Молиться не получалось: слова вязли на зубах как незрелые ягоды. Что же это такое с ней творится? За какие прегрешения такие наказания? А может, права была матушка-настоятельница, что не взяла ее в послушницы? Чувствовала, что с ней что-то не так?..
За спиной что-то зашуршало, Настя обернулась – ничего. Может, лиса вернулась, а может, ветер?.. Хотя нет, не ветер. В этом гиблом месте воздух такой… затхлый, точно ветер сюда никогда не заглядывает. Все, надо идти! Неважно, куда, главное – двигаться, потому что от бездействия можно сойти с ума.
Наверное, Насте удалось выбрать правильное направление – с каждым шагом окружающий ландшафт изменялся в лучшую сторону. Еще немного – и она выйдет к настоящему лесу…
…Почва из-под ног ушла внезапно. И не ушла даже, а осела: вроде бы медленно, но неотвратимо. Ноги по самые колени провалились в вязкое месиво – и не вода, и не земля. Настя попыталась сделать шаг и не смогла. С довольным чавканьем топь-ловушка засасывала ее все глубже и глубже. Ноги искали и не находили опоры, а попытки выбраться только портили дело.
Настя испугалась не сразу – в голове не укладывалось, что бывает такое. Казалось, еще чуть-чуть – и ноги коснутся дна, и можно будет наконец оттолкнуться и выбраться. Но дна все не было, и когда Настя ушла в трясину по пояс, пришло очень ясное осознание того, что это конец, из грязевой ловушки ей не вырваться ни за что. Придется умереть вот так, не по-человечески, захлебнувшись грязной болотной жижей.
Она закричала, отчаянно, во весь голос. Крик попал в силки тумана, запутался в корявых ветвях чахлой березы и угас. А трясина продолжала причмокивать, предвкушая скорое пиршество…
* * *
Макар шел быстро, почти бежал. Сколько ему? Пятьдесят-шестьдесят? А скачет как молодой. Они с Померанцем едва за ним поспевают.
Антоха, кажется, окончательно пришел в себя, понял, что натворил. Да и сам он хорош – чего уж там! Послали девчонку на верную смерть, мстители хреновы. А в чем она виновата? Она им лично что-нибудь плохое сделала? Просто есть такие люди, которые притягивают неприятности. А его самого Наташка, между прочим, от смерти спасла. Только он, свинья неблагодарная, предпочел об этом забыть. Мужская солидарность, твою ж мать…
Макар тем временем остановился, в раздумье поскреб бороду.
– Чего стал? – Померанец в нетерпении приплясывал на месте.
– А того и стал, что Наташкин след потерял, – проворчал егерь.
Вот, оказывается, что! Оказывается, они не просто так бежали, куда глаза глядят, а шли по следу. Егор посмотрел на Макара с уважением.
– Как потерял? – Померанец растерянно осмотрелся, точно сам хотел след найти.
– Так и потерял! – Макар вогнал осиновый посох в землю. Посох вошел неожиданно глубоко. – Видите, здесь уже топь начинается. – Он выдернул палку, и в углублении, ею оставленном, тут же скопилась мутная вода. – Здесь все по-другому, следов не видно, разве что… – он осекся, подошел к выпирающей из земли кочке.
– Что там? – спросил Егор с надеждой. Ему тоже не хотелось терять время, хотелось действовать.
– Вот ягодник примят, значит, девчонка тут проходила. Кажется, ягоды собирала.
– Зачем ей ягоды? – спросил Померанец.
– Чтобы есть! – рявкнул егерь. – Или вы ей с собой продуктов дали? – Так и не дождавшись ответа, он досадливо покачал головой, сказал, теперь уже спокойнее: – Все, удальцы, с этой минуты идете строго за мной, след в след. Уяснили?
Они уяснили, чай, не маленькие.
Дальше шли медленно. Прежде чем сделать шаг, Макар проверял путь посохом. Пару раз посох проваливался почти наполовину. В такие моменты сердце Егора испугано замирало. Вот она, топь. Это тебе не простодушное болото, где все ясно и понятно. Здесь все по-другому, здесь надежная с виду земля со мхом и даже с кустами в мгновение ока может превратиться в смертельную ловушку.
