– Да, пожалуйста. И много лука. – Она склонила голову набок. – Ты собираешься весь день только работать?
– В школе не хватает волонтеров. – К тому же Ник не возражал; ему нравилось возиться с детьми.
– Блэйр! – подбежала к ним Мэйси. – Сейчас будут гонки в мешках! Это лучшее соревнование. Я отложила мешок для тебя!
На секунду Нику показалось, что в глазах Блэйр вспыхнула паника. И когда ее рука невольно дрогнула, словно она собиралась прикоснуться к правой груди, он понял, что не показалось. Он тоже покосился ей на грудь. Если много прыгать… ей, наверное, было неудобно. Даже больно.
– Ты просто обязана поучаствовать, Блэйр. Мы делаем ставки. На тебя ставят больше всего!
– Ну уж нет! – Ник выскочил из-за жаровни и сунул Блэйр в руки щипцы. – Я чемпион и буду защищать свое звание! – Он ткнул в Блэйр указующим пальцем. – Никуда отсюда не уходи, пока я не вернусь. Я их всех раскатаю.
С этими словами он увел Мэйси прочь, не оглядываясь, чтобы проверить, благодарна Блэйр за его вмешательство или нет. Проклятье… Почему ему так хочется ее защищать? Откуда такая нежность?
У него дрогнули губы. Нет, в этих чувствах нет ничего дурного. Куда хуже влечение, которое снедало его, когда она оказывалась рядом. Жажда прикоснуться… поцеловать…
Когда она была рядом, все в мире было правильно.
Но с этими чувствами надо было бороться, потому что они ни к чему не приведут. Блэйр ясно дала ему это понять. А он в глубине души действительно хотел иметь большую семью… Он стиснул кулаки, вспоминая, с каким лицом она ему рассказывала, что рак лишил ее возможности иметь детей. С какой скорбью, с каким сожалением.
Ее голос раздался у него в голове, говоря: "Не твоя проблема, деревенщина". Да, не его, но…
Глупости!
В гонках в мешках он обогнал всех с большим отрывом. И когда объявили забеги на короткие дистанции, он вызвался участвовать.
Только выйдя из сарая с оборудованием, Ник обнаружил, что остался на территории школы не последним. Блэйр прислонилась к стене в нескольких шагах от входа, яркое и привлекательное видение в розовой футболке и цветном шарфе, залитая полуденным солнцем.
– Привет, – сказала она.
– И тебе привет. – Он вложил большие пальцы в ременные петли джинсов. – Тебе что-то нужно?
Ник видел, что его внезапно прохладное обращение ее задело. Он не хотел причинять ей боль, но так было лучше, иначе он сойдет с ума.
– Просто проверяла, закончил ли ты тут.
– Зачем?
– Потому что у меня для тебя кое-что есть.
В голове у него немедленно замелькали сотни картин, которые… он как можно скорее постарался вытеснить.
– Это сюрприз, – продолжила она.
Он напоминал себе обо всех причинах держаться от нее подальше. Она уязвима, через три недели она уедет… и вопрос детей, которых у нее не будет… Если все-таки ему однажды доведется снова сойтись с женщиной всерьез, они должны идеально подходить друг другу. Физически они с Блэйр совпадали. Но в других областях…
– Э-э… извини, Блэйр, но я немного устал, – хрипло выдавил он.
Ее взгляд смягчился.
– От тебя не требуется никаких усилий. И обещаю: то, что я тебе покажу, перевернет твой мир.
Она его уже перевернула.
Блэйр оттолкнулась от стены и подошла к нему:
– Ты же меня не боишься, деревенщина?
– Нет!
– Тогда иди за мной.
Ник поддался любопытству. Заперев сарай, он последовал за Блэйр.
Глава 8
Когда Блэйр повернула с главной дороги в национальный парк на гравийную дорожку вбок, Ник выпрямился на пассажирском сиденье:
– Куда мы едем?
