Тетя была сторонницей хладнокровного поведения и поэтому чувствовала себя неловко, когда рядом с ней плакали. "Если бы я призналась, что оплакиваю своих старых кукол, тетя Эмили подумала бы, что я окончательно свихнулась!" - благоразумно решила Ева.
В ту ночь Ева долго не могла заснуть. Беспокойно ворочаясь в кровати, она услышала какой-то шум. Это был старый дом, а старые дома всегда наполнены самыми разнообразными звуками. Учитывая это, она не придала шуму особого значения. Она взглянула на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, и после минутных размышлений поняла, что давно нужно было принять обезболивающее. Следствием ее забывчивости стала пульсирующая боль в руках. "Жаль, что нельзя с такой же легкостью преодолеть все остальные боли", - с сожалением подумала она.
Шум повторился. На этот раз она была уверена, что звук доносился с улицы, а если точнее, то из-под ее окна.
Ева не принадлежала к тем нервным дамам, которые начинают истерично визжать в подобных ситуациях. Она встала с кровати с намерением выяснить, что же было причиной этого странного приглушенного звука.
Она раздвинула тяжелые шторы. Было довольно трудно открыть старое окно, не причиняя вреда обожженным пальцам, но, проявив максимум осторожности, Ева справилась с этой нелегкой задачей. Поток ледяного воздуха вместе со снегом ворвался в комнату. Ветер прижал к ее телу легкую батистовую рубашку. Бросая вызов холоду, она высунулась в окно. Все вокруг было покрыто снегом. Тишина этого белого мира пугала ее. Не было слышно ни одного звука - нет, один все-таки был. Кто-то скреб стену под ее окном.
По-видимому, человеку, одетому в черное, не хватало оборудования и инструментов для каменной стены.
- Я вызвала полицию! - громко закричала она, глядя вниз.
Фигура, которая до сих пор двигалась с ловкостью кошки, вдруг наклонилась в сторону, услышав ее крик. Ева вздохнула с облегчением, когда человек вернулся в прежнее положение. Он посмотрел вверх, и Еве показалось, что она попала в нереальный мир.
- Что вы здесь делаете?
- А что это вам напоминает? - послышался голос слегка запыхавшегося человека.
Перепуганной Еве это напоминало Дрю, уцепившегося за гладкую каменную стену по крайней мере в двадцати футах над землей, вымощенной булыжниками.
Ева вглядывалась в темноту, тщетно пытаясь увидеть что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее руку или ногу. Он мог упасть в любую минуту.
Ева поняла, что высказала свои опасения вслух, только тогда, когда услышала его нетерпеливый ответ "Я не упаду". По голосу можно было понять, что отсутствие веры в его способности раздражало Дрю.
- Отойди от окна, - приказал он, оказавшись в результате своего медленного, но равномерного восхождения почти на уровне рамы.
Ева исполнила приказ, и спустя несколько секунд Дрю положил локти на каменный подоконник. Слегка застонав от усилий, он перевалился через него и с грацией гимнаста приземлился на пол. Он выпрямился, стряхнул снег с волос, с любопытством оглядел старинную комнату и только потом спокойно закрыл окно.
К тому моменту, когда его голубые глаза остановились на ее лице, Ева поняла, что на самом деле он был не так спокоен, как казалось. Нельзя было назвать его действия необдуманными, но в них было и едва заметное напряжение. Он словно находился под действием огромной дозы адреналина. "А может быть, - сердито подумала она, - ему нравилось рисковать собственной шкурой".
- Ты залез ко мне так, будто упражняешься в этом каждый день.
В своей черной одежде он казался особенно худым и имел даже несколько угрожающий вид. "Мне не говорили, что обезболивающие могут вызвать галлюцинации. Кроме того, мурашки на моем теле - это уж точно не иллюзия", - решила она, растирая замерзшие голые плечи.
- Знаешь, твоя комната просто ужасна. Я имею в виду, до нее очень трудно добраться. - Он стащил с себя черные кожаные перчатки и пошевелил уставшими от напряжения пальцами.
Под его жадным взглядом было легче, чем обычно, выслушивать лаконичную критику.
