Джоанна почувствовала приступ страха. Она была сильным пловцом, но ей мешали блузка и шорты, да и слишком много энергии затрачено в первые минуты, - для борьбы с течением у нее не хватало сил. К тому же она понимала, что охватившая паника может сослужить ей плохую службу, и отчаянно старалась успокоиться и заставить себя рассуждать логически. Берег не мог быть далеко, и, если она сможет как-нибудь вырваться из водоворота, у нее появится шанс на спасение. Но руки и ноги у нее устали, и с каждым гребком вода заливалась ей в ноздри, она не могла дышать ртом. Ее захлестнуло отчаянное ощущение беспомощности. Течение теперь стало еще сильнее, оно цепко схватило ее, Джоанне с трудом удавалось держаться на одном месте.
Она была настолько поглощена борьбой со стихией, что не слышала рокота мотора, но когда сильные руки протянулись и выхватили ее из воды, бесцеремонно швырнув на дно лодки, она не оказала никакого сопротивления: просто лежала, не шевелясь, с величайшим облегчением сознавая, что больше не надо делать усилий. Волосы ее рассыпались, мокрые и перепутавшиеся, потемневшие от воды. Она имела вид тонувшего существа, которое только что вытащили из воды на берег.
Но скоро силы начали к ней возвращаться, и она кое-как села. Джоанна посмотрела на свою мокрую блузку, льнущую к мокрой коже, и решила, что без нее будет выглядеть приличнее. Расстегиваясь, она взглянула на Димитри; он стоял у руля и направлял лодку в бухту, в которую она пыталась от него уплыть. Он демонстративно не обращал на нее никакого внимания. Лодка осторожно обошла мелкое место, и скоро она почувствовала, как киль заскользил по песку. Димитри спрыгнул за борт и втянул лодку вместе с ней на берег. Он снял рубашку, обнажив загорелую грудь, но остался в мокрых шортах.
Джоанна вытащила руки из рукавов блузки и, выжав, разложила на корме, потом поднялась на дрожащие ноги и обнаружила, что едва может держаться. Димитри уже стоял на берегу, глядя в море. Джоанна почти ползком перебралась через борт и без сил опустилась на песок. Потом поднялась на колени, глядя на него снизу вверх, и сказала тонким и неуверенным голоском:
- Спасибо, что спасли меня.
Димитри презрительно взглянул на нее.
- Не стоит благодарности, - ровным голосом ответил он. - Я сделал это не ради вас.
Джоанна наклонила голову, волосы мокрыми прядями повисли на плечах. Она устала с ним спорить и вдруг смирилась с тем, что он сам для себя устанавливает законы, и никакие ее усилия их не способны изменить. Вздохнув, она подняла на него глаза.
- Вероятно, я должна извиниться.
Димитри равнодушно посмотрел на нее.
- Неважно, что вы теперь сделаете, - холодно ответил он. - Думаю, нам лучше сразу вернуться на виллу вашего отца.
Обида душила ее.
- Почему? Я не понимаю.
Он небрежно повел плечами.
- Что ж тут понимать! - воскликнул он. - Вы не желаете переносить мое общество, терпите меня поневоле, и, если быть откровенным, я тоже не имею желания находиться с вами рядом!
- Зачем же тогда вы пригласили меня? - не удержалась она от вопроса.
Димитри пожал плечами.
- У меня были причины. - Он прищурился. - Одной из них было желание разрушить ложные представления, которые вы имели о взаимоотношениях вашей мачехи и меня!
- Андреа? - Джоанна покраснела. - Что же вы могли сказать?
Димитри подошел к ней и, рванув сердито за руку, заставил ее подняться на ноги.
- Мне не нравится тон, которым вы это сказали, - пробормотал он сердито. - Позвольте мне разуверить вас в том, что у меня связь с вашей мачехой!
Джоанна попыталась высвободить руку.
- Вы хотите сказать, что Андреа шутила, когда просила меня не говорить об этом отцу?
Глаза Димитри потемнели.