– Увидишь. – Ее предвкушение и энтузиазм были заразительны. Ник покосился на нее, а потом развернулся, чтобы изучить получше. Она выглядела свежо и спокойно, хотя весь день участвовала в соревнованиях. Нос и щеки порозовели, немного поджарившиеся на солнце, но это только подчеркивало чистоту кожи и синеву глаз.
Словно почувствовав его взгляд, Блэйр на секунду встретила его своим, улыбнулась, словно не могла сдержаться, и снова сосредоточилась на дороге, которая все больше превращалась в колею.
– По-моему, сегодня я более чем доказала, что здорова и полна сил.
Ник согласно кивнул, но нахмурился:
– Но Глори там не было.
– Да, но было много ее подруг. Ей расскажут, не стоит сомневаться. – Ее голос звучал восхитительно удовлетворенно и решительно.
Оторвав руку от руля, Блэйр жестом указала на пейзаж:
– Красота, да?
Ему не сразу удалось переключиться с ее ярко-розовых ноготков и длинных пальцев на пейзаж за окном. Слева поднимался лес из высоких эвкалиптов – гладкие белые стволы и зеленые кроны, чередующиеся с порослью помельче. К августу все это станет золотым, а цветы наполнят воздух ароматом. Справа пологие склоны спускались к реке, поблескивающей среди травы. При засухе они выцветут до коричневого и белого, но в последние годы дождей было много, и луга поросли роскошной зеленью… такие же свежие и привлекательные, как женщина рядом с ним.
– Вот мы и приехали!
Он вернулся в реальность и обнаружил, что снова глазел на Блэйр. Теперь он посмотрел в лобовое стекло… и увидел деревянный дом. Большой, старый и очаровательный. Это его Блэйр хотела показать?
– Это гостиница "Форест Даунс". – Блэйр вышла из машины, но снова заглянула внутрь, чтобы добавить: – Она продается. – Она помотала перед Ником связкой ключей.
Дом отдыха на природе! Ник рассказывал ей о своем воздушном замке. Теперь, сглотнув, он смотрел на дом. В юности он мечтал как раз о таком месте. О том, как будет водить группы туристов по национальному парку Баррингтон-Топас, показывать красоту местных лесов и гор. Представлял обеды и ужины в просторной столовой, дружеские разговоры у ревущего камина с гостями, которые почти как семья. В этой картине всегда были дети – много детей… Он до сих пор видел все до последней детали.
Но от этой мечты он отказался.
Теперь он не хотел выходить из машины. Ноги не слушались. Блэйр не могла вот так просто вернуть ему мечту; теперь было бы рискованно так менять свою жизнь. Ему нравилось ремонтировать старинные машины и управлять другими делами.
Конечно, он мог бы добавить к ним недвижимость…
Ник покачал головой. Это место никогда не стало бы просто собственностью. Оно должно было стать любимым делом.
Воплощением забытой мечты.
В гостинице было восемь номеров на двоих, со стеклянными дверями, выходившими на опоясавшую дом веранду. Большая, профессионально оборудованная кухня, просторные гостиная и столовая. Позади дома веранда расширялась и превращалась в террасу. Сбоку пристроилась стойка для барбекю. Идеальное место, чтобы любоваться закатом… выпить пива жарким летним вечером… жарить зефир зимой…
Идеальное место.
Блэйр указала на маленький коттедж, прятавшийся под деревьями в стороне.
– Это дом владельца, в нем три спальни.
Превосходное жилье для него и Стиви, невольно подумал он.
– А там, – Блэйр указала в другую сторону, – совет одобрил строительство четырех домиков.
Они подойдут и гостям, и живущему на территории персоналу.
Ник упивался видом.
– Почему это место продается?
