– Пятьдесят тысяч. Где я их возьму? Вы же прекрасно знаете…
Чейз экспрессивно замахал руками. В такие минуты он любил вспоминать бабушку-итальянку.
– Не мои проблемы. Абсолютно не мои проблемы. Хоть укради.
Чейз захохотал собственной шутке и махнул рукой в сторону двери. Он не сомневался в том, что его условия будут выполнены. В конце концов, пятьдесят кусков не столь большая сумма для такого умного мальчика, как Эрик. Пусть изобретет что-нибудь новенькое и продаст. С его-то мозгами можно было бы уже миллионы заработать…
Эрик пулей вылетел из здания Вествуд Файненс Банк. Знал ведь, что этим дело кончится. Знал и все равно пошел на поклон к этому разжиревшему гаду. Теперь Чейз будет хихикать и потирать ручки. Как же, одержал очередную победу. Посмеялся над дурачком…
Эрик быстро шел по улице. Он налетал на прохожих, спотыкался о бордюры и однажды чуть не врезался в фонарный столб. Движение помогало ему успокоиться, обрести контроль над собой. Ахать и охать не в его характере. Раз умудрился вляпаться в грязь по имени Даррен Чейз, должен придумать, как из нее выбраться.
Эрик Плаза по праву считался самым талантливым программистом на своем курсе. Вначале его известность носила преимущественно скандальный характер – Эрика влекло не столько написание собственного кода, сколько взлом различных систем, но после того, как он едва не загремел в тюрьму из-за своего опасного хобби, он решил перейти в ряды законопослушных граждан.
Получив диплом, Эрик без труда устроился на работу, однако офис и строгие рабочие часы мало сочетались с его стремлением к свободе. Эрику хотелось независимости, а то, что она обычно влечет за собой финансовые неурядицы, он смело игнорировал. Впрочем, без денег Эрик не сидел никогда. Всегда находились люди, готовые воспользоваться его мозгами и заплатить за это немало.
Даррен Чейз был из их числа. По крайней мере, в том, что касалось "воспользоваться". С оплатой дело обстояло сложнее.
Чейз владел Вествуд Файненс Банк, крупнейшим банком Ньюайленда. Злые языки приписывали ему близкие отношения с организованной преступностью, но так как ничего доказано не было, он оставался одним из самых крупных бизнесменов города и даже штата. Когда Даррен Чейз решил разработать новую систему охранной сигнализации для своего банка, ему посоветовали задействовать Эрика.
Молодой программист разработал для него уникальную систему управления электронными процессами банка, от усовершенствованной сигнализации до возможности открывать и закрывать двери нажатием одной кнопки в кабинете директора. Плата, которую он получил за свой труд, была несоизмеримо мала, однако Эрик рассчитывал, что в благодарность банкир поможет ему открыть свое дело.
Чейз помог – дал беспроцентную ссуду и даже выразил желание стать партнером будущей корпорации, способной бросить вызов мировым компьютерным монстрам. Но не прошло и месяца, как банкир передумал и потребовал назад свои деньги. Месяца, естественно, не хватило, чтобы получить хоть какую-то прибыль. Зато вполне хватило, чтобы потратить всю ссуду. И теперь Эрику нужно было срочно вернуть пятьдесят тысяч долларов, которых у него не было и получить которые ему было негде.
Хоть действительно грабь банк, вспомнил он прощальный совет Чейза. Если бы только все было так просто…
4
Уилл
– … таким образом нет никаких сомнений в том, что в деле об убийстве сенатора Питера Броуди скоро появятся новые подозреваемые. Наш конфиденциальный, но надежный источник уверяет, что многие безупречные репутации могут оказаться запятнанными. Пока мы не называем имен. Ждите подробностей на нашем канале. С вами была Кристина Барретт. До встречи.
Мужчина выключил телевизор и отшвырнул пульт в сторону. Как же, конфиденциальный и надежный источник. Сама сует нос во все дырки, наживает неприятности и врагов, а потом создает сенсации.