– Макар, – позвал он.
– Ну, что тебе? – буркнул егерь, не оборачиваясь.
– А ты тут раньше бывал?
– Не бывал.
Не бывал. Значит, рассчитывать им приходится только на везение да на осиновый посох в Макаровых руках. И Натальин след потерялся. Как же теперь без следа-то? Егор уже хотел было спросить Макара, как он собирается дальше действовать, ведь топь наверняка немаленькая, когда прямо под ноги выкатилось что-то верткое и рыжее. От неожиданности он даже вскрикнул и только потом разглядел, что рыжее – это лиса. Зверюга вела себя странно, металась между ним и Макаром, тревожно потявкивала. А он и не знал, что лисы тявкать умеют…
– А ну, пошла! – Макар замахнулся на лису посохом, но та увернулась, отскочила на шаг, припала к земле.
– Ты чего ее? – удивился Егор. – Смирная ж вроде зверюга.
– Лисы бешенство переносят, а эта, вишь, странная какая. Еще куснет, чего доброго.
Точно в подтверждение Макаровых опасений лиса рыжей молнией метнулась к Егору, снова отпрыгнула, повертелась на поросшей мхом кочке, точно ожидая чего-то.
– Так, если бешеная, мы ее сейчас… – Померанец не договорил, вскинул карабин.
– Погодь, – Макар посохом ударил по стволу, едва не выбил карабин из Антохиных рук. – Погодь, говорю!
Осторожно, приставными шажочками, егерь подошел к кочке, на которой выжидающе замерла лисица, всмотрелся и тихо прошептал:
– А етит твою бабушку.
– Что? – так же шепотом спросил Егор.
– Хозяйка? – Макар не сводил взгляда с лисы, которая и не думала убегать. – Ей-богу, Хозяйка… – Он попятился, испуганно посмотрел на ничего не понимающих Егора и Померанца, сказал все тем же приглушенным шепотом: – Коли Хозяйка зовет, нужно слушаться.
Лиса, точно этих слов и ждала, спрыгнула с кочки, потрусила в другую сторону от намеченного Макаром маршрута. Егерь торопливо перекрестился, скомандовал:
– Ну, пошли, ребятушки!
Они шли вслед за лисой без малого полчаса в полном молчании, и Егор чувствовал себя персонажем русских народных сказок, но отвлекать Макара расспросами не решался. Неважно, за кем они идут, главное, чтоб этот кто-то вывел их к Наталье. Мысли вспугнул пронзительный женский крик. Наташка! Нашли, слава тебе, Господи!
– Попалась девка, – застонал Макар.
– Почему попалась? – спросил Егор, пытаясь на слух определить, откуда прилетел крик.
– Тонет?! – Антоха судорожно сжал карабин.
Макар молча кивнул, осмотрелся.
– А мы, значит, стоим?! – спросил Егор.
– Мы не стоим, мы идем. Или ты тоже хочешь, как она?
Крик повторился. На сей раз в нем отчетливо слышался ужас. Померанец сорвался с места, перепрыгивая с кочки на кочку, бросился вперед.
– Куда?! – заорал Макар. – Жить надоело?
Жить не надоело, но если они не поспешат, девочка утонет. Думать было некогда, и Егор помчался вслед за другом. Сзади послышалась матерная ругань и громкое хлюпанье – Макар не отставал.
Наталья больше не кричала, и сердце испуганно сжалось. Думать о том, почему она не кричит, было страшно…
Первым ее увидел Померанец, Егор подоспел через мгновение. Девчонка барахталась в черной жиже всего в нескольких метрах от них. На то, чтобы удержаться на поверхности, у нее уходили все силы. Их появление она, кажется, даже не заметила. Егор сделал шаг, почва под ногами податливо прогнулась, очень уж податливо.
– Стоять! – заорал Макар, и он поспешно отступил обратно. – Так, хлопцы, стоим, не двигаемся! Наталья, ты как?
Наверное, она не поверила, что они реальные, скользнула по ним невидящим взглядом, вяло шлепнула руками по черной жиже.
– Наталья! Ты держись, дочка! Мы сейчас! – Макар встал на четвереньки, потом улегся на живот, руку с посохом выбросил вперед. – Хватайся!
