- Ну, Димитри - человек крупный. Он не поместился бы в той кукольной вилле Мэта, если ты сравниваешь их дома. Тебе следует взглянуть на его квартиру в Афинах: она просто огромна и с изумительным видом на Парфенон.
Джоанна улыбнулась.
- Мне хотелось бы посмотреть Афины, - тихо сказала она. - Думаю, ты хорошо знаешь город?
Константине кивнул.
- О да, я знаю Афины. Но пошли… Мы зря тратим время! День отличный. Пойдем на пляж и искупаемся, пока не стало слишком жарко.
Джоанна ахнула.
- Но я не взяла купальник, - с сожалением воскликнула она. - Ты так быстро меня увез, я не подумала…
Константине покачал головой.
- Неважно. У Марисы тут несколько. Она их развешивает везде, чтобы высохли. Роза знает, где можно найти хотя бы один.
- Ой, но я… - начала она, но он уже ушел, и, вздохнув, Джоанна стала ходить по комнате, разглядывая ее, поднимая то один предмет, то другой, желая установить контакт с человеком, который, сам не подозревая того, так растревожил ее.
Константине вернулся с алым бикини, которое сунул в руки не очень довольной Джоанны.
- Я не могу надеть это! - воскликнула она, всхлипнув. - Я никогда не надевала ничего подобного!
- Что-то всегда приходится делать в первый раз, - глубокомысленно изрек Константине. - Вполне приличный, между прочим. Кроме того, ты ведь хочешь загореть, правда?
Джоанна колебалась, потом решила, что спорить бесполезно. Может, она и правда ханжа. Она видела девушек и в более открытых купальниках. Константине направил ее в ванную комнату, и все еще с неохотой Джоанна сняла одежду. В зеркальной стене ванной комнаты купальник выглядел нормально, но мысль о том, что ей предстоит показаться в этом наряде Константине, заставляла ее нервничать.
Однако это неизбежно, если она хотела купаться. И, хотя она немного смутилась, когда он уставился на нее, ничего не сказав, Джоанна почувствовала облегчение.
Песок обжигал их босые ноги, и они побежали к пенящейся воде, а едва погрузившись в море, Джоанна совсем забыла о смущении. Вместо этого она плавала и играла с Константине, неожиданно получая большое удовольствие от общения с молодым человеком. Потом они с наслаждением растянулись на песке. Джоанна легла на спину, темные очки прикрывали ее глаза от яркого солнца.
Некоторое время Константине лежал спокойно, потом перекатился на бок и стал рассматривать Джоанну со вниманием, несколько ее встревожившим. Он ей нравился, он просто хороший парень, но у нее не было никакого желания иметь с ним что-то кроме дружеских отношений, хотя она и догадывалась, что сам он не возражал бы.
Вдруг он протянул руку и снял с нее темные очки.
- Стыдно прятать такие глаза, - сказал он чуть хрипло. - Они изумительного цвета!
Джоанна выхватила очки, но не сразу их надела. Вместо этого она сказала:
- Запомни, я не Мариса. И я вовсе не хочу, чтобы у нее были причины для ревности!
Константине коснулся ее обнаженной руки.
- Ты гораздо привлекательнее Марисы, - пробормотал он. - Фиолетовоглазая, среброволосая богиня, сошедшая с Олимпа соблазнять меня!
Джоанна пришла в смятение. В устах кого угодно эти слова звучали бы фальшиво и грубо, но в устах Константине они казались вполне искренними и естественными.
Джоанна села и, торопливо надев очки, начала несколько раздраженно:
- Пожалуйста, не…
Вдруг тень упала на песок у их ног. Джоанна подняла удивленные глаза, и сердце ее сначала медленно забилось, а потом бешено заколотилось в груди.
- Очень мило, - заметил Димитри Кастро голосом холодным, как восточный ветер. Он довольно крепко пнул своего брата в ребро обутой в замшевую туфлю ногой. - И что же здесь происходит?