Он обернулся и посмотрел на стоящую в углу кровать. Там, завернувшись с головой в тонкое одеяло, лежала любительница совать свой нос во все дырки и наживать врагов. Мужчина встал, подошел к кровати и стянул одеяло с девушки. Стройное темнокожее тело в красной ночной рубашке (его подарок на день рождения) немедленно возбудило его. Он наклонился к девушке и медленно провел губами по ее плечу. Она недовольно дернула рукой.
– Вставай, Крис… Вставай.
– Что? – устало отозвалась она и приоткрыла глаза. – Уже пора?
– Ага, пора, – согласился мужчина, продолжая исследовать губами ее руку.
– Который час?
Тут девушка сама посмотрела на большие настенные часы и ахнула.
– Господи, Уилл, мне же только через два часа вставать!
– А мне через два часа уже уходить, – отозвался он. – Я не видел тебя почти неделю.
Он попытался обнять девушку, но она оттолкнула его и снова натянула одеяло на голову.
– Крис!
– Я хочу спать, – донеслось из-под одеяла.
– Как же я?
– Завтра.
Всегда завтра! Мужчина встал и с оскорбленным видом пошел на кухню. Сварил кофе, зажег сигарету и сел к открытому окну полюбоваться цветущими во дворе деревьями.
Однако мысли его были далеко не радужны. Каждый раз одно и то же. Конечно, он понимает, что Крис много работает и устает, но должно же быть время и для отношений! Ее постоянные командировки, ночные отсутствия, работа-работа-работа. Результатами этой работы он постоянно любуется по телику.
Крис Барретт разоблачила происки…
Крис Барретт бросает вызов…
Крис Барретт отстаивает интересы…
Черт возьми, он восхищается и гордится ею! Но как жених имеет полное право спать с ней хотя бы изредка.
– Уилл.
Он повернулся. Крис стояла в дверях, очаровательно заспанная, с взъерошенными волосами и следом от подушки на щеке. Сонная или выспавшаяся, уставшая или отдохнувшая, дома или на работе, она всегда была прекрасна, и когда-то Уиллу хватало лишь одного взгляда на нее, чтобы забыть все обиды. Но в последнее время делать это становилось все труднее и труднее…
– Прости меня. – Крис прошлепала мимо и плеснула в чашку остатки кофе из кофейника. – Я совершенно вымоталась.
– Я слышу это каждый раз, – сварливо сказал Уилл. – Это когда-нибудь кончится?
Она кивнула.
– Ага. Ты не забыл, что через три дня я иду в отпуск?
– Не забыл. Но верится с трудом.
– Не сердись. – Она села к нему на колени и прижалась щекой к щеке. – У меня сейчас очень ответственный период. В деле Броуди новая информация… Очень важная.
– Я видел твой репортаж. Ты прямо как полицейский.
– Что-то вроде этого, – мирно согласилась Крис. – Иногда только журналист и может добиться справедливости и выяснить правду. Я это слишком хорошо знаю…
– Ой, ну не начинай, ладно? – поморщился мужчина. – Я по телику устал слушать твои истории. Давай лучше подумаем, куда поедем в отпуск.
Легкое облачко затуманило чистые глаза девушки, но говорить она ничего не стала.
– Можно на Багамы. Или на Бермуды. Или на Гавайи…
Мужчина нахмурился.
– Хватит издеваться. Ты прекрасно знаешь, что денег у нас на это нет.
– Значит, давай слетает в Вегас, как в прошлый раз, и постараемся не поссориться по дороге. – Крис встала. – Мне пора собираться, Уилл. Раз уж ты разбудил меня, съезжу к Сэму Гастингсу, послушаю, что нового в деле Броуди.
Мужчина проводил ее глазами. В этом вся Крис. Слишком деловая и занятая, чтобы быть просто женщиной. Но разве не это привлекло его в ней, когда они познакомились? Он усмехнулся и медленно покачал головой. Надо же, как все меняется со временем. Семь месяцев назад, на благотворительной вечеринке Прайматекс Копир, где Крис немного задержалась после репортажа, она казалась ему недосягаемой богиней. Бог мой, сама Крис Барретт!