- Если бы я знала, что ты собираешься залезть ко мне на балкон, я бы попросила тетю Эмили дать мне другую комнату. - На кончиках его ресниц лежали снежинки; под ее неподвижным взглядом они начали таять.
- В такую погоду балкон бы значительно облегчил подъем, - с усмешкой признался он.
Самообладание изменило ей.
- Да как ты мог быть таким безответственным? - закричала она. - Ты же мог погибнуть! - Страх душил ее, как ядовитый дым, не оставляя места для других ощущений.
- Это я-то безответственный! - Его рот открылся и снова закрылся с резким звуком. - Как… - спросил он, заставляя себя медленно выговаривать каждое слово, - как ты думаешь, что я почувствовал на пожаре, когда узнал, что ты входила в горящий дом? - Его хриплый голос резал ей слух. - Я думал, что потерял тебя, Ева. - Его глаза вдруг потемнели, в них появилась сумасшедшая искорка. Ева с трудом узнавала его.
- Это совсем другое дело, - осторожно начала она.
- Почему же другое? - спросил он, пригладив волосы. Руки стали мокрыми от растаявшего снега, покрывавшего его голову. Словно нуждаясь в холоде, чтобы сосредоточиться, он принялся размазывать ледяную воду по лицу. - Я знал, что нужен тебе. Я думал, что опоздал. - Он смотрел куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг. Его рассеянность напугала Еву.
- Я не понимаю.
Он злобно засмеялся.
- Ты думаешь, я понимаю? Я знаю только то, что был на полпути к городу, когда почувствовал, что ты в опасности. Смейся, - посоветовал он. - Я бы так и сделал, если бы всего этого не произошло.
Еве было не до смеха. Только теперь она начинала понимать смысл его слов.
- Не приближайся! - крикнула она, отступив назад, когда он сделал несколько шагов в ее направлении. - До тех пор, пока ты не скажешь, почему ты вломился в дом моей тети среди ночи.
- Потому что она не пустила меня, когда я приходил днем. Мне показалось, что ситуация требует грубого, но эффективного подхода. - Его голос был усталым и раздраженным, наверное, потому, что она заставляла его объяснять очевидное.
Он сделал шаг вперед и, не получив никакого сопротивления со стороны оцепеневшей фигурки, продвинулся дальше.
- Я же не могу врываться в дом силой. Твоя тетя выглядела такой хрупкой; я не хотел стать причиной ее сердечного приступа.
- На самом деле тетя Эмили не такая хрупкая, как кажется. - Воздух с шумом вырывался из груди Евы. Голова у нее кружилась. "Но ведь ты не стал бы карабкаться по каменной стене среди ночи только для того, чтобы отказать мне, правда?" - мучительно думала она. - Как ты узнал, что это моя комната?
- Я ждал. - Он махнул рукой в сторону окна. - В лесу.
- Ты наблюдал за домом?
- Да, в бинокль.
- В бинокль! - не веря своим ушам, пискнула она. "Когда же я задернула шторы? До того, как разделась, или после?" - мучительно вспоминала она. - Ты воплощал в жизнь свою детскую мечту стать секретным агентом или у тебя всегда были преступные наклонности?
- Только с тех пор, как я познакомился с тобой, моя любовь. - Нежная, грустная улыбка коснулась его губ.
Еву трясло сильнее, чем тогда, когда в открытое окно врывался ледяной восточный ветер.
- Не называй меня так. - Она не выносила его небрежных ласк.
- А почему бы и нет? Ты - прелесть, и я намерен сделать тебя моей. - Он быстро пробежал взглядом по ее лицу. - У тебя проблемы с этим? - Воинственная надменность исчезла с его лица. - Скажи мне, что я еще не совсем потерял тебя, Ева.
Дрю - и вдруг умоляет? Она с трудом верила тому, что слышала. Это была мольба.
- Потерял меня? - осторожно переспросила она. Если бы она сказала это другим тоном, то, возможно, выглядела бы глупой. Было поздновато проявлять щепетильность по отношению к таким вещам, но все-таки ей было интересно услышать его ответ.
- Мои шансы быть с тобой! - Слова вырвались из его горла с силой взрыва.
Подавив подступившие к горлу слезы, Ева сделала шаг и упала прямо в его объятия.
