- Да, и еще его сестрой, - заметил Димитри, глубоко затягиваясь сигарой и выпуская дым к небу.
- Сестрой? - Джоанна явно была удивлена.
- Разумеется. Ты должна знать легенду, по которой Гера не желала иметь с ним ничего общего до тех пор, пока он не превратился в птицу, которую она согрела на своей груди, и Гера обнаружила коварство брата, только когда он снова стал собой и овладел ею.
Щеки Джоанны слегка порозовели.
- Сожалею, но мои знания ограничены историями из "Одиссеи", - с трудом выговорила она.
Димитри насмешливо улыбнулся.
- Такова легенда, - сухо заметил он. - Я вовсе не старался вас шокировать!
- Я вовсе не шокирована, мистер Кастро, - резко парировала Джоанна, но направилась назад, к машине. У нее не было никакого желания выглядеть смешной в его глазах.
Он медленно, словно нехотя последовал за ней. Джоанна постоянно ощущала на себе его пристальный взгляд и наконец споткнулась в густой траве и упала на колени довольно неловко. Щеки ее горели, она поспешно поднялась на ноги раньше, чем он успел ей помочь, и торопливо отряхнула траву с одежды. Почему это рядом с Константине она чувствовала себя уверенно и владела собой, а с Димитри была так неуклюжа и неловка, и вела себя почти дико? Этого никогда не случалось, когда она была рядом с Джимми. Правда, она привыкла к мысли, что он любит ее, как и она любит его, и, естественно, поэтому им было легко вместе.
Она торопливо забралась в машину и сидела там, злясь на медленно и лениво приближающегося Димитри. Усевшись за руль, он насмешливо посмотрел на Джоанну и сказал:
- Ушиблась?
Джоанна не пожелала встретиться взглядом с его смеющимися глазами.
- Нет! - коротко ответила она. И потом, спохватившись, добавила: - Спасибо за беспокойство!
Подавив веселость, он продолжал:
- Вы вдруг так опять насторожились, мисс Николас. Я думал, мы избавились от враждебности.
- Я вовсе не настроена враждебно! - горячо возразила она. - Но вы… иногда вы бываете несносны и нарочно мучаете меня!
Димитри улыбнулся.
- Разве?
- Вы и сами прекрасно это знаете.
Димитри лениво пожал плечами.
- Значит, мне надо исправиться, - бесстрастно сообщил он. - Возможно, я даю вам повод иногда показать свой замечательный горячий темперамент. Когда вы злитесь, глаза у вас так и сверкают фиолетовым пламенем.
Джоанна склонила голову, не в состоянии придумать достойный его язвительный ответ. Ей хотелось, чтобы он просто завел машину и отвез ее в дом отца. Но вместо этого он продолжал разглядывать ее своими волнующими темными глазами, с явным удовольствием покуривая сигару.
Наконец сигара выкурена, он потушил ее в пепельнице, повернул ручку на приборном щитке и нарушил тишину поляны ленивой мелодией, исполняемой на струнных инструментах. Она была еле уловима и так соответствовала окружавшей их обстановке, что Джоанна невольно глубоко вздохнула и вдруг почувствовала себя совершенно легко и свободно.
Но уже через мгновение это чувство уступило место другому - чувству напряженного ожидания: она заметила, как он взял между большим и указательным пальцами прядь ее серебристых волос и стал их поглаживать.
- Это естественный цвет? - спросил он чуть хрипло, и Джоанне показалось, что ее руки и ноги вдруг стали ватными.
- Да! - натянуто ответила она, поднимая руку и расправляя волосы на плечах и одновременно отбирая у него прядь. Рука Димитри лежала на спинке ее сиденья, и Джоанна остро чувствовала близость этой его руки. Она не знала, что за игру он ведет, но вовсе не хотела участвовать в ней. Она обручена с Джимми. И не желает больше никого знать.
