- Маленькие победы все равно остаются победами, миледи, - прошептал дворецкий, под прикрытием подготовки для нее свежей салфетки.
Дейдре вздохнула. Это было правдой. В битве за завтраком, подумала девушка, она на много очков опередила своего мужа. И тот, по крайней мере, ненадолго, хотя и один раз, прямо посмотрел на свою дочь. Это уже было кое-что.
Она подняла взгляд и увидела, что взгляд Брукхейвена прикован к ее лифу. Ночная рубашка, которая все еще была на ней, не особенно скрывала что-либо, да и ее тонкий пеньюар не оказывал большой помощи.
Отлично. Пусть он видит то, что упускает со своей идиотской тиранией. Дейдре положила вилку и глубоко вдохнула, опустив одно плечо так, что ее декольте опасно приблизилось к тому, чтобы сползти вниз. Конечно же, этого не произойдет, но она пофлиртовала достаточно в своей жизни и знала, что предвкушения даже малейшей возможности такого события было достаточно, чтобы удерживать внимание мужчин часами.
Его глаза потемнели, а его скульптурно вылепленная челюсть напряглась. Дейдре могла ощущать то, как его усилившееся вожделение горячей волной распространяется от его кожи, словно жар от горящего в камине черного угля.
К несчастью, когда Колдер смотрел на нее подобным образом - словно его жесткий самоконтроль являлся единственным, что останавливало мужчину от того, чтобы смести все со стола и овладеть ею на нем, - тогда у нее у самой слегка подгибались колени.
У нее во рту пересохло от ее собственных фантазий, а ее дыхание становилось все более затрудненным. Чтобы отвлечь себя, Дейдре вслепую отрезала кусочек еды и заставила дрожащую руку поднести вилку ко рту.
Затем первый кусочек солено-сладкой ветчины начал таять на ее языке, отвлекая девушку от вожделения к своему мужу к чему-то более достижимому.
О, блаженство. Девушка закрыла глаза, чтобы самым полным образом насладиться вкусом, затем торопливо отрезала другой кусочек, побольше. Она не пробовала ветчину уже много лет - и почему так происходило?
Теперь, когда Дейдре думала об этом, то вспомнила, что строгая диета была идеей Тессы. Дейдре было запрещено баловать себя чем-либо, что могло вызывать нормальный аппетит, с пятнадцати лет.
По правде говоря, это не было полностью делом рук Тессы, потому что ничто не остановило бы Дейдре, если бы она решилась взбунтоваться. Такая строгая защита своей фигуры имела смысл, когда она охотилась на герцога. А сейчас она уже замужняя женщина. Она может стать такой же толстой, как кухарка, и Брукхейвен не сможет ничего с этим поделать.
Дейдре поудобнее устроилась на стуле и приготовилась есть до тех пор, пока не сможет дышать.
Колдер наблюдал за тем, как его благородная жена с такой жадностью принялась за свой завтрак, словно работала в поле. Это зрелище было странно удовлетворительным. В своем увлечении она отбросила свою защиту хотя бы на один момент, и маркиз наслаждался неподдельным удовольствием на ее лице.
Если бы только он был причиной этого удовольствия, а не прекрасная кулинария его прислуги. Все, что Колдер мог делать - это не смотреть в упор на ее грудь в этой свободной и кружевной ночной рубашке. Он не ощущал даже вкуса еды, которую пережевывал!
Тем не менее, прогресс есть прогресс. Его жена начала прибирать его дочь к рукам, несмотря на возникшие ранее признаки восстания, и теперь у него был полный стол за завтраком.
Не так плохо для третьего дня в роли мужа. Возможно, он был немного грубоват, но скоро он сумеет сделать так, чтобы все шло гладко, и тогда сможет вернуться к посещению своих любимых фабрик…
Господи Боже, прошло уже несколько дней с тех пор, как Колдер уделял им больше, чем поспешно проходящую мысль.
Он должен немедленно уйти. Ему нужно объехать свою собственность, занять себя чем-то настоящим и конкретным, и совершенно лишенным грудей. Да, абсолютно лишенным. Настало время покинуть этот сумасшедший дом и снова затеряться в комфортно сухом и однородном мире производства.