Глава шестая
В ванной комнате виллы Димитри Кастро Джоанна с неприятным ощущением торопливо стянула бикини и надела свое платье. Ей было жарко, она испытывала дискомфорт, ей хотелось сейчас же встать под душ, но это состояние скорее имело эмоциональный характер, чем физический, и причина его возникновения ожидала Джоанну в огромной комнате для отдыха. Иначе она приняла бы душ. Девушка оделась, провела расческой по еще довольно влажным волосам и вышла, ощущая одновременно и гнев, и смущение.
Пройдя через просторный холл, Джоанна остановилась у входа в нерешительности, ища взглядом Константине. Но его не было; только Димитри Кастро, удобно устроившийся в большущем кресле, в одной руке - бокал с янтарной жидкостью, одна нога небрежно лежит на низком журнальном столике. Судя по внешнему виду, он чувствовал себя превосходно и казался вполне довольным собой. Как обычно, безупречно одетый, хотя рубашка его на этот раз была очень яркой. Он сбросил пиджак и расстегнул рубашку, и Джоанна заметила темные волоски на загорелой груди. В это мгновение ее охватило странное чувство, и она очень пожалела, что позволила отцу уговорить себя и попала теперь в такое неловкое положение.
- Где… где Константине? - наконец выговорила она. Димитри продолжал молча наблюдать за девушкой, потом с явной неохотой поднялся на ноги.
- Брат срочно обнаружил, что у него есть другие дела, - заявил Димитри, допив бокал.
- Понимаю. - Джоанне стало не по себе. - А каким образом я доберусь до дома отца?
Димитри пожал широкими плечами.
- Я сам отвезу тебя, - сказал он. - Попозже.
Джоанна в нерешительности остановилась в дверях, и он почти раздраженно проговорил:
- Входи же, ради Бога! Я не кусаюсь!
Джоанна гордо выпрямилась, набираясь решимости.
- Если не возражаете, я хотела бы поехать домой сейчас, - сказала она.
Димитри улыбнулся.
- Но я возражаю, - небрежно заметил он. - Не могу ли я предложить тебе чего-нибудь выпить перед обедом?
Джоанна вздохнула.
- Мистер Кастро, вы хотите обедать со мной не больше, чем я хочу обедать с вами…
- Ошибаетесь, мисс Николас, - насмешливо прервал ее Димитри. - Я очень хочу с вами пообедать.
Джоанна сжала губы. Он просто невозможен, совершенно невозможен, и самое удручающее то, что он волновал ее все больше, с каждой проведенной с ним рядом минутой. Она была почти уверена, что он нарочно дразнит ее, и ничего не могла с этим поделать, разве что выйти из его дома и пешком отправиться на виллу отца. Но как она могла сделать это? Даже дороги не знает!
- Я считаю ваше поведение невыносимым, - сказала Джоанна, стараясь рассердить его и заставить сделать то, что она просила.
Но Димитри только улыбнулся ей насмешливо и заметил:
- Полчаса назад ты не так торопилась уехать.
Джоанна пришла в ярость.
- Что вы этим хотите сказать?
Димитри провел кончиком пальца по краю бокала.
- Думаю, вы сами знаете ответ, мисс Николас, - подчеркнуто вежливо заявил он.
Джоанна набрала в грудь побольше воздуха.
- Вы думаете, что я… флиртовала с вашим братом, да?
Димитри внимательно смотрел на ее горящие щеки.
- А вы собираетесь все отрицать?
Джоанна сердито нахмурила брови.
- Ну конечно же, этого не было. На самом деле…
- Избавьте меня от объяснений, - прервал ее Димитри скучающим тоном. - Не вижу причины для спора. Ну, так что вы будете пить? Аперитив? Или прохладительный напиток?
Джоанна беспомощно повела плечом, провела рукой по гладкой коже дивана. Ей придется смириться с неизбежным, и Димитри Кастро все равно поступает как ему вздумается, независимо от того, что она скажет.
