Взгляд Джоанны выразил нетерпение и досаду.
- Мистер Кастро, с первой минуты нашей встречи на кладбище вы непростительно грубы и нетерпимы! И теперь, когда я высказала все, что была намерена, я не собираюсь больше здесь оставаться и выслушивать ваши намеки на мою бесчестность…
Она резко поднялась на ноги, и Димитри, вздохнув, тоже поднялся, загородив ей дорогу, и не позволил уйти.
- Успокойтесь, мисс Николас, - раздраженно сказал он. - Ваше вздорное, глупое поведение не поможет решить проблему!
От волнения Джоанна дышала прерывисто, грудь под черным кашемировым свитером высоко вздымалась. Она расстегнула пальто, когда пила чай, и Димитри не мог не заметить стройные женственные очертания ее фигуры, вполне подходящей красивому лицу и великолепной коже. Поэтому голос его прозвучал резче, чем он хотел бы.
- Вы сами уйдете с дороги, или мне придется звать на помощь? - сердито воскликнула Джоанна.
Димитри без слов шагнул в сторону, и она скользнула мимо него, уверенно направляясь к дверям. "Изумительное юное животное!" - с невольным восхищением подумал Димитри. Как гордился бы ею Мэт! А Мариса? Он нахмурился: Марисе все это совсем не понравится.
Она уже подошла к двери и взялась за ручку, когда Димитри произнес:
- Вам известно, что вашему отцу осталось жить всего около шести месяцев? - его голос прозвучал тихо, но отчетливо.
Джоанна замерла на месте, будто окаменев. Потом медленно повернула к нему лицо, щеки ее заметно побледнели, а в фиолетовых глазах ясно читались и недоверие, и вопрос.
- Вы… вы, должно быть, шутите, - хрипло выговорила она.
- Нисколько, - холодно возразил он, засовывая руки в карманы брюк.
Медленно и нерешительно, она вернулась, вопрошающе глядя на него, будто стараясь заставить признаться, что он просто решил напугать ее. Он выдержал ее взгляд, и она наконец сказала:
- Но почему? Почему? Мой отец еще молод! Ему не более сорока пяти лет!
- Верно.
- Тогда… почему же? - она покачала головой.
- Год назад у него был сердечный приступ, тогда-то и обнаружился врожденный порок сердца. Врачи говорят, что он доживет только до осени!
Джоанна прижала руки ко рту.
- Какой ужас! - потрясенно прошептала она. - Я… никогда… даже не могла предположить…
- Откуда вам было знать? - спросил Димитри насмешливо. - Вы же не провидица, верно?
- Нет, но… мне очень жаль… - ее голос дрогнул.
Димитри повел широкими плечами.
- Нам всем тоже, - мрачно заметил он. - Ваша мачеха… и сводная сестра…
Лицо Джоанны залилось румянцем.
- У меня есть сводная сестра? - воскликнула она изумленно. - Я и не знала.
Взгляд Димитри снова стал недоверчивым.
- Не могу этому поверить, - отрезал он.
Джоанна снова взглянула на него.
- Почему? Мой отец не оповещал нас о событиях своей жизни! - отрывисто сообщила она.
- Разве? - Димитри возмущенно закатил глаза. - Дорогая мисс Николас, кого-то из нас водили за нос.
Джоанна прикусила губу.
- Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
- Что ж тут непонятного!
- Прекратите говорить намеками! - вдруг воскликнула она. - Если есть, что сказать, говорите сейчас же!
Димитри насмешливо улыбнулся.
- Прекрасно, - со вздохом начал он. - Ваш отец переписывался с вашей матерью. И не только переписывался: он поддерживал вас материально, даже когда в этом отпала необходимость!
- Неправда! - она едва дала ему договорить. - Моя мать ничего не взяла бы у моего отца… после … после того, как он нас бросил!
Димитри с трудом сдержал гнев, вызванный ее словами. Он должен был признать, что она оказалась непосвященной во взаимоотношения родителей, чего он не мог предполагать прежде.
