Рыдания женщины становятся сильнее, она прижимается к груди мужа, который сам с трудом сдерживается.
– Все будет хорошо! Все будет хорошо! – он все повторяет и повторяет эти слова, хотя, скорее уже для себя, чем для нее. Потерявшая сознание женщина все равно его уже не слышит.
Глядя на эту картину со стороны Аурелия вдруг поняла, что Дар никогда не был рожден. Не нашлось сосуда, готового вместить эту душу, эти чувства, эту любовь. Он выпал в эту реальность до обретения оболочки из плоти и крови, и иллюзорная дымка его существования тяжелым почти реальным ощущением жгла материнское сердце.
Родители вскоре покинули свое жилище, стремясь уйти от тяжелых воспоминаний, так и не заметив почти воплотившуюся душу. Когда заброшенная изба сгорела в осеннем пожаре, он двинулся в путь, привычный к молчанию и одиночеству, мальчик бродил по миру, не удивляясь тому, что никто не обращает на него внимание. Дар не понимая, что с ним происходит, наконец, остановился и замкнул себя в некотором подобии жилища, которое могло бы подойти для этого воплощения.
Аурелия подошла к плачущему младенцу, взяла его на руки и укутала в лежащий рядом большой шерстяной платок. Она вдруг увидела себя маленькой девочкой, стоящей в коридоре родительского дома, которая точно знала, куда ей нужно идти. Не успев дойти до верха лестницы, Аурелия окунулась в свет, наполнивший ее теплом, радостью, любовью и покоем. Девочка выпустила из рук радостно выпорхнувшую светящуюся душу, вернувшуюся домой. "Этот мир тебе подходит больше всех остальных, – проговорила она про себя. – До следующего, надеюсь, более успешного воплощения ты будешь здесь". Аурелия оглянулась вокруг и вдруг поняла, насколько сильно устала от своих скитаний. Она ведь тоже может остаться здесь – дома. Свет мягко вошел в сознание девушки, даря понимание того, что ей пора возвращаться.
– Это и есть дорога в небо? Почему небо? – спросила девушка вслух, впервые за все время, ей захотелось это спросить.
– А куда ты хочешь? – мягкое давление внутри головы. – Ты можешь себя взять и поместить в другое место.
– В какое? – девушка искала ответ, но увидела отчетливый образ каменного города.
– Дай себе время! Твое дело – помогать!
– Приводить других… Но я сама сюда не войду? Не смогу тут остаться?
– Ты ведь здесь уже была. Тебе вход открыт!
– Это смерть?
– Смерть – это перерождение.
– На земле?
– Везде! Тебе еще многое нужно сделать. Отдохни и начинай действовать!
– Как начать действовать?
– Дышать!
Аурелия шумно вдохнула полной грудью, ей показалось, что она уже очень долго не дышала, отчего у нее начала кружиться голова. Девушка стояла перед камином в своей комнате на постоялом дворе, позади себя она услышала вздох облегчения. Обернувшись, Аурелия увидела Вереса, который вскочил с кровати и, подойдя к девушке, крепко ее обнял, причем она отчетливо услышала быстрое и громкое биение его взволнованного сердца.
После сытного ужина с печеным сладким пирогом, посреди которого была водружена огромная восковая свеча, Аурелия поднялась к себе в комнату и сделала еще одну запись в свою тетрадь.
…Несуществующие – это души, которые не родились. Точнее не воплотились в физическую оболочку по тем или иным причинам. Иногда они вываливаются в этот мир и создают некоторое подобие существования, при возможности испытывая привязанность к тем, кто должен был или мог бы стать ближайшим окружением души после ее воплощения…
…При переходе в этот мир в процессе попыток найти подходящее тело, они тратят часть своей энергии, что приводит к потере эмоций и понимания происходящего. Проживая, таким образом, свою воссозданную по обрывкам из прошлых воплощений жизнь, они попадают в лабиринт несуществующих событий, что в конечном итоге может привести к вырождению, опустошению или сумасшествию несформированной личности…
Текст получался немного заумным и неподходящим времени, в котором Аурелия оказалась, но девушка была уверена, что и читать его будет, скорее всего, тоже человек не из этих краев.
