- Это животное, а не человек, - пренебрежительно отозвался Брент. - Уверен, если бы я увидел эту повязку, то ужаснулся бы тому, как безобразно она сделана.
- Нет, нет! - горячо возразила Вирджиния.
- Забудь. Как чувствует себя этот бродяжка?
- Прекрасно, он хорошо ел и спал. - Вирджиния подозвала щенка.
- Нос мокрый, - сказал Брент, наклонившись к нему. - Расскажи, какие у него глаза?
- Ясные и блестящие. Не думаю, чтобы он был болен… - Вирджиния смущенно продолжала: - Брент, я попросила Тьят купить щенку какой-нибудь еды. Я уверена, что А-Фун отравит Хромоножку при первом удобном случае…
- Прошу тебя, Вирджиния! - нетерпеливо воскликнул Брент. - Мой слуга не такой уж злодей. А вот то, что ты посылаешь за покупками Тьят, сильно его обидит - он потеряет свой дополнительный заработок. Здесь все слуги так делают. Если в счете указано пятьдесят долларов, можешь быть уверена, что А-Фун заплатил только сорок пять.
- Но если ты все знаешь, зачем же… - удивленно начала она.
- Он хороший слуга, - улыбнулся Брент. - Петри за год сменили четверых и уже отчаялись найти что-нибудь подходящее. У А-Фуна есть два неоспоримых достоинства - он прекрасный повар, и у него нет семьи. Обычно, нанимая слугу, бываешь вынужден пускать в дом всю его родню. И не удивляйся, вскоре ты обнаружишь, что расходы увеличатся в два, а то и в три раза. Если не веришь - спроси у Лауры или Ланса. Все скажут тебе то же самое.
Брент направился в комнату, и внезапно оттуда послышался звон и треск. Вирджиния поспешила за ним и увидела на полу разбросанные цветы и осколки вазы.
- Кто передвинул стол? - взбешенно закричал Брент.
- Я, когда ставила цветы… - Вирджиния поняла, что натворила: в памяти Брента осталась привычная картина расположения мебели в бунгало, а теперь…
- Прости, это моя вина. Я все поставлю обратно… - Она заметила, как он морщится, потирая колено, и встревожилась: - Ты ушибся?
- Со мной все в порядке, - он говорил уже спокойнее. - Ваза разбилась?
- Да, - виновато кивнула она. - Но я куплю другую, и…
- Ради Бога, забудь об этой чертовой вазе! - нетерпеливо проговорил он. - Лучше проследи, чтобы убрали все осколки. Ты ведь любишь ходить босиком, Анна.
Опять Анна! Ее глаза наполнились слезами. Она собирала с пола цветы, и их увядшие лепестки казались ей частицами потерянного счастья.
Ленч прошел в молчании. Когда А-Фун подал кофе и бесшумно удалился, Брент заметил:
- Боюсь, мне придется оставить тебя на пару часов. Ты сможешь заняться чем-нибудь?
- Мне надо написать несколько писем, - как можно спокойнее ответила Вирджиния.
- Если кто-нибудь позвонит, меня лучше не звать к телефону. Конечно, если будут звонить не из клиники, - безразлично закончил он и ушел к себе.
Устроившись на террасе с бумагой и ручкой в руках, Вирджиния портила уже третий лист, пытаясь сообщить, наконец, обо всем бабушке и сестре. Ее мысли путались, нужные слова не приходили… И тут она снова почувствовала тревогу, острую тревогу за Брента. Почему так тихо? Быть может, он спит? А что, если…
Вирджиния быстро встала и поспешила в комнату Брента. Остановившись в дверях, она увидела, что он сидит за столом спиной к ней, подпирая лоб ладонью. Перед ним лежала книга.
Этого не могло быть! Она застыла в изумлении, дрожа от радости и страха. Брент читал. Значит, он все видел и знал!
Первой ее мыслью было бежать, бежать прежде, чем он обернется к ней. Брент поднял голову, и Вирджиния поспешно отступила назад, громко стукнув каблуком о порог. Брент резко оглянулся.
- Это ты, Вирджиния?