- Это правда! - сказал он отрывисто. - И если вы дадите мне время, я могу доказать это.
В глазах Джоанны отразилось недоверие.
- Есть что-то еще? - кусая губы осведомилась она.
- Гораздо больше, чем уже сказано, - прорычал он, потеряв терпение. - Много больше! Так много, что сомневаюсь в собственной способности рассказать обо всем и не выйти из себя!
Расстроенная Джоанна не отводила взгляда.
- Тогда не рассказывайте, - глухо выговорила она. - Наверняка вы столь же субъективно настроены, как и я сама.
Димитри тяжело вздохнул.
- Может, присядете? - натянуто предложил он. - Кое-что из этого все же рассказать необходимо, я настаиваю. Хотя бы ради вашего отца, который пока еще жив. Вашей матери больше нет. Что бы я ни сказал, ей это уже не причинит вреда.
Джоанна, поколебавшись, пристроилась на краешке банкетки.
- Ладно, - тихо сказала она. - Что вы собираетесь рассказать?
- Только вот что, - с трудом выговорил Димитри. - Ваш отец очень любит всех своих родных … каждого из семьи, включая вас. Что бы ни происходило раньше, он готов простить вас и принять.
Джоанна смотрела на него во все глаза.
- Принять меня? - недоумевающе повторила она.
- Может быть, я выбрал не те слова в данных обстоятельствах, - сказал Димитри, облокотившись о стол и глядя на нее, - но именно этого добивались вы своим письмом, мисс Николас!
У Джоанны не было сил отвечать на вызов, и она спрятала глаза за ресницами.
- Значит, вы вообразили, что именно для этого я написала отцу, - медленно проговорила она. - Ваши опасения напрасны, мистер Кастро.
Димитри выпрямился.
- Что вы хотите сказать? - хмуро спросил он.
Джоанна подняла глаза.
- Новость о болезни моего отца потрясла меня, но, в сущности, это ничего не меняет.
Димитри тихо выругался.
- Вы, кажется, не хотите понять, что я говорю, мисс Николас, - с яростью заявил он, отчетливо выговаривая каждое слово. - Ваш отец прислал меня сюда за вами!
Джоанна казалась изумленной.
- Что сделал мой отец?
- Думаю, вы расслышали мои слова, мисс Николас. Какой еще реакции вы от него ожидали?
Джоанна отрицательно покачала головой.
- Я не ожидала от него никакой реакции, - растерявшись, воскликнула она. - С какой стати, в конце концов, он должен как-то реагировать? Все эти годы он и не думал обо мне…
- Неправда! - резко оборвал ее Димитри. - Вы не должны судить по ложным сведениям!
- Что вы имеете в виду? - Ее юное лицо выражало полную растерянность.
- Именно то, что сказал! Поверьте, мисс Николас, для меня все это так же неприятно, как и для вас, но, кажется, мать во многом вас обманывала. Отец оставил первую семью только твердо убедившись, что о вас хорошо позаботятся. И все годы после развода родителей он держал вас в поле зрения.
Джоанна неуверенно поднялась на ноги и, нетвердо ступая, пошла через всю комнату к высокому окну, выходящему на пустынный парк.
- Я… я не могу этому поверить, - выговорила она дрожащим голосом. - Почему… для чего могла моя мать сделать это?
Димитри пожал плечами.
- Кто знает? Возможно, по той же причине, по которой она противилась каждой попытке Мэта увидеть вас.
Джоанна резко обернулась.
- Он пытался видеть меня?
- Когда вы были ребенком, да. Мать не могла отказать ему наотрез, так как право на встречи с вами было признано судом, но она откровенно дала ему понять, что с неодобрением отнесется к любой его попытке воспользоваться этим правом. И он очень скоро понял, что поддерживать с вами нормальные отношения совершенно невозможно без ее согласия. - Димитри вздохнул. - Кроме того, он считал несправедливым делать из ребенка яблоко раздора. Предполагаю, что позже, когда родилась Мариса, ему легче было уступить, тем более что Андреа, его новая жена, не очень одобряла проявления его интереса к вам, что вполне понятно.