Глава 18
Еще несколько длинных переходов по суровой начинающейся зиме, и она окажется в замке палача. Девушка искренне надеялась, что не найдет там очередную его жертву.
Верес становился все грустнее, надежда в его взгляде – все призрачнее. Он не так давно сказал Аурелии, что знал, что ловец увлек ее иллюзией, связанной с Боргом. Именно это чувство оказалось для нее важнее всех остальных. Именно поэтому она так долго не возвращалась, потому что не хотела, а точнее не могла от нее отказаться. Еще он сказал, что любит ее сильнее всего на свете, и только поэтому сможет от нее отказаться и смириться с этим. Сам он в замок не войдет. Не сможет, да и незачем.
Девушка не спорила, хотя ей было искренне жаль его терять. Он слишком много для нее значил, но она была рада, что разговор о возвращении завел именно он. А еще Аурелия поняла, что металлические шарики, которые она нашла в камине в последний раз, это – Борг и Верес, как и в самом начале ее пути. А потерянный шар – это он, Верес, а не Айя. И это понимание заставило ее испытать быстро угасшую радость. Ведь расставание с ним – это тоже потеря.
Как оказалось, у Вереса есть свой собственный просторный дом, хоть и не такой большой, как замок палача. Аурелия была рада узнать, что ему есть, куда идти. Возможно следующей весной, когда мороз перестанет сковывать землю, они вновь встретятся, сказал же когда-то Борг, что Верес знает, куда им надо идти…
Моя странная нежность тает в памяти зыбкой.
Я сегодня прощаюсь, прикрываясь улыбкой.
Может, грустно немного. Может, помнить устала…
Я тебя у Вселенной для себя забирала,
Наполняя собой, но ты все же не мой…
А теперь отдаю… Наше время храню…
И покой на прощанье тебе подарю…
Аурелия дописала стихотворные строчки, а затем, немного подумав, вырвала этот лист из тетради и бросила в камин. Не стоит прощаться многоточиями, ведь возможно Верес больше никогда не увидит своего палача. Но главное, он исцелен, и возможно, это было самое важное исцеление в жизни Аурелии, сделанное ею для Борга, для Вереса и для себя самой.
Как же так случилось, что, лишившись привязки к миру, она осталась тесно связана с людьми?! Ответа у нее не было, поэтому девушка решила отправиться спать.
Ближе к полуночи Аурелия вдруг проснулась, к ней в виски настойчиво стучалась мысль об Айе, поэтому она достала из дорожной сумки белую большую свечу и зажгла ее, удобно устроившись за столом.
Я зажигаю свечу новую, целую, чистую…
И удержу в руках горящую, стиснув и
Светом прогрею душу, ночь мою близкую…
Я зажигаю свечу теплую, мягкую
И озаряю ночь лучами яркими…
И очищает свет душу и помыслы.
Дом мой и все мои черные полосы
Станут светлей…
Огонек дрожал, как будто ощупывал окружающее пространство своими робкими ниточками света, и, наконец, обретя некоторую стабильность, разгорелся белым ярким пламенем, в котором проявились знакомые родные черты.
– Я же говорила, что мы всегда сможем пообщаться, – сказала Айя.
– Я помню, – улыбнулась в ответ Аурелия. Увидев спокойное лицо дочери, у нее отпала необходимость в дополнительных вопросах, она чувствовала, что у той все хорошо.
– В этих краях постоянное лето, представляешь? Мне здесь нравится! – детская радость лучилась в глазах, заставляя Аурелию улыбаться все шире и шире.
Айя быстро достигла мест, о которых мечтала, двигаясь почти без остановки. Слуга моргатель сопровождал ее весь путь, и лишь совсем недавно оставил одну. Девушка нашла приют в одном из местных храмов, где ее таланты оказались востребованы. В ближайшем будущем она останется здесь, наслаждаясь теплом, покоем, сном и помощью сестрам-послушницам.
Аурелия не сомневалась, что это лишь временная остановка, для неугомонной души Айи дорога – единственная необходимость и единственная реальность, но на какое-то время о ней можно было не беспокоиться. Красивые места с необычной природой и диковинным животным миром, новые люди, со своими нравами и обычаями подарят ей новые знания, предоставят новые возможности. И тоска по отпущенной любви со временем перерастет в светлую память о счастливом, хоть и коротком времени, проведенном вместе. Молодое сердце исцеляется быстрее, когда разум открыт для нового. Оно заполняет его и увлекает за собой любознательную душу, пробуждая интерес и саму жизнь.
