А ещё этих самых разведчиков интересовали тонкости выживания в полностью автономном режиме на чужой планете. Но это была проблема меньшего масштаба: самые грозные обитатели Ирия в норме ничего не могли противопоставить специально подготовленным для такой миссии людям. Именно эти люди производили разведку местности, выискивали слабые места обороны, планировали точки будущих ударов и готовили всё для предстоящих диверсий. Именно им предстояло стать основной ударной силой при захвате планеты, а не грозным крейсерам и могучим броненосцам. Те должны были сделать своё дело за пределами атмосферы одинокой планеты, на которой весь мир будто сошёлся клином, и отвлечь на себя всё внимание.
Разрозненные, рассыпанные по лесу и совершенно незаметные в нём маленькие группы людей по три-пять человек. Почти без связи с внешним миром, с очень ограниченным запасом оружия; они освоились в этих лесах настолько, что были уже не пришельцами с другой планеты, а местными хищниками. Пожалуй, самыми опасными на всём Ирие.
Чёрный сокольничий Ярослав Казарский провёл на этой планете двадцать семь лет. За эти годы он изучил повадки всей живности, включая обитателей подконтрольного объекта. Дошло уже до того, что он знал в лицо весь командный состав зеленокожих полуящеров, хотя считалось, что внешних отличий в их чертах нет. Раньше разведчик тоже так думал. А потом его назначили на Ирий.
Эту планету Казарский уже давно и всерьёз ненавидел. И втихую мечтал, что случится нечто из ряда вон выходящее, и опостылевшие леса всё-таки выжгут к известной матери до самого основания. А он сам потом, если доживёт до активной фазы операции и переживёт её, выйдет в отставку и уедет. На холодную и негостеприимную Кибишии, где из растений есть только мхи и низкорослые корявые деревца, и те только на экваторе, а ближе к полюсам - сплошные льды.
Но чёрный сокольничий был профессионалом, и его собственные мечты и желания никак не отражались на качестве работы. Других в СВОРе не то чтобы не держали; просто сюда отправляли лучших.
Вот только, даже проторчав в этом сплошном лесу двадцать семь лет, Казарка (ещё с учебки приклеившееся прозвище, с которым сокольничий давно смирился) так и не понял: зачем? Зачем столько сложностей, что такого ценного в этом диком мирке? О том, что это родина богов, широкой общественности не сообщали, а сам Ярослав до такого варианта не догадался.
Самым логичным ему представлялся вариант с какими-нибудь ужасно ценными растениями или жутко полезными ископаемыми. Но и у этих версий были свои недостатки; в случае с минералами было неясно, зачем нужно сохранить поверхность планеты, а в растения Казарский толком не верил. Что с ними делать можно? Звездолёт натереть соком кактусов, чтобы летал быстрее?!
Сетовал на судьбу чёрный сокольничий также молча. Но конца своей ссылки ждал с нетерпением, в каждый сеанс связи надеясь поймать заветный сигнал.
Со связью была отдельная проблема. Все бойцы были снабжены кацалиоцли, вот только пользоваться ими было нельзя. Во-первых, густая растительность и буйная жизнь затрудняли прохождение сигнала (на густонаселённых планетах для таких целей использовались специальные ретрансляторы), а, во-вторых, этот способ связи был знаком противнику. Поэтому пользоваться приходилось очень странными приборами, специально разработанными для таких вот операций и жутко секретными. Даже ещё более секретными, чем сами операции.
Хотя, если бы разведчики узнали, что это за хитрые приспособления такие, они бы долго ругались. Не было в них ничего сложного. Просто работали они на принципах не то что устаревших, а натурально древних: на радиосигналах. В широкие гладкие по виду монолитные браслеты, которыми окольцевали всех бойцов, был встроен портативный генератор, аккумулятор, на всякий случай - солнечная батарея, а ещё приёмопередатчик и прочие нужные элементы вроде усилителей с дешифраторами.
