- И начну я с сегодняшнего дня, - услышал Джеймс, выходя из глубокой задумчивости, и увидел, что Рейчел удаляется в сторону дома.
- Куда же вы? - крикнул он.
- Собираюсь последовать вашему совету. Мы еще как-нибудь поговорим с вами, но не сегодня.
Джеймс поспешил за ней.
- Мы можем поговорить утром, - сказал он, догнав ее, и улыбнулся, хотя ему было не до веселья. - Вместе позавтракаем.
- Нет-нет. Полагаю, Джейн, как всегда, принесет мне завтрак в комнату…
- Ни в коем случае, - вырвалось у Джеймса.
Рейчел вопросительно посмотрела на него. Джеймс понял, что действует правильно, именно так и следовало поступить с самого начала.
- Я собираюсь предупредить Джейн, что с сегодняшнего дня вы будете есть в столовой. Вместе со мной.
Ужас, отразившийся на лице Рейчел, чуть было не заставил его засмеяться.
- Это невозможно! - запаниковала она. - Я еще не совсем готова.
- В какое время накрывать завтрак? - спросил он. - Лично я привык завтракать в девять. Для вас это не рано?
- Не рано, только мой завтрак всегда ограничивается…
- Чашкой черного кофе без сливок и сахара, - договорил за нее Джеймс. - Все правильно? Джейн мне сказала.
Рейчел посмотрела на него искоса и переспросила:
- Джейн говорила вам, что я ем?
- Да. Кофе на первый завтрак и листик салата на второй.
Рейчел рассердил его покровительственный тон. Лучше сердиться, чем стоять рядом с ним, сгорая от стыда, и надеяться, что разверзнется земля и поглотит ее.
- Раз ваша домоправительница докладывает вам о моих привычках, я предпочитаю есть в одиночестве.
- А я повторяю, что с сегодняшнего дня мы питаемся за одним столом.
Рейчел гневно прищурила глаза.
- А я не подчиняюсь вашим приказам, мистер Феодал! Пожалуй, будет лучше для нас обоих, если я сяду в такси, которое дожидается меня у ворот, и покину ваши владения.
Джеймс приложил ко лбу ладонь и обозрел пространство за оградой.
- Что-то не вижу я никакого такси, - медленно произнес он, скрывая от нее улыбку.
Рейчел посмотрела вниз и тоже не увидела заказанного такси. Бросив на Джеймса осторожный взгляд, она все поняла.
- Ваши охранники завернули такси обратно!
Джеймс пожал плечами.
- Они всего лишь выполняют свою работу. Никого не пропускать к замку без моего разрешения…
- И никого не выпускать из замка. Так следует вас понимать?! - Возмущению Рейчел не было предела.
Джеймс, откровенно улыбаясь, еще раз пожал плечами с таким беззаботным видом, что Рейчел захотелось дать ему пощечину.
- Единственный способ, которым я могу защитить себя от вторжения посторонних. - Он сделал паузу. - И защитить вас. Если только вы сами не хотите, чтобы кто-нибудь узнал в пострадавшей на дороге сравнительно недавно женщине известную фотомодель.
Рейчел покраснела. Мысль о том, что ночное происшествие с ней может стать материалом для бульварной прессы, до сих пор не приходила ей в голову.
- Нет, не хочу. Я даже родным не сообщила, - тихо сказала она.
- Хотите, я сделаю это за вас, - предложил Джеймс.
- Нет, я сама. Когда буду к этому готова.
- В таком случае все мои распоряжения остаются в силе, - мягко сказал он. - Вы согласны?
- Согласна, - ответила Рейчел и опустила голову.
Жизнь Рейчел в замке Макларена обрела новый распорядок. В девять она завтракала в обществе хозяина, в час обедала, ужинала в восемь. За столом они беседовали, потом Джеймс уходил в кабинет, а Рейчел отправлялась бродить по территории замка. Все это происходило в дневные часы, а после ужина она торопливо удалялась в свою гостиную. Как проводил остаток вечера Джеймс, ей было неизвестно. Частенько после девяти до ее слуха доносился мотоциклетный шум под окнами, он куда-то уезжал, а несколько часов спустя возвращался. Естественно было подумать, что у него есть женщина. Не может мужчина такого темперамента, как он, вести аскетический образ жизни, полагала Рейчел. Из ежедневных разговоров с ним теперь она знала о нем значительно больше, чем в день своего приезда в замок. Помогло ей в этом и тайное посещение кабинета Джеймса в его отсутствие.