Пожелав Айе доброй ночи и затушив свечу Аурелия еще раз отправилась в кровать, на этот раз она погружалась в глубокий сон с умиротворенной улыбкой.
* * *
Солнце на пыльной дороге нестерпимо жгло лицо, под темным плащом от него прятался Путник, идя рядом с Аурелией. Девушка же была открыта солнечным лучам, впитывая их жар, пытаясь запомнить прикосновения скользящего света.
– Ты успокоилась? Ты приняла? – спросил Путник так, как будто продолжал недавно начатый разговор.
– Приняла что? – ответила Аурелия, как обычно ей стоило труда вклиниться в поток его слов.
– Свой путь! Ты привязалась к людям сильнее, чем можно было ожидать. В тебе намного больше чувства, чем ты готова вместить, – он улыбнулся, и Аурелии показалось, что он удивлен.
– А как ты измеряешь его количество? – внезапно разговор показался девушке удивительно наивным, если не сказать глупым.
– Я измеряю его количество по силе жертвы…
– Жертвы?! – Аурелия перестала улыбаться и остановилась. – Какой жертвы?
– Жертвы, которую готов был принести этот мир для твоего в нем появления! – ответ был неконкретным, но оказался удивительно понятным для девушки. Верес! Ведь именно он стал жертвой, первопричиной ее здесь появления. Первым требованием этого мощного огромного позвавшего ее мира. Эта жертва должна была быть принесена! В Аурелии должна была возникнуть острая необходимость, которая смогла заставить ее переместиться, используя силы других творящих существ.
Внезапно Верес стал для нее кем-то куда более родным, чем был до этого. Его боль, его страх, почти настигшая его смерть – это все была плата за ее появление, за возможность ее здесь существования. Это было важно не только для нее самой, но и для многих других, живущих в этом мире. Нежность к Вересу наполнила ее сердце, проливаясь слезами. Когда она думала о себе, как о жертве в каменном городе, ей не было себя жаль, только сейчас думая об этом молодом, так медленно исцеляющемся мужчине, тоже принесенном в жертву, она поняла важность, ценность и истинность всего происходящего.
* * *
Утром, первое, что сделала девушка, спустившись к завтраку, – крепко обняла опешившего Вереса, уже забывшего мягкость ее прикосновений. Он был удивлен, тронут и… молчалив. Аурелия приветливо ему улыбнулась, и занялась остывающей едой. В ней что-то опять менялось, но сама девушка уже перестала отслеживать легкие колебания вибрирующих вихрей, живущих в ее душе. Она знала, что нужно подождать еще немного, и понимание придет так же естественно, как приходит рассвет после длинной ночи.
Настроение было хорошим, снег радостно поскрипывал под ногами окончивших трапезу путников, и белая дорога вела их вперед, а точнее назад – домой.
* * *
Лист устало опустился на скамью. Мальчик был неуправляемым: быстрый, шустрый, любознательный. В нем не было способности к спокойному скольжению по линиям чужих вероятностей, он их видел, но пролетал мимо, не обращая внимания на все тонкости и сложности переплетений. Ему было это не важно. Играясь, маленький вневременный путал чужие нити, перепрыгивал с одного узла паутинки на другой, не понимая важности и ответственности возложенной на него миссии.
В этот момент Лист вспомнил сына, который мог бы быть куда более достойным кандидатом, с его серьезным и спокойным умом, аккуратностью и внимательностью к деталям. Правильно ли он поступил тогда? Честно ли по отношению к этому миру, к нему самому, к Аурелии? Ведь он знал, что именно она сможет помочь ему воплотить этот план в жизнь, рискнув всем, даже своей собственной жизнью.
Мужчина улыбнулся, вспомнив девушку, которая поначалу шарахалась от него, как от прокаженного, а затем стала воспринимать, как часть своей семьи. В любом случае, оставив ей лишь одну линию вероятностей, он избавил ее от множества сомнений, возникающих из-за множества шансов. Девушка была уникальной. Сколько он видел на своем пути разных людей, но лишь она может изменить все, к чему прикасается своей душой.