В общем-то, именно благодаря такой примитивной конструкции связь и работала крайне редко. Генератор для его размеров был очень мощный (известные старинные прототипы были куда более громоздкими), но всё равно конструкция жрала энергию как не в себя. Да ещё и перегревалась быстро. И работала, признаться, с теми же помехами, что и цаля. И обнаружить её ничего не стоило; просто циаматы, также давно вышедшие из технического детства, и предположить не могли, что их противники настолько коварны. Сигналы современных средств связи мониторились все и постоянно, а на такой примитив никто не рассчитывал. В самом деле, так и до языка жестов в прямой видимости можно докатиться!
Что бойцы в отсутствие качественной связи и сделали. Правда, общались не жестами, а "морзянкой" посредством зеркал. В качестве которых, к слову, использовались плоские диски гравитонных взрывателей, в будущем основных детонаторов "Большого Взрыва". Только это потом, а пока - что добру без дела пропадать!
Казарка сидел на дереве, незлым тихим словом поминая свою водоплавающую тёзку, которой по должности не положено насиживать ветки, и, щурясь, вглядывался поверх крон более низких окружающих деревьев в горизонт. Сейчас как раз должен был состояться сеанс связи с дозорным.
Тот просигналил о готовности секунда в секунду. Сокольничий ответил, что сообщение принять готов. А потом началось странное.
Сначала мужчина решил, что дозорному напекло голову, и он забыл морзянку. Потом подумал, что, похоже, голову напекло всё-таки ему, и у него сейчас галлюцинации. Потому что чёрный ловчий Пэдди О'Коннел спокойно, чётко по инструкции, с повтором каждого предложения, сообщал странные и невозможные вещи.
Если верить донесению, через лес напролом к объекту бодро двигался живой космодесантник в полной броне. Один. Почти без оружия. Да ещё и абсолют, судя по конфигурации брони.
"Послали же боги идиота", - мрачно подумал Казарка и начал спускаться. Кем бы ни был этот внезапный гость, его следовало перехватить. Потому что космодесантники - они же полные отморозки, он же сейчас пойдёт и руками весь объект на камушки раскатает. Объект, конечно, не жалко, но это же абзац всей операции, а ещё тридцать лет Ярослав в этом лесу торчать не хотел.
Что операция будет, и будет скоро, выяснилось на последнем сеансе связи, проведённом буквально неделю назад (по времени Терры): диверсантам сообщили о боевой готовности. И хоть точная дата была неизвестна, вряд ли это затянулось бы дольше, чем на пару недель. А теперь что, придёт этот слон в пальто, и прощай, милый дом?
Крайне недовольный визитом нежданного гостя, Казарский бесшумной тенью соскользнул по стволу вниз и двинулся навстречу дружественному роду войск.
К собственному удивлению, топота стада беременных мамонтов чёрный сокольничий не услышал. Потом, правда, вспомнил, что абсолюты отличаются от прочих космодесантников в лучшую (с точки зрения диверсанта) сторону. А данный конкретный индивид вообще удостоился уважительного хмыканья со стороны Ярослава; если бы не перемена в поведении лесных жителей, приближения потенциально опасного объекта он бы не заметил.
Бросаться сразу наперерез не хотелось, и Казарский замер в укрытии. В маскировочном костюме, оставлявшем открытыми только глаза, и те - под защитой специальной матовой плёнки, он был невидимкой. Можно было пройти непосредственно по спине офицера СВОРы, и не заметить этого.
Ульвар сын Тора бежал вторые сутки. Не то чтобы совсем без остановок, но притормозил он всего несколько раз, и то не для сна, а для еды; дремать вполне получалось и на ходу. Последние же пару часов трибуна Наказателя не покидало ощущение пристального и внимательного взгляда, который жёг затылок. Враждебности, однако, в нём не чувствовалось; но мужчина то и дело недовольно хмурился, чутко вслушиваясь в окружающий лес.