Нежелание затягивало его, и маркиз затруднялся объяснить почему. Было слишком рано. Дейдре еще слишком непредсказуема. Мэгги все еще не привыкла к ней. Прислуга не узнала, как держать ее в узде.
Да, все так. Он не осмелится уехать. Для него не осталось незамеченным то, что она соблазняла Мэгги перейти на темную сторону. Даже Фортескью, чье сердце было сделано из совершенно надежного льда, оказался явно сраженным ею. При такой скорости, с которой она передвигалась, Дейдре завоюет весь мир к тому времени, когда он вернется!
Нет. Лучше остаться - отстаивать свои позиции. Его жена должна узнать, что он не отклонится со своего курса.
Кроме того, хотя он не признался бы в этом даже под самой ужасной пыткой, Колдеру было даже любопытно увидеть, что она сделает в следующий раз.
Глава 18
Напряжение в комнате для завтраков не ослабло до тех пор, пока его сиятельство угрюмо не извинился и не бросил салфетку на свою тарелку. Дейдре весело улыбнулась своему мужу.
- Вы покидаете нас сегодня?
Тот недовольно посмотрел на нее.
- Нет необходимости говорить это с такой надеждой.
В ответ она захлопала ресницами.
- Я не знаю, что вы имеете в виду, милорд.
- Хм. - Маркиз отвернулся, затем повернулся обратно. - Кстати, моя дорогая, завтра вы оденетесь к завтраку.
Дейдре сладко улыбнулась.
- Как пожелаете, милорд.
Это озадачило его.
- Э-э… хорошо. Тогда доброго вам утра. - Колдер широкими шагами вышел из комнаты, чуть менее раздраженный, чем прежде.
Как только он ушел, улыбка Дейдре померкла. Хотя дразнить этого мужчину было забавно, "раздражение" было не той эмоцией, которую она вечно хотела бы наблюдать.
- Было не так уж плохо, - глубокомысленно заявила Мэгги. - Думаю, что папе отчасти понравилось то, что мы были здесь.
Дейдре вздохнула.
- Я определенно надеюсь на это. - Она оттолкнула свою тарелку. - Фортескью, можем ли мы выпить чаю в моей гостиной? - Девушка улыбнулась Мэгги. - Нам нужно составить заговор.
Вскоре они устроились в уединенном комфорте красивой комнаты. Горячий, ароматный чай в прекрасном фарфоре рядом с приятным огнем влажным весенним днем - и никакой Тессы. Несомненно, большего покоя и удобства она никогда не испытывала.
- Фортескью…
Дворецкий поднял взгляд от чайного подноса.
- Миледи?
Дейдре изучала свои руки.
- Я хотела поблагодарить тебя. Несмотря на эту… эту ребяческую войну между мной и его сиятельством, ты обращаешься со мной с огромным уважением.
- Конечно же, миледи. - Фортескью сделал движение, чтобы двинуться дальше, но Дейдре подняла вверх руку.
- Подожди. Я не позволю тебе отмахнуться от этого, Фортескью. После того, как я жила в доме моей мачехи, я отлично знаю, как прислуга может сделать жизнь хозяйки несчастной, если пожелает этого… и этот тон обычно задается дворецким. - Девушка бросила взгляд туда, где Мэгги играла со своим котенком у огня, затем внимательно взглянула на дворецкого.
- Весьма глупым может показаться отказ выполнять желание его светлости, заключающееся в том, чтобы я воспитывала леди Маргарет, особенно потому, что она, очевидно, нуждается в этом. Мне просто хочется, чтобы ты понял - я нахожу невозможным вовсе не то, что попросил у меня лорд Брукхейвен… - Дейдре беспомощно пожала плечами, затем развела руками. - Это все из-за того, как он попросил - или, скорее, вовсе не просил. Ты тоже считаешь, что я выгляжу смешной?
Фортескью очень внимательно смотрел на какую-то точку над ее головой.