Так как Джоанна не ответила на его вопрос, Димитри пожал плечами и, взяв высокий бокал, наполнил его соком лайма и плеснул немного джина. Он подошел к ней и подал бокал, и Джоанне пришлось взять его. Она надеялась, что он не будет стоять рядом, пока она пьет. Его близость беспокоила ее.
Однако ей не пришлось долго волноваться на этот счет. Подав бокал, Димитри потянулся и, извинившись, вышел, сказав, что ему надо умыться перед обедом, а Джоанна крепко сжала рот, стараясь удержаться от неуместного язвительного комментария. Оставшись одна, Джоанна села на краешек дивана и задумчиво отхлебнула из бокала. Где же Константине? Что у него за внезапные дела? И что за разговор состоялся между братьями после ее ухода? Она вздохнула. Одно определенно ясно: Димитри вовсе не был доволен, увидев Джоанну вместе с братом. Она не могла понять причину. Разве только он вообразил, что она, Джоанна, веселится, свободная от всяких обязательств. Ее охватило негодование. Да кто он такой, кем он себя считает?!
Когда Димитри вернулся, Джоанна увидела, что он переоделся в белые узкие брюки и ярко-синюю трикотажную хлопчатобумажную рубашку с расстегнутым воротом. Рубашка была с коротким рукавом, и на его загорелых руках, открытых взгляду, блестел узкий браслет золотых наручных часов. Темные глаза словно бросали ей вызов, и Джоанна отвела взгляд, удивляясь, почему он всегда так смущал ее. В конце концов, она же привыкла к мужчинам, работая с ними, и, строго говоря, встречала людей, гораздо красивее его. И все же привлекательность Димитри объяснялась далеко не только красивой внешностью и не имела никакого отношения к ее прежним знакомствам. Возможно, эта притягательная сила была в его смуглости? Или вызывающей беспощадности, которую он не маскировал от нее? Она не знала. Знала только, что он волновал ее, как никто другой до сих пор. Мысленно она упрекала себя за подобные мысли. "Боже, - думала она, я позволила этому человеку взять власть над собой!"
Димитри пересек комнату и открыл французское окно , ведущее на веранду.
- Я попросил Розу подать нам обед на веранде, - сообщил он. - Подумал, тебе будет приятно пообедать на природе.
Джоанна промолчала, она продолжала задумчиво разглядывать содержимое полупустого бокала с необыкновенной сосредоточенностью. Она не нашла, что ответить, что бы не показалось уступчивостью с ее стороны.
Димитри повернулся и посмотрел на ее склоненную голову.
- Да ну же, мисс Николас, - насмешливо сказал он. - Не собираетесь же вы хранить ледяное молчание все время, пока мы вместе.
Джоанна, вздохнув, подняла на него глаза.
- Если мое молчание ледяное, то и слова, вероятно, способны кого угодно заморозить, - отрезала она.
Димитри пожал плечами и как бы между прочим спросил:
- Скажите мне, что вы думаете о моем доме?
Джоанна отхлебнула лимонного сока со льдом. Кажется, ей никогда не удастся смутить этого человека. Безразличным тоном ответила:
- Он очень мил.
Черные брови Димитри насмешливо выгнулись.
- Какой энтузиазм! - сухо прокомментировал он. - Осторожно, мисс Николас, вы можете заставить меня стать слишком самонадеянным!
Джоанна не позволила себе улыбнуться, хотя губы так и стремились изогнуться в улыбке. Пусть он старается вовлечь ее в разговор, она уже не попадется на его удочку! Джоанна допила содержимое своего бокала и поднялась, чтобы поставить его на поднос. Но Димитри перехватил ее, встав между ней и столом. Теперь невозможно было понять выражение его темных глаз, - по спине Джоанны пробежал холодок, когда она взглянула на него.
- Что вы хотите доказать, мисс Николас? - осведомился он со зловещей вежливостью.
Джоанна сделала шаг назад.