В конце концов он начал задумываться, что, может быть, стоит передохнуть уже более полноценно, но сконцентрироваться на этой мысли и принять её как руководство к действию абсолют не успел. Ощущение чужого взгляда одномоментно обострилось почти болезненно, и мужчина понял: это не галлюцинации, за ним действительно кто-то следит.
Он неподвижно замер, ищущим взглядом обводя негустой подлесок, и медленно потянулся к винтовке.
- Не надо оружия, боец. Здесь все свои, - прозвучал тихий чуть приглушённый голос. Безошибочно обернувшись на звук, Ульвар пристально вгляделся в зелёный лесной сумрак. Он определил не только направление звука, но и примерную высоту его над уровнем земли. Но там никого не было. Передатчик?
- Слава Императрице? - иронично вскинув бровь, спросил у леса абсолют. Лес ответил едва слышным смешком, и сгустком дымного марева качнулся навстречу. Ульвар и сам не заметил, как винтовка оказалась в его руках, вскинутая к бедру.
- Да свои, свои, сказал же, - проворчал лес, марево вновь неопределённо качнулось, и вдруг из него появилась голова. Когда целостность маскировки была нарушена, оказалось возможным различить и остальной силуэт. За точность Ульвар поручиться был не готов, но расположение рук и ног вроде бы прослеживалось.
- Хороший костюмчик, - хмыкнул норманн, разглядывая незнакомца. Это был невысокий (особенно по сравнению с гигантом-норманном) жилистый русич с худым бледным чисто выскобленным лицом и недавно выбритым черепом, на котором пробивающиеся тёмные волосы смотрелись как грязный налёт. Светло-серые, холодные и будто прозрачные глаза глядели пристально, внимательно, цепко.
- У тебя тоже неплохой, - усмехнулся в ответ русич, не спеша представляться. Ульвар прекрасно понимал, что, будь это враг, он давно уже мог напасть из куда более выгодного положения, и даже броня бы не спасла. Поэтому решил не доводить до конфликта, и назвался первым.
- Чёрный трибун легиона "Гамаюн" Ульвар сын Тора, - проговорил он, убрав шлем и сложив руки на груди в уставном приветствии.
- Чёрный сокольничий Ярослав Казарский, - ощутимо расслабившись, ответил лесной дух, и силуэт его едва заметно качнулся. Было довольно странно наблюдать висящую отдельно от тела человеческую голову, но Наказателя это зрелище не удивило; о существовании подобных костюмов он знал.
- Наслышан, - насмешливо ухмыльнулся полубог.
- Взаимно, - не остался в долгу человек.
В отличие от сына Тора, которого знала вся Империя, Казарка был тоже очень известным персонажем, но - в узких кругах людей, обладающих соответствующим допуском. Двум живым легендам пересекаться прежде не доводилось, и теперь они разглядывали друг друга с профессиональным любопытством и без опасения. Потому что все страхи Ульвара погибли в горниле Великой Войны ещё в самом её начале, а Ярослав Казарский не дожил бы до своих лет, если бы верил слухам и сплетням.
- Какими судьбами в наших лесах? - задал самый главный вопрос Ярослав. - Никак лично прибыл проинспектировать, или отдать команду? - после сложившегося начала беседы переходить на вежливое "вы" ему показалось неуместным.
- Случайно получилось, - норманн пожал могучими плечами, не желая вдаваться в подробности. - Но, однако, команду отдать действительно могу. Приказ будет или сегодня, или, самое позднее, завтра. Возьмёте меня в свою тёплую компанию? Я вам пригожусь.
- Слушай, ничего личного, - усмехнувшись шутке, качнул головой Казарка, - но ты мишень. Очень много внимания будешь привлекать, - он, кажется, демонстративно развёл руками. - Что, так неймётся? Дождись своих, с ними постреляешь. Или это то самое предчувствие? - нахмурился Ярослав.