- Да. Извини, что потревожила тебя, но мне показалось, что у тебя слишком тихо… Я боялась, что ты… - она остановилась, заметив, что листы лежащей перед ним книги чистые и покрыты выпуклыми точками.
Шрифт Брайля! Книга для слепых! Вирджиния разрыдалась.
- Я думала, ты видишь! Думала, ты можешь читать, видеть меня!..
Задыхаясь от слез, она выбежала на террасу и упала в кресло. Брент вышел вслед за ней.
- Что с тобой? - спросил он. - Ты плачешь?
- Нет, уже нет.
Осторожно протянув руки, Брент коснулся ее плеч и мягко проговорил:
- Нет, ты плачешь. Почему?
- Не знаю, - отвечала она, чувствуя тепло его ладоней сквозь шелк блузки.
- То, что я читаю книгу со шрифтом для слепых, не должно было так взволновать тебя. - Его пальцы сжались. - Почему ты подумала, что я вижу? Почему тебе пришло в голову, что зрение вдруг вернулось ко мне?
- Не знаю, - она вздрогнула, чувствуя, как тяжело забилось ее сердце. - О, это неважно. Я только подумала, что… Прости, что помешала тебе.
- Послушай, возможно, до конца своих дней мне придется читать только книги со шрифтом Брайля. - Он провел рукой по ее волосам и добавил: - И тебе придется примириться с этим, Вирджиния, если ты действительно хочешь остаться со мной.
Она смотрела на него, с ужасом догадываясь, что он скажет дальше.
- Во многом ты оказалась более юной и наивной, чем я полагал, - ровным голосом продолжал он, не выпуская Вирджинию из кольца своих рук. - Может быть, это я повзрослел. А может быть, не видя твоего лица, я воспринимаю твои поступки по-другому… У нас было мало времени, чтобы узнать друг друга. Месяц, проведенный вместе три года назад; четыре уик-энда, целый год разлуки и письма - хотя писать их не умел ни я, ни девушка, которую я любил. И вот… - он покачал головой. - Мы оба совершили ошибку. Наше чувство не было достаточно прочным, нам следовало подождать.
Его голос затих. Что она могла ответить ему? Как разрушить стену, выросшую между ней и ее любимым?
Внезапно она осознала, что плотская любовь - лишь один из камней в основании прочного брака, что она не может быть отделена от любви духовной. Пробуждающаяся интуиция подсказала ей, что она, вместившая для Брента весь мир, дала ему лишь призрачное подобие счастье.
В ее сердце закрался холод: он сожалел об их браке так же сильно, как и она, но совсем по другой причине. Стоит ли ей попробовать еще раз, и постараться самой завоевать его любовь?
А что будет, когда он узнает правду? Что случится, когда он вновь обретет зрение?
Глава 9
Вернувшись к себе в комнату, она бросилась на постель и замерла, чувствуя, как влажная вечерняя прохлада наполняет дом. Из кухни доносился невыразительный голос А-Фуна и звуки шагов.
- Вирджиния, чай готов, - позвал из-за двери Брент.
Позже, когда они уже сидели за столом, он сказал:
- Только что звонил доктор Лауэн, приглашал нас в гости. Я отказался. Ты согласна, что сейчас нам лучше побыть одним? Позже, конечно, нам придется принимать приглашения и самим устраивать обеды для друзей. Я сказал Лауэну, что мы можем прийти к нему в пятницу, - Брент помолчал и продолжал: - Многие из моих коллег довольно трудно сходятся с новыми людьми, но ведь ты всегда была общительной, Анна.
- Прошу тебя, никогда не называй меня Анной! - почти выкрикнула она.
- Но почему? - изумился Брент. - Я всегда считал, что девушке, которую я люблю, нравится это имя.
- Это имя из другой жизни! - Вирджиния уже готова была признаться во всем, но что-то удержало ее. - Это имя подходит для фотомодели, но не… Я же объясняла тебе… - она замолчала, сожалея о своем внезапном порыве.
- Ты говоришь так, словно хочешь забыть о своей прежней жизни. Неужели это означает, что ты не сожалеешь о своем поспешном поступке? О том, что потеряла свободу и связала свою судьбу со слепым человеком?
