- Да, её разум не повреждён, - согласился Рафаэль. - Но вещи, для которых она использует свой разум…она бы не стала делать подобное, если бы поистине думала.
Ли Дзюань стала далеко не той, которой была, но всё же всегда сохраняла ясный рассудок, играя в политику.
- Ты уверен? - Илия наклонился, чтобы поднять камушек, который каким-то образом оказался на совсем пустынном горном хребте. - Никто из нас не был свидетелем её юности, но слухи твердят, что она уже тогда была очарована смертью. Некоторые говорят… нет, я не могу обвинять её в чём-то таком, не имея доказательств.
Рафаэль озвучил то, что другой архангел не осмеливался сказать:
- Поговаривают, что она брала мёртвых в свою постель.
Илия бросил на него резкий взгляд.
- Ты знаешь об этих слухах?
- Илия, ты забываешь, что оба моих родителя были архангелами.
- Калиана и Надиэль знали Ли Дзюань в молодости?
- Лично - нет. Но о ней знали другие, - и то, что они рассказывали его родителям, сохранялось в строжайшем секрете. Потому что уже тогда Ли Дзюань стала существом, которого следовало опасаться.
- Теперь она единственная древняя, - задумчиво продолжал Илия. - Нас называют бессмертными, но даже мы, когда-то станем пылью в песках времени.
- Должен пройти целый век, - уточнил Рафаэль. - Как бы сказала Елена: "Разве тебе не интересно, что ожидает нас по ту сторону?".
- Многие люди считают нас вестниками их богов.
Рафаэль посмотрел на Илию и спросил:
- После Ли Дзюань, ты древнейший из нас. На её территории она считается почти богиней. Ты никогда не думал провозгласить себя богом?
- Я видел, что стает с теми, кто ступает на этот путь, - Илия не смотрел на Рафаэля, но было понятно, что он имел ввиду. - А если бы даже не догадывался, то у меня есть Ханна. То, что я к ней чувствую - слишком земное и намного реальнее всего остального.
Рафаэль задумался о том, как его родители любили друг друга - мощной, почти благородной любовью и сравнил с тем, что он чувствовал к Елене. Не было ничего возвышенного в тупой боли, которую он испытывал от сильного возбуждения, когда прикасался к ней, от пульсирующего вожделения и страсти.
- Мои подчинённые докладывают, что её армия перерожденных удвоилась за последние полгода. - Кроме того, ходили весьма тревожные слухи, что некоторые из ее солдатов - совсем недавно умершие - словно их принесли в жертву, чтобы питать холодные объятия силы Ли Дзюань. - Если она обрушит их на мир, то это станет предвестником начала нового Тёмного века.
Последний Тёмный век разрушил цивилизации, которые развивались на протяжении многих тысяч лет, уничтожая архитектуру и предметы искусства столь величественные, что мир никогда не сможет увидеть подобное. Миллионы за миллионами людей погибли - сопутствующий ущерб в войне ангелов. Но, в то же время, они не сражались с армиями мертвецов, ночными кошмарами во плоти.
***
Елена наблюдала, как дети по очереди наведываются в палату Сэма вместе с Джессами. Кейр привёл мальчика в полусонное состояние, и тот был в курсе всего происходящего, но не чувствовал боли. Смешанные чувства радости и ярости бурлили внутри Елены, когда она наблюдала, как Сэм светился от радости из-за подарков одноклассников. Как можно быть настолько безнравственным, чтобы причинить боль такому невинному ребёнку.
Кап.
Кап.
Кап.
"Ты видишь, ей это нравиться".
Елена с силой сжала зубы, и боль в челюсти вернула её в настоящее, но этого оказалось не достаточно. Даже днём она чувствовала длинные щупальца ночных кошмаров, видела, как яркий бирюзовый взгляд Ари медленно тускнел, пока Слейтер утолял свою чудовищную жажду. Ари шептала Елене, чтобы та убегала, но сама спастись не могла - её ноги были не просто сломаны, как у Бель, а полностью оторваны, словно ампутированы варваром. Лучина для растопки. Вот что напоминали сломанные кости, выпирающие из бедер, на которых от контакта с воздухом запеклась кровь.