Легендарная интуиция абсолютов была одной из немногих легенд, в которые сокольничий верил; он сам бывал свидетелем её проявлений, и ни в коем случае не собирался пренебрегать мнением одного из сильнейших (а по мнению некоторых - вовсе сильнейшего) абсолютов современности.
Может быть, напрасно. Может быть, стоило усомниться. Но оба бойца не знали, что та самая интуиция - это проявление предопределённости, на которую были обречены все полубоги. Как не знали и о том, что в данный момент та самая предопределённость уверенно вела трибуна Наказателя легиона "Гамаюн" к смерти. Ульвар просто привык доверять своему чутью, и сейчас оно настойчиво рекомендовало следовать за диверсантами.
С другой стороны, чем закончилось бы всё это, если бы Казарка не послушался предчувствия сына Тора, не могли сказать и боги.
Но история в любом случае не терпит сослагательного наклонения, и двое мужчин почти в открытую двинулись во временный лагерь. Казарский успокаивал себя тем, что, во-первых, предчувствие абсолютов действительно никогда не ошибается, а, во-вторых, двигался новый подопечный сокольничего весьма достойно. И казался из-за сочетающейся с солидными объёмами лёгкости шага не человеком, а оптическим обманом. Если бы ещё не этот вызывающий цвет брони…
Пока шли, Казарка, окончательно смирившийся с изменением боевой группы, вводил нового бойца в курс дела. Отдать должное, тот слушал не перебивая, и на своём праве командовать (а номинально Ульвар действительно был гораздо выше Ярослава по званию) не настаивал.
Целью группы Казарского был небольшой затерянный в лесах бункер. То есть, не настолько затерянный, чтобы хозяева забыли о его существовании, но достаточно, чтобы обнаружить его с орбиты было почти невозможно. Бункер этот представлял собой один из важных стратегических объектов обороны Ирия: координационный центр управления орбитальной обороной южного полушария. Следовало проникнуть внутрь, установить взрыватели, активировать их и оперативно покинуть предназначенное к сносу строение. Всё это было давно продумано, отработано, включая варианты действий на экстренный случай, и, невзирая ни на какие предчувствия, тащить бронированного Наказателя в бункер Казарка не собирался. Одно дело - спрятаться в лесу, и совсем другое - в пустых коридорах военного объекта. Опытные диверсанты, обладающие нужными для этого навыками и оборудованием, на такое были способны, а вот Ульвар в своих доспехах - вряд ли.
Да он и сам это прекрасно понимал, и мешать профессионалам не собирался. А вот на всякий случай прикрыть их вылазку снаружи и предупредить в случае неожиданных неприятностей было бы неплохо. Сыну Тора не давали покоя десантные баржи. Что такое "утюг" он не знал, в глаза такое приспособление не видел и оценить юмор был неспособен. Зато он точно знал, что эти транспортники принадлежат не циаматам, а риярам.
С этими противниками "Гамаюн" сталкивался редко. Приграничный с ними сектор защищали девятый и десятый легионы, "Чончон" и "Сирин" соответственно, а основной ударной силой на том направлении был четвёртый легион "Гаруда".
Противостоять на равных этим немногочисленным, но весьма опасным Иным могли только космодесантники в титаниде. Ну, или абсолюты вроде самого Тора. Рияры были удивительно близки ко всем земным видам. Они имели тот же химический состав, предпочитали планеты со схожими условиями. Они даже были двуполы, и механизм их размножения полностью соответствовал типичному для терранских млекопитающих. Больше всего рияры напоминали огромных чуть сутулых прямоходящих снежных барсов. Быстрые, сильные, выносливые, презирающие боль и страх; они были опасными противниками, самой природой приготовленными для ближнего боя хищниками. Вот их агрессия к человечеству была вполне понятна и объяснима: людей они воспринимали как пищу. Очень вкусную, питательную и полезную. Они не собирались уничтожать человечество целиком, а, скорее, разводить как скот, чем и занимались на захваченных планетах. Понятное дело, подобное отношение людей не радовало.