- Нет!
- Подойди ко мне, Вирджиния, - прошептал он.
Она послушно присела на подлокотник его кресла.
Стараясь говорить спокойно, она произнесла:
- Мы опять вернулись к нашему разговору. Ну как я могу объяснить тебе, что твоя слепота для меня не препятствие? Что для любящей женщины это совершенно неважно? Разве ты не понял? Я вышла за тебя замуж только потому, что люблю тебя!
- Хотел бы я быть в этом уверен… - еле слышно пробормотал он. - Я не хочу портить тебе всю жизнь из-за того, что твои чувства однажды одержали верх над здравым смыслом. Видишь ли, если ты раскаиваешься, то еще не поздно передумать. Я готов расторгнуть наш брак.
Сердце девушки сжалось от тоски и отчаяния - все потеряно, теперь уже ничего не вернуть…
- Брент, - она медленно встала и подошла к окну, - я выходила замуж не для того, чтобы развестись через три дня. Я не хочу ничего менять, если, конечно… если я еще нужна тебе.
Его лицо осталось безучастным.
- Ты сама должна принять решение, Вирджиния.
- Я понимаю, - проговорила она дрогнувшим голосом. - Я стала неприятна тебе, потому что отказалась удовлетворить твое желание? Ведь это правда?
- Нет! - он вскочил с кресла, ощупью нашел ее руку и сжал ее. - Никогда не говори так! Желание здесь совершенно ни при чем. Я просто хочу, чтобы ты сама разобралась во всем, понимаешь? Я готов ждать… - он помолчал, ожидая, пока она успокоится, и мягко отстранил ее от себя. - Я иду переодеваться к обеду.
Она слушала, как затихает звук его шагов. Что он хотел сказать? Почему упорно отказывается поверить в ее искренность? О Боже, неужели он о чем-то догадывается?..
Искусно приготовленный А-Фуном обед прошел в молчании. Потом они слушали музыку и говорили о каких-то пустяках - о том, что неплохо бы купить ошейник Хромоножке, что не стоит открывать вечером окна, так как на свет летит множество насекомых, что Дебюсси можно слушать только под настроение… Внезапно Вирджиния услышала, как хлопнула входная дверь, и обрадовалась, подумав, что это пришел Ланс. Но нет, перед ней стояла незнакомая девушка, и она почему-то сразу поняла, что это и есть Ширани.
На первый взгляд она могла показаться ожившей статуэткой. Синие вечерние тени удивительно удачно гармонировали с блестящим лазоревым сари. Ширани была высокой и стройной, а красиво уложенные черные волосы подчеркивали изящество черт ее лица, нежной шеи и покатых плеч. Вирджиния знала, что многие женщины ухитряются скрыть недостатки фигуры, надевая сари, но Ширани явно не относилась к их числу.
Брент обернулся, на его лице застыл немой вопрос. Ширани мгновенно оказалась возле него, шурша шелком сари, звеня серебряными браслетами, и, странное дело, рядом с Брентом она казалась маленькой, хрупкой и покорной.
- Они не сказали мне! Они ничего не сказали мне! - повторяла она. - Я бы вернулась, как только узнала. Почему они не сказали?
- Вам было незачем прерывать отпуск, Ширани, - ласково проговорил Брент. - Я специально попросил коллег не вызывать вас из Дели. Да и к чему? Доктор Чула весьма успешно справляется с моей работой.
- Да, разумеется, но я могла бы утешить вас, - глаза Ширани наполнились слезами. - За вами хорошо ухаживали? Неужели они ничего не сумели сделать? Не верю!
- Не расстраивайтесь, Ширани, - Брент положил ей руку на плечо. - Врачи были на высоте. Вирджиния, познакомься с доктором Ширани Ансвар, моей ассистенткой. Ширани, это моя жена, Вирджиния.
Глаза Ширани изумленно распахнулись и вспыхнули гневом. Это были великолепные глаза - темно-фиалковые, обрамленные густыми ресницами и умело подкрашенные серебристыми тенями. Не отвечая на дружескую улыбку Вирджинии, она пристально рассматривала ее.
