Глава Шестнадцатая
Колесики устало брюзжат по холодному кафелю…
Поворот, разворот, попытки перескочить финишную прямую лифта…
Шаг за шагом… чужой шаг за чужим шагом…
Оборот колеса за оборотом, мои обороты…
Я до последнего вздоха, до последнего движения…. дрожащей рукой толкая дверь, верила, надеялась, что увижу его там…
Но нет.
Не пришел.
Ни сейчас,
… ни через час,
……. ни на следующий день.
Чего я жду? На что надеюсь?
Идиотка. Глупая, недалекая идиотка. Которая сейчас знает, что делает, трезво рассуждает, искренне понимает безысходность своего положения, но в следующий момент снова срывается в пляс романтика, снова сердце колотиться быстрее, чем обычно, жадно погоняя кровь, толкая набегами к мозгу, взбудораживая его, наполняя образами и мечтами сознание…
К чему? Зачем?
Ведь все равно… пусто…….
Ничего не изменить…
И снова колесиками брюзжу по холодному кафелю…
Разворот, поворот, пытки в лифте…. на выходе…
И снова гнетущее одиночество под яблонькой.
Одна. Изгой. Добровольный или вынужденный?
Сложно ответить, кто прогнал кого: общество меня, или я - его…
Да и, по большому счету, неважно…. уже НЕВАЖНО.
Все равно один результат - П У С Т О Т А.
- Мария, тебе на массаж пора.
- Лили, может, не сегодня? Да и зачем… Все равно… все равно НЕ помогает…
- Нет. Ты поедешь…
Сложно опустить опущенные руки.
Сложно верить в то, чего нет. И чего не будет больше никогда…
Смириться. ОКОНЧАТЕЛЬНО смириться, а не просто на словах, в мыслях. СМИРИТЬСЯ и жить дальше.
Так?
Нет?
Посмотрим, посмотрим.
* * *
- Ай!
- Что?
- Что-то кольнуло…
- Где?
- Вот, здесь, в икре…
- Кольнуло?
- Да, дернуло что ли. Не знаю. Остро так.
- А теперь?
- Нет.
- А так?
- Нет…
* * *
Отмерли ноги.
Отмирает душа.
Умираю я.
Чувствительность… Камнем покрывается сердце. Уж лучше холодный бетон, иль кремний, чем… вечное кровотечение, без срока зияющие раны. Бессмертная боль. Меняю боль на холод и черствость. Меняю, да где найти того, кто бы обменял. Где? Почем? Цена какая?
Готова платить. И кошелек потрепанный уже в руках, да дьявол не спешит по душу.
Никто не спешит. Никому не нужная. Никому. День за днем, час за часом. Даже себе я уже не нужная. Н И К О М У.
Продана.
Продана Пустоте и Безвыходности. Продана НАВСЕГДА и БЕЗВОЗМЕЗДНО. Отдана бесплатно…
* * *
Мигель… Маленький, восьмилетний мальчик, последняя стадия рака легких.
Я смотрю на него сквозь небольшое узкое, клетчатое стеклышко в дверях палаты…
Скрючившееся от боли маленькое, худенькое тельце… В царстве детской сказки. Игрушки, много, всюду игрушки…. На полу, на тумбочке, в кровати… Цветы в вазах.
Да радости так и не чувствуется. Радости нет.
- Ты, ты, ты представляешь, - вдруг послышались тихие, рыдания Лили у меня за спиной. Я испуганно обернулась.
- Что?
- Представляешь…
- Не томи. ЧТО?
- Его мать, мать… МЕРТВА.
Запнулась, невольно дернулась на месте.
Не поняла.
Бред.
Ошибка.
Ослышалась…
- ЧТО?
- Ее сегодня машина сбила насмерть. Сбила… Ну, - невольно повела плечом, - или сама прыгнула…
* * *
- НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!! ОНА ТАК НЕ МОГЛА ПОСТУПИТЬ!
Это я виноватый!
Я!
Она хотела отдать свое место в жизни для меня.
ЗАЧЕМ! ЗАЧЕМ я только ей рассказал правду?