Но это были мелочи, потому что и гордых хищных рияров люди уверенно теснили. Беспокоило Ульвара, а вслед за ним - и Казарку, другое. Циаматы ориентировались в пространстве в основном на тепло, цвет и звук, и все эти чувства маскировочные костюмы прекрасно обманывали. А вот чуткий нюх рияров обмануть было довольно сложно. И если на фоне многообразия лесной жизни ещё можно было спрятаться, то внутри бункера - уже вряд ли.
Вариантов развития событий с участием рияров было три.
Первый, это если коты появятся на объекте до начала операции. Тогда незаметное проникновение в координационный центр становилось практически невозможным, и оставался только быстрый решительный штурм. Шансы на успех которого в свете присутствия Ульвара сына Тора, определённо, повышались.
Второй, самый неприятный, это появление котов практически одновременно с началом операции, сразу после выхода диверсантов. Задачей прикрывающего тогда было отвлечение внимания на себя, а ловчих - выполнение работы в наиболее сжатые сроки. В подобном случае шанс на выживание всех пятерых мужчин был крайне низким; в частности, ловчим, вероятнее всего, предстояло превратиться в сгустки высокотемпературной плазмы вместе с объектом.
И, наконец, третий вариант - прибытие подкрепления уже после установки взрывателей и капсюлей с действующим веществом. И тогда наибольшему риску подвергался именно Наказатель.
- С вооружением у тебя плоховато, - недовольно поморщился Казарский, разглядывая винтовку космодесантника. Временным убежищем (вот уже почти два десятка лет наблюдения и разведки) ловчим служила самая настоящая землянка, построенная в корнях одного из огромных местных деревьев и весьма тщательно замаскированная.
- Повезло, что хоть такое есть, - пожал плечами Ульвар, с интересом оглядываясь.
- Ты, кстати, как сюда попасть-то умудрился? - вновь задал единожды проигнорированный вопрос Казарский.
- Случайно, - поморщившись, решил всё-таки пояснить абсолют. - Возникла необходимость пересечь систему на истребителе, а в этот момент в неё нагрянул флот Альянса. Оказался прямо посреди этого флота, пришлось срочно прыгать по случайному вектору, пока не спалили Фенриру под хвост. Выпал в атмосфере этой планеты, прямо над лесом, в мёртвой зоне орбитальных крепостей, упал довольно удачно, - мужчина завершил краткий рассказ усмешкой. Он не видел причин посвящать чёрного сокольничего в подробности своих дел, да тот и не рвался.
- То есть, слухи, что космодесантники даже спят в титаниде, чистая правда? - ухмыльнулся в ответ Ярослав.
- За пределами расположения части - да, - невозмутимо кивнул норманн.
В отличие от мающейся бездельем и тревожащейся за жизнь молчаливого викинга Ольги, Ульвар был совершенно спокоен. Беспокоиться о своей жизни он разучился уже очень давно, а переживать о будущем и вовсе никогда не умел. Сомнения вообще не баловали сына Тора своими визитами, и со спокойной уверенностью тяжёлого танка он невозмутимо двигался вперёд, подавляющее большинство препятствий попросту игнорируя. Наверное, потому из него и не получилось хорошего стратега: если тактические приёмы он освоил прекрасно, поскольку разумом родители не обидели, то стратегия оказалась далёким от него искусством. Да и не нравились ему все эти просчёты, прогнозы, запасные пути, долгие подготовительные процессы. Гены, надо думать, сказывались.
И об Ольге он, честно говоря, в данный момент совершенно не думал. Ульвар предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а гостья из прошлого сейчас никаких проблем не доставляла.
Прорыв начался тогда, когда ночь плотно окутала лес вокруг землянки, где отсыпался перед решающим ударом Ярослав Казарский и почти все (кроме единственного наблюдателя) его подчинённые.