Она понимала, что не следовало ей туда ходить, раз ее не приглашал хозяин. Насколько она могла заметить, даже Джейн никогда не заходила в его кабинет. Но Рейчел начинала сходить с ума от безделья и скуки. Нельзя же в самом деле все вечера проводить, уставившись в экран телевизора!
Входя в святая святых хозяина замка, Рейчел немного волновалась, но, вопреки ожиданиям, кабинет ничем не напоминал тайную комнату Синей Бороды. Это был обычный кабинет делового человека - с письменным столом, на котором стояли два телефонных аппарата и лежали бумаги, сложенные в аккуратную стопку, с деревянными панелями на стенах и книжными шкафами. Мебель была обтянута кожей, на полу лежал толстый ковер, приглушавший шаги, висело несколько картин. Среди них потемневший от времени портрет пожилой пары. Можно было предположить, что перед ней предки Джеймса Макларена. Рейчел смотрела на них с боязливым почтением. На другой, явно современной картине был запечатлен уже знакомый ей пейзаж в окрестностях замка. Обнаружив на изящной этажерке толстый альбом с бронзовыми застежками, она не удержалась, чтобы заглянуть в него хоть на минутку, и открыла наугад с замиранием сердца, сама не понимая толком, чего боится. Перед нею оказалась фотография очень юного Джеймса. Он широко улыбался, стоя рядом с пожилым человеком. Они были очень похожи чертами лица и общей статью. Вероятно, его дедушка, о котором рассказывал ей Джеймс, подумала Рейчел. Решив не искушать более судьбу, она закрыла альбом, вернула его на место, выключила свет и тихо вышла из кабинета.
Поднимаясь по лестнице, она думала о том, что в замке не ощущается следов пребывания в нем женщин. Хотя у нее не было сомнений в привлекательности для женщин такого интересного мужчины, как Джеймс Макларен. Но и на коллекционера красивых женщин он тоже не похож. Поскольку с такими типами ей встречаться приходилось. Мысли ее переключились на себя. В новом обличье она вряд ли рискует стать объектом чьих-то домогательств. И Джеймс больше никогда не захочет заключить ее в свои объятия. Вернувшись к себе, она вышла на балкон в спальной комнате и стала смотреть на звезды. Большие, манящие, они не могли дать ответа на мучившие Рейчел вопросы: как жить дальше, потеряв право на титул Леди Совершенство? Было тихо, лишь из бухточки доносился плеск воды о камни.
Однажды утром Джеймс взглянул на нее поверх чашки с кофе и спросил:
- Вы готовы?
- Готова? - насторожилась Рейчел. - К чему?
- На сегодня у вас назначена встреча с хирургом, - напомнил он.
Сердце Рейчел встрепенулось, для нее наступает жизненно важный момент. До этого дня она заставляла себя поменьше думать о нем. Большие темные очки - она не снимала их даже в доме - и распущенные волосы почти целиком скрывали ее лицо. Временами ей удавалось перехватить хмурый взгляд, каким иногда посматривал на нее Джеймс. Она чувствовала его недовольство, только не была уверена в его причине. То ли не нравилось ему, что она так тщательно скрывает свое лицо, то ли считал ее усилия недостаточными. В любом случае приближение момента ясности вдруг напугало ее. Тем более что для этого ей придется выехать за ворота замка, где она чувствовала себя в относительной безопасности.
- Дайте мне, пожалуйста, номер его телефона, - вежливо попросила Рейчел. - Я позвоню ему и отменю сегодняшний визит.
- Почему? - спросил Джеймс и резко опустил на блюдце пустую чашку.
- Что, почему?
- Почему вы хотите отменить визит к врачу? - строго спросил он.