Блэйр оперлась локтями на перила:
– Риелтор сообщил, что владельцы переезжают в Америку. – Глядя вдаль, она глубоко втянула воздух. – Оставлять такое место, должно быть, нелегко. Такая красота и такой покой…
Спускающееся солнце отбрасывало длинные тени и окрашивало воздух в синий; ни ветерка, ни единого звука, кроме редких птичьих криков. Ник прислонился к перилам рядом с ней, осматривая все в деталях. И вдруг замер. Коснулся руки Блэйр и, прижав палец к губам, указал на семейство кенгуру, пасущееся на лужайке.
Она тихонько выдохнула.
– Смотри! Там мать с кенгуренком…
И правда, маленькая головка со слишком длинны ми ушами высовывалась из сумки матери. Детеныш неуклюже выкатился наружу и принялся чавкать травой рядом с матерью.
Блэйр негромко засмеялась:
– Кенгурята невероятно милые. Все семейство наверняка наполовину ручное. – Осторожно, чтобы не вспугнуть, она присела на широкую ступеньку ведущей к лужайке лестницы.
Ник остался на прежнем месте.
– Как давно эту гостиницу выставили на продажу?
– Почти месяц назад.
– Есть заинтересованные покупатели?
Блэйр подняла на него взгляд и улыбнулась:
– Мне кажется, вот-вот появятся.
Ник рассмеялся. Кенгуру подняли головы и уставились на них. А потом вернулись к своему занятию, явно решив, что Блэйр и Ник им ничем не угрожают.
– Зачем ты меня сюда привезла, Блэйр?
Она переплела пальцы, все еще глядя прямо перед собой. Но наконец обернулась:
– Жизнь слишком хороша, чтобы отказываться от мечты, Николас. Это главный урок, который я усвоила в прошедшие месяцы. Мы все откладываем то, что по-настоящему хотим, надеясь, что еще будет время. Но иногда его не остается.
Если бы он жил моментом, как она говорила, то опрокинул бы ее в мягкую траву и занялся с ней любовью со всем жаром, пронизывающим его тело. Доказал бы, что они идеально подходят друг другу.
Но потом он вспомнил, как застыла Блэйр, когда боялась, что он может задеть ее протез, и понял, что, хотя она хочет жить сегодняшним днем, сама она еще до этого не дошла. У него потяжелело на душе.
– О чем мечтаешь ты, Блэйр?
На секунду ее глаза расширились.
– Знаешь, я так сосредоточилась на лечении, на выздоровлении… на избавлении Глори от тревог, что давно об этом не думала.
И она так долго скорбела по мечтам, которым теперь не суждено было сбыться. Но Ник не хотел ей об этом напоминать. Вместо этого он сказал:
– Может, хочешь вывести свой бренд на новые высоты?
К его изумлению, она поморщилась:
– Это вряд ли! Я не хотела себе в этом признаваться, но в последние годы работа приносила мне все меньше удовольствия. Много работы и, конечно, много успехов…
– Но?
Он хотел утонуть в ее ясных синих глазах.
– Я все больше отходила от дизайна, занималась менеджментом и продвижением.
Он опустился на ступеньку рядом с ней:
– Значит, успех увел тебя от того, что тебе нравилось в работе?
– Именно! – Она подперла подбородок рукой. – Мне стоит нанять менеджера.
– И снова заняться дизайном?
– Может быть.
Нику не нравилось желание надавить на нее, заставить принять окончательное решение. Его это не касается.
– Ты всегда можешь вернуться в Дангог и давать уроки светского поведения девочкам. – Он хотел пошутить, но прозвучало искренне.
Блэйр подняла голову.
– Глори была бы счастлива.
А сама Блэйр?
– Мне пришлось бы тоже начать звать тебя деревенщиной. – На этот раз шутка удалась.
– Звучит не так красиво, как принцесса. – Блэйр подогнула одну длинную ногу, откинулась на перила. В его глазах она всегда осталась бы принцессой. – Мне нужно подумать. Но сейчас мы говорим не о моем будущем, а о твоем, Николас.