Но, к собственному ужасу Джоанна поняла, что не сразу стала бы протестовать, если бы он проявил настойчивость. Если быть откровенной, она испытывала к нему физическое влечение. Джоанна представила, как он целуется, и что она чувствовала бы, если бы ее ласкали эти смуглые тонкие пальцы. Мысли эти вызвали у нее отвращение к себе, но она не торопилась избавиться от них, а взглянула на него исподтишка, желая знать, чем он занят. Он уже смотрел не на нее, а вверх на деревья, очевидно, наблюдая за играющей на ветках парой голубей. Сознаваясь в собственной непоследовательности, Джоанна почувствовала разочарование тем, что он потерял к ней интерес. Она устроилась поудобнее и напряженно сказала:
- Полагаю, нам пора ехать, мистер Кастро.
Димитри взглянул на нее и лениво пожал плечами.
- Жаль уезжать. Здесь так спокойно.
Джоанна крепко сжала лежащие на коленях руки в кулаки.
- Однако я действительно считаю, что мне пора вернуться на виллу отца, - сухо объявила она. - Должно быть, уже поздно, и он может беспокоиться обо мне.
Димитри взглянул на часы.
- Сейчас семь сорок пять, - спокойно сообщил он. - Вряд ли это настолько поздно, чтобы высылали поисковую партию. Думаю, мы можем еще вернуться на пляж у дома и искупаться.
- У вашего дома?
- Конечно.
Джоанна медленно покачала головой.
- У меня нет купальника.
- Раньше это вам не мешало, - сухо возразил он. - Бикини Марисы вполне вам подходит.
- Я предпочитаю больше не купаться, - настаивала она на своем.
- Почему?
Джоанна вздохнула. Трудно было представить разумное объяснение, когда разумного объяснения просто не существовало. Почему он не мог просто принять ее ответ, как данность? Он обладал странной способностью превращать ее в комок нервов.
- Вам даже не пришло в голову, что я не хочу купаться с вами, верно? - раздраженно поинтересовалась она.
Димитри выпрямился, убрал руку со спинки сиденья и повернул ключ зажигания.
- Если откровенно, то нет, - согласился он, еще более выводя из себя Джоанну, и, аккуратно развернув машину, выехал между деревьями на дорогу.
Джоанна сидела, застыв в каменном молчании, а Димитри сосредоточил все внимание на управлении машиной. Через некоторое время Джоанна сообразила, что они возвращаются в направлении, совершенно противоположном тому, откуда приехали, то есть совершенно очевидно едут к дому Димитри, а не к вилле отца.
Джоанна сжала губы. Ей придется смириться с тем, что Димитри Кастро не такой человек, которому можно указывать, что делать. Бессмысленно требовать, чтобы он отвез ее домой, если она никаким образом не могла влиять на его действия. Кроме того, в глубине души ей очень хотелось сейчас ощутить снова прохладное прикосновение воды. В это время море было изумительно приятным, теплым и волнующим.
Обратный путь оказался значительно короче. Димитри остановил машину в тени деревьев позади дома, выпрыгнул из машины через дверцу и сказал:
- Пойдемте. Я отвезу вас домой позже.
Поколебавшись, Джоанна открыла дверцу и с некоторой неохотой вышла из машины. Димитри улыбнулся проявлению покорности, и она сердито на него взглянула.
- Еще одна победа, мистер Кастро? - спросила она насмешливо. - Или еще одно унижение?
Димитри одарил ее гневным взглядом.
- Не испытывайте мое терпение, мисс Николас, - отрывисто предупредил он. - Или я могу решиться и доказать вам, как вы уязвимы!
Джоанна вспыхнула и без единого слова отошла от него, обошла дом и, поднявшись на веранду, вошла в огромную комнату для отдыха. И вдруг замерла на месте, увидев в одном из кожаных диванов женщину, казавшуюся такой гибкой и стройной в шелковом с узором платье, в котором открытыми оставались ее загорелые руки и ноги.
- Андреа! - выражение лица Джоанны откровенно показывало ее изумление. - Что вы здесь делаете?
Андреа Николас медленно поднялась на ноги, потушила сигарету, которую курила, в ониксовой пепельнице. Потом непонятно улыбнулась и ответила:
- Разумеется, жду тебя, Джоанна.
Джоанна провела языком по вдруг пересохшим губам.
- Мой отец… он… он…
- О, ничего такого, Джоанна, - поспешила заверить ее Андреа. - Насколько мне известно, он отдыхает после обеда.