- О, Ева! - Задыхаясь, он закрыл глаза и спрятал свое лицо в ее волосах. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки Дрю почувствовал тепло ее стройного тела. - Я люблю тебя. Последний месяц я жил как в аду, потому что тебя не было рядом. Я бы не стал обвинять тебя, если бы ты вернулась к Тео после того, как я ушел…
- Салли бы это не понравилось. - Она почувствовала, как волна облегчения пробежала по его телу.
- У него есть Салли? Фантастика! Я так рад за этого парня! - великодушно воскликнул Дрю.
Было так чудесно чувствовать себя в его объятиях, вдыхать мужской запах его теплого тела, но она невероятными усилиями заставила себя ответить на его хриплые возгласы.
- Ты не можешь любить меня, - грустно объяснила она.
Взяв Еву за подбородок, он поднял ее голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
- Лотти? - спросил он.
Яростно качая головой в знак согласия, Ева почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза.
- Можно я покажу тебе кое-что?
Сначала она ощутила смущение, а потом ярость, когда Дрю сунул ей под нос фотографию. Сквозь туман перед глазами она различила пляж, его высокую и стройную фигуру и миниатюрную женщину рядом с ним.
- Ты пришел сюда, чтобы показать фотографию твоего лучшего отпуска? - обиженно спросила она и попыталась вырваться из его объятий, но он не позволил ей сделать это. - Ты носишь ее у сердца?
- Посмотри хорошенько, - настаивал он.
Ева бросила на него взгляд, полный ярости и упрека, но все-таки выполнила его просьбу.
- Красивый загар… - кисло начала она, а затем, присмотревшись к фотографии, увидела то, во что трудно было поверить. - Она…
- Вот так Лотти выглядела, когда мы встречались с ней, - тихо начал он в ответ на ее смущение.
Фигурка в бикини была маленькой и хорошенькой, но имела пышные округлые формы.
- Это было два года назад. Когда мы снова встретились, мне было интересно, что я буду чувствовать - осталось ли что-нибудь от ярости, горечи и… любви. Я совершенно не был готов к тому, что увидел. Для меня это было шоком.
- В школе у меня был друг, который страдал потерей аппетита, - сказала Ева, глядя на него глазами, полными сочувствия.
Дрю кивнул и сунул фотографию обратно в карман.
- Ее родители говорят, что у нее булимия. - Лицо его скривилось от нахлынувшей душевной боли, и Ева не стала задавать вопросы. - Они попросили меня убедить Лотти обратиться к специалисту. Я не мог отказать им. Между мной и Лотти ничего нет, Ева.
- Должно быть, она очень несчастна. - "Нехорошо радоваться чужому несчастью", - задыхаясь, упрекала она себя.
- Да, но не потому, что бросила меня. В этом она была права. Брак со мной стал бы кошмаром, - вслух размышлял он. - Встреча с тобой заставила меня наконец-то увидеть то, что отсутствовало в моих отношениях с Лотти. С тобой меня одолевают такие чувства, о существовании которых раньше даже и не подозревал. - Выражение его лица скорее можно было назвать страдальческим, чем радостным.
Она не могла поверить, что стала причиной появления эмоций на лице этого сильного, властного мужчины. А он не приложил ни капли усилий, чтобы скрыть свою уязвимость.
- Единственное, что ты, по-моему, чувствовал, когда я имела неосторожность признаться тебе в любви, так это настойчивое желание сбежать! - нерешительно запротестовала она.
- Я был чертовски напуган, чтобы признаться, даже самому себе, что влюбился… - Он остановился на середине фразы. Было заметно, что он изо всех сил старается держать в узде свои чувства. Ева смотрела, как часто поднималась и опускалась его грудь. Через несколько минут она ощутила равномерное биение его сердца. Ева протянула руку, чтобы прикоснуться к его волосам, но он схватил ее за запястье. - Бедная ручка, - нежно сказал он и поцеловал ее запястье. - Я влюбился в эту прекрасную, сумасшедшую девушку, которая всегда говорит то, что думает, которая доводила меня до безумия с того момента, когда я впервые увидел ее, которой было абсолютно наплевать, что другие, по крайней мере я, думают о ней…
- Вообще-то меня очень беспокоит, что ты обо мне думаешь, - сухо призналась она.