"Она не убежит, - хохотал он. - Ты же видишь, ей нравиться".
- Хочешь его увидеть?
Елена пошатнулась. Она смотрела на перепуганное лицо Джессами невидящим взглядом, её мысли словно застряли на той кухне, затопленной страданиями. Эти воспоминания будут преследовать её вечность.
Джессами неуверенно прикоснулась к охотнице.
- Елена?
- Да, - ответила она, выдавливая из себя слова, стараясь преодолеть жестокий молот памяти. - Да, я хочу увидеть Сэма.
- Тогда заходи. - Джессами выглядела обеспокоенной, но не стала ни о чём расспрашивать. - Я отведу остальных детей в класс.
Откопав в каких-то глубинах улыбку, Елена отбросила прочие мысли и зашла в палату Сэма.
- Вот значит, как ты избегаешь написания эссе Джессами, - спросила Елена и увидела, как загорелись глаза мальчика. А ведь она беспокоилась, что они теперь навсегда останутся тусклыми. По словам Кейра, Сэм ничего не помнил о своём похищении - скорее всего из-за травмы головы. Существовала большая вероятность, что позже воспоминания вернутся, врачи и родители собирались постепенно его к этому подготовить. Но к тому времени он окрепнет, и, возможно, будет в состоянии пережить события той жуткой ночи. Нет, - хрипловатым голосом ответил Сэм. - Она сказала, мне придётся их догонять.
- Ну да, это в стиле Джессами, - прошептала Елена и указала на подарки. - А у тебя хороший улов.
- Ты принесла мне подарок?
Елена широко улыбнулась.
- А разве я могла придти с пустыми руками. Я даже спросила твоих родителей, могу ли его вручить.
В предвкушении он подался вперёд.
- Что это?
- Эй, осторожнее. - Уложив мальчика назад на кровать, Елена достала из кармана маленький кинжал в замысловато украшенных металлических ножнах. Глаза Сэма стали огромными, как блюдца, как только Елена вложила подарок в его ладони.
- Мне подарили его, когда я успешно окончила охоту для ангела в Сикоку, Японии. Тогда он сказал мне, что этому кинжалу тысяча лет. - Елена прикоснулась к рубину на конце рукояти. - Легенда гласит, что этот камень когда-то был частью глаза дракона.
Маленькие пальчики с благоговением прикоснулись к драгоценному камню, затем Сэм спросил:
- А что случилось с драконом?
- Он был настолько древним созданием, что однажды просто решил уснуть. Через какое-то время он превратился в камень и стал самой большой горой в мире.
Пока Елена говорила, то невольно вспоминала времена, когда её мама рассказывала ей и её сёстрам различные истории, пока они все вместе лежали в родительской кровати. Даже Бель, которая слишком спокойно относилась ко всему остальному, развалившись на полу, красила ногти или читала журналы, правда, во время маминых сказок, она никогда не переворачивала страниц.
Моргнув, Елена прогнала горько-сладкие воспоминания и продолжила рассказывать историю, которую ей поведал старый буддийский монах, пока они сидели и пили зелёный чай за безупречным песчаным садом.
- Его глаза превратились в рубины, а чешуя - в брильянты, сапфиры и изумруды. Лишь один воин оказался достаточно храбрым, чтобы рискнуть и приблизиться к спящему дракону.
- Дракон проснулся?
- Да, - Елена наклонилась ближе, и заговорщицки зашептала: - И поскольку воин оказался таким храбрым, дракон подарил ему часть своего глаза.
- Что было дальше?
- Говорят, он всё ещё спит, и если найдётся кто-либо достаточно храбрый и умный, чтобы его отыскать, то дракон отдаст ему сокровища всего мира.
- Я отыщу дракона, - глаза Сэма засияли так же ярко, как и драгоценные камни из сказки, - и хорошо позабочусь о твоём подарке.