- Вы говорите правду?
- К сожалению, да! - с горечью подтвердила Джоанна. - Ваши уверения несколько запоздали!
Димитри не сводил с нее сердитого взгляда.
- И вы хотите сказать, что верите, будто я могу предать вашего отца? - тяжело дыша, хрипло выкрикнул он.
Джоанна не сводила с него глаз. Она не знала, чему верить. Ее возмущение, которое усиливалось тем обстоятельством, что дело касалось ее отца, уступало место чувствам, вызываемым пальцами его рук на ее руке, жаром его тела всего в нескольких дюймах от нее.
- А вы это отрицаете? - прерывающимся голосом спросила она.
- Я не должен оправдываться перед вами! - грубо заявил он.
- Не должны, - согласилась Джоанна, наконец вырвав свою руку из его пальцев. Потирая покрасневшую кожу, она продолжила: - Меня это не касается, верно? - Трясущимися пальцами она убрала волосы с лица. - Продолжайте спать с кем вам вздумается, мне наплевать!
Глава восьмая
Едва вымолвив это, Джоанна горько пожалела о сказанном. Димитри застыл в гордости и презрении, и она переживала это его отдаление хуже любых его самых ужасных слов. Он молча повернулся, направился к лодке и начал сталкивать ее в воду. Джоанна чувствовала себя ужасно. Как могла она судить о нем, не зная истинного положения вещей? Вечно она скажет, не подумав! И что такое на нее опять нашло? Она стояла расстроенная, сжав зубы, и наблюдала за ним, чувствуя свою беспомощность. Что она может сказать ему в оправдание? И как теперь после этого появится перед отцом? Чем можно объяснить внезапность их возвращения домой? Ясно только одно: сказать правду невозможно.
Она вздохнула, медленно направилась к нему, сожалея, что не имеет опыта в подобных делах.
- Димитри! - умоляюще позвала она. - Димитри, подождите! Я… я хочу извиниться!
Он не обращал на нее внимания. Джоанна, откинув назад волосы, пыталась расчесать их пальцами, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. И снова попросила:
- Пожалуйста, Димитри, послушайте меня…
Но к этому времени он уже спустил лодку на воду и собирался прыгнуть в нее. Джоанна бросилась вперед и схватила его за руку. К несчастью, она наступила босой ногой на острый камешек, скрытый водой, и, скорчившись от внезапной боли, упала перед ним в воду.
Димитри тут же бросил лодку и, нагнувшись, подхватил ее на руки.
- Бог мой, ну что опять стряслось? - спросил он строго. - Кто-то укусил или ты порезалась?
Боль в ноге Джоанны уже отступила, и она покачала головой.
- Ничего страшного, - призналась она смущенно. - Я… наступила на острый камень.
Димитри сердито посмотрел на нее.
- И все? - воскликнул он, бесцеремонно ставя ее на ноги. - Пошли. Забирайся в лодку.
Джоанна осталась стоять на месте, умоляюще глядя на него.
- Димитри, прошу прощения за то, что так ужасно себя вела! - Он отвернулся от нее, а она продолжала: - Ну не надо больше сердиться! Разве не это ты всегда повторяешь мне?
Димитри оглянулся на нее.
- Я полагал, мое общество тебе неприятно.
Джоанна покраснела.
- Ты знаешь, что это неправда, - смущенно проговорила она.
- Знаю? - Черные брови насмешливо выгнулись. - У меня не было случая убедиться в обратном.
Джоанна смотрела вниз, где пальцы ее ног заливала наступающая волна.
- Не думаю, что очень нравлюсь тебе. Я права?
Димитри долго смотрел на ее склоненную голову, потом медленно протянул руку и его пальцы пробежали по кремовой коже от ее плеча до локтя.
- А ты хочешь мне нравиться? - тихо спросил он.
Джоанна подняла голову.
- Конечно, - отрывисто сказала она, снова нервно откидывая назад мокрые волосы.
Выражение лица у Димитри стало другим.