Она поняла, чего от нее хотят, забарахталась и закричала, попыталась дотянуться до посоха. Не получилось, не хватало каких-то полметра. Кажется, пустяк, а Макар и так уже наполовину врос в землю.
– За ноги меня держите! – закричал он. – Да не стойте, а ложитесь! Наташа, мы сейчас! Еще чуток потерпи!
Егор схватил его за ноги, сзади в пояс его штанов мертвой хваткой вцепился Померанец. Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку…
Макар, чертыхаясь и отплевываясь, прополз на брюхе еще полметра. В борозде, оставленной его телом, тут же собралась болотная вода.
– Хватайся, милая!
Она схватилась. Не с первой и даже не со второй попытки, но схватилась.
– Тяните, черти полосатые!
Тянут-потянут – и вытянули репку…
Они лежали вповалку, по самые макушки перепачканные болотной грязью, и тяжело дышали. А Егор так еще и улыбался от облегчения, что они успели.
Первой заговорила Настя:
– Спасибо. – Голос у нее был хриплый, едва слышный.
– Рано благодаришь, дочка, – проворчал Макар. – Мы еще не выбрались. А вам, архаровцы, – он сел, сердито зыркнул на Егора и Померанца, – уши бы пообрывать за непослушание. Утонуть могли, как котята безмозглые!
– Так не утонули же! – усмехнулся Егор.
Померанец предпочел промолчать, лишь изредка бросал косые взгляды на Наташку. Девчонка выглядела хуже некуда: грязная, мокрая, затравленная. Наверное, до сих пор не до конца поверила в свое спасение. И ведь по глазам видно, что ей хочется узнать, что это они тут делают, но молчит, ждет, когда сами расскажут. А что рассказывать-то? Что совесть замучила? Так в этом случае еще и извиняться придется, а извиняться не хочется. И вообще, они квиты, никто никому больше ничего не должен. Егор ногтем соскреб корочку подсохшей грязи с чехла от фотоаппарата. Как бы вода внутрь не попала. А что ни говори, славное получилось приключение. Будет что внукам на старости лет рассказать. Вот только поверят ли они? Он бы не поверил…
– Хорош рассиживаться, дел еще невпроворот! – Макар решительно встал, помог подняться Наталье. – Сейчас все идем по моим следам. Уяснили?
Конечно, они уяснили, своими глазами видели, что такое топь. Девчонка, так та и вовсе на собственной шкуре испытала. А лисичка исчезла, точно ее и не было. А может, и не было, может, тут на болоте испарения какие ядовитые, вот и примерещилось.
Обратно шли очень медленно: желания ослушаться Макара больше ни у кого не возникало. А когда выбрались наконец из топи, выяснилось, что Настя босая, сапоги остались в трясине. Заметили этот факт не сразу, а когда девчонка начала отставать и прихрамывать.
– Наталья, ну что там еще? – Макару не терпелось вернуться в лагерь, поэтому любая заминка его раздражала.
– На ноги ее посмотрите! – Померанец, как никогда мрачный и сосредоточенный, сердито сплюнул.
Да, с ногами была беда. Грязь высохла и отвалилась, и сразу стали видны кровавые мозоли, а еще свежие порезы. Егор удивленно присвистнул, а Макар заорал:
– Ты чего молчала, дуреха?!
Девчонка в ответ лишь виновато втянула голову в плечи. Егерь присел на корточки, поизучал ее ступни и покачал головой.
– Нет, так не годится, такими темпами мы и к ночи не дойдем.
– У тебя есть предложение? – ехидно поинтересовался Егор.
– Есть, – Макар иронию либо не услышал, либо проигнорировал. – Нести ее надо. Ну, кто готов подставить свое мужественное плечо прекрасной даме? – Он хитро сощурился.
– Про прекрасную даму это ты погорячился, – Егор окинул девчонку критическим взглядом – кикимора болотная, без всяких преувеличений.
– Я пас, – Антон, еще недавно не щадивший живота своего, вдруг проявил поразительное равнодушие.
– Э-хе-хе… – Макар потер поясницу, скомандовал: – Наталья, полезай мне на закорки!