- Я знаю, что позаботишься. - Елена потянулась и отбросила спутанные тёмные кудряшки с этого милого личика, сдерживая ярость, которая заставляла все охотничьи инстинкты жаждать крови. - А теперь спи. Потом ещё поговорим.
Как только Елена поднялась, вошел Кейр. Охотница наблюдала, как он своими длинными, словно у пианиста, пальцами провёл вдоль тела Сэма, смягчая боль и погружая мальчика в глубокий сон.
- Ты ведь знаешь, он будет его беречь, - проговорил целитель, бережно положив кинжал на прикроватный столик. - Такого рода вещи дети проносят с собой во взрослую жизнь.
Елена коротко кивнула, едва удержавшись на ногах от внезапно нахлынувшей лавины воспоминаний - словно её подсознание только и ждало, чтобы Сэм закрыл глаза. Почему здесь? Почему сейчас? Ни Ари, ни Бель, ни их мать не дожили до того, чтобы оказаться в больнице. Их сразу отправили в морг.
"Зачем ты привёл её сюда? - спросил резкий женский голос. - Она ещё ребёнок".
Большая рука вокруг её маленькой ладошки придавала ей смелости стойко всё вынести.
"Она заслуживает того, чтобы в последний раз увидеть сестёр".
"Но не такими!"
"Бет слишком мала, - ответил мужчина. - Но не Элли. Она знает, что произошло. Боже правый, она видела всё собственными глазами".
"Её мать…"
"Начинает кричать каждый раз, как только действие лекарств прекращаеться, и кричит до тех пор, пока врачи снова её не накачают. - Произнёс он резко. - Я не могу помочь Маргарэт, но могу помочь Элли. События смешались в её голове. Она постоянно спрашивает, сделал ли монстр Ариэль и Мирабель такими же, как он".
"Я не позволю тебе этого сделать".
"Попробуй меня остановить".
- Елена?
Сбивчиво попрощавшись, когда Кейр уставился на неё слишком уж проницательным взглядом, Елена вышла в коридор. Её разум не мог остановиться и всё прокручивал правду, которую только что извергло её подсознание - Джеффри водил её увидеть сестёр. Он спорил с её тёткой, с сотрудниками больницы, со всеми… потому что она должна была увидеть, что Ариэль и Мирабель действительно умерли, что Слейтер не затащил их в свой грязный мир.
"Всё хорошо, Элли, - со слезами в голосе ответил отец, гладя свой большой ладонью её волосы. - Там, где они теперь находятся, больше нет боли".
Казалось, Ари и Бель умиротворённо спят закрыв глаза, не смотря на то, как именно оборвались их жизни. А их тела - целы и неповрежденные под белыми простынями. Елена поцеловала сестёр в остывшие щеки, погладила по волосам и попрощалась. Они простояли у тел больше часа, когда Елена произнесла: "Ладно, папочка, - и, взяв его за руку, посмотрела на него, мужчину, который всегда был самым стойким оплотом её вселенной. - Теперь мы можем идти". Светло-серые глаза затуманились слезами, хотя его взгляд всегда был таким уверенным и сильным.
"Точно?"
"Не плачь, - попросила она и стёрла его слёзы, когда он наклонился. - Им больше не больно".
Елена проковыляла к боковому коридору. Её руки тряслись, пока она приходила в себя. Она всегда думала, что потеряла отца в тот кровавый день, но ошибалась. Тогда, в тот полдень, он всё ещё оставался её отцом, оставался мужчиной, готовым бороться за право дочери в последний раз попрощаться. Когда всё пошло наперекосяк? Когда отец начал относиться к ней как к мерзости, взгляд на которую вызывал отвращение? И сколько ещё воспоминаний она похоронила глубоко внутри?
- Елена?
Обернувшись, охотница столкнулась с Кейром, выражение его лица невозможно было прочесть.
- Ты бы не хотела…
Но Елена уже отрицательно качала головой.
- Жаль, но мне пора.