Во-первых, красотка. Все парни из Прайматекс жадно таращились на ее ладную фигурку в строгом костюме. Какие ножки, мм. А все остальное? Эх… Уилл никогда не увлекался афро-американками, предпочитая белокожих и рыжеволосых, как и он сам. Но Крис Барретт восхищала его на экране задолго до того, как он с ней познакомился вживую. И живьем она выглядела еще шикарнее.
А как он балдел от того, что она знаменита! Когда они только начали встречаться, самым большим кайфом было зайти с ней в ресторан или просто приехать на заправку и наслаждаться взглядами окружающих и обязательными вопросами "а вы не Крис Барретт?"
Уилл был достаточно умен, чтобы не завидовать ее популярности, и достаточно тщеславен, чтобы получать от нее дивиденды. В Прайматекс, где к моменту знакомства с Крис он проработал четыре года и успел создать себе хорошую репутацию, его акции моментально взлетели до небес, стоило им узнать, кого он подцепил на вечеринке. Не то чтобы он любил Крис только из-за этого, нет. Она бы понравилась ему и просто так, сама по себе. Но раз она не просто хорошенькая куколка, а знаменитость, то почему бы и нет?
Трудно сказать, когда потускнел его персональный рай. Два месяца назад он предложил Крис переехать к нему, и хоть до конца все вещи она не перевезла, но стала оставаться у него намного чаще. Летом он планировал отвезти ее к родителям в Монтану и представить как свою невесту. Они там в обморок грохнутся, когда он привезет саму Крис Барретт.
Но в последний месяц все как-то изменилось. Крис затеяла расследование очередного убийства и практически исчезла из его жизни. На свидания она опаздывает, по ночам спит, и вместо того, чтобы поболтать об интересных вещах, закармливает его информацией о своем расследовании. Как будто ему до этого есть дело!
Уилл вздохнул. Тут он сам виноват, ничего не попишешь. В самом начале, чтобы произвести на Крис впечатление, он задавал ей массу вопросов. Блистательная Крис Барретт оказалась в реальной жизни девушкой робкой и скромной, и чтобы расшевелить ее и доказать, что она действительно ему интересна, Уилл из кожи вон лез, чтобы разговорить ее. И чего он добился, спрашивается? Да, Крис теперь с ним, и он по-прежнему любит ее. Но она могла бы сбавить обороты и не вываливать на его голову столько ненужной информации. Тем более что ему самому есть о чем рассказать. На ежегодном собрании работников Прайматекс его назвали лучшим менеджером сезона и повысили до старшего. Еще годик такой отличной работы, и он возглавит отдел продаж. А там и до вице-президента недалеко. Из Руксона уже песок сыплется, и ходят слухи, что президент серьезно озабочен его преемником…
Уилл сложил руки на животе и мечтательно улыбнулся, представляя себя в кресле вице-президента Прайматекс. А что, вполне возможно. Недаром он самый молодой в Прайматекс старший менеджер. Никто не продает столько, сколько он. А все потому, что он знает, чего хочет от людей, и знает, как этого добиться. И должность вице-президента тоже будет его…
Он так замечтался, что не услышал, как Крис попрощалась с ним и ушла.
5
Анна Мария
На маленькой сцене клуба "Дива" зажегся свет. Единственный прожектор осветил крошечный пятачок блестящего пола и шест; зрительный зал погрузился в темноту. Из-за занавеса медленно вышла женщина в длинном вечернем платье и шляпе. Платье было щедро усыпано блестками и переливалось при каждом шаге. Зрители, а их было немало, как завороженные следили за игрой света на блестках.
Женщина была высокой, очень стройной и, хоть лица ее было из-за шляпы не видно, красивой. Анна Мария Родригес выступала в "Диве" каждый вечер, и завсегдатаи успели изучить до мельчайших подробностей ее прекрасное лицо и тело.