- Та женщина, на которой он женился? - холодно осведомилась Джоанна.
- Да.
Джоанна покачала головой.
- Невероятно. Я всегда считала мать независимой. Она работала, вы же знаете. И наше материальное благополучие я считала основанным только на ее умении вести хозяйство. - Она прикусила губу. - В любом случае, если моя мать считала для нас разумным не встречаться, мне не стоит теперь идти наперекор ее желаниям.
Димитри внимательно вглядывался в ее бледное лицо.
- А не считаете ли вы, что она была несправедлива?
Джоанна теребила ремешок сумки.
- Не имею права судить об этом. Я была слишком мала, когда… когда они расстались.
Димитри удержался от сердитого восклицания.
- Очевидно, нам не стоит обсуждать глубоко личные вопросы, - сказал он резко. - Однако причина моего пребывания здесь далеко не личная, для меня, по крайней мере. Нам необходимо ее обсудить.
- Вы имеете в виду мою поездку к отцу?
- Конечно.
- Но это невозможно! Совершенно невозможно!
Димитри нахмурился.
- Почему?
- Я работаю. Я не могу уехать… просто так! - воскликнула Джоанна.
- Значит, бросьте свою работу. Отец обеспечит вас, - в голосе Димитри явно слышалось презрение.
Джоанна сердито взглянула на него.
- Я предпочитаю ни от кого не зависеть, - тихо возразила она.
Он пожал плечами.
- Кем вы работаете?
- Секретарем у группы практикующих врачей.
- Человеку такой профессии легко найти замену, - сухо отметил он.
- Да. Но мне работа нравится, - горячо возразила Джоанна. - И отпуск у меня назначен на июнь. В июне я выхожу замуж.
- В самом деле? - голос Димитри звучал холодно и сухо. - А в это время ваш отец будет медленно умирать.
Джоанна охнула и склонила голову.
- Это жестоко, - прошептала она.
Димитри набрал в грудь побольше воздуха. Он знал, что говорил с ней жестоко, но он боролся за душевный покой Мэта. Ему до сих пор даже в голову не приходило, что она может отказаться. Возвратиться к Мэту и сообщить о ее отказе было бы немыслимо. Надо как-то заставить ее понять. Он крепко сжал кулаки, сожалея, что не в его силах просто заставить ее подчиниться. Поэтому он использует любые средства, и даже боль в ее взгляде не остановит его и не помешает изменить свой план.
- Вы когда-нибудь бывали в Греции, мисс Николас? - спросил он.
Джоанна подняла глаза.
- Нет. Когда мои родители были женаты, отец работал в Лондоне.
Димитри подумал.
- Полагаю, вы знаете, что ваш отец - грек, - отрывисто осведомился он.
Джоанна насторожилась.
- Конечно.
- Вы послали письмо в адрес фирмы в Афинах. Разве вам не известно, где живет отец?
- А почему я должна это знать? - резко спросила она.
Димитри пожал плечами.
- У него вилла на острове. Под названием Дионисиус. Они с Андреа переехали туда около десяти лет назад.
- Это меня не интересует.
- Да что вы? Неужели вам ни капельки не любопытно узнать что-то о вашем отце? Или о его второй жене? Или о вашей сводной сестре?
- Чего вы добиваетесь, мистер Кастро?
Димитри сжал кулаки.
- Я пытаюсь заставить вас мыслить разумно, мисс Николас, - разъяренно заявил он. - И еще я изо всех сил стараюсь сдержаться и не обращать внимания на ваше вызывающее поведение!
- Что вы хотите этим сказать? - возмущенно спросила она.
- Только то, что вы настоящая эгоистка, мисс Николас, если можете как ни в чем не бывало продолжать свою жизнь, нисколько не беспокоясь о человеке, благодаря которому появились на свет! - его смуглое лицо исказилось от гнева, и Джоанна вздрогнула.
- И чего же вы от меня хотите? - воскликнула она.
- Чтобы вы поехали на Дионисиус! - резко заявил он. - Я бы хотел, чтобы вы сделали счастливым умирающего!