- Ну, чувствую я себя хорошо… Нет необходимости, по-моему, - забормотала Рейчел.
- Рейчел, как вы могли забыть? Сегодня вам снимут швы.
- Ах да, швы… - Пальцы ее нервно комкали салфетку. - Я не поеду! - вырвалось у нее. - Нет, конечно, поеду, но в другой раз, - тихо сказала она по-детски жалобным голосом.
Джеймсу захотелось прижать ее к себе, поцеловать, сказать, что даже со шрамами на лице для него она самая красивая и нравится ему еще больше, чем раньше. Он понимал, что ее пугает, и сам боялся этого визита к хирургу не меньше, чем она. Ведь после того, как ей снимут швы, она может захотеть покинуть его.
- Я не готова пока, - призналась Рейчел.
- Глупый детский страх, - мягко сказал он и встал из-за стола. - Все будет хорошо, я буду рядом с вами. А из клиники мы отправимся в небольшой ресторан, который я знаю, и отметим это событие. Я буду рядом с вами каждую минуту, - повторил он и подал ей руку.
Рейчел неуверенно улыбнулась, а когда вложила похолодевшие от волнения пальцы в его большую теплую ладонь, сердце Джеймса забилось от радости.
Остаться в операционной хирург Джеймсу не разрешил.
- Нет, - твердо сказал он, - посидите в кафе, выпейте чашечку кофе. - Нам предстоит разговор с мисс Кемпбелл.
Джеймс предпочел остаться у дверей операционной и, когда сестра пригласила его войти, сразу понял, что разговор с врачом сильно расстроил Рейчел. Она сидела на стуле в напряженной позе, отвернувшись от него. Хирург взял его за локоть и повел в смежную комнату с умывальником.
- Все обошлось благополучно, можно считать, - начал он свой монолог. - Ни воспаления, ни деформации кожи…
- Но?.. - перебил его Джеймс, предчувствуя, что дальше последует нечто неприятное.
Врач вздохнул, снял очки и протер их полой белоснежного халата.
- Но мисс Кемпбелл не хочет смириться с реальностью, - с некоторой долей раздражения произнес он.
- Понять ее можно, - сказал Джеймс, - вы ведь знали, что она фотомодель. Что поврежденное лицо для нее означает конец карьеры?
Врач внимательно посмотрел на него.
- Скажите, мистер Макларен, вы сами хотите, чтобы она полностью избавилась от шрамов и продолжила свою карьеру? Или предпочитаете, чтобы она и впредь зависела от вас?
- Вам не стоит разговаривать со мной в подобном тоне, доктор, - предупредил его Джеймс.
Врач не дрогнул от его рыкающего голоса.
- Я не психотерапевт, но хочу предупредить вас. У мисс Кемпбелл сильный характер. И если вы будете слишком явно жалеть ее, она может запросто спрятаться от вашей жалости в такой кокон, что вы до нее не достучитесь.
- Я не позволял себе открыто жалеть ее. Рейчел рассказала вам, что первые дни в моем замке она провела, сидя безвылазно в своей комнате? Это я заставил ее прекратить добровольное заточение. Теперь она ест со мной за одним столом, ходит на прогулки.
- А в общественных местах она бывает? В магазине, например, или в кафе?
- Что вы предлагаете? Чтобы я вытащил ее на всеобщее обозрение? А если ей до сих пор невыносимо смотреть на себя в зеркало!
- Я предлагаю вам помочь ей преодолеть внутреннее сопротивление, - уже мягче заговорил хирург. - Раз она смогла выйти из заточения, значит, должна справиться и с более сложной задачей. Главное сейчас, конечно, уберечь ее от нервного срыва.
На обратном пути в замок Рейчел молчала, скрывая лицо под темными очками и шляпой с опущенными полями.
- Все прошло хорошо, - осмелился сказать Джеймс.
Рейчел не ответила.
- Хирург сказал, что…
- Я не желаю говорить об этом, - резко ответила она и снова замолчала. Минуту спустя она вдруг засмеялась. - До сегодняшнего дня мне хотелось верить в чудо. Но чудес на свете не бывает, и снова встает вопрос: как мне распорядиться своей жизнью? Я уже голову сломала, размышляя над тем, как жить дальше.