- Я думаю, что ты - это самое лучшее в моей жизни, Ева Гордон. Я был самым последним идиотом, не признав этого раньше. - Дрю жадно поцеловал ее. Он со вздохом отодвинулся, позволив своим рукам еще на минуту задержаться на ее гладких щеках. - Я дал эту глупую клятву, когда Лотти бросила меня. Эту обычную, скучную клятву всю жизнь избегать любви, - рассказывал он, презрительно посмеиваясь над собой. - Это был путь труса, и я шел по нему до тех пор, пока в моей жизни не появилась одна высокая сексуальная брюнетка.
Ева покраснела.
- Ты имеешь в виду меня? - У нее на глазах выступили слезы.
Напряжение покинуло его лицо. Он демонстративно осмотрел комнату.
- Я не вижу здесь никакой другой сексуальной брюнетки. - Он чертовски медленно подбирал слова. - Я вел себя как мужчина, который пытается затащить девушку в свою постель. Воспользовался всеми хитростями, которые знал, - грубо сказал он. - Рационально объясняя свои действия тем, что тебе лучше жить без Тео, я захотел помочь тебе от него отделаться. Но когда обнаружил, что у тебя нет приятеля, ни одно самое рациональное объяснение не помешало мне увидеть, насколько я был эгоистичен.
- Ты делаешь из меня маленькую доверчивую дурочку! - пожаловалась она. - Я знала, что ты не любил меня, Дрю…
- Но я любил тебя! - пылко воскликнул он. - Почти с самого начала. Я упорно старался не… - признался он.
- Ты и сейчас стараешься делать это? - сердито перебила она.
- Я надеялся, что мое необычное вторжение станет для тебя ключом к разгадке моей тайны.
- Оно чуть не стало для меня причиной сердечного приступа.
По ее глазам он видел, что с сердцем у нее все в порядке.
- Это означает, что ты не заставишь меня уйти таким же необычным способом? - Он крепко обнял ее за талию, и она прикоснулась своими мягкими губами к его губам. Они были холодными, но потребовалось совсем немного времени, чтобы они потеплели.
Она всем телом прижалась к нему.
- Я вообще не собираюсь заставлять тебя уходить, - наконец ответила она со свойственной ей искренностью.
Он зловредно хмыкнул.
- А здесь гораздо лучше, чем на твоей двухъярусной кровати. - Он бегло взглянул на большую старинную кровать, отделанную латунью.
Ева застенчиво опустила глаза. Когда он прикоснулся к ее шее, то почувствовал, что она напряжена.
- Что-то не так? Господи, я обидел тебя? - хрипло застонал он. - Я все время боялся этого. Не позволяй этому вызывать у тебя отвращение. Во второй раз все уже гораздо проще, я обещаю, моя любовь.
Она подняла голову и прижала палец к его губам.
- Нет, нет, - сказала она, сдерживая готовый сорваться с языка поток самобичевания. - Я не думаю, что что-то не так. Все зависит от того, как на это посмотреть, - неловко объяснила она. - Ты как-то переживал по поводу своей способности дать жизнь ребенку. Не беспокойся.
Он смущенно уставился на нее. На его лице отразилось недоверие, которое медленно перешло в радость. Грудь его поднималась, губы двигались, но он не мог вымолвить ни слова.
Ева с облегчением вздохнула, но этому чувству не суждено было долго оставаться с нею. Дрю неожиданно нахмурился.
- Ты уверена? Я использовал…
"Что я слышу в его голосе? Надежду?" - тоскливо думала она.
- Должно быть, ты обладаешь сверхспособностями в этом деле, - мрачно сказала она.
На его лице не осталось и следов от радости.
- Мне так жаль, Ева, - сказал он, тяжело вздохнув. - Я знаю, что это совсем не то, что ты хотела. Ты только что отделалась от обязанности воспитывать брата, а я нагрузил тебя ребенком. Ты хотела путешествовать… Я собирался показать тебе все места…
Неужели он не знал, насколько сильно она хотела ребенка от него?
- Дрю Каммингс, я всего лишь беременна, а не ухожу в монастырь. Я собираюсь путешествовать и вообще делать все то, что планировала, только теперь нас будет трое.
- Ты уверена?
- На сто десять процентов, - твердо заявила Ева. - Иди сюда, - сказала она, схватив его за рукав свитера.