ЗАЧЕМ? Мама, мама, МАМОЧКА!!!!!!!!!!!!!! ВЕРНИСЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Молю…
Мамочка…
* * *
(Луи)
- Мигель, ты не виноватый…
- ЗАМОЛЧИ! ЗАМОЛЧИ! Я тебя НЕНАВИЖУ! Если бы не ты, Я БЫ УЖЕ УМЕР! УМЕР, а она бы осталась живой!
- Мигель, не смей так говорить!
- ТЫ мне не указывай!
- Я все равно не отступлю от начатого.
- Я тебе не позволю!
- А смысл?
- Я не хочу больше жить! Без нее жить…
- Теперь ты ДОЛЖЕН ради нее жить. Она отдала тебе свое "место". Теперь ты обречен на жизнь, хочешь того или нет.
- Не хочу.
- Тебя больше не спрашивают.
- Я тебя ненавижу!
- Переживу…
Злобно хлопнув дверью, я направился к выходу.
Глупая женщина. ГЛУПАЯ!
Да как она посмела такое сотворить? Как?
Идиотка…
Идиотк…
- Да, еперный театр! - наткнулся на кого-то, едва не перевернулся. - Черт, какого… Мария?
- Привет.
Глава Семнадцатая
* * *
(Мария)
- Ты как?
- Паршиво.
- Мне жаль… ее.
Промолчал, прожевал какие-то слова. Но так и не обозвался.
- Мария, прости меня, я сейчас не в настроении говорить. Давай, как-нибудь потом. Прости… Просто…
- Хорошо, я понимаю.
Понимаю…
Понимаю?
Ни черта не понимаю, но соглашаюсь…
Убегаешь? Убегай…
- Пока, - едва слышно прошептала ему вслед…
Ушел, растаял…
Растаял, как дым, как мираж… Сладкий мираж.
* * *
Зубами в подушку, одеяло сжато в кулаки. Кричу, реву, зову…
Но он не слышит. Никто не слышит…
Вернись, молю, молю…
Люблю…. ЛЮБЛЮ!
Но ты далеко. И я тебе не нужна.
* * *
Бессмертные звезды. Бессмертное солнце. А я? А я? Чего живу, еще живу я? Разве с такой разодранной душой живут?
А главное зачем?
Я больше никому не дарю радость.
Лишь холод, ненависть, злость, презрение. Ненависть. Ненависть. НЕНАВИСТЬ!
Резкий поворот вправо, попытка убежать…
Убежать.
Резкий рывок, резкий…
Дергаюсь телом, невольно подав набок мертвыми ногами.
Упала. Грохнулась! ЗАВАЛИЛАСЬ на землю, как мешок с дерьмом.
Тихий, едкий смех за спиной. Знакомый смех. Знакомое злорадство, знакомый страх…
Смейся…
ААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Слезы, слезы кровавым фонтаном брызнули из сердца. СЛАБАЧКА! СЛАБАЧКА! Калека! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!!!! ЧТОБ ТЫ СДОХЛА! СДОХЛА!!!
Тщетные попытки встать, жадные, постыдные удары раненным хвостом по льду. Рыба, рыба, без воздуха и без воды…
Задыхаюсь, задыхаюсь.
Разрываюсь на части. В клочья. Дорываю не дорванное.
Умираю…. медленно, и тщетно.
Поднимаюсь на дрожащих руках. Поднимаюсь и снова падаю. Срываюсь, срываюсь на истерический плач. Рёв. Истерика.
Сдалась.
И снова поднимаюсь, поднимаюсь, чтобы УПАСТЬ…. упасть.
Уйди, уйди. Умри. УМРИ! Молю, умри, умри…
Но воздух вновь врывается мне в легкие, вновь насыщается кислородом кровь, и вновь сердце делает заветный удар.
Живу…
И снова я поднимаюсь… чтобы…
… упасть…
… разбиться, но жить.
Хватает, вдруг кто-то хватает меня в свои объятия, вырывая из тупого, жуткого сна отчаяния, сна наяву, дурмана, безумия. Прижал, жадно прижал к сердцу.