Джоанна ничего не могла понять. Она испуганно повернулась к вошедшему за ней следом Димитри, так же, как и она, замершему в дверях, но удержавшемуся от удивленного восклицания.
- Привет, Андреа, - сказал он, быстро взглянув на Джоанну и снова на мачеху. - Что за приятный сюрприз!
Андреа внимательно смотрела на Димитри, задержав взглядом его взгляд, потом сказала:
- Рада, что ты вернулся.
Джоанна нахмурилась, чувствуя себя лишней. Но это же нелепо! Андреа жена ее отца, и все ее отношения с Димитри должны ограничиваться его дружбой с отцом, ведь так?
- Да, вернуться приятно, - говорил тем временем Димитри с преувеличенным энтузиазмом в голосе. - Ты хорошо выглядишь, Андреа. Как Мэт?
Андреа начала рассказывать ему о муже, Джоанна была исключена из их разговора. Она была не совсем уверена, кто именно добился такого результата, но подозревала, что это заслуга Андреа. И все же Джоанна не могла поверить, что у Андреа были не только дружеские отношения с кузеном ее мужа.
Скоро, однако, Димитри вспомнил о другой своей гостье.
- Что привело тебя сюда, Андреа? - Он взглянул на Джоанну. - Беспокоилась о своей падчерице?
В ответ Андреа улыбнулась такой чарующей улыбкой, что необходимость в отрицании этой его идеи отпала сама собой. Но на словах она сказала другое.
- Ну, - протянула она, - когда вернулся Константине и сообщил о твоем возвращении, мы подумали, не захочешь ли ты остаться один. Конечно, Константине не ожидал, что ты так скоро вернешься.
- Естественно, - отрывисто заметил Димитри, посмотрев на Джоанну. - Однако я вовсе не возражаю против общества Джоанны. Мы успели побывать у храма, а теперь собирались искупаться.
- Но… - поспешно начала Джоанна, желая изменить эту неловкую ситуацию.
- Но ничего, - коротко заявил Димитри. - Ты ведь не возражаешь, правда, Андреа?
- Ну, вообще-то, я собиралась сразу вернуться, - с сожалением призналась она, и сердце Джоанны дрогнуло. Но Димитри улыбнулся непонятной легкой улыбкой и сказал:
- Тогда я предлагаю тебе тотчас ехать назад, Андреа. Джоанна может поужинать со мной, а позже я привезу ее домой.
Джоанна зло посмотрела на его бесчувственное лицо, потом повернулась и коротко взглянула на Андреа, и в этот момент заметила, как в ее глазах мелькнула ярость. У нее тяжело застучало сердце. Она права! Между этими двумя что-то есть. Джоанна задыхалась от негодования.
- Я бы предпочла вернуться, - поспешила вмешаться она в разговор. - Мы давно уехали с виллы. Кроме того, я обещала отцу зайти к нему и рассказать, как провела день.
- Правда, - согласилась Андреа, и к ней вернулась обычная привлекательность. - Мэт так любит быть с Джоанной. Они привязались друг к другу. Как-нибудь в другой раз, Димитри.
Джоанна едва осмелилась посмотреть на Димитри, проходя мимо него к веранде. Она чувствовала, что он сердит, и побаивалась, что даже присутствие Андреа не удержит его, и он скажет какую-нибудь колкость. Но он промолчал, и Джоанна выдавила из себя вежливое: "Спасибо, мистер Кастро", - перед тем как следом за Андреа спустилась по склону, ведущему к дороге, где стоял "лендровер", наполовину скрытый среди деревьев.
Глава седьмая
На следующее утро Джоанна проснулась со страшной головной болью. Спала она плохо, взбудораженная накануне неприятными мыслями, а теперь ей было неприятно обращаться к Андреа за аспирином. Но во время завтрака та сама заметила темные круги под глазами и бледность Джоанны:
- Что-то случилось, Джоанна? - спросила она.
Девушке пришлось сознаться. Андреа прошла к буфету и вернулась с несколькими таблетками в фольге, которые, как она уверила Джоанну, действуют лучше, чем аспирин. Поколебавшись, она села рядом с падчерицей.