Еще раз улыбнувшись, Лист тяжело поднялся и пошел искать своего неугомонного вневременного. Кто-то же должен держать паутинку этого мира целой!..
* * *
Впереди Аурелия увидела знакомый холм, не раз являвшийся в ее видениях, а на нем – знакомый силуэт, которому, кажется, ни по чем был сильный ветер, жестоко рвущий полы его плаща.
"Я знала, что ты будешь там" – прошептала она тихонько, и, улыбнувшись, ускорила шаг. В этот момент девушка и сама перестала чувствовать ледяной ветер, бросающий холодные снежинки ей в лицо.
Через несколько шагов она вдруг замерла и обернулась назад на остановившегося Вереса. Он молча стоял и смотрел на девушку, ему было отчаянно больно осознавать этот момент потери. Аурелия подошла к нему и поцеловала в губы, просто и легко. В конце концов, забота может проявляться по-разному. Она обняла его и, улыбнувшись, поцеловала еще раз.
– До весны?! – спросила Аурелия.
– До весны! – ответил Верес, всматриваясь в лицо девушки, пытаясь запечатлеть каждую его черточку в своей душе.
– До весны! – еще раз повторила девушка, и стремительно повернувшись, продолжила движение к единственной настоящей цели своего путешествия – одинокой фигуре на невысоком холме.
* * *
Мужская крепкая фигура спокойно спускалась с холма навстречу девушке. Эта неспешность немного смущала Аурелию, готовую пуститься бегом, лишь бы приблизить момент встречи. Но она взяла себя в руки, и, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце, также спокойно пошла вперед. Когда оставалось уже буквально несколько шагов, не выдержали оба одновременно, и буквально пролетев оставшееся расстояние, Аурелия оказалась в крепких объятьях Борга. Немного отстранившись от него, девушка пыталась всмотреться в черты такого дорогого для нее лица, как будто сравнивала оригинал с заботливо хранимым в памяти образом. Удовлетворенная результатом, девушка звонко рассмеялась, и смолкла под напором его губ.
Внезапно Аурелия почувствовала, как из земли вверх по ногам поднимается энергия и, наполняя все ее тело теплом, уходит вверх. А оттуда таким же потоком в нее вливается свет – гораздо более легкая энергия неба, и, смешиваясь внутри сердца девушки, они заполняют ее тело невообразимой легкостью и любовью, которая настолько велика, что выходит за его пределы и распространяется в пространстве, наполняя вселенную своим светом. И свет этот дарил ее сердцу глубинное ощущение правильности и истинности происходящего.
* * *
Борг не задавал вопросов о том, куда пошел Верес, почему он не зашел к брату, какие у них были отношения, и Аурелия была благодарна ему за эту деликатность. Ей нечего было скрывать, не о чем было жалеть, но и обсуждать эти темы с тем, кто всегда был в ее мыслях, девушке не хотелось. Со временем она ему многое расскажет, уютно устроившись у камина и потягивая из большой чаши неизвестно где найденный Боргом напиток, напоминающий по вкусу такой любимый Аурелией кофе. Многое он сам прочтет в ее тетради, заботливо заполненной для него. Сейчас было важно только то, что есть в этот момент, Аурелия научилась ценить прикосновение, взгляд, тепло, заботу, и настоящую уверенную страсть…
Строчкой недописанной твоя жизнь…
Обратившись к прошлому – задержись…
Обернувшись ласточкой – улетай,
Обернешься деревцем – опадай…
Пропоешь закатом нам – в небесах,
Неразменной мелкою беднякам
Раздарив вселенную. Да на всех
Не хватает нежности – это грех.
Не хватает времени или сил.
Возвращаясь к прошлому – не скупись
На воспоминания о других.
Не меняй вселенную – это миф,
Что придуман, в общем-то, не тобой.
И забудешь что-то ты – Бог с тобой…
Аурелия закрыла тетрадь. Наверное, вскоре ей понадобится новая в крепком кожаном переплете. "Интересно откуда Борг узнал все то, о чем было написано в книге? – подумала Аурелия, уютно устраиваясь у него под боком. – Надо будет завтра у него спросить!"…