Ну, это уже не шло ни в какие ворота. Они с Померанцем, два здоровых лба, будут идти налегке, а раненый Макар, который и так все время жаловался на радикулит, потащит на себе девчонку.
– Сколько ты весишь? – Егор дернул Настю за рукав.
– Я сама дойду! – Она шарахнулась от него, как от прокаженного.
– Ты уже сама сходила, еле достали. Полезай мне на плечи.
– Не хочу!
– Наталья! – прикрикнул Макар. – Делай, что велено!
– Я грязная вся.
– Он не чище!
Вообще-то, Егор был намного чище и суше, но спорить с егерем не стал. Наташка, слава богу, тоже. Она оказалась совсем нетяжелой, а в некоторых местах, тех, которым положено быть мягкими и округлыми, так даже и костлявой. Оголодала, видать, на подножном корму. Егор обхватил ее за грязные лодыжки и на всякий случай предупредил:
– Ты там не ерзай.
Она лишь фыркнула в ответ и завозилась, устраиваясь поудобнее на его не так чтобы очень богатырских плечах. Наверняка специально, из вредности.
Когда они наконец добрались до стоянки, Егор был уже весь в мыле, как загнанный конь. Чтобы ссадить девчонку более или менее аккуратно, понадобилась вся его сила воли. Руки так и чесались стряхнуть ее на землю, да еще и наподдать как следует по тощей заднице. Но предупреждающий взгляд Макара отвел от непутевой беду. А она даже спасибо не сказала, неблагодарная.
От бестолковых мыслей его отвлек голос Померанца:
– А этот где?!
Егор как-то сразу, без дополнительных объяснений понял, кого имел в виду друг, посмотрел в ту сторону, где еще недавно лежал труп. Трупа не было…
"Может, он и не был трупом, – мелькнула шальная мысль. – Может быть, мы просто недостаточно внимательно осмотрели тело?" Память тут же услужливо подсунула до тошноты реалистичную картинку: стеклянные глаза и развороченная грудная клетка. Нет, тот парень самостоятельно уйти не мог. Значит, что получается? Получается, что его унесли. Кто, подельники?
Макар снял винтовку с плеча и, настороженно оглядываясь по сторонам, направился к тому месту, где раньше лежало тело. Выглядел он как человек, в любую секунду готовый к нападению, и Егор впервые пожалел, что у него самого нет оружия. Конечно, стрелять он не мастак, но с ружьем как-то спокойнее. Всеобщая тревога передалась и девчонке. Позабыв о недавних разногласиях, она испуганно прижалась к Егору, а он и сам не заметил, как обнял ее за плечи, просто чтобы успокоить.
Макар на месте оставался недолго, сделал им знак, чтобы не шумели, и нырнул в кусты. Время, казалось, остановилось. Тишину нарушало только их тяжелое дыхание да звук передергиваемого затвора – это Померанец привел свой карабин в полную боеготовность.
– А где ружье того? – шепотом спросил Егор.
– Макар куда-то припрятал, – так же шепотом ответил друг.
– Сейчас оно бы нам не помешало.
– Да кто ж спорит!
Настя стояла, прижав к лицу грязные ладони, и нервно оглядывалась по сторонам.
Наконец кусты зашевелились, и тут же послышался знакомый голос:
– Свои! Не стреляйте!
Егор не смог сдержать вздох облегчения – с Макаром оно как-то надежнее.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Померанец.
– Ничего, – Макар развел руками.
– Что значит – ничего?
– А то и значит, что в окрестностях никого нет. Забрали нашего ночного гостя.
– Кто забрал?
– Так откуда ж мне знать?! Видать, друзья его и забрали.
– А зачем? – спросил Егор.
– Ну, вариантов может быть несколько. Первый, человечный, – решили похоронить по-людски.
– А второй? – спросил Померанец.
– А второй – бесчеловечный и, как мне кажется, самый вероятный – не хотели оставлять улику.
– Это ты о трупе?
– О нем. Чует мое сердце, эти ребятки с законом не в ладах. Им лучше своего где-нибудь в лесу зарыть, чтобы не опознали, чем потом по тайге от ментов бегать. Так что ты, Антон, – он похлопал Померанца по плечу, – шибко не переживай. Можешь считать, что ничего и не было. В милицию на тебя заявлять никто не побежит – это точно.