- Ты сумасшедшая, знаешь? - через силу выговорил он. - Думаю, этот твой парень был прав. Ты до глупости наивна! Просто необходимо, чтобы за тебя кто-то думал!
- О чем ты?
Димитри нетерпеливо покачал головой.
- Ты на самом деле хочешь знать? Ну ладно, я скажу. - Он провел рукой по волосам. - Ты знаешь, почему я еще пригласил тебя сегодня? Это должно тебя позабавить. Я собирался заниматься с тобой любовью. Да, да… именно таково было мое намерение! Почему? - могла бы ты спросить. Что могло привлечь меня к тебе после того, как ты столь откровенно и определенно высказалась в мой адрес? - Глаза его безжалостно следили за ее потрясенным лицом. - Я и это могу сказать. Ты дочь моего друга, мой друг умирает, он хочет, чтобы ты оставалась с ним радом! Лишь бы Мэт был счастлив, а до тебя мне дела нет!
Джоанна закрыла уши руками.
- Не хочу больше ничего слышать! - в ужасе закричала она. - Прекрати! Сейчас же прекрати!
- Почему? Ты ведь победила. Тебе нечего больше бояться. Даже такая гнусная личность, как я, не может воспользоваться твоей доверчивостью!
Джоанна, спотыкаясь, побрела от него вдоль берега, туда, где несколько деревьев создавали небольшую тень. Но укрывшись от глаз, она уже не могла сдерживаться и бросилась ничком, с горькими рыданьями на песок.
Некоторое время она лежала, обессилев, ничего не ощущая, потом перекатилась на спину и вытерла заплаканное лицо испачканными в песке руками. Села и огляделась. Лодка лежала на берегу, но Димитри нигде не было видно. Джоанна неуверенно поднялась на ноги, подошла к кромке воды и несколько раз плеснула в лицо прохладной влагой. Потом выпрямилась и нахмурилась. Димитри исчез.
Прикрыв глаза ладонью от солнца, Джоанна посмотрела в море, но, кроме паруса на горизонте, ничего не увидела. Где же Димитри? Лодка все еще здесь, значит, он не бросил ее. Дикая мысль, что он мог утонуть, пока она лежала всего в нескольких футах от берега и жалела себя, пришла ей в голову.
Она растерянно огляделась вокруг, прошла несколько шагов по воде и позвала в сторону моря:
- Димитри! Димитри! Где вы?
И повернувшись к пляжу, повторила снова. Но бухта была безлюдна. Высокие скалы окружали ее, в редкой растительности у их подножия невозможно укрыться. Джоанна прижала ладони к щекам. Ох, нет! - подумала она в отчаянии. С ним ничего не могло случиться. Такое даже немыслимо вообразить. И все же эта мысль не покидала ее, и девушкой овладело чувство беспомощности. Что она могла сделать? Как могла определить, где он? Должна ли она вывести в море лодку на случай, если он там, в заливе, и не в состоянии доплыть до берега? Она вдруг ясно представила острые скалы недалеко от берега, и у нее замерло сердце. "О Боже, - шептала она, - не позволь ему пострадать… или погибнуть!" Само молчание и тишина в бухте действовали на нервы, и Джоанна крепко сцепила руки и принялась ходить туда-сюда по пляжу, время от времени окликая его. Вдруг она замерла, взглянув в сторону моря. Сердце бешено заколотилось в горле: в воде недалеко от берега появилось что-то большое и темное. Схватившись рукой за горло, она с ужасом наблюдала как это что-то приближалось… И вдруг едва не расплакалась от облегчения: когда "чудовище" поднялось из воды, оно приняло вид обыкновенного человека, который выглядел непривычно из-за двух кислородных баллонов. Когда оказалось, что это Димитри, она облегченно вздохнула и, забыв их предыдущий разговор, побежала по пляжу ему навстречу. Димитри снял с себя баллоны, когда вышел из воды, и нес их в одной руке, чуть отстранив от себя.