- Я думала, вас зовут Анна, - холодно произнесла Ширани.
- Для меня она Вирджиния, - ответил Брент.
- Ах, вот как… - Во взгляде Ширани мелькнуло подозрение. - Вам нравится эта страна?
- Здесь так необычно, ведь я впервые на Востоке, - натянуто ответила Вирджиния.
- Необычно! - По губам индианки скользнула ироническая улыбка. - Почему все вы говорите, что здесь "необычно"? Это страна радости и скорби, страшных обычаев и странных традиций, вечности и красоты! А вы говорите, что здесь всего-навсего "необычно".
- Вирджиния здесь слишком недавно, - спокойно заметил Брент. - Вы выпьете что-нибудь, Ширани?
Вирджиния вздрогнула от столь откровенного упрека в недостатке внимания к гостье. Но та уже села в кресло, подвинула к себе пепельницу и вынула из сумочки длинную тонкую сигарету.
- Вы хорошо провели отпуск, Ширани? - поинтересовался Брент.
- Великолепно. Я пробыла неделю дома и еще съездила к брату в Массерам. Он начал работу с лазерной аппаратурой.
- Вот как? - Брент оживился. - Расскажите об этом подробнее.
Последовал разговор, насыщенный специальными терминами, и Вирджиния почувствовала себя так, будто Брент и его ассистентка отгородились от нее плотной ширмой. Лицо Брента было заинтересованным и оживленным. Вирджиния безуспешно попыталась следить за разговором, но тут Брент спросил:
- Ты ничего не пьешь, Вирджиния?
Она потянулась за своим пустым бокалом, запоздало вспомнив, что ее сестра обожала коктейли, в которых главным ингредиентом была водка. Но Брент вновь обратился к индианке.
Помнил ли он, как красива Ширани? Сохранил ли воспоминание о ее гладкой коже, розовых лепестках щек, неуловимом аромате женственности, окружающем ее?.. Внезапно слова Ширани привлекли ее внимание:
- Разумеется, вы можете! Брент, я бы хотела, чтобы вы осмотрели этого ребенка. Я так беспокоюсь за него - за время моего отпуска его состояние не улучшилось, и я не уверена, что правильно назначила лечение. Вам совсем не обязательно видеть его - достаточно пальпации и вопросов.
- Значит, завтра? - Брент откинулся на спинку кресла, барабаня длинными гибкими пальцами по подлокотнику.
- Да, так вы согласны? - просияла Ширани.
- Ладно, я поеду с вами, - улыбнулся Брент. - Только, ради Бога, не ждите от меня чуда.
- С каких это пор наша работа стала зависеть от чудес? - Индианка торжествующе смотрела на Брента, голос которого неуловимо изменился. - Я проработала с вами восемь месяцев и довольно много узнала о вас. Вы не должны терять надежду. Вы сами убедитесь, что можете работать. А пока зрение не вернулось к вам, я могу быть вашими глазами… конечно, если позволите.
Брент сидел неподвижно, и Ширани продолжила:
- Так решено? Отлично. - Она оглядела комнату и заметила: - Вижу, все книги куда-то делись… Неужели вы выбросили даже ваш любимый "Ланцет"?
- Нет, я продолжаю получать его, - спокойно ответил Брент. - Все книги теперь в моей… в моем кабинете.
- Можно, я поищу последний номер?
За несколько минут, пока ее не было в комнате, Брент не проронил ни слова. Вирджиния почувствовала почти детскую обиду.
Вскоре Ширани вернулась с журналом в руках.
- Нашла! Заодно я перелистнула ваш календарь, там еще был листок с прошлым месяцем… О, забыла - вы ведь… Простите меня.
Брент покачал головой.
- Не извиняйтесь, Ширани, все в порядке.
Глава 10
- Я едва могу поверить, - возбужденно говорил Брент на следующее утро, - что это возможно - ставить диагноз и лечить, руководствуясь слухом, ощущениями, опытом и инстинктом. Ширани уверена, что я справлюсь. Во всяком случае, я попробую осмотреть того ребенка. Ты слушаешь меня, Вирджиния?
- Да, конечно, - грустно отозвалась она.