- Я ничего не пытаюсь доказывать, мистер Кастро. Вы почти навязали мне обед с вами, а теперь ждете благодарности! Что бы вы ни подумали о моих отношениях с Константине, у меня к нему нет никаких чувств. Отец настоял, чтобы я провела этот день с вашим братом. Я не стала особенно возражать, да и почему мне надо было отказываться? Константине довольно мил в общении. Если вы пытаетесь, удерживая меня здесь, доказать, что для этого существуют какие-то иные причины, то я должна вас разочаровать!
Глаза Димитри прищурились, и Джоанна заметила, как длинны и густы его ресницы.
- Вы не имеете никакого понятия о причинах того, почему я вас удерживаю здесь, - мрачно ответил он. - А в отношении моего брата я скажу только одно. Я знаю Константине чуть больше вас, по крайней мере, мне так кажется, и прекрасно осведомлен о его слабости к красивым девушкам. Мариса, без сомнения, тоже знает это, и лично я не верю, что она или Андреа одобрили то, что вы приняли его приглашение.
Щеки Джоанны ярко вспыхнули.
- Вам очень приятно унижать меня, да? - задыхаясь, выкрикнула она и отвернулась от него. - Ну, предположим, вы правы, не знаю, но я не отвечаю за поступки вашего брата!
- Признаю. Но и вы должны знать, что я согласен с вашим отцом: вам необходим отдых от постоянного пребывания на вилле.
Джоанна резко развернулась.
- Кто вам рассказал об этом?
- Константине пришлось объяснить свой поступок, как вы понимаете, - сухо отвечал Димитри. - Итак, мы будем сегодня есть?
Минуту поколебавшись, Джоанна согласно кивнула.
- Ладно, - сказала она, сознавая, что причины ее гнева на Димитри очень сложны. Ее нежелание проводить с ним время объяснялось не только его толкованием их с Константине несуществующих отношений, но и тем, что близость Димитри волновала ее.
Во время еды, однако, Димитри постарался сделать так, чтобы она чувствовала себя свободно, и отчасти преуспел в этом. Он превосходно знал историю своей страны и ее легенды и был интересным собеседником. Джоанна в школе изучала греческую мифологию и с удовольствием слушала его объяснения об источниках легенд. Ее стеснительность прошла, и она получала большое удовольствие от общения с ним.
- Мои родители живут в Дельфах, - сообщил он, подливая себе кофе. - Это в нескольких сотнях миль от Афин, но туристы ездят туда посмотреть храмы Аполлона и Афины.
Джоанна положила на руки подбородок, поставив локти на край стола. Здесь, на веранде, они были в тени. Но над диким, заросшим садом, пестрым от цветущих кустарников, солнце беспощадно жгло серебристый песок побережья.
- Греция - страна контрастов, верно? - спросила Джоанна со вздохом. - Тут так много можно увидеть, сделать, почувствовать! Время перестает иметь значение.
- Возможно, ее история столь богата, что время оказалось поглощенным вечностью, - пробормотал Димитри, не сводя глаз с ее мечтательного лица. - Во всяком случае, вы, кажется, рады, что приехали.
Джоанна осторожно взглянула на него, опасаясь, не дразнит ли он ее снова.
- Ну, конечно, я рада, что приехала, - тихо ответила она. - Стоило приехать даже только ради встречи с отцом. - Она снова вздохнула. - Если бы все было по-другому…
- Вы имеете в виду вашу мать… или свою жизнь в Англии?
- Возможно, и то и другое. Хотя и понимаю, что моя мать не перенесла бы этого климата. Но это теперь далекое прошлое, верно? Я рада приезду сюда и потому еще, что отступило постоянное сознание неотвратимости смерти. Возможно, это звучит странно, особенно если вспомнить, что мой отец тяжело болен, но ему удается заставить домашних не вспоминать об этом. Я сижу с ним… разговариваю… у нас оказалось много общего. Мы любим одних и тех же писателей и композиторов! Мы можем обсуждать книги и музыку, и современные направления в живописи. И никогда, ни разу он не позволил мне… почувствовать к себе жалость…
- Мэту не нужна ничья жалость, - заметил Димитри резко. - Вы должны бы понимать это!