- Осторожно, - умолял он. - Не надо применять силу. Я и так пойду, - прошептал он, прижавшись губами к ее лицу.
- Я хочу продемонстрировать тебе, насколько я уверена, Дрю.
- Ну что ж, давай начнем урок. Ну а вообще-то это было мое требование.
Пушистый котенок, радуясь присутствию человека, прыгал у ног тети Эмили. Она прогнала его. Последние несколько ночей тетю мучила бессонница. Заметив свет под дверью племянницы, она подошла к двери и осторожно открыла ее. Равномерное дыхание было единственным звуком в комнате. Она положила на бюро дневник в потертой кожаной обложке, а затем приблизилась к кровати.
Эти страницы были ее настоящим наследством, а не собственностью, которую она копила много лет. Она надеялась, что племянница не будет судить ее слишком строго, читая эти дневники. Но больше всего надеялась на то, что девушка будет учиться на ее ошибках и больше их не повторит. Она не хотела, чтобы кто-то прочитал дневники до ее смерти, но, видя страдания Евы, испугалась, что ее история повторится, и решила отдать ей дневники.
Тетя поняла, что за ней наблюдают, прежде, чем увидела еще одного человека в постели племянницы. Ева крепко спала; ее лицо заливал румянец молодости, а голова лежала на плече того самого светловолосого Адониса, которого она выгнала сегодня днем.
Дрю предупреждающе приложил палец к губам, показав быстрым взглядом на спящую в его руках фигурку. Если бы Эмили не заметила любви в его глазах, она бы хорошенько побила его за такую возмутительную наглость.
"В конце концов, я и сама не монашка", - призналась она себе. Завтра она спросит у него, как ему удалось проникнуть в дом. Может быть, он даст ей несколько советов по усовершенствованию охранной системы. "Он так невозмутим. Утром задам ему хорошую взбучку!" - решила она, когда он даже не попытался уклониться от ее пронизывающего взгляда. Ум и веселость в его глазах делали его вид менее надменным.
Дрю глубоко вздохнул, когда пожилая леди с осанкой молоденькой девушки повернулась и пошла к двери. Она даже и глазом не моргнула, обнаружив голого мужчину в своем доме, в постели своей племянницы! Женщин в этой семье определенно воспитывали сильными и гордыми. Он видел, как тетя Эмили остановилась на полпути и сунула под мышку какую-то книгу в кожаном переплете, на выходе бросив через плечо загадочную улыбку.
Ева пошевелилась во сне. Дрю почти забыл о неожиданном визите тети, посмотрев на спящую в его объятиях женщину. Сегодня ночью он не собирался спать. Он был бы последним идиотом, если бы заснул, вместо того чтобы любоваться лицом Евы.
Когда Ева проснулась на следующее утро, он все еще наблюдал за ней.
- Ты давно проснулся? - сонным голосом спросила она.
- Теперь я мог бы вообще не спать. - Сердце его забилось быстрее, когда он увидел, как она потягивается. Чувственный изгиб ее бедер заставил кровь оглушительно стучать в его ушах.
Она тихонько засмеялась, когда соблазнительная теплота его лица охватила их обоих и унесла в их собственный рай.
- Моя любовь, - сказала она с шутливой серьезностью, - тебе нужно отдыхать. Если, конечно, ты хочешь, чтобы я всегда была удовлетворена.
- Об этом я как-то не подумал, - задумчиво признался он.
Знойная улыбка моментально покинула губы Евы.
- А как я объясню тете Эмили, что ты провел ночь здесь? - задыхалась она от ужаса.
- О, думаю, она переживет это, - небрежно заявил он.
- Ты не знаешь тети… - Она остановилась на середине фразы и прыснула, когда его голова исчезла под простынями…
- Как ты думаешь, я справился со своей задачей? Я имею в виду, ты удовлетворена? - спросил он позже.
Ева ответила на его самодовольную усмешку счастливой улыбкой.
- Я обязательно дам тебе знать, как только у меня появятся жалобы, - заверила она. "Ни сейчас не пожалуюсь, ни потом", - мысленно добавила она, взглянув на красавца мужчину, лежащего рядом.
КОНЕЦ
Внимание!
Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам