- Не может быть, чтобы ты говорила всерьез!
Она, помедлив, кивнула.
- Боюсь, это слишком серьезно, Джимми. У меня есть на то причины…
- Какие могут быть причины? - перебил он. - Бог мой, всего несколько часов назад мы вспоминали, как твоя мать была брошена мужем и как ей пришлось одной растить тебя, экономя каждый грош! И теперь, когда еще свежа ее могила, ты не можешь размышлять о поездке к человеку, виновному во всем, только потому, что он прислал за тобой своего гонца!
- Нет, - запротестовала Джоанна. - Это вовсе не так. - Она вздохнула, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить. - Мой отец очень болен… он умирает. И он хочет меня видеть…
- Поздновато пришло к нему такое желание, а? - с едкой насмешкой заметил Джимми, настроение у него совсем испортилось. - Как это можно назвать? Раскаяние на смертном одре? Или хочет замолить свои грехи?
- Нет!
Джоанна отвернулась, перебирая чашки и блюдца. Она знала, Джимми не поймет ее, но что оставалось делать? Ей надо ехать. В этом она была совершенно уверена. Не имело значения, кто и что говорил, она была вынуждена признать, что хотя бы часть из рассказанного Димитри Кастро было правдой.
- Джимми, - умоляюще проговорила она, - попробуй понять.
Джимми с грохотом задвинул ящик со столовыми приборами и снова наклонился над раковиной.
- Что тут понимать? - сердито рявкнул он. - Я отказываюсь тебя понять.
Джоанна беспомощно развела руками.
- У меня нет выбора.
- Мать ничего для тебя не значила, Джоанна? - воскликнул он.
- Ты можешь говорить так? - прошептала она. - Ты ведь знаешь, как сильно я ее любила.
- И можешь подобным образом относиться к памяти о ней?
Джоанна резко повернулась к нему лицом.
- Ее больше нет! Что бы я ни делала сейчас, ей я не причиню боли! Я должна подумать об отце, пока он еще жив!
- А он о тебе когда-нибудь думал?
Джоанна не собиралась обсуждать это. Она не хотела говорить Джимми о том, что ей рассказал Димитри Кастро, пока сама не узнает обо всем как следует. Если он сказал правду, тогда, наверняка, даже Джимми будет менее агрессивно настроен. Но сейчас он вряд ли ее услышит. Теперь она только сказала:
- Когда мои родители развелись, меня оставили с мамой, и отец сделал несколько попыток встретиться со мной. Но у него ничего не вышло. Мама дала понять, что для меня будет лучше совсем не видеться с ним, и он не стал возражать.
- Да уж, могу что угодно на это поставить! - воскликнул Джимми, поникнув. - Не думаю, чтобы его вторая жена поощряла его интерес к ребенку от первого брака.
Джоанна пожала плечами.
- Я тоже так думаю. У них есть ребенок… девочка… моя сводная сестра.
Джимми сердито фыркнул.
- Как трогательно! И чем должен стать этот визит? Чем-то вроде воссоединения семьи?
- Да нет, ничего подобного. Послушай, Джимми, отец прислал мистера Кастро просить меня приехать в Грецию. И если бы положение не было столь серьезным, я бы отказалась наотрез. Но в данном случае я не могу это сделать.
- Из-за его болезни?
- Да.
- Ты уверена, что он на самом деле болен?
Джоанна покраснела.
- У меня нет причин сомневаться в этом, - ответила она сердито.
Джимми недоверчиво покачал головой.
- Уж очень все странно! С чего ты вообще ему написала?
Джоанна пожала плечами.
- Сама не знаю. Подумала, ему следует знать. В конце концов, она была его женой… его первой женой.
- Гм-м, - нетерпеливо хмыкнул Джимми. - Ты мне не сказала, что написала ему.
- Я никому не сказала. Бог мой, да я написала всего три дня назад. И эти три дня были не самыми легкими в моей жизни!
- Наверное, так, - Джимми вздохнул и провел рукой по волосам. - А своей тетке ты собираешься говорить об этом?
- Придется, пожалуй.
- Сегодня?
Джоанна покачала головой.
- Не знаю.
- Я бы подождал. Дай ей немного времени отойти от смерти твоей матери. - И посмотрел на нее вопросительно. - Сколько у тебя времени? Когда ты намерена ехать? - Неожиданно он воскликнул: - А как насчет твоей работы?
Джоанна была рада, что в этот момент закипел чайник. Она не знала ответа. Она сама пока еще многого не знала, чтобы говорить наверняка. Она заварила чай, добавила в чашки молока, надеясь таким образом отвлечь его. Но он вдруг сказал:
- Ну, Джо? О чем ты сейчас думаешь?
Джоанна вздохнула.
- Если честно, и сама пока не знаю. Я… обещала мистеру Кастро встретиться с ним завтра в двенадцать часов и сообщить о своем решении.
Лицо Джимми просветлело.
- Ты хочешь сказать, что ничего не обещала?
Джоанна снова покачала головой.
- Да, - призналась она. - Но собираюсь это сделать.
- И для чего ты все затеяла? - снова сердито воскликнул Джимми. - Должно быть, сошла с ума. У нас здесь своя жизнь, разве не так? У тебя хорошая работа, и у меня тоже. Через несколько недель мы начнем подыскивать дом, а там подойдет время венчания… Как можешь ты поставить под угрозу наше будущее? Разве нельзя написать отцу и все ему объяснить?
Джоанна смущенно посмотрела на него.
- Нет, - наконец ответила она. - Как я могу написать умирающему, что у меня нет времени… или желания… навестить его?
- Но что с твоей работой? Эти поездки стоят денег.
Джоанна передернула плечами.
- Думаю, отец оплатит дорогу.
- Понимаю. Значит, тебя интересуют деньги! - Джимми скривил губы.
- Что за гадость ты сказал! - дрожащим голосом выкрикнула Джоанна. - Если ты так считаешь, то я сама заплачу за билеты! Мне не нужны эти деньги! Нисколько!
Джимми отвернулся и мрачно уставился через окно в темный сад.
- А что ты станешь делать, если тебя не отпустят с работы?
Джоанна поставила чашку на блюдце, не пригубив чаю.
- Бога ради, Джимми! - воскликнула она, - прекрати меня допрашивать! Дай мне время самой все обдумать! Для меня увидеть этого человека на кладбище было такой же неожиданностью, как и для тебя!
Джимми прищурился.
- Проклятый иностранец! - зло пробормотал он. - Я сразу понял, едва увидел, что от него следует ждать неприятностей. Кто он такой? Телохранитель твоего отца, или кто?
- Я не знаю, - тихо ответила ему Джоанна. - Он сказал, что какой-то дальний родственник, кузен или что-то в этом роде. - Она склонила голову. - И когда говоришь об иностранцах, не забывай, что я сама наполовину гречанка!
Джимми закатил глаза к потолку.
- У тебя, может, и были предки греки, но сама ты такая же англичанка, как и я, - возразил он. - Никогда не слышал, чтобы ты говорила подобное раньше!
Джоанна пожала плечами.
- Вероятно, как и мама, не хотела об этом думать.
- А теперь тебе это стало нравиться? - Джимми нахохлился. - И что вообще сейчас происходит? Я теперь не имею права голоса?
Джоанна почувствовала себя измученной: тяжелый день взял свое.
- Джимми, если бы это был твой отец, что бы ты сделал?
- Это совсем другое дело!
Джоанна вылила чай из своей чашки в раковину.
- Пойдем к остальным, - устало предложила она, и недовольный Джимми вынужден был последовать за ней в гостиную.
* * *
Только много позже, лежа в постели, Джоанна позволила себе со всей серьезностью задуматься о возникшей проблеме. Разумно ли она поступает, соглашаясь поехать повидать отца? Не слишком ли она невнимательна к чувствам Джимми и … ее тетки? Пока все известно одному Джимми, но Джоанна понимала, что если она действительно решится, ей придется рассказать об этом и тете. Хотя бы потому, что будет неприятно, если тетя узнает о ее решении от кого-то другого. А миссис Лорример, мать Джимми, довольно близко знакома с тетей Джоанны.
Джоанна взбила подушку, стараясь устроиться поудобнее. Она прекрасно знала, что тут не о чем и думать, надо ехать. Отказаться ей не позволит совесть. Кроме того, если рассказанное Димитри правда, ее отец вполне заслуживает внимания со стороны своей старшей дочери.
Джоанна не знала кому верить. Ее мать всегда так болезненно реагировала на любое упоминание об отце, что Джоанна старалась задавать как можно меньше вопросов, потому она почти ничего не знала об их разводе. Если правда то, что отец все эти годы посылал деньги, значит, у нее были причины скрывать это от дочери. Конечно, трудно жить вдвоем на заработки одного человека, - грустно находила извинения для матери Джоанна, - и как можно винить человека за то, что он принимал, в сущности, принадлежащее ему по праву?
И все же не очень-то приятно открывать, что самый близкий человек всю жизнь тебя обманывал.
Мысли вернулись к более практическим делам. Завтра пятница, а в понедельник утром ее ждут на работе. Но если она примет решение, ей придется предстать перед доктором Хастингсом, старшим врачом на отделении, и объяснять ему создавшуюся ситуацию. И еще большой вопрос, как он воспримет сообщение Джоанны; ее работа требовала достаточно большого круга знакомств, которым она обладала и который очень помогал в работе. Она знала почти всех пациентов и кто у какого доктора лечится и была достаточно опытна, чтобы определять, насколько серьезно заболевание каждого обратившегося к ним пациента. Джоанна проработала с ними три года и, так как она почти никогда не оставляла работу надолго, врачи привыкли полностью полагаться на нее.
И все же, вздохнула Джоанна, придется преодолеть и это препятствие, и если они предпочтут ее уволить и подобрать замену, она не сомневается, что легко сможет найти себе работу после возвращения. Она опытный секретарь и верит, что врачи, несмотря на ее внезапный уход, дадут ей хорошую рекомендацию.
Самой большой проблемой, разумеется, станет Джимми. Он будет недоволен, что совершенно естественно. Он не знает всех обстоятельств и, кроме того, происшедшее его так близко не задевает. Надо объяснить ему, что кровные родственные связи не так просто разорвать навсегда. Он должен понять, как ей самой хочется увидеть отца. Подобная мысль даже не приходила ему в голову, но Джоанне хотелось этого, и с каждой минутой желание возрастало. Мысль о встрече так сильно волновала ее, что никакие упреки себе самой не могли ее успокоить. И хотя девушка никогда раньше не позволяла такой мысли укорениться в сознании, сейчас она чувствовала себя только человеком, нуждающимся в отеческой теплоте и понимании.
Мать всегда отказывалась обсуждать с дочерью личные дела, и маленькая Джоанна узнавала все только от тетки. Естественно, тетя Эмма не могла быть беспристрастной, это Джоанна понимала, но все равно в рассказанном ей теткой была какая-то доля правды.
Ее мать, Элен, познакомилась с Мэтью Николасом, когда он учился в колледже в Лондоне, как раз после войны. Элен работала секретаршей, а по вечерам изучала на курсах коммерцию. Она была на пару лет старше Мэтью, но ее типично английская красота привлекла смуглого молодого грека. Узнав, что его родители богаты, она попробовала прекратить это знакомство, но поддалась влечению и в конце концов уступила настойчивости Мэтью.
Когда его обучение закончилось, выяснилось, что Элен хочет остаться в Англии, и он стал работать в лондонском филиале отцовской фирмы. Сначала они были счастливы, но после того, как Элен забеременела, начались неприятности. Джоанна знала, что ее мать не хотела рано обзаводиться детьми, и в своем положении она обвинила мужа. Он, наоборот, всегда хотел иметь как можно больше детей и говорил ей об этом. Тетя Эмма называла отца грубым и бесчувственным, но теперь Джоанна начала задумываться… Так ли неразумно желать иметь много детей? Не была ли неразумной ее мать, отказываясь даже подумать о втором ребенке? Джоанна теперь не была в этом так уверена, как раньше. Она только знала, что после ее рождения отец стал проводить много времени вне семьи, часто ездил в Афины к своим родственникам, и наконец наступил разрыв. Разумеется, появилась другая женщина, та самая Андреа, о которой упомянул Димитри Кастро, и теперь у него есть еще одна дочь. Но такую семью, конечно, нельзя назвать большой, о которой раньше мечтал ее отец, и возможно, ее мать просто не пожелала внимательно прислушаться к его мнению и желаниям.
Джоанна тяжело вздохнула и выскользнула из постели. Невозможно уснуть, когда тебя одолевают подобные мысли. Трудно было свыкнуться с тем, что ее мать не спит в соседней спальне. По спине у Джоанны пробежал холодок при мысли о том, что она одна в доме. Тетя Эмма хотела остаться, но Джоанна встретила предложение тетки без выражений радости. Все равно, рано или поздно, ей придется привыкать жить в одиночестве, и чем скорее это произойдет, тем лучше. Неожиданное горе - болезнь матери, от которой она и скончалась, - слишком потрясло Джоанну, и все происшедшее было еще свежей и болезненной раной.