Она почти вбежала в комнату ожидания и по скрытой лестнице поднялась на верхний этаж. Её крылья волоклись по ступенях, разработанных для вампиров, но она вышла на самый верх, на ледяной воздух без каких-либо помех. Холодный ветер больно хлестал по разгорячённым щекам, а свежий воздух стал спасительным бальзамом.
"Не хочу вспоминать", - малодушно подумала Елена, она не была достаточно сильной, чтобы нести это бремя, тяжелой тучей зависшей над её горизонтом. Всё было плохо. Хуже просто некуда. А она уже старалась изо всех сил, чтобы пережить воспоминания.
Слева от неё раздался кашель.
- Я бы спросил, вышла ли ты полюбоваться звёздами, но ещё только пять часов.
Елена напряглась. Что она там говорила? Кто угодно, только не Гален?
- Вэном.
Глава 21
На вампире были надеты солнцезащитные очки, которые уже стали его визитной карточкой, а на губах играла насмешливая улыбка.
- К твоим услугам.
Елена поняла, что он уехал из Нью-Йорка сразу же, как только туда прибыл Дмитрий.
- Вампиры страдают десинхронией?
Веном снял очки, позволяя Елене попасть под влияние своих глаз, с вертикальными, как у змеи, зрачками. Не важно, что она и раньше их видела, её кожа всё равно покрывалась мурашками от примитивного страха, глубокой подсознательной реакции на внеземной интеллект, отражающийся в тех глазах. Часть Елены всегда гадала: что ещё, кроме глаз, изменилось при его обращении, и остался ли у Венома способ мышления, как у людей, или же стал таким, как у холоднокровных созданий?
- Предлагаешь облегчить мои страдания, охотница? - проговорил вампир, проводя кончиком языка по длинному клыку, на конце которого появилась золотая капля, наполненная ядом. - Я тронут.
- Просто веду себя вежливо, - съязвила она в ответ на его подтрунивание.
Зрачки Венома сузились за секунду до того, как он обратно одел очки.
Елена просто не смогла удержаться от очередной шутки:
- А почему у тебя не раздвоенный язык?
- А почему ты не можешь летать? - с усмешкой парировал он. - Те штуки за твоей спиной не просто украшение.
Елена показала Веному средний палец, но всё же отчасти радовалась его раздражающему присутствию. Благодаря этому вампиру, она твёрдо ухватилась за настоящее и смогла оставить прошлое запертым в мысленном шкафу, где предпочитала хранить свои воспоминания большинство времени.
- Разве ты не должен вести себя, как мой сопровождающий?
- Следуйте за мной, миледи, - ответил он, указав путь рукой.
Не взирая на его слова, они шли рядом, пока он провожал Елену к главному офису Рафаэля, о существовании которого она даже не догадывалась до этого времени.
- Какие настрои в Манхэтене?
Елена спрашивала об этом у Сары и Рэнсома, но мнение вампира по поводу некоторых вещей, особенно если вампир так силён, как Веном, скорее всего, будет отличаться от мнения людей. Но, конечно же, Веном не дал определённого ответа.
- Люди начали верить, что слухи о твоём воскрешении значительно преувеличены. Большинство думают, что ты мертва и где-то похоронена. Так грустно.
Елена не обратила внимания на умышленную провокацию.
- Правда до сих пор не вылезла наружу? Я знаю, что люди Рафаэля не станут болтать, но вот другие? Микаэлла?
- Все завидуют. Рафаэль первый архангел на их памяти, который смог обратить человека в ангела, - Веном взглянул на Елену через очки, но она не увидела его глаз, лишь свое собственное лицо, окружённое тьмой. - Ты - уникальный трофей. Так что тебе следует быть осторожной, чтобы не оказаться сначала связанной в мешке, а потом на чьей-то стене.
Веном оставил Елену у двери кабинета. Когда она вошла, Рафаэль сидел за огромным чёрным столом. Ощущение дежавю нахлынуло с неумолимой силой. В Башне у него точно такой же стол.