- Наверное, - Джоанна задумчиво кивнула. - Ох, как мне хочется, чтобы можно было что-нибудь сделать!
- Не питайте иллюзий. - Димитри казался холодно равнодушным. Он поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз. - Хотите поехать прокатиться на машине? На Дионисии есть любопытные развалины!
Джоанна нахмурилась, поднимая на него взгляд.
- Вы не соблюдаете сиесту ? - спросила она удивленно.
- Неужели по моему виду похоже, что у меня может быть такая потребность?
- Нет, - покраснела она.
Он улыбнулся и, протянув руку, рывком заставил ее подняться на ноги.
- Тогда отправляемся? Или хотите сначала помыть руки? - глаза его искрились усмешкой, и Джоанна поспешила отрицательно покачать головой.
- Готова хоть сейчас, - ответила она.
- Отлично! - он отпустил ее руку и спустился по ступеням веранды. - Пошли. Моя машина стоит за домом, в тени.
Они проехали немного вдоль побережья, и Джоанна пришла в восторг от того, как отчетливо видна каждая деталь пейзажа. Даже сквозь защитные темные очки солнечный свет ослеплял, а воздух был прозрачнее хрусталя. У машины Димитри опускался верх, и скорость не давала солнцу слишком сильно нагревать неприкрытую голову Джоанны. Димитри тоже надел темные очки, перед тем как сесть за руль, хотя Джоанна и заметила, что он привык к яркому свету греческого солнца.
В конце концов, они свернули в сторону от берега и стали подниматься к холмам на другой стороне острова. Местами деревья росли так густо, что давали прохладу, а их аромат казался всепроникающим. Иногда Джоанна могла разглядеть далеко внизу мелькающее между деревьев море, синее и спокойное. Казалось, оно совершенно недвижно, хотя Джоанна знала, что волны непрерывно, одна за другой набегают на берег.
Наконец, они свернули с дороги и поехали по заросшей травой колее меж деревьев и выбрались на прогалину, где виднелись остатки колонн давно разрушившегося храма. Димитри остановил машину и Джоанна поспешно выскользнула из нее. Трава была сочной, пышной и очень мягкой под ее обутыми в сандалии ногами и, если не считать звона цикад и тихого шелеста ветерка в колоннах, было необыкновенно тихо. Димитри вышел из машины и с ленивой грацией направился к ней.
- Ну? - протянул он вопросительно. - Возможно, это не совсем Акрополь, но вокруг этих развалин та же атмосфера бессмертности.
Джоанна взглянула на него, потом быстро двинулась к руинам, поглаживая камни одной из колонн, поднимающейся на девять-десять футов над землей.
- Здесь удивительно тихо, правда? - шепотом спросила она. - Невозможно представить, что эти колонны стояли здесь тысячелетия и только время и природа одолели их.
- Человеческому уму не дано постичь беспредельность вечности, - заметил Димитри и ступил в то, что казалось входом во внутреннюю часть храма. - Время - понятие, созданное человеком. Природа не знает границ, - он сделал рукой широкий жест. - Бессмертны только боги.
Джоанна смотрела вверх, на замысловатую резьбу, дивясь тому, какую красоту можно создать простыми инструментами.
- Кому посвящен этот храм? - с интересом спросила она.
Димитри достал портсигар и закурил, прежде чем ответил.
- На островах есть много святилищ и храмов, посвященных многим богам и богиням. Этот храм на Дионисии построен в честь Геры, матери Аполлона.
Джоанна сосредоточенно молчала, медленно ступая вдоль колонн и каменных глыб между ними. Хотя сохранилось всего несколько колонн, а большинство разрушено на высоте пары футов от земли, не нужно было обладать особо богатым воображением, чтобы представить, как когда-то выглядел храм. Стоящий здесь, в укрытии деревьев, он, должно быть, впитал таинственную силу душ давно умерших и погребенных молельщиков. И она, и Димитри могли принадлежать другому времени, другому веку…
Нарушая наступившую тишину, Джоанна сказала:
- Гера… она была женой Зевса, да?