул тебя в воду, Элла? - воскликнул Сол, забыв про свой завтрак, но у няни не было времени удовлетворить его любопытство.
- Никто не толкал меня в воду. Я уже говорила, что упала.
- Правда?
Селма, конечно, не поверила. Эти Бранеры удивительные люди - все вроде поняли правильно, только с обратным знаком.
- Я говорю правду. У вас есть основания мне не верить? Мне кажется, что о раннем уходе гостя вам лучше спросить себя, а не няню ваших детей.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Мне показалось, что знаменитый, с вашей точки зрения, посетитель ушел, когда ему стало скучно.
- Да, его трудно развеселить, - согласилась Селма. - Так ты его не видела после того, как мы пошли играть в карты?
- Я этого не говорила.
Элла органически не умела лгать. К тому же, если Селма спросит Мартина, еще неизвестно, какова будет его версия.
- Так ты его видела?
- Ну да. Он шел по пляжу.
- Мартин не сказал, куда идет?
- Нет.
- Это было до или после того, как ты упала в воду? - спросила Селма со значением. - Знаешь, я просто не могу поверить, что он мог спокойно уйти, несмотря на то что сказала Сара.
- Что же она сказала?
- Да так, - бросила нетерпеливо Селма. - Спрашивала, где мы тебя нашли. Ты же не совсем обычная няня.
Элла насторожилась.
- Я думала, она что-то говорила о вашем писателе, - только бы уйти от прямых расспросов, только бы не выразить интереса в отношении Сары… Но чего зря паниковать? Мать никогда не интересовалась никем, кроме самой себя, а про дочь и думать забыла.
- Ну да, говорила, - раздраженно воскликнула Селма. - Сара извинилась за то, что у Мартина возникают писательские идеи в самое неподходящее время. Зря, наверное, я предложила играть в бридж, но Сара так хотела… Она сказала, что не играла с тех самых пор, как переехала в Америку. Отец ее погибшего мужа разводит лошадей и…
- Прямо так и сказала, что не играла с тех пор, как переехала во Флориду? - перебила Элла.
- Да. - Глаза Селмы сузились. - Откуда ты знаешь про Флориду? Не помню, чтобы я или Сара говорили об этом.
Элла покраснела.
- Наверное, мне сказал Том, - поторопилась заверить девушка, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. - Разве это так важно? А шут с ними. Скорее всего, мы их больше никогда не увидим.
- Это тебе хотелось бы так думать, - позлорадствовала Селма, - но я уверена, что мы с Даном скоро будем приглашены к соседям. По крайней мере, того требует элементарная вежливость, кроме того, Сара знает, как мне хочется увидеть их дом.
- Но это ведь не ее дом.
Элла тут же пожалела о своих словах и обрадовалась тому, что Сол решил заговорить. Мальчик выручил, а то бы ненароком можно было проговориться еще больше. Пора бы научиться держать рот на замке.
- Можно нам с вами? - спросил мальчик. - Ну, в смысле пойти к соседям? Кэй там не понравится.
- Нет, понравится, - сказала Кэй, кулачком ткнув брата в бок.
Мать, совершенно не расположенная слушать их болтовню, зло оборвала детей:
- Не лезьте не в свое дело! Не разговаривайте, когда вас не просят! Наша беседа вас не касается. Я говорю с Эллой, а не с вами. А сейчас оба заканчивайте свой завтрак и желательно без чавканья.