Зазвучала неторопливая тягучая музыка, женщина повела бедрами. Платье сверкающей змеей скользнуло к ее ногам. Полустон-полувздох пронесся по залу. Ледяная королева во всем великолепии начинала свой ежевечерний танец у шеста…
Через десять минут в атласном халатике, накинутом на голое тело, Анна Мария зашла в гримерку танцовщиц. В ярком электрическом свете было заметно, как она устала – даже качественный грим не мог скрыть темных кругов под глазами.
– Сэнди, твой выход, – буднично сказала она и почесала за ухом.
– Сэнди уже выступает. Наверное.
Кресло, стоявшее перед трюмо спинкой к входу, повернулось, и Анна Мария увидела дородного мужчину в дорогом светлом костюме.
Перемене в облике Анны Марии позавидовала бы любая актриса. Морщинки на лбу разгладились, глаза заблестели, и даже темные круги, казалось, оставили ее нежное личико.
– Даррен, дорогой! – звонко воскликнула она. – Как же я рада тебя видеть! Я не ждала тебя сегодня…
Она подбежала к мужчине и грациозно опустилась к нему на колени. Мужчина хозяйским жестом обнял ее за талию, но не для того, чтобы приласкать, а для того, чтобы подвинуть ее и усадить в кресло вместо себя. Он встал перед Анной Марией, заложив руки за спину.
Она заинтригованно следила за каждым его движением. Неужели он сделает это сегодня? Халатик сполз с плеча, обнажив одну грудь, но Анна Мария и не думала его поправлять. Пусть полюбуется…
Однако мужчина явно не собирался ничем любоваться. Он исподлобья разглядывал Анну Марию, а губы его кривились в неприятной усмешке.
– Что-то случилось, дорогой? – наконец встревожилась она.
– Пока нет. Надеюсь, и не случится. – Мужчина полез в карман пиджака и вытащил несколько сотенных купюр. – Тебе на первое время. А дальше сама справишься, не маленькая.
Он положил купюры на трюмо, между пудреницей и гребнем в сверкающих камешках. Анна Мария похолодела.
– Что ты хочешь этим сказать?
Мужчина развел руками.
– А ты не догадываешься?
Анна Мария крепко сжала ладони. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
– Я… я не понимаю…
– Нам было хорошо вместе, крошка. – Мужчина подошел к ней и положил руку на обнаженное плечо. – Но все когда-нибудь заканчивается. Отнесись к этому философски.
Анна Мария оттолкнула его руку и вскочила с кресла.
– Ты меня бросаешь? Ублюдок!
Она замахнулась, но мужчина быстро перехватил ее руку и больно сжал запястье.
– Поосторожнее со словами, крошка. Не забывай, с кем ты имеешь дело.
Анна Мария дернулась.
– Отпусти!
– Только если пообещаешь быть умницей, – сказал мужчина, но пальцы разжал.
Анна Мария в замешательстве кусала губы. Ах, как же она не готова! Если бы она заподозрила, почувствовала бы хоть что-нибудь, она бы не стояла сейчас перед ним соляным столбом. О, она бы разыграла блестящую сцену, и Даррен Чейз вместо того, чтобы смотреть на нее с презрением, упал бы к ее ногам и немедленно предложил руку и сердце. Но она совершенно не рассчитывала на такой исход… Все было так хорошо…
– Все было так хорошо, – вырвалось у Анны Марии. – Что случилось?
– Только не начинай, – поморщился мужчина. – Ты всегда была здравомыслящей. Потому мне и нравилась. Не грусти, бэби.
Он вышел, хлопнув за собой дверью. Несколько чешуек старой краски на стене упали на пол. Анна Мария как под гипнозом проследила за их движением. Вот так и ее надежды. Хлоп, и валяются под ногами. Неужели она всерьез рассчитывала, что Даррен Чейз однажды женится на ней и вытащит из этой грязи?
Анна Мария всхлипнула и несильно ударила себе по щеке. Рыдать из-за этого подонка она не будет точно. Пора слез для нее давно закончилась. Она будет действовать. Чейз решил, что он всемогущ? На каждого Ахиллеса найдется своя пята… Анна Мария усмехнулась. Чейз прав, она прекрасно сумеет позаботиться о себе.