- Не плач, не плач, милая моя…
… моя
эхом пролетело в моей голове…
* * *
(Луи)
Сердце обожглось и тут же испуганно ойкнуло.
Терял рассудок, переступал через все каноны, принципы, правила. Я не мог, не мог больше себя сдерживать.
Но вдруг резкий толчок. Попытка выдраться… Крик, дикий, разъяренный крик, пронзающий с головы до пят…
* * *
(Мария и Луи)
Дернулась в его объятиях, дернулась, как от кипятка. Пламя, пламя боли тут же сковало всю внутри, лишая права на свободные вдохи.
- Уйди!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!
Слова когтями и зубами вгрызлись мне в сердце.
Невольно отстранился.
Отпрянул, отдернулся, неуверенно разжались объятия.
Больно… В сердце дрогнула натянутая струна отчаяния.
Сердце в миг покрылось полосами… Резаными ранами…
Жадно сжала в кулаках его рукава.
Прогнать, но не отпустить. Пнуть, но не дать уйти…
Сжался…
- Почему? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ ты так долго не приходил ко мне? ПОЧЕМУ?!!!!!!
Удар! Удар! Слезы брызнули в душу, боясь вырваться наружу. Задыхаюсь…ЗАДЫХАЮСЬ!
Запнулся, пристыжено отвел глаза вбок.
Почему?
- Калеки никому НЕ НУЖНЫ???
ЧТО?
И снова выстрел. Выстрел! Взрыв.
Кто-то разорвал мое сердце.
- Что?
Едва дыша, переспросил…
переспросил, на грани крика.
- ЧТО СЛЫШАЛ! - прорычала в лицо…. захлебываясь слезами, захлебываясь болью, но старательно выплевывая желчь…
Правда… правда…
Ей нельзя знать правду… Луи…
- Ты сама этого хотела… Сама просила…
Вру, вру, ищу глупые причины, чтобы замазать правду…
- И ты послушал…
Не послушал! НЕ ПОСЛУШАЛ! бы…
Но есть что-то гораздо важнее, тяжелее…
И это что-то на кон ставит твою жизнь…
- Послушал.
И еще не раз послушаю…
Но сердце, сердце, вдруг предательски ойкнуло,
сжалось, выпуская вместе с кровью,
вместе с болью, неистовую мольбу,
нужду, потребность, большую,
намного большую, чем кислород в крови,
чем существование…. здесь и сейчас…
Вдруг приблизился, приблизился… ко мне… жаркое, сладкое дыхание обдало мои губы…
Задыхаюсь!!!!!!!!!!!!!!! ЗАДЫХАЮСЬ!!!!!!!!!!!!
- Что здесь происходит? - выстрел. Взрыв. Разорванные нити.
Испуганно дернулись, дернулись, все еще не выпуская из объятий друг друга.
Обернулись.
Лили…
- Ничего, - тяжело вздохнул, прогоняя наваждение чувств. - Отвезите, пожалуйста, коляску в палату, - голос дрогнул, взволновано дрогнул, окатив волной отчаяния… и презрения.
Цирк.
Постыдство наших чувств.
Искренних чувств…
на арене…
на виду у всех, как представление,
как глупая пьеса для гнилых людей.
Скривился, скривился от отвращения.
Спешно подхватился на месте…
В миг подхватил меня себе на руки.
Короткие, торопливые шаги.
Десяток пытливых взглядов вслед. Жадные завистливые взоры. Томные вздохи.
Испуганно обняла за шею, жадно прижалась щекой к его груди…. замерла,
… замерла, не дыша.
Мир пошел ко дну.
Остались только я… и мой Луи,
И если…
…если ЭТО - сон, то уж лучше вколите мне яду. До рассвета. До пробуждения.
Я БОЛЬШЕ не хочу просыпаться, правильно это или НЕТ!
НЕ проснусь!
Прошу! Молю!
Молю…
До боли зажмурилась. Ничего не видеть. Ничего не слышать… кроме как тихое, едва заметное, ускоренное биение его сердца…
Тяжелые, болезненные вдохи-выдохи.
Робко пнул ногой дверь в палату.
Бережно положил на кровать. Стянул куртку, укрыл одеялом.