Она прижала ладони к горящим щекам.
- А как же моя семья? Мой жених?
- Я не прошу вас бросить жениха, - нетерпеливо возразил Димитри. - Но ведь до июня можно найти достаточно времени для того, чтобы навестить отца!
Джоанна растерялась.
- А моя работа… - еле вымолвила она.
- Бросьте ее! - холодно приказал он. - В июне вы, наверняка, все равно бросите работать.
Она нахмурилась.
- Почему?
- Вы же сказали, что выйдете замуж, - отрывисто напомнил он ей.
- В Англии жена не обязана бросать работу, - возразила Джоанна немного насмешливо.
Димитри склонил темную голову.
- Очень жаль, - равнодушно прокомментировал он.
Джоанна покачала головой.
- Мне нужно время, чтобы подумать… поговорить с женихом.
- Насколько я понял, молодой человек, которого я видел на кладбище, и есть ваш жених?
- Верно.
Димитри состроил презрительную гримасу.
- Могу себе представить, насколько это будет неприятно, - заметил он. - Не думаю, что он примет мое предложение с энтузиазмом.
Джоанна вздохнула.
- Джимми любит быть хозяином положения, - признала она.
- К тому же он очень глуп, если воображает, что такая независимая женщина, как вы, станет терпеть подобное отношение, - сообщил свои наблюдения Димитри.
Глаза Джоанны потемнели.
- Я не желаю знать ваше мнение, мистер Кастро, - резко отпарировала она. - Джимми и его родители были очень добры к нам с мамой.
Голос ее чуть заметно дрогнул, и Димитри вспомнил о том, что ей пришлось сегодня испытать. И почувствовал собственную усталость.
- Хорошо, мисс Николас, - согласился он. - Вы даете мне слово, что подумаете о моем предложении… о предложении вашего отца?
Джоанна кивнула.
- У меня нет выбора, - ответила она. - Вопреки вашему мнению, мистер Кастро, я не бесчувственная, и если говорить правду, то возможность встретиться с отцом волнует меня. - Она прикусила губу. - Ужасное признание, не так ли, тем более в день похорон моей матери?
Димитри выразительно повел плечами.
- Было бы неестественно, если бы вам не было интересно познакомиться с собственным отцом, - спокойно ответил он. - Все мы только люди, мисс Николас.
Джоанна вздохнула.
- С человеческими чувствами и слабостями, - добавила она.
Димитри направился к дверям.
- Пойдемте, - сказал он, - я отвезу вас домой.
- Я предпочла бы побыть одна, - твердо заявила она. - Я сообщу вам о своем решении завтра.
- В двенадцать.
Димитри говорил холодно и деловито: пока он и не мог ей сочувствовать. Она кивнула, и после ее ухода Димитри быстро прошел в свой номер. Налил себе чистого виски, ослабил узел галстука и бросился на кровать. Он чувствовал огромное облегчение, оттого что разговор их закончился, и в то же время сознавал, что есть в Джоанне Николас нечто совершенно особенное, что не позволяло ему сразу перестать думать о ней. Даже так сердито распекая ее там, внизу, он чувствовал, как сильна ее притягательность, помимо его воли пришли в волнение его чувства. Ему было отчасти забавно наблюдать за этой своей слабостью, и он заставил себя направить размышления в другое русло.
Глава вторая
Джоанна с некоторой неохотой поворачивала на Литимер-Роуд. Ей очень не хотелось встречаться сейчас с тетей и дядей. Тетя Эмма единственная сестра ее матери, и неудивительно, если она проявит мало сочувствия к словам Джоанны о смертельной болезни отца. Тетка определенно во всем продолжит линию своей сестры, и ее будет нелегко убедить, что Джоанна не может не принимать во внимание рассказанное Димитри Кастро.