- Миледи, я часто замечал во время внедрения новой прислуги в домашнее хозяйство, что как они начинают проявлять себя с самого начала, так они и продолжают работать - только если их немедленно не поправить.
Дейдре коротко рассмеялась.
- Этот спор может пойти в любом из двух направлений, Фортескью.
Фортескью поклонился, его глаза оказались в тени из-за того, что он стоял под определенным углом к свету.
- Я такого же мнения, миледи.
Дейдре долго изучал стоящего перед ней мужчину.
- Ты на моей стороне, не так ли, Фортескью?
Фортескью на краткий момент встретился с ней взглядом.
- Я надеюсь, что все мы сможем выиграть, миледи. - Затем он снова поклонился. - Если вам ничего больше не нужно, миледи?
Дейдре засмеялась и махнула дворецкому рукой.
- Ступай, вселяй страх в какого-нибудь несчастного угольщика. Тебе больше не испугать меня.
- О Боже, - тихо ответил он. - А я получал от этого такое удовольствие.
Дейдре все еще смеялась, когда дверь за дворецким закрылась, но ее веселье померкло, когда она посмотрела на одинокую маленькую девочку перед камином. Счастье Мэгги зависело от того, чтобы завоевать как можно больше колеблющегося внимания ее отца - а счастье Мэгги каким-то образом стало очень важным для Дейдре.
Затем девушка опустилась на колени рядом с ребенком и заворковала над котенком. Озорной заговор мог подождать до тех пор, пока они не закончат пить чай.
- Мы может намазать черную ваксу на его расческу.
Дейдре вежливо обдумала это предложение.
- Я бы хотела увидеть это - хотя такой план мог бы быть более эффективным, если бы он был светловолосым, ты не думаешь?
У Мэгги вытянулась лицо.
- Ох. - Она вздохнула. - Тогда чернила в его зубном порошке?
Дейдре состроила гримасу.
- Что, если они потом никогда не отмоются?
- О, когда-нибудь они сотрутся, - весело заверила ее Мэгги.
Дейдре с осторожностью оглядела девочку.
- Напомни мне никогда не злить тебя.
Фортескью внес свежий чайник с чаем. Дейдре улыбнулась с благодарностью и вернулась обратно к своему злодейскому генеральному плану.
Дворецкий медлил. Через мгновение он откашлялся.
- Миледи, могу ли я рассчитывать на минуту вашего внимания?
Дейдре подняла взгляд и увидела, что Фортескью стоит еще прямее, чем обычно. Господи, если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что он нервничает! Девушка наклонилась, чтобы шепнуть на ухо Мэгги:
- Леди Маргарет, сбегайте в классную комнату и принесите мне еще бумаги, пока я помогаю Фортескью вытащить стальной прут из его задницы.
Мэгги хихикнула и быстро повиновалась. Фортескью выглядел удивленным такой готовностью, когда Мэгги пронеслась мимо него с широкой улыбкой.
- Вы творите чудеса с этой молодой леди, миледи.
Дейдре нахмурилась. Ей бы не хотелось, чтобы что-то подобное дошло до Брукхейвена.
- Я ничего не сделала. Леди Маргарет принимает свои собственные решения.
Фортескью поклонился.
- Совершенно точно, миледи.
Дейдре одарила дворецкого полуулыбкой.
- Что я могу сделать для тебя, Фортескью?
Тот откашлялся.
- Я подумал, что возможно сейчас, когда вы устроились в Брук-Хаусе… до некоторой степени… - Его слова деликатно затихли, потому что это совершенно точно не было правдой. - Возможно, что вы могли бы подумать над тем, чтобы сделать постоянным назначение Патриции в качестве вашей горничной - то есть, если вы находите ее работу удовлетворительной?
Дейдре удивилась.
- Я даже не осознавала, что это еще не произошло.
- Нет, миледи. Его сиятельство просил, чтобы я нашел кого-то в штате прислуги, кто мог бы занять это место до тех пор, пока вы не выберете свою горничную.
Патриция была прекрасной девушкой и очень умелой, намного превосходящей тот уровень, который можно было предположить, учитывая недостаток у нее образования…
Дейдре выпрямилась.