– А вы? – Померанец напрягся, на худом лице нервно заходили желваки.
– А что – мы? – Макар соскреб с бороды ошметки высохшей грязи. – Мы вообще ничего не видели. Так, ребята? – он посмотрел на Егора и Настю.
– Не видели, – Егор кивнул. Как ни крути, а друг ему дороже, чем какой-то там лесной бандюган.
А вот Настя колебалась.
– Ты что?! – Он встряхнул девчонку за плечи. – Этот урод тебя чуть не убил!
– Я помню, – сказала она тихо.
– Тогда почему молчишь?
– Обманывать грешно.
– С ума сойти! Ты нам тут еще лекцию прочти о десяти заповедях! Выискалась праведница! Я как посмотрю, у вас там не коммуна была, а филиал монастыря.
– Я никому не скажу, – буркнула девчонка и отвернулась.
Егор облегченно вздохнул. Макар-то мужик надежный, как сказал, так и сделает, а вот от этой ненормальной ожидать можно чего угодно.
– Так, ладно, один вопрос решили. – Макар опустился на землю рядом с догорающим костром. – Теперь надо думать, как отсюда выбираться.
– А в чем проблема? – Егор уселся напротив.
– О, проблем у нас по самое горло. До Бирюково больше суток пешим ходом, так?
– Так.
– Ну, а теперь на нас посмотри: одежа вся мокрая, Наталья вон совсем без сапог. Далеко мы уйдем?
– А если одежки просушить? Ну, подумаешь, еще день потерпим, – предложил Померанец.
– Хорошо, просушим мы одежки, а ее, – егерь кивнул на переминающуюся с ноги на ногу девчонку, – ты на себе потащишь?
– Сама пойдет, не барыня!
– Может, километр-другой и пройдет, а потом ляжет. Ты на ноги ее поглядь.
– А что мне на них смотреть?! Что я, ног не видел?!
– Не, Антоха, она не дойдет, – Егор покачал головой.
– Ладно, Натальины ноги – это еще полбеды, – Макар огляделся по сторонам. – Основная проблема в другом. Где гарантия, что эти бандюги не вернутся, чтобы за дружка своего отмстить?
– Думаешь, могут? – От этого предположения волосы на загривке стали дыбом.
– Думаю, что возможность такая есть. Захотят, перестреляют нас всех из засады.
– Приплыли, – Егор посмотрел на винтовку Макара. – Слушай, а где оружие… ну того, которого Антон завалил?
– А зачем тебе? Отстреливаться надумал? Ничего не выйдет, фотограф, там в магазине пусто. Не поможет нам эта железка.
– А как у нас с патронами? – Егор перевел взгляд на Померанца.
– Достаточно, – вяло отозвался тот.
– Достаточно для чего? – разозлился Егор. – Для того чтобы еще одного медведя пристрелить, или чтобы локальную войнушку развязать?
– Достаточно, чтобы десяток-другой отморозков завалить.
– Хватит, одного уже завалили, – остудил их пыл Макар.
– И что ты предлагаешь?! – взвился Померанец. – Сидеть и ждать, пока нас всех тут не перестреляют?!
– Есть один вариант, – егерь задумчиво погладил приклад винтовки.
– Ну, говори!
– Только это очень дорогой вариант.
– Да хрен с ними, с деньгами! – отмахнулся Егор. – Что за вариант?
– Охотничье хозяйство. У них вертолет имеется в райцентре.
– Великолепно! – Егор хлопнул в ладоши. – Осталось только решить, кто сбегает в райцентр за подмогой.
– Зачем бежать, если можно позвонить? – Макар выжидающе посмотрел на Померанца. – Как там твой чудо-телефон?
Померанец достал из рюкзака телефон, сказал озабоченно:
– Батарея скоро сдохнет.
– Авось не сдохнет. Нам всего минутка нужна, у меня сват вертолетчиком работает. Я договорюсь.
– О чем договоришься? – полюбопытствовал Егор. – Чтобы нам вертолет прямо сюда подогнали?
– А что такого? Только я сразу предупреждаю, стоить это удовольствие будет недешево.
– Да черт с ней, с ценой, лишь бы дозвониться!