- Я рада возможности поговорить с тобой, Джоанна, - она задумчиво смотрела на девушку. - О Димитри.
Джоанна стиснула пальцы.
- Да?
- Да, об этом, - Андреа вздохнула. - Дорогая, мне трудно говорить об этом, но мой долг предупредить тебя.
- Предупредить? - удивилась девушка. - О чем же?
- О Димитри, разумеется. Я знаю, тебе хочется сказать, чтобы я не совалась не в свое дело, но… Послушай, дорогая, не кажется ли тебе, что ты поступаешь несправедливо по отношению к своему жениху, принимая приглашения таких мужчин, как Константине и Димитри?
Джоанна растерялась. Меньше всего она ожидала, что Андреа заговорит об этом, особенно при существующих обстоятельствах. Вчера, возвращаясь домой на машине, они почти не разговаривали, каждая была погружена в собственные мысли. А приехав на виллу, Джоанна все время провела только с Мэтом. Но теперь Андреа посмела критиковать поведение ее, Джоанны… Это просто нелепо! Джоанна была готова расплакаться, как ребенок, но удержалась от слез и ответила:
- Не думаю, что сделала такое, чего могла бы стыдиться.
Под ее вызывающим взглядом мачеха растерялась.
- Я и не сказала, что ты это сделала, - заверила она девушку. - Однако я считаю, что тебе следует избегать обоих братьев Кастро, пока ты живешь здесь.
- Осталось не так уж долго, - резко заявила Джоанна. - А теперь, если вы меня извините…
В тот момент, когда она повернулась, чтобы выйти, послышалось шуршание колес по полированному полу, возвещающее о приближении отца.
- Доброе утро, детка, - сказал он. Джоанна наклонилась и поцеловала его в щеку. - Что это? - Он тронул темные линии у нее под глазами. - Что-то случилось?
- У Джоанны болит голова, - вмешалась Андреа. - Думаю, вчера она слишком много пробыла на солнце. Я советовала ей не переутомляться в оставшееся время.
- Да. - Мэт Николас нахмурился. - Мне показалось, сейчас ты говорила, что скоро уезжаешь, Джоанна. Когда?
Джоанна поколебалась.
- Через неделю, - нехотя призналась она. - Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом…
- Да, - со вздохом согласился Мэтью, - нам необходимо поговорить. Пойдем на патио, в тень. Андреа, ты с нами?
Андреа отказалась, объяснив тем, что у нее много дел и еще надо приготовить завтрак для Марисы. Мэт спросил ее о здоровье второй дочери, потом жестом попросил Джоанну выкатить кресло на патио. Когда Джоанна удобно расположилась с ним рядом на длинном желтом шезлонге, он обратился к ней:
- Ты хочешь ехать домой… в Англию?
Полузакрытые до этого глаза Джоанны широко распахнулись.
- Странный вопрос, - она быстро выпрямилась и обхватила руками поднятые колени. - Ты же знаешь, что рано или поздно я должна вернуться.
- Ты так твердо настроена, - Мэт снова вздохнул. - Тебе не хочется остаться здесь?
Джоанна пожала плечами.
- Вся моя жизнь в Англии, - сказала она медленно. - Я англичанка, отец. Кем бы ни были мои предки, я родилась и выросла в этой стране, и там мои корни.
- Этот молодой человек? Этот Джимми?
- Он, конечно, тоже.
- Конечно. - Мэт нахмурился. - А чем он занимается?
- Я тебе говорила, его отец владелец гаража, Джимми с ним работает.
Мэт задумался, потом сказал:
- А что, если бы я купил гараж здесь, в Греции, и сделал бы твоего жениха управляющим, его устроило бы?
- Ты серьезно? - изумленно спросила Джоанна.
- Почему бы и нет? Счастье не в деньгах. Если я смогу устроить так, чтобы ты жила поближе, я буду бесконечно рад.
Джоанна беспомощно поникла.
- Все не просто, - возразила она грустно. - Джимми вовсе не собирается покидать Англию… по крайней мере, мне так кажется. Кроме того, он ничего не знает о Греции, о греках, их жизни и обычаях. Как он может взять на себя ответственность управлять здесь делом? Это, в конце концов, неразумно.