- Слава Богу, ты жив! - воскликнула она, когда добежала до него, и лицо ее светилось радостью. - Я так беспокоилась. Я не знала, куда ты пропал…
Димитри бросил баллоны, снял с себя маску, которую до этого просто сдвинул на лоб, и тоже бросил ее на песок, приговаривая:
- Эй, Джоанна, это я, Димитри, ты не перепутала? Я думал, ты будешь рада, если меня не окажется в живых!
Джоанна отрицательно помотала головой.
- Не глупи! - воскликнула она, беспокойно топчась на месте и дрожа от нервного возбуждения. - Я подумала… что ты мог утонуть!
- И тебе было до этого дело? - спросил он слегка охрипшим голосом.
- Конечно.
Она наклонила голову, не в состоянии выдержать его внимательный взгляд, как вдруг он потерял над собой контроль. Он обнял ее за талию и рванул к себе, прижимаясь ртом к нежному изгибу ее шеи и плеч. Она дрогнула в его руках, когда он, ухватив ее одной рукой за голову, повернул к себе лицом. Взглядом он искал ответа на немой вопрос и неожиданно коснулся ее щеки, потом склонил свою темноволосую голову и нашел ее губы своими, умело заставив ее раскрыть рот навстречу. Он уже не был тем, кого она ненавидела и презирала. Они были просто мужчина и женщина, желающие друг друга. И Джоанна подумала виновато, что никогда не чувствовала такого с Джимми. Его страстные объятия никогда так не волновали ее и не заставляли так остро чувствовать собственное тело, его женскую природу. Димитри без труда преодолел ее слабое сопротивление. Его сильные руки удерживали девушку, пока губы исследовали каждый дюйм ее лица, шеи… Каждой клеточкой она ощущала его близость, и у нее не возникало даже мысли о том, чтобы его оттолкнуть. Наконец, именно Димитри отстранился от нее, глубоко заглянув в ее затуманившиеся фиалковые глаза, и сказал хрипло:
- Ты сама на это напросилась.
Его насмешливые слова привели Джоанну в чувство, глаза ее широко раскрылись, и она отпрянула от него. Димитри не сделал попытки удержать ее. Девушка прижала ладони к горящим щекам, только сейчас с ужасом сознавая, как безрассудно вела себя, позволив себе забыться.
Она посмотрела на Димитри глазами, полными муки, но он отвернулся, чтобы поднять снаряжение для подводного плавания, будто нисколько не взволнованный происшедшим. Он поднял баллоны на плечо и с интересом взглянул на нее.
- Не надо смотреть с раскаянием, детка, - коротко посоветовал он. - Не только ты виновата!
Джоанна горестно покачала головой.
- У меня нет привычки… позволять мужчинам… никаким мужчинам… заниматься со мной любовью! - Она заправила волосы за уши.
Димитри внимательно посмотрел на нее.
- Мы не занимались любовью, Джоанна, - поправил он резко. - Мы целовались.
Джоанна, казалось, пришла в ужас.
- Я… не позволяю мужчинам… касаться меня… как вы это делали! - сказала она, с трудом преодолевая смущение.
Димитри нетерпеливо поморщился.
- Ты сама хотела этого, - заявил он холодно. - Неужели станешь отрицать? Однако не стоит думать, что это преступление века. Если это тебя может утешить, у меня нет привычки заниматься подобными вещами с неопытными девчонками! - сообщил он.
Джоанна возмущенно смотрела на него.
- Ты так уверен в себе, правда? Не можешь не подразнить меня!
Глаза Димитри потемнели от гнева. Он схватил ее за кисти рук, сжав их, как тисками.
- Ладно, мисс Николас, - пробормотал он, злясь, - я буду вас дразнить, если вы этого сейчас ждете! Теперь расскажите мне о Джимми! Расскажите, как сильно его любите! Расскажите, как вам хочется выйти за него замуж! И еще скажите мне, что так же чувствовали себя вместе с ним! - Теперь его взгляд не скрывал вызова. - Когда вам в следующий раз захочется поиграть, мисс Николас, найдите другого партнера, или не отделаетесь так легко! - Он с силой дернул ее руки.