"Если бы я повалил тебя на свой стол и позволил пальцам проверить твои слова, то уверен, обнаружил бы, что ты врёшь". В то же мгновение Рафаэль поднял голову, его глаза горели от явного сексуального желания, чётко демонстрируя, что архангел знает, о чём думает Елена. Удерживая этот взгляд, она закрыла за собой дверь и направилась к нему медленными, полными решимости шагами. Вместо того, чтобы остановиться, достигнув гранитного покрытия, Елена подскочила, смела мешающие бумаги и, свесив ноги с другой стороны, развела их в стороны так, чтобы Рафаэль оказался у неё в плену. Архангел положил ладони на её бёдра.
- И опять ты приходишь ко мне с кошмарами в глазах.
- Да, - ответила она, запустив пальцы в его волосы. - Я прихожу к тебе.
Больше она никому настолько не доверяла.
Он сжал её бёдра, притянув к себе ближе, совсем не прикладывая для этого усилий. Такая мощь заставляла сердце Елены стучать сильнее. Архангел Нью-Йорка находился в опасном расположении духа. Она наклонилась и поцеловала Рафаэля, но такую доминантную позицию смогла удерживать всего несколько секунд. Архангел слегка поменял положение - и вот Елена уже у него на коленях, а влажный жар между её ног прижат к твёрдой выпуклости в его штанах. Ахнув от внезапного возбуждающего соприкосновения, она лишь через мгновение поняла, что разложила крылья у него на столе.
- Я перемешала твои бумаги, - прошептала она, касаясь его губ, которые манили совершить самый эротический из грехов.
Рафаэль смял её грудь. От резкого наплыва чувств Елена выгнула спину.
- Компенсируешь свой проступок, расплатившись телом. Готова поиграть? - вопрос Рафаэля был наполнен чувственной жестокостью, которая заставляла инстинкты самосохранения Елены дрожать от страха. Но вместо того, чтобы сопротивляться, она расслабилась и подумала, что Рафаэль достаточно грозный, чтобы прогнать любой, даже самый страшный кошмар.
Он прикусил кожу на её шее, где бился пульс, а когда сорвал с неё топ, обнажая верхнюю половину тела, то Елена ухватилась за его плечи, не желая отпускать. А потом он двинулся ниже, прикусывая кожу этими крепкими белоснежными зубами. Низ живота Елены свело от одурманивающей смеси страха и желания.
- Рафаэль.
Придерживая одной рукой спину Елены, а второй сжимая её грудь, Рафаэль сфокусировал внимание на её соске, дразня языком. Его ласки заставляли тело Елены замирать в ожидании.
- Собираешься меня укусить? - спросила она хриплым голосом.
- Возможно.
Услышав в его ответе прохладные нотки, она поняла, что колеблется, хотя её тело жаждет его прикосновений. Была ли она достаточно сильной, чтобы выдержать страсть архангела Нью-Йорка, когда он в таком настроении?
"Ты моя пара, Елена. У тебя нет иного выхода, кроме как самой проверить".
Он пробрался в её разум, пока желание сломило защитные барьеры.
- Ты когда-нибудь поймёшь потребность личных границ? - расстроившись достаточно сильно, чтобы действовать инстинктивно, Елена укусила его за губу. Когда Рафаэль поднял голову, охотница увидела, что его глаза стали цвета полуночи. Пальцем он коснулся её возбуждённого до предела соска.
- Нет.
- Уж прости, но, - заговорила Елена, обнимая его за шею, - твои деспотичные ответы со мной не пройдут. - Она также не собиралась позволять свой злости вбить клин в их отношения. То, что их связывало - эти неопытные, болезненные эмоции стоили того, чтобы за них бороться. - А я никогда не позволю, чтобы из меня делали марионетку - ни Ли Дзюань, ни мужчина, которого считаю своим.
Он не ответил, просто наблюдал за ней с какой-то отстранённостью. Так он смотрел на неё в их первую встречу. Тогда она боялась, что он её прикончит. Теперь знала, что он никогда этого не сделает. Но… Рафаэль может причинить боль, на которую способны только бессмертные. Ей следовало отступить… но, она этого не сделает.