А также о том, чтобы он скрежетал зубами от злости, вспоминая ее имя. Слава деве Марии, у нее есть для этого возможность!
6
Альфред
Я повелитель мира. Все восхищаются мной. Я красив, умен, находчив, остроумен. Женщины от меня без ума. Я могу любую пригласить на свидание. На работе меня уважают. Я успешно делаю карьеру. Вскоре меня ожидает головокружительное повышение. У меня много друзей. Я чрезвычайно популярен. У меня есть все, о чем мечтают другие люди. Я очень успешен…
– Эй, Альфред, почему такой серьезный? Опять забыл застегнуть ширинку?
Громовой хохот заставил его вздрогнуть, завертеть головой по сторонам. В просторном холле банка Вествуд Файненс было немноголюдно – банк открывался через полчаса, и клерки только готовились приступить к работе. У стола Рона Хенрикса столпились его обычные мучители – Джо Гудроу, Лана Смит, Эндрю Фэрчайлд и даже Нэнси Ли, кривозубая китаянка, которая еще два месяца назад считалась в элитных кругах служащих банка отщепенкой и уродиной, а теперь была принята самим Хенриксом. А в чем секрет феноменального успеха мисс Ли? В том, что она однажды заметила, что Альфред Куинни вышел из туалета с наполовину расстегнутой ширинкой, и поспешила разнести новость по всему банку.
А что в этом такого ужасного, в конце концов? Разве он виноват в том, что шеф скинул срочное сообщение на пейджер и нужно было со всех ног бежать на третий этаж?
– Эй, Альфред, развеселись! – Ему подмигнула Лана Смит, крикливая девица с лошадиным лицом.
После таких слов любой бы ожидал светлого и позитивного продолжения, но только не Альфред. Он по опыту знал, что за многообещающим началом последует очередное оскорбление, и поспешил пройти мимо опасного стола.
– Привет, ребята, – промямлил он, стараясь не смотреть на их насмешливые физиономии.
Как-то Альфред пробовал не здороваться с ними, но вышло намного хуже, и теперь он предпочитал соблюдать приличия.
– О, у Альфреда прорезался голосок, – ехидно проговорил Эндрю, больше похожий на отельного жиголо, чем на банковского работника.
Благодаря смазливой внешности он пользовался успехом как у коллег, так и клиенток. К его столу всегда была самая большая очередь, и состояла эта очередь преимущественно из женщин всех возрастов. По итогам месяца Эндрю нередко выходил в лидеры, и шеф его очень ценил.
Альфред ускорил шаг. Еще несколько метров, и он в безопасности. В относительной безопасности, конечно. В стенах Вествуд Файненс он нигде не был в безопасности.
Все свои тридцать лет Альфред Куинни прожил с грузом собственной неполноценности. В школе он был слишком толст, чтобы стать хорошим спортсменом, и слишком застенчив, чтобы выделиться на каком-либо другом поприще, и в результате числился среди школьных изгоев. В университете он учился хорошо, но и там его никто не принимал в расчет. Дружить с ним соглашались только те, кого Альфред предпочел бы обойти десятой дорогой, и поэтому можно смело сказать, что друзей у него не было.
Он надеялся, что все изменится, когда он покинет шаткий мир школьников и студентов с их вечными издевками и перевернутой системой ценностей.
Он надеялся, что в мире взрослых никому не придет в голову смеяться над его именем или очками или лишним весом (который, кстати, заметно поубавился на последних курсах).
Он надеялся найти друзей, ходить в гости, влюбиться, в конце концов.
Но в Вествуд Файненс, куда он устроился с таким трудом, его поджидало жесточайшее разочарование. Рон Хенрикс, его мучитель в старших классах, работал в банке простым клерком, однако пользовался, как и в школе, всеобщим уважением и любовью. С ним шутил сам шеф, который, как всем было хорошо известно, к нижним чинам относился с вполне понятным пренебрежением.