– Почему?
– Потому что мое слишком неопределенно. Почему ты не воплощаешь свои мечты?
– От этой, – он указал жестом на пейзаж, – я давно отказался.
Блэйр изящно пожала плечом.
– Ты мог бы ее вернуть, если бы захотел. Но я говорю не только о доме отдыха. Но и о детях – твоих детях, которых ты хочешь.
Его рот наполнился горечью. Даже если бы Блэйр осталась в городе, в ее будущем дети не планировались.
– Тебе ли учить других, как жить? – с горечью сказал Ник.
Она возмущенно вскинула голову:
– О чем ты? Я же сказала, что мне надо переоценить свою жизнь, свое будущее. Я не собираюсь пускать все по течению, поверь. – Не после того, что она пережила.
– Тогда будь честна. Если не передо мной, то перед собой. Хватит себе лгать! – повысил голос Ник. Он придвинулся ближе, окутывая ее горячим густым запахом. Блэйр не отодвинулась, гордо держа голову.
– О чем ты говоришь, деревенщина?
Ее попытка пошутить не сработала. Взгляд Ника оставался жестким и целеустремленным.
– Пока ты не примешь себя такой, какая ты сейчас, пока не перестанешь стыдиться того, как выглядит твое тело, ты не найдешь покоя – и тем более не найдешь счастья.
Его слова резали как ножи.
– Я стыжусь своего тела? – воскликнула она. – Я благодарна за то, что ему хватило сил справиться с операцией, с лечением…
– Еще и это! Все эти разговоры о том, как ты рада, как ты благодарна за то, что есть… Ты имеешь право злиться на то, что потеряла грудь. Имеешь право на гнев из-за того, что у тебя теперь не будет детей. Блэйр, ты имеешь право горевать!
Его слова были как удары, и Блэйр вскочила на ноги и отступила.
– Не указывай мне, что чувствовать! Что ты в этом понимаешь? У тебя не было рака. Ты не представляешь, что такое смотреть в зеркало и не узнавать себя. Не знаешь, каково видеть шок в глазах близких, когда они видят, насколько ты изменилась. Когда они проходят мимо твоей больничной койки, потому что не узнают, а навещали только вчера!
Ник побледнел.
– Блэйр, я…
– Нет! – Она не хотела слушать извинения. – Ты говоришь, что я имею право на горе и гнев? Ты думаешь, что я их не чувствую? Да ты просто не представляешь!
– Так расскажи мне.
На нее наконец накатила усталость. Но расслабиться она не могла.
– Расскажи мне, что ты чувствуешь на самом деле.
– Миллион разных чувств одновременно. – И это сказывалось. Она снова опустилась на ступеньку, обвила рукой столбик перил. И прислонилась к нему головой.
– Назови что-нибудь одно. – Ник тоже сел. Он не прикасался, держал дистанцию, но был достаточно близко, чтобы дотянуться, если бы она захотела.
Блэйр смотрела на пасущихся кенгуру.
– Мне страшно, – сказала она наконец. – Страшно, что рак вернется без предупреждения. Страшно, что мне придется снова проходить через лечение. Или, что еще хуже, что лечение не поможет. Я не готова умереть.
К его чести, Ник не стал пытаться отговаривать ее от страхов рассказами о достижениях современной медицины и о том, что врачи так внимательно за ней наблюдают, что у нее есть все шансы на полное выздоровление. Он как будто почувствовал, что она все это уже знает. Но в холодные часы перед рассветом это знание не помогало ей прогнать страх.
– Я боюсь, что моя жизнь никогда не станет нормальной. Боюсь, что теперь страх будет управлять моей жизнью. Страх, и гнев, и горе.
– И поэтому ты напоминаешь себе обо всем, за что должна быть благодарна. – Ник это понимал.
– Да. – Она встретила его взгляд. – Думаешь, это неправильно?
Он покачал головой:
– По-моему, разумно.