Руки, руки машинально плясали, выполняя нехитрые действия,
а мысли, сердце, душа сошли с ума, растерзав в клочья рассудок.
Робко присел на край кровати.
- Прости меня…
Прости за все… что было, и что будет.
Мне нельзя здесь быть, нельзя.
Не так…
Я не должен терять рассудок.
Нужно набраться сил, встать и уйти…
Уйти.
Прогнала? Прогнала? Я уже прокляла себя за те слова. Прокляла…
Мы сидели молча…
Глаза обижено, пристыжено, опущены вниз.
Тяжелые, шумные вдохи.
- Ты завтра придешь ко мне?
Нет.
- Да…
Слабак, СЛАБАК!
Соберись, соберись, молю!
Луи! Соберись!
Не ломай все то, что едва и так держится…
Несмело скрипнула дверь.
Лили.
А с ней и мой вечный мучитель, тот, образ кого тяжелым камнем висит на шее, кто неумолимо тянет ко дну…
Брюзжа своими железными трубками-костями, скрипя расшатанными колесами, обижено закатился ОН.
Мой… вечный спутник? Суженый-ряженый???
- Я пойду, - пристыжено вскочил на месте.
В сердце что-то кольнуло. Едва, едва сдержалась от крика…
Несмелый взгляд в глаза… на прощание…
Робкие, короткие шаги на выход…
До боли сжал ручку двери, до гневной белизны костяшек кулака… резкий рывок - и вышел прочь.
Я мчал, мчал, едва не сбивая на своем пути изумленных зевак.
Сегодня я прилюдно сделал ОГРОМНУЮ, РОКОВУЮ ошибку.
Я выдал врагам ту, которую люблю.
Без которой жить не смогу…
Не смогу…
Теперь у Поверенного есть слабое место.
Место, в которое выстрелят, если и не враги, то - свои…
У таких как я, нет и никогда не будет любимых.
Не бывает привязанностей.
НЕ ДОЛЖНО быть привязанностей.
Ведь даже Мигель - это лишь короткий эпизод моей жизни.
Как бы не звучало это грубо.
Мигель…
Но не Мария.
Не могу ее отпустить, не могу…
Но ОТТАЛКИВАЮ…
Пока для двоих это еще не поздно…
Глава Восемнадцатая
* * *
(Мария)
- Та-а-к, красавица, - растяжисто пропела Лили, - признавайся. Что это было? Сам Матуа!!! Ты же понимаешь, что просто так от тебя не отстану.
- Ничего особенного.
- Это как ничего? Издеваешься? Да? НЕТ!!! Я от тебя не отстану. Прошу, молю! Расскажи!
Молчу…
- Ну, Мария, Мария, котик, расскажи.
- ДА что тут рассказывать?! - злобно рявкнула я, а затем, вдруг осекаясь, глубоко вздохнула. - Просто, он мне помог подняться с земли. И все.
- Судя по крикам, я бы не сказала, что все там "просто" и "всё"…
- Лили, нечего придумывать там, где ничего нет, - увы, нет… - Мы, просто, до этого раз виделись. Он вместе со мной ехал в поезде. В одном вагоне… Тогда, при крушении… И всё…
- Прости…
- Да ничего. Ничего, ты же не знала…
Не знала… И, надеюсь, не узнаешь все гадкие, сладкие, СЛАДКИЕ подробности того безумного вечера…
А-а-а!!! И зачем ты только напомнила? ЗАЧЕМ?
Пристыжено отвернулась, пряча в подушку слезы…
* * *
Стоило ли удивляться, стоило ли расстраиваться, стоило ли так МЕЧТАТЬ?!!
Он не пришел…
Ждала почти до рассвета. Ждала…
И вот уже скоро пять вечера, а его снова нет…
Соврал…
* * *
- Мария? Мария Бронс? - окликнул меня незнакомый женский голос.
Обернулась.
- Да.
- Можно с вами поговорить…. наедине, где-нибудь?
- В палате?
- Если можно…
- Да, - приветливо улыбнулась, пряча за растянутыми губами любопытство и волнение. Отчего предчувствие недоброго?