- А какой выбор?
- Нет у меня выбора! Понимаете? Не-ту! Что я умела делать, кроме того, чтобы позировать перед объективом? Ни-че-го!
Боясь навредить, Джеймс не стал продолжать этот разговор. Единственным желанием его было помочь Рейчел. Хотя, если честно, была у него и личная заинтересованность в ее полном выздоровлении.
Машина доставила их к подъезду замка. Джеймс сам открыл перед нею дверцу, и Рейчел быстро проскользнула мимо него в дом. Он вошел следом и успел задержать ее в холле, положив руки ей на плечи и повернув к себе лицом.
- Я полагаю, - осторожно заговорил он, - что ты не перестанешь мучиться, пока не смиришься с тем, что произошло.
Рейчел посмотрела на него так, словно услышала глупость.
- Разве у меня есть выбор?
- Я говорю не о смирении на словах, а о внутреннем смирении, дорогая, - втолковывал ей Джеймс, внутренне морщась от банальности своих слов.
- Давайте не будем заниматься метафизикой. Я отлично понимаю, что происходит с вами.
- Со мной ничего не происходит, - запротестовал он. - Мне бы не хотелось повторяться…
- Происходит. Я слышу это в вашем голосе, когда вы вдруг начинаете изрекать избитые истины. - Рейчел была несправедлива к нему и понимала это. Джеймс пытается помочь ей. Но помочь ей он может только одним способом, сказав, что ей не нужны очки и шляпа, что со шрамами или без них она нужна ему, что он ждал ее всю свою жизнь… Рейчел тяжело вздохнула. Откуда взялись эти романтические желания? Вероятно, последствия перенесенного сотрясения мозга. Не нужен ей Джеймс Макларен, бизнесмен и добрый самаритянин, как назвала его медсестра в больнице. Никто ей не нужен. Всю жизнь она рассчитывала только на себя. В отличие от матери, которая всегда нуждалась в мужской поддержке. А перед этим мужчиной ей до сих пор стыдно за проявленную слабость. Не дай Бог, еще раз ей так опозориться! - Не обращайте внимания на мои слова, - устало сказала Рейчел. - Все это не имеет значения.
- Рейчел, я не хочу ссориться с вами…
- Тогда помалкивайте.
- Разве мы не могли бы спокойно поговорить?
- Нет.
При всем терпении, которым сознательно запасся Джеймс, он вынужден был признать, что поведение Рейчел становится просто невыносимым. Он не хотел ссориться с ней, он хотел только поговорить. Неправда, возразил он себе, не хотел он разговаривать с ней. На самом деле он хотел заключить ее в свои объятия и зацеловать до бесчувствия, сказать, что знает ответ на мучающий ее вопрос, как распорядиться своей жизнью. Она могла бы провести ее вместе с ним. Джеймс нервничал, а ему сейчас нужны были как никогда выдержка и рациональное мышление. Им надо спокойно поговорить обо всем. Они не разговаривали так с того дня, когда он поймал ее на площадке скалы.
Он вдруг осознал, что не понимает женской ментальности, да, впрочем, он никогда и не старался проникнуть в их внутренний мир. Он всегда вел себя как джентльмен и старался не причинять им страданий, насколько это было возможно. Ситуация, в которой он оказался теперь, была совершенно необычной для него. От него требовалось сказать женщине правду, которая поддержала бы ее, но, как это сделать, он не знал.
- И все-таки мне нужно вам кое-что сказать, Рейчел.
- Говорите.
- Жалость к себе плохой помощник. - Черт! Неужели он ляпнул такую глупость?! Джеймс видел, как исказилось гневом лицо Рейчел и она отпрянула от него, скинув его руки. - Я хотел сказать… - торопливо попытался он исправить свой промах.
- Вы уже сказали! По-вашему, я купаюсь в жалости к себе любимой?
- Этого я не говорил.
- Неважно, что вы сказали, важно, что вы так думаете обо мне.