Джоанна рассердилась на себя не меньше, чем на него, но направила свой гнев на него. Она слепо бросилась на него, сжав кулаки, и стала изо всех сил колотить его по груди. Димитри бросил баллоны и легко встряхнул ее.
- Будь же взрослой! - тихо пробормотал он. - Рано или поздно всем приходится взрослеть.
У Джоанны опустились руки.
- Я ненавижу вас, Димитри Кастро! - воскликнула она горестно.
Димитри небрежно повел плечом.
- Почему? Потому что знаешь, что я прав? Или начинаешь понимать, что твое чувство к этому мальчику в Англии совсем не любовь?
Джоанна нахмурилась.
- Почему вы так говорите? - она встряхнула головой. - Я знаю, это не потому, что вы… вы хотите меня, правда?
Димитри одарил ее насмешливым взглядом.
- Я не хочу, чтобы ты испортила себе жизнь, как это сделал твой отец, - ответил он. - Что касается меня… я - одиночка. Мне не нужна женщина, подающая мне зимними вечерами теплые тапочки и готовящая для меня экзотические блюда в суперсовременной кухне!
- Я уже сказала вам, - с трудом выговорила Джоанна, - что ненавижу вас!
* * *
До виллы они добрались очень быстро, и Джоанна выпрыгнула из лодки, едва та коснулась берега, и быстро пошла от воды. Но Димитри тоже выпрыгнул и догнал ее.
- О, ну что еще? - устало воскликнула она, прикрывая глаза от солнца: был полдень, и солнце светило особенно ярко.
- Скажи отцу, что я не приду вечером ужинать. У меня… дела.
- Хорошо.
Джоанна не могла скрыть обиду. А он, пожав плечами, повернулся и направился к лодке. Джоанна по-детски недовольно сморщила нос, на глаза ее навернулись слезы, и она побежала к дому.
Остаток дня Джоанна постаралась провести одна. Она передала слова Димитри Андреа, которая, когда вернулась Джоанна, готовила обед. Она заметила, как внимательно смотрит на нее мачеха, и поняла, что Андреа очень хотелось бы узнать, почему Димитри не угостил ее обедом. Но Джоанна вовсе не собиралась вступать с ней в разговор и только равнодушно сообщила то, что просил передать Димитри. Она чувствовала, что Андреа сгорает от любопытства, и хотя Джоанне не терпелось сообщить ей о реакции Димитри, она не сочла это разумным.
Отец обедал вместе с ними, но казался погруженным в собственные мысли и мало расспрашивал о ее короткой прогулке. После обеда, пока отец отдыхал, Джоанна написала еще одно письмо Джимми. Он еще не ответил на первое, но Джоанна знала, что он не любит писать, да и, кроме того, через неделю она уже вернется домой. От этой мысли она вдруг почувствовала слабую боль в области сердца и, отбросив в сторону письмо, подошла к французскому окну и долго смотрела в него, ничего не видя. Каждое мгновение этого утра мучительно ярко помнилось ей, она прижала пальцы к векам, пытаясь избавиться от чувства, будто внезапно все пошло прахом.
Но это не помогало - тревожные мысли не оставляли ее. Джоанна легла на кровать, уставившись в потолок. Ее мучили сомнения. Что заставило ее написать отцу письмо, так изменившее привычную жизнь? Если бы она тогда не поддалась внезапному порыву, сейчас все было бы по-другому. Мэт был бы по-прежнему чужим для нее человеком, она никогда не узнала бы, что мать обманывала ее с детства, заставляя верить, что ее отец беззаботный, безответственный бездельник. Повстречав отца, проведя с ним рядом много часов, Джоанна уже не могла согласиться с мнением о нем матери. То, что они расстались, вероятно, было верным шагом: слишком очевидна их несовместимость. Чего нельзя никак сказать о запрете Элен Николас своему бывшему мужу видеться с дочерью.