- Она очень разумная девушка, но ее речь? - Дейдре махнула рукой. - Я беспокоюсь, что она никогда не сможет чего-то добиться за пределами этого дома. Мне бы также весьма помогло, если бы девушка умела читать и считать.
Мэгги вошла обратно в комнату со стопкой бумаги, пятном на щеке и быстро расплетающейся косой. Не задумываясь, Дейдре притянула девочку к себе на колени и начала переплетать ей волосы. Казалось, что Мэгги не имела ничего против, но глаза Фортескью расширились от удивления. Дейдре продолжала:
- Если Патриция не возражает, то я хотела бы немедленно нанять для нее преподавателя.
Напряжение моментально исчезло с красивого лица Фортескью, и он быстро кивнул.
- Я сразу же позабочусь об этом. Я точно знаю, кого нужно нанять. - Он вышел шагом, который можно было бы описать как "бойкий" - если, конечно, речь шла бы не о Фортескью.
- Как дела с задницей Фортескью? - с любопытством спросила Мэгги.
Дейдре улыбнулась, пока рассеянно вытирала лицо Мэгги своим носовым платком. Дворецкий и горничная леди? Она обнаружила, что даже завидует им.
- Весьма странно, но я думаю, что теперь дела обстоят гораздо лучше.
Глава 19
Мисс Софи Блейк удалось, несмотря на свою обычную неуклюжесть и неспособность сливаться со стенными панелями из-за своего роста, сбежать из дома своей тети незамеченной и без компаньонки. Не то чтобы Тесса была слишком исполнительной, но у нее была сверхъестественная способность замечать, когда кто-то собирался повеселиться, как раз вовремя для того, чтобы испортить это веселье.
Было странно прогуливаться по улицам Лондона одной. Возможно, это должно было быть тревожащим фактом, но казалось, что ее немодный наряд и очевидное отсутствие богатства помещали Софи куда-то в середину огромного класса прислуги и, следовательно, делали ее почти невидимой. На самом деле это скорее освобождало девушку, и она старательно наслаждалась длинной прогулкой до Брук-Хауса.
Она даже улыбнулась Фортескью, когда вошла, но пропустила его удивленное моргание, потому что оглядывалась в поисках Дейдре.
- Ее сиятельство в своей гостиной, мисс Блейк. Если вы изволите подождать в приемной, я поставлю ее в известность, что вы здесь.
Слегка улыбнувшись напоминанию, что сейчас она просто гость, а не член семьи, Софи передала дворецкому свою шляпку и перчатки и пошла дальше по коридору. Как только она приблизилась к двери приемной, девушка обернулась в ответ на тревожное ощущение того, что за ней наблюдают.
Фортескью остался стоять там, где она оставила его, и он смотрел на нее с ошеломленным выражением на лице. В ответ на вопросительный взгляд Софи, дворецкий пришел в себя и склонился в почтительном поклоне, прежде чем зашагал прочь в поисках Дейдре.
На что же этот человек мог так засмотреться?
Затем Софи поймала свое отражение в маленьком зеркале в холле, пока проходила мимо него. Ее красноватые волосы выбились из-под чепчика, а свет падал на переносицу как раз в нужном месте, и ее длинная шея выглядела как шея ощипанного цыпленка, выглядывающая из оборчатого выреза нелепого платья.
О, все правильно. Я некрасива.
Как уже бывало не раз, сознание девушки немедленно отогнало эту мысль прочь, вместо этого обратившись к ее проекту. Всякий раз, когда Софи получала возможность сбежать от социальных обязательств Тессы, она работала над ним. Полностью переведя первую из сказок немецкого фольклора, к своему удовлетворению и полному удовольствию своих кузин, сейчас девушка была на середине второго перевода, волшебной истории, которая обещала стать еще более захватывающей, чем первая.
Сосредоточившись на восхитительных перспективах будущего открытия, Софи прошла в музыкальную комнату по пути в приемную, не проявив своей обычной осторожности при входе куда-нибудь. Однако залитое солнечным светом помещение не было пустым.