Оба они молчали, пока Ник не прочистил горло:
– Поужинаешь со мной?
Блэйр не ожидала перемены темы.
– Я…
– Не как друзья, – уточнил он с растущим напором. – Я приглашаю тебя на свидание.
Она раскрыла рот. Они это уже обсуждали!
– Зачем?
– Ты мне нравишься. Очень. Я хочу снова тебя поцеловать. Все время хочу. Хочу узнать, куда мы придем, если рискнем пойти…
Его слова, особенно о поцелуях, мгновенно прогнали ее слабость.
– Нет!
– Почему нет?
– Николас, через две недели я возвращаюсь в Сидней.
– И что? Это не конец света. Мы можем продолжать встречаться. Может, не так часто, как хотелось бы, но можно что-то придумать…
– Нет! – Она вскочила на ноги, дрожа всем телом. – Я тебе не подхожу.
Он поднялся медленнее, не отводя карих глаз. Его взгляд очертил ее ноги от ступней до бедер, ее тело, и плечи, и подбородок, пока не встретился с ее взглядом. Ее дрожь усилилась.
Его слова, его взгляд дразнили ее всем тем, чем она больше не могла обладать. Пульс сходил с ума от кривой усмешки, которой одарил ее Ник, от знающего блеска в его глазах.
– Ты хочешь детей, – выдавила она, – а у меня их быть не может.
– Понимаю, – кивнул он. – Но есть другие способы.
– Я не готова прибегать ни к одному из них. – Она сглотнула. Что он скажет, если узнает, что ей мешает страх? Будет ее презирать…
– Мы можем обсудить это, если до того дойдет.
От его мягких слов ее наполнил страх, но под ним скрывалась искра интереса. Однако она покачала головой, пытаясь ее игнорировать.
– Нет.
– Да. – Ник стоял на своем.
– Я не готова к отношениям! Мне нужно время.
– И я с радостью дам тебе столько времени, сколько нужно, Блэйр. Я не прошу немедленно прыгать со мной в постель. Или выйти за меня замуж. Просто приглашаю на ужин. Я за тобой заеду, пойдем в хороший ресторан, может, потанцуем. Я провожу тебя домой и поцелую на ночь.
Описываемый сценарий живо представал в ее фантазии.
– А потом я пойду домой.
Ник сделал два шага навстречу, так что их тела практически прижимались друг к другу, жар тел сливался.
– Ты сказала, что не хочешь, чтобы страх управлял твоей жизнью? Иногда надо встречать страхи лицом к лицу.
Блэйр покачала головой:
– Мне нужно время.
Его глаза сверкнули золотым огнем.
– Иногда дело не во времени. Иногда нужен толчок. То, что сделал Адам, – ужасно… непростительно. Но большинство мужчин так себя не ведут.
Она не хотела верить, что Ник на такое способен.
Все у нее в душе протестовало от этой мысли. Но…
– Пока ты не рискнешь снова, страх будет только расти. Так не позволяй ему победить. И поужинай со мной.
Может, он прав, а может, нет. Блэйр не станет рисковать. Пока нет. Может, когда растает воспоминание о предательстве Адама. Но до тех пор…
Она отступила и покачала головой:
– Нет.
Ник смотрел на нее в упор, морщинки вокруг его глаз стали заметнее, а вокруг рта – побелели. Она едва не сдалась при виде его разочарования. Но не позволила себе этого.
– Я не сдамся. – Ник скрестил руки на груди.
В ее душе снова всколыхнулась паника.
– Ты не вправе читать мне нотации! Последние двенадцать лет ты делал все что мог, чтобы избежать обязательств! – Ник открыл было рот, но Блэйр не дала ему заговорить. – Здесь мы закончили? – Она указала на коттедж.
– Пока да…
Она не знала, имеет ли он в виду гостиницу или их разговор, и не стала спрашивать.
В город они ехали в молчании.