И, разумеется, ей еще предстоит встреча с Джимми. Он ясно дал понять свое отношение к происходящему, и его резко неприязненное чувство к другому мужчине было инстинктивной попыткой показать собственные права на Джоанну. Ситуация складывалась очень непростая, но у Джоанны исчезло чувство обездоленности, которое раньше ее так угнетало. Возможно, непростительной ее виной было размышлять о рассказанном ей Димитри Кастро в день, когда все мысли и воспоминания должны быть посвящены памяти ее матери. Но несмотря на все, что произошло когда-то, Мэтью Николас оставался ее отцом, и новость о том, что он умирает, сильно расстроила ее. Джоанна, разумеется, совсем не помнила его, а то немногое, что рассказывала о нем мать, было не лестным. Однако Джоанна обязана признать, что он все равно ее отец и, раз так, является самым близким человеком на свете.
Она дошла до двадцать седьмого дома и толкнула калитку. В передней гостиной горел свет, сумеречный день требовал искусственного освещения. Сквозь задернутые тюлевые занавески она могла разглядеть тетку с мужем, кузена Алана у телевизора и Джимми, стоявшего у окна и восторженно замахавшего, едва он ее заметил.
Едва Джоанна ступила в прихожую маленького домика, он вышел к ней навстречу, помог снять пальто и сказал:
- Ты пропадала целую вечность! Надо было позволить мне встретить тебя и довезти до дома.
Джоанна сумела слабо улыбнуться, машинально поправила прическу.
- Мистер Кастро предлагал довезти меня, - тихо сказала она, - но я предпочла добраться на автобусе. Мне надо было подумать.
- Подумать? О чем? - сразу нахмурился Джимми.
Джоанна вздохнула.
- О многих вещах. - Она направилась к двери, не обращая внимания на его попытку остановить ее. - Чай есть? Очень хочу чаю.
Шурша платьем, из гостиной вышла тетя Эмма.
- Наконец-то, Джоанна! - воскликнула она. - Надо сказать, давно пора. Чем ты занималась? Уже почти шесть часов!
- Чай есть? - спросила племянница, не отвечая на вопрос тетки.
- Разумеется. Хотя лучше приготовить новый, этот заварен давным-давно. Мы все перекусили бутербродами. Я решила не ждать тебя. Миссис Твейнс ушла, ей надо накормить мужа.
Джоанна кивнула.
- Хорошо, тетя Эмма, я сделаю все сама. Вам всего хватило?
Тетка смахнула с глаз слезы.
- Я была не особенно голодна, - всхлипнув, выговорила она. - Джоанна, чего хотел от тебя этот человек? Эти иностранцы! Никогда им не доверяла. Видишь, что случилось с твоей дорогой мамой…
- Не надо сейчас, тетя Эмма! - воскликнула Джоанна, поспешно минуя ее и проскальзывая в крошечную кухоньку. - Джимми, освободи, пожалуйста, чайник, хорошо, милый?
И Джимми с теткой вынуждены были на время смириться с нежеланием Джоанны вводить их в курс дела. Поэтому тетя Эмма вернулась в гостиную, и стало слышно, как она вполголоса разговаривает со своим мужем. Джоанна улыбнулась. Она могла догадаться, о чем говорила тетка. Тетя Эмма считает ее, Джоанну, недостаточно чуткой. А правда заключалась в том, что Джоанна просто была не из тех людей, которые могут показывать свое горе публично, и потому она казалась иногда холодной и бесчувственной.
Джимми вылил содержимое чайника в раковину и занялся мытьем тарелок. Если его и мучило любопытство, он умело скрывал это. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Он так добр, так надежен, так мил! Она улыбнулась и порывисто обняла его за талию.
- Эй! - воскликнул он, довольный, и повернулся к ней. - Что это? Кухонная любовь?
Джоанна покачала головой.
- Ничего особенного. Ох, Джимми, то, что я должна рассказать, вряд ли тебе понравится!
Лицо Джимми помрачнело.
- Да? Почему?
Джоанна вздохнула и отодвинулась от него, чувствуя, как от ее слов переменилось у него настроение.
- Мне придется поехать в Грецию, - без предисловий сообщила она. - Меня хочет видеть отец.
На лице Джимми сразу отразились потрясение, недоумение, гнев, быстро сменявшие друг друга.