- Ничего подобного, - с жаром возразил Джеймс и на секунду задумался. - Впрочем, это естественное чувство при данных обстоятельствах.
- Да, и это только мои обстоятельства!
- Рейчел, дорогая!
- Перестаньте называть меня дорогой! - Она хотела уйти, но передумала. - Могу рассказать очень смешную историю. Пока я ждала хирурга, который вышел в соседнюю комнату, его помощница принесла мне посмотреть два журнала. Угадайте, чьи фотографии были опубликованы в этих двух номерах? Мои. Сделанные в этих самых местах всего лишь два месяца назад, где я еще похожа на человека, а не была такой уродиной. Правда, смешно? - Она резко отвернулась и бросила через плечо. - Завтра утром я уезжаю домой.
6
Первым желанием Джеймса было силком усадить Рейчел в машину и отвезти ее назад в клинику, чтобы показать психиатру. Если она видит себя в зеркале, то почему они видят разное? Нужно быть сумасшедшей, чтобы считать себя уродиной. Да, ей не придется больше сниматься для журналов, но ведь жизнь на этом не кончается.
- И что вы там будете делать? Запретесь в своей комнате? - крикнул он вслед ей.
Рейчел оглянулась.
- Не ваше дело!
- Вы хоть способны объективно судить о своей внешности, глядя на себя в зеркало? - спросил он, догнав ее и схватив за руку.
- Зачем смотреться в зеркало? Что там отражается, можно видеть по вашему лицу.
- Не понимаю, - замотал головой Джеймс. - Что видно по моему лицу?
Рейчел вырвала руку, влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Джеймс остался стоять на лестнице, гадая над тем, что же произошло.
Собирая вещи, Рейчел жалела о том, что не уехала раньше, что позволила Джеймсу тогда уговорить ее остаться в замке. Не создана она для замка, владелец которого никогда не станет частью ее жизни. Никто еще не раздражал ее так, как этот Макларен. Возомнил, видите ли, себя спасителем и благодетелем! Кто дал ему право высокомерно поучать ее, как себя чувствовать, что делать и чего не делать?! У него свой мир, у нее свой, и вряд ли они поймут друг друга. Ему, вероятно, никогда не приходилось потеть, как ей, чтобы заработать на жизнь.
Она сгребла всю обувь и швырнула в чемодан поверх платьев. Все было безразлично. Никто никогда не поймет, что значит в один момент утратить все, чем владеешь: безупречное лицо и работу. Оказаться перед фактом, что ты ничто, что будущее твое окутано плотным туманом, словно и нет его у тебя. Ей вспомнились письма женщин, которые печатались в журналах, просивших помочь им обрести второе дыхание. И те советы, которые давались на той же странице. Тогда казалось, что ей не грозит оказаться в подобной ситуации. Теперь она знала, что никто не застрахован от неожиданных перемен в судьбе. Вот, может быть, только такие счастливчики, как Джеймс Макларен.
Рейчел вошла в ванную комнату, оглядела выставленную на полке косметику. Губы ее задрожали. Одним движением руки она смахнула в коробку ненужные больше тени, кремы, лосьоны. Пластмассовый тюбик с губной помадой полетел на пол и разбился. Видел бы ее сейчас Джон Мейсон, который подбирал в свое время для нее косметику, у него бы сердце разорвалось, подумала Рейчел. Но кого теперь заинтересует, помадой какой фирмы она пользуется или какую тушь для ресниц предпочитает? Для лица, которым только малых детей пугать, нужна не косметика, а чадра. И уж подавно не нужны ей душеспасительные беседы с возомнившим себя ее благодетелем, Джеймсом Маклареном!
- Самодовольный ханжа этот мистер Макларен! Эгоист! Высокомерный сукин сын! - бормотала Рейчел, швыряя косметику в корзину для мусора, поскольку коробка туда не влезала.
- Неправда! Я не ханжа, и моя мама была порядочной женщиной, - услышала Рейчел за спиной знакомый голос и резко обернулась.
- Что вы делаете в моей комнате? - спросила она с возмущением. - Как смеете вторгаться сюда, даже не считая нужным постучать в дверь?