Мэт снова вздохнул.
- Я знал, что ты так скажешь, - заметил он грустно. - Джоанна, если бы только у нас было больше времени…
Комок встал в горле Джоанны. Впервые она услышала, как ее отец упомянул свою неизлечимую болезнь. Невозможно не чувствовать себя перед ним в неоплатном долгу. Можно сколько угодно повторять себе, что он бросил мать, что он виноват в их разводе, - как бы то ни было, он был отец, который мужественно держится перед лицом приближающейся смерти. Конечно, причина ее возвращения в Англию вполне объяснима, но сейчас даже ей она казалась незначительной и маловажной. Невозможно описать то чувство долга перед ним, которое она теперь испытывала, и это чувство усиливалось еще тем, что Джоанна узнала об Андреа.
Она подняла на лоб очки и посмотрела на Мэтью. Был уже апрель. Время от мая до сентября промелькнет так быстро, а потом… Она снова опустила очки на глаза. Нельзя позволить ему заметить нахлынувшую на нее волной нестерпимую грусть, когда она подсчитывала время в неделях, днях, часах вместо лет.
Мэт, казалось, почувствовал ее настроение, он протянул руку и крепко ухватил дочь за локоть.
- Пожалуйста, - сказал он, - я веду себя как последний эгоист! Разумеется, ты должна вернуться к своему жениху. Не позволяй моему эгоизму портить тебе жизнь. Этот приезд должен доставить тебе только удовольствие, тем более накануне предстоящей свадьбы… - он вдруг запнулся. - А нельзя ли после свадьбы приехать в Грецию? На медовый месяц? Остановитесь, конечно, не здесь, - я понимаю, вам захочется побыть одним. Но, может, в Афинах? Ты говорила, что хотела бы посмотреть Акрополь и Плаку! - он говорил восторженно, чуть охрипнув.
Джоанна покачала головой.
- Я не могу одна решать это, - невесело проговорила она, с некоторым опасением размышляя о том, как отреагирует Джимми, если она предложит провести медовый месяц, осматривая археологические раскопки. Но, возможно, он и согласится поехать в Грецию, соблазнившись прекрасной погодой. Хотя если судить по их разговорам перед ее отъездом, это маловероятно.
Мэтью энергично закивал, соглашаясь:
- Ну, разумеется. - Он сдвинул брови, что-то серьезно обдумывая. Потом улыбнулся. - Мы еще обсудим это попозже. А теперь отдохнем, любуясь пейзажем.
Джоанна прикусила губу.
- Хочешь, я тебе почитаю?
Мэтью нахмурился.
- Возможно, это хорошая идея, детка, - ответил он, удобно откидываясь на спинку кресла. - Книга здесь, на столе. Лукас следит, чтобы она всегда находилась под рукой и я мог до нее дотянуться.
Джоанна улыбнулась и взяла книгу. Она была написана на современном греческом языке; Джоанна, правда, не все понимала из читаемого, но зато ее произношение от подобных упражнений заметно исправлялось. Отец впервые попросил ее почитать дня три назад, и ей это занятие доставляло такое же удовольствие, как и ему.
Они просидели за чтением около получаса, когда Джоанна заметила, что за ними наблюдают. Подняв глаза от книги, она увидела Димитри, стоящего на крыльце веранды, выходящем на пляж. Одетый в узкие черные шорты и рубашку из какой-то блестящей черной ткани, он казался каким-то особенным, загадочным. Необычный для него мрачный цвет одежды придавал его внешности что-то хищническое. Девушка сразу же перестала читать, и Мэт открыл смеженные веки и увидел гостя.
- Димитри! - воскликнул он радостно. - Рад снова видеть тебя. Я ждал вчера, что ты зайдешь вечером выпить.
Димитри, со свойственной ему кошачьей грацией, поднялся по ступеням и подошел к ним.
- Я подумал, что в конце дня ты будешь слишком утомленным, чтоб еще с кем-то встречаться, - отвечал он, тепло улыбаясь отцу Джоанны. - А сегодня утром, я вижу, ты замечательно выглядишь.