Выйдя из спальни, Джоанна направилась вниз, в кухню, ставить чайник. Чай, с сарказмом подумала она, универсальное бодрящее средство.
Пока чайник грелся, она вышла в гостиную. В доме не было центрального отопления, но в гостиной всю ночь работала электрическая батарея и, усевшись к ней поближе, Джоанна взглянула на часы. Было едва за полночь. Еще не так поздно, но после ухода тети Эммы, Джимми и остальных она сразу отправилась спать, так как страшно устала. Однако недостаточно, подумала Джоанна, чтобы уснуть.
Когда через несколько минут послышался звонок, Джоанна вздрогнула от страха.
- К-кто-о это? - испуганно спросила она, и вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной.
- Джоанна! Это я, дорогая. Миссис Твейнс, - послышался через щель для писем голос, и со вздохом облегчения Джоанна направилась открывать дверь.
- Миссис Твейнс! - удивленно воскликнула она. - Что вы здесь делаете?
Женщина добродушно улыбнулась.
- Ох, Джоанна, я хотела прийти раньше, но знала, что тут были твоя тетя и Джимми, и мне не хотелось мешать. Как ты? Все нормально? Я уже собиралась ложиться, когда увидела, что у тебя зажегся свет. - Твейнсы жили через дорогу.
Джоанна пригласила ее в гостиную и сказала: - Я ложилась, но не смогла заснуть и потому решила попить чаю. Хотите чашечку?
Миссис Твейнс сверкнула глазами.
- Да, с удовольствием. Никогда не отказываюсь от чая, - с усмешкой призналась она.
Джоанна пошла заваривать чай, на душе у нее стало легче. Ей нравилась миссис Твейнс. В детстве Джоанна доверяла ей свои тайны. Соседка всегда внимательно выслушивала ее рассказы о своих радостях и печалях. Почему-то с матерью Джоанна никогда не могла говорить так откровенно.
Когда чай был готов, они уселись у камина и миссис Твейнс спросила:
- Ну? Побеседовала с мистером Кастро? Или все это слишком личное дело?
Джоанна вздохнула.
- Разумеется, мне нечего от вас скрывать, - сказала она, благодарно тронув руку соседки. - Я рассказала Джимми, но пока еще не сказала тете Эмме.
- Что рассказала? Это касается твоего отца?
Джоанна охнула.
- Откуда вы узнали?
- По-моему, было так очевидно, что это связано с ним, разве нет? Почему бы еще у мистера Кастро было письмо, которое ты послала отцу? Он хочет тебя видеть?
Джоанна удивленно уставилась на нее.
- Да.
Миссис Твейнс кивнула.
- Я так и думала. Это так естественно, разве нет? Ты же его дочь, верно?
Джоанна изумленно покачала головой.
- Вы всегда меня поражаете, миссис Твейнс, честное слово. Вы одна можете сказать такое, да еще и угадать, в чем дело.
Миссис Твейнс вздохнула.
- Ну, моя дорогая, я много лет была знакома с твоей матерью, упокой, Боже, ее душу, но она была слишком тверда в отношении к твоему отцу.
Джоанна нахмурилась.
- Что вы имеете в виду?
Миссис Твейнс покачала головой.
- Ничего особенного, дорогая. Расскажи мне, что сказал мистер Кастро. Мне хотелось бы узнать.
Джоанна объяснила, но при упоминании о болезни отца на ее выразительном лице отразилось некоторое недоверие. Когда она закончила, вскользь упомянув даже о реакции Джимми, миссис Твейнс медленно покивала.
- Серьезная проблема для тебя.
- Знаю. - Джоанна смотрела на огонь. - Если бы только Джимми попытался понять! Если бы он был на моей стороне, мне было бы все равно, что скажет тетя Эмма. Но я уверена, что она обратится к нему, и он, вероятно, ее поддержит.
Миссис Твейнс фыркнула.
- Ну, мне кажется, что ты не можешь не ехать. Он все-таки твой отец!
- Вы это понимаете?
- Конечно. И твой Джимми понял бы, если бы за тобой приехал сам отец или, еще лучше, послал бы кого-нибудь другого.
Джоанна насупилась.
- О чем вы?
Миссис Твейнс поджала губы.
- Ты хочешь сказать, что не обратила внимания на то, как выглядит мистер Кастро?
Джоанна нахмурилась еще больше.
- Не знаю, о чем это вы?
Миссис Твейнс неловко засуетилась.
- Ох, Джоанна, у тебя был такой тяжелый день, а я говорю глупости.