- Жаль, что нам придется отложить поход за покупками на послеобеденное время, а то и до завтра.
Вирджиния молчала, глядя как возится на нижней ступеньке Хромоножка, гоняясь за собственным хвостом. На дорожке показалось яркое пятно сари.
- Доктор Ансвар скоро будет здесь, - сказала она, повернувшись к Бренту.
- Вирджиния, вчера вечером ты была такой молчаливой… - он запнулся. - Ты не хочешь общаться с ней потому, что она цветная?
- Нет, нет! - воскликнула Вирджиния. - Я и не думала об этом… Ширани очень умна и красива, - смущенно добавила она.
- Хорошо, что ты не заражена общими предрассудками, - заметил Брент. - Понимаешь, Ширани не чистокровная индианка, она то, что мы называем неприятным словом "полукровка". Несмотря на ее ум, преданность медицине и европейское воспитание, многие наши коллеги видят в ней человека второго сорта. Думаю, ты должна относиться к ней, как к подруге, а не просто как к моей ассистентке.
- Тише, она уже идет, - торопливо проговорила Вирджиния, радуясь возможности уклониться от ответа.
Сегодня Ширани была одета в чисто белое сари, ее ножки в белых парусиновых туфлях казались неправдоподобно маленькими. Рядом с ней Вирджиния почувствовала себя неопрятной, хотя принимала душ и переодевалась всего час назад.
- Так вы не передумали, Брент? Отлично, - проговорила Ширани. Затем она обратилась к Вирджинии, и ее голос сразу стал вкрадчивым и мягким: - Не беспокойтесь, миссис Хартлин, я присмотрю за ним.
- Благодарю вас, - смущенно пробормотала Вирджиния.
Когда подошло время ленча, Вирджиния поняла, что Брент вернется нескоро. Она решила покончить с письмами к родным, но, написав пару строк и перечитав их, раздраженно разорвала листок. Нет, легче будет написать сперва бабушке Энни. По мере того, как она изливала свои обиды, ей становилось легче; она быстро закончила письмо, запечатала его в конверт и тяжело вздохнула.
- Миссис Хартлин?
Звонкий голос заставил ее обернуться. Возле террасы стояла улыбающаяся Тьят.
- Вам плохо, миссис Хартлин? - осторожно спросила она. - Вам не нравится в нашей стране?
- Нет, Тьят. Здесь очень красиво, мне нравится ваш народ, - она попробовала улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. - Только вот…
- Вам грустно, потому что доктор Хартлин еще не вернулся, - задумчиво проговорила Тьят. - Но ведь он не может работать! Зачем он уехал?
- Он доктор и, несмотря на слепоту, может обсуждать медицинские вопросы со своими коллегами, - попыталась объяснить Вирджиния.
- Она думает совсем не о медицине! - покачала головой Тьят. - Я видела ее, я знаю. Она хотела быть меа луанг, но приехали вы, и теперь она ненавидит вас. Она стала меа ной.
- Ничего не понимаю, - уставилась на нее Вирджиния. - К чему доктору Ансвар ненавидеть меня? Она знакомая доктора Хартлина…
- Простите, миссис Хартлин, но она не просто знакомая. Я знаю.
- Не уходи, Тьят, - попросила Вирджиния, заметив, что девочка повернулась к выходу. - Расскажи мне о своей семье.
После длинного рассказа о семье Тьят и всяких забавных случаях, девочка уверенно проговорила:
- У вас нет дома для духа - вот в чем дело. Надо сделать его, и все будет хорошо.
- Что такое дом для духа?
- Это святилище для духа вашего дома. Вы приносите ему пищу, а он охраняет дом от болезней, - улыбнулась Тьят. - Пойдемте, я покажу вам.
С растущим любопытством Вирджиния спустилась за девочкой в сад и начала собирать необходимые для дома материалы. Тьят работала вдохновенно, и вскоре на садовом столе уже стоял каркас из гибких бамбуковых побегов, покрытый листьями.
После полудня дом для духа был готов. Приползший к ним Хромоножка с интересом наблюдал, как проворно двигаются пальцы Тьят, сплетая бамбук.