Софи резко остановилась, как только зашла в дверь. За маленьким фортепиано сидел мужчина, рассеянно пробегавший по клавишам одной опытной рукой. Ноты ритмично взлетали вверх и опускались вниз, это была приятная мелодия для таких простых гамм.
Девушка задумалась о том, как будет звучать музыка, если он попытается заиграть по-настоящему. Она обожала музыку, хотя в Актоне ее было бесценно мало, но сейчас Софи пришла сюда, чтобы увидеть Дейдре, а не для того, чтобы сталкиваться со странными мужчинами.
Она не могла пройти через комнату так, чтобы незнакомец не увидел ее - а если он увидит ее, то заговорит с ней - а затем ей придется разговаривать с ним…
Паника поднялась внутри нее. Нет, она сейчас же вернется и найдет Фортескью - который уже исчез, чтобы сообщить Дейдре, черт побери! Возможно, если Софи торопливо пройдет мимо этого типа, то он примет ее за служанку и просто продолжит играть. Она может быть даже сумеет выдавить из себя реверанс так, чтобы это не превратилось в катастрофу…
- Вы подожжете мне волосы на затылке, если продолжите смотреть на меня таким взглядом.
Задохнувшись, Софи подняла взгляд и увидела, что мужчина смотрит прямо на нее с помощью зеркала над камином. Судя по тому, что его расслабленная поза не изменилась с тех пор, как она вошла в комнату, то он наблюдал за ней все это время.
- Вы всегда находитесь в такой нерешительности? Это очень напоминает то, как кошка выбирает между собакой и купанием.
Софи открыла рот, чтобы ответить, но не смогла ничего произнести. Незнакомец был привлекательным - безусловно, слишком привлекательным. Его узкое лицо с морщинками от сардонического юмора и зеленые глаза, со знанием дела подмигивающие ей - о да, он совершенно точно знал, что является восхитительным дьяволом.
Ладони Софи повлажнели, и паника затопила ее, и хотя она стояла на расстоянии нескольких футов от чего-то бьющегося, девушка знала, что это всего лишь вопрос времени. Она разобьет что-то ценное, или сбросит вниз что-то громкое и грохочущее, или прольет что-то - о, Боже, только не это, - а затем он посмотрит на нее с сочувствующим замешательством, а после отвернется - навсегда - потому что смотреть на кого-то столь жалкого будет грубо…
- Вы собираетесь воспламениться или что-то в этом духе? - Его взгляд был любопытным и веселым, а не жалостливым. - Не думаю, что я когда-либо видел кого-то, кто бы так быстро перешел от бледности к румянцу и обратно к бледности за одно дыхание. - Незнакомец плавно повернулся и вытянул свои длинные ноги, беззаботно облокотившись одной рукой на фортепиано.
Если Софи полагала, что это было плохо, когда он наблюдал за ней в зеркало, то прежнее ощущение было ерундой по сравнению с полной силой внимания этого привлекательного мужчины. Она стояла на месте, застыв и ощущая себя полностью обнаженной, пока его веселый взгляд спускался от макушки ее головы до пальцев ног и поднимался обратно.
- Несомненно, ваш рост составляет целое платье и еще половину. Неужели ваши родители решили покупать вас по ярдам? - Он встал и подошел ближе. - Но, тем не менее, я выше, так что выигрыш за мной.
Незнакомец и в самом деле был на несколько дюймов выше, чем Софи, от чего у нее возникло необыкновенно странное ощущение, будто она почти не была вздымающимся деревом. Ей пришлось немного запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и для этого девушке понадобилось выпрямиться из ее обычного положения. Как… необычно.
О, он и в самом деле был прекрасен! Незнакомец не был по-героически привлекателен, как какой-нибудь рыцарь давно прошедших времен со стальными челюстями и железной мускулатурой. Он был стройнее, с длинным, чеканным лицом и глазами, напоминающими морскую воду, пронизанную солнцем…
Его глаза снова начали мерцать, а улыбка стала шире.
